Нет, что-то здесь не сходится. Альвинга говорила, что Кобальту накопленная сила позволяла упокаивать по триста зомби, даже не подходя к критическому уровню. За Ником таких талантов не водилось, это я знала точно! Да и в этом случае сам Кобальт бы понял, что больше не сильнейший — ворота в сад перестали бы его пускать. Ну, Даяна! Врет и не краснеет, дырка от шланга!
— Еще только ты родился, а я знала, что ты придешь меня убивать, — спокойно сообщила она. — Прорицатели не могут видеть свою судьбу, даже будучи богами. Один раз мне было даровано исключение, которое показало мою смерть от этого стилета. Но будущее зыбко, и в наших силах его поменять. Потому мне нужно было правильно разыграть карты, чтобы видение не сбылось. Да еще и пришлось изворачиваться, чтобы Кобальт не понял, что из ферзя превратился в обычную пешку. Не буду вдаваться в подробности, это не важно. Скажу лишь, что сила, что ты получал от моих жертв, тебе недоступна. А получишь ты ее только тогда, когда мы поженимся. И будешь лишь на ступень ниже меня, и тебе поклонятся и люди, и нелюди. Станешь бессмертным и всемогущим.
Я, словно наяву, услышала отрешенный голос Марка, который монотонно произносил слова пророчества.
«Если могуча воля и крепок дух, если свет в сердцах не поколеблет тьма обещаний — падет та, чье имя проклято еще на заре веков».
Так вот о чем была речь! Но кто бы мог подумать?!
— Всемогущество меня не интересует, как и та сила, которая якобы во мне спит, — отозвался Ник.
Умница, так ее!
— Хотела по-хорошему, ну да ладно. — Лицо Даяны приобрело жесткое выражение. — Убить вас обоих — дело нескольких секунд. И стилет тебе не поможет, мальчишка. Да, придется еще на некоторое время отложить возвращение, но ничего. Так что у тебя есть выбор — либо ты соглашаешься и погибнет только она, либо отказываешься — и умрете вы оба.
Святая Пара… Я ощутила, что в горле встал комок, а руки начинают дрожать. Бессильно царапнула ногтями плитку и с ужасом посмотрела на Ника. Он стоял, напряженный, готовый к бою — пальцы сжимают стилет, брови сведены к переносице. И взгляд — хмурый, оценивающий — направлен на Даяну. Казалось, он над чем-то сосредоточенно размышляет, и мне хотелось верить, что у него есть какая-нибудь идея, которая поможет нам выпутаться.
Дрожь от рук начала подниматься вверх, и вскоре меня уже трясло, словно в лихорадке. Организм настойчиво намекал, что к таким перегрузкам не приспособлен и сейчас просто отключится.
— Подумай, Ники, — вдруг соблазнительно улыбнулась Даяна, — я ведь могу сделать так, что ничего не изменится. Мир останется прежним. Хочешь — учи и дальше студентов, хочешь — гоняй зомби по кладбищам. Я ведь богиня иллюзии, что мне стоить стать… — она резко повернулась ко мне. — Ею, — и вновь лукавый взгляд на Ника. — А ты забудешь этот разговор и никогда не узнаешь, что рядом с тобой теперь другая. Смотри.
Я вскрикнула и закрыла рот ладонью. Напротив, горделиво улыбаясь, стояла… я. Не в заношенном и грязном платье, а в классическом наряде техномага, с бессменными очками на голове. И это было до того жутко, что перехватывало дыхание и замирало сердце, а из горла рвался крик, на выходе превращаясь в сиплый вой.
— У меня будет ее характер, привычки, пристрастия, — меж тем продолжала соблазнять богиня моим хриплым голосом. — Я буду прилежно учиться техномагии и пропадать в лабораториях. Никто и никогда не заподозрит, что Глории Вейтервин больше нет.
Я во все глаза смотрела на Ника.
Ну же, скажи ей, что это бред! Скажи, кардан тебе в форсунку! Чего ты молчишь?!
И он… вдруг расслабился. Словно принял решение и с его плеч свалилась целая гора. Небрежно покрутил стилет и искоса глянул на Даяну:
— Я точно ничего не вспомню обо всем этом?
Что?! Я отказывалась верить своим ушам! Он ведь не всерьез, да?! Это просто план такой, ведь так?!
— Даю слово, — победно улыбнулась богиня. — Отсюда ты выйдешь с четкой уверенностью, что вы меня убили. И продолжишь жить, как раньше.
— Хорошо, — просто сказал Ник.
В мою сторону он даже не глянул.
Молчать больше не было сил.
— Ах ты, поршень ржавый! — прошипела я, пытаясь встать — ноги дрожали, но почему-то казалось очень важным встретить смерть с высоко поднятой головой. Ну и обложить мерзавца тройным техномагическим! — Да чтоб тебе…
Даяна небрежно махнула рукой, и я со злостью поняла, что не могу сказать ни слова. Все, что мне было доступно, это гримасничать и мысленно склонять сладкую парочку на все лады.
Да чтоб она тебя сожрала, Ники! Предатель, трус несчастный! Решил спасти свою шкуру, некромантишка!
— Я согласен стать твоим мужем, — медленно проговорил Ник, по-прежнему не обращая на меня никакого внимания. — Можешь забрать ее.
И я ощутила себя воздушным шариком, из которого разом выпустили весь воздух. Все сразу же стало неважным. Да и на собственную жизнь вдруг резко стало наплевать. Какая разница, что будет со мной, если меня так предали? Подло ударили в спину, показали всю ничтожность…
Даяна опять повернулась ко мне и, широко улыбнувшись, двинулась в мою сторону. Ненормальные для моего облика зубы меня добили. Прежде, чем кровожадная богиня добралась до меня, я провалилась в позорный обморок.
Глава 19
Кто я? Где я? Есть моменты, в которые эти вопросы перестают волновать.
Целую вечность я купалась в океане боли, да так, что даже свыклась с нею. Меня перемалывало, ломало кости, раздирало горло. Я беззвучно кричала много часов — веков? — подряд, срывая несуществующий голос. Я не ощущала тела, но ощущала его боль. Не знала, кто я, но была уверена, что мертва. Но почему тогда так больно?! Было в этом что-то неправильное, но боль была слишком ревнивой и не позволяла сосредоточиться ни на чем, кроме нее.
А потом в один момент все закончилось. И я познала самое настоящее незамутненное счастье. Целую вечность радовалась легкости и свободному полету.
Но, как и плохое, хорошее имеет свойство заканчиваться.
Однажды я пришла в себя.
В глаза ударило солнце, и я невольно прищурилась. В теле ощущалась слабость, да что там! Я была совершенно беспомощна. Даже руку и то поднять удалось с трудом.
— Ты бы лучше не шевелилась, — раздался хриплый голос.
Его я узнала моментально и едва сдержалась, чтобы не подскочить и не врезать его обладателю. Останавливала лишь полная неспособность такого действия.
Ник Кайндорф, чтоб кардан ему в форсунку! Что он… Стоп. Он ведь сам отдал меня богине, так? Но я не умерла, так? Что вообще происходит?!
— Вариантов два, — святые шестеренки, этот сиплый голос мой?! — либо у меня предсмертные видения, либо Даяна что-то перемудрила и вместо того, чтобы стереть тебе память, стерла себе. И теперь я — она, которая искренне считает, что ее зовут Глория Вейтервин.
— Шан, при всем моем восхищении, на богиню ты не тянешь никак, — хохотнул Ник, а затем тихо добавил: — И слава Святой Паре…
В этот момент я, можно сказать, пришла в себя окончательно. Широко открыла глаза и нашла взглядом Ника. Он сидел на табурете рядом с кроватью, на которой я лежала, и выглядел просто ужасно. Пожалуй, таким измотанным я не видела его никогда. Волосы нечесаны и, кажется, не мыты. Причем, судя по отросшей длине, в беспамятстве валялась я долгое время. В пользу этого свидетельствовали и борода с усами, которых у Кайндорфа отродясь не было. Осунувшееся, исхудавшее лицо, две длинные морщинки на лбу, запавшие щеки. Не знаю, что с ним было, пока я валялась в отключке, но явно ничего хорошего.
Порыв надавать ему по лицу прошел. Раз уж я жива, значит, мертва та, другая. И выходит, я была несправедлива к Нику. Да еще и оскорбила недоверием… Поспешно задавив начавшее прорезаться чувство вины, я сосредоточилась на попытке выяснить всю картину.
— Кажется, я что-то пропустила, — пробормотала я. — А… где Даяна?
— Мертва, — бесстрастно отозвался он.
— Что, правда? — Я торопливо прикусила язык, но было уже поздно.
— С тобой я потом поговорю, — буквально пригвоздил меня к кровати взглядом Ник. — О доверии и прочих прелестях жизни. Хорошего же ты обо мне мнения, если решила, что я вот так, легко и просто, соглашусь на обманку.
— Прости… — пристыженно пробормотала я, опустив глаза. — Ты был слишком убедителен…
— И все же попросил бы больше веры в меня. — Ник был непреклонен. — Мне просто нужно было, чтобы Даяна расслабилась и поверила, что у нее все получилось. Чтобы подпустила меня на расстояние удара. Виноват я только в одном — пришлось немного подставить тебя, — в его голосе прорезались вина и… тоска? — Но как по-другому сохранить жизни нам обоим в этой ситуации, я не видел.
И я вдруг почувствовала такое умиротворение! Словно все камни мира, лежавшие на моих плечах, свалились одним махом.
— Ну и ладно, — слабо улыбнулась я ему. — Главное, что Даяна мертва, а мы все-таки живы.
— Оно-то так… — он опустил голову и устало потер лоб. — Но неприятные новости все же есть…
— Что? — шепотом спросила я, ощущая, как сердце от тревоги начинает биться быстрее. — Что-то с нашими? Кто-то погиб, да? Кто?!
— А? — Ник непонимающе на меня посмотрел, а затем тихо рассмеялся. — Нет, все живы, никто не пострадал. Просто… Даяна все же успела тебя коснуться.
— Да я уже поняла, что не просто так кучу времени валяюсь, — фыркнула я и уточнила: — Кстати, сколько?
— Полтора месяца, — отозвался Ник.
— Она меня что, покусала? — присвистнула я.
— Нет, лишь коснулась, — медленно покачал головой он. — В принципе, она не успела ничего серьезного сделать. Только… ты больше не стихийный маг, Глори. Альвинга сказала, что у тебя больше нет этого дара.
— А техномагия? — выдохнула я, обмирая от ужаса, что могу лишиться любимого дела.
— На месте, — поспешил успокоить Ник.
— Слава Святой Паре! — облегченно прошептала я и криво улыбнулась. — Ты же не пугай так. Подобные новости нужно говорить в первую очередь — так и так, техномагия на месте, а вот стихийной нет. Неприятно, конечно, но не смертельно. Не особо-то она