Как добытое богатство сохранить
Недобытое – добывать,
Добытое – сохранять…
Глава 3Принцип буратино, или места хранения – привычные и необычные
И опять – зачем изобретать велосипед? И до нас деньги хранили, в доме удержать старались. Однако хочется ведь найти самое лучшее место, чтобы положить денежки (в Умном ли кошельке, в волшебной ли банке) так, дабы они не «убегали» из дому, а множились и приносили плоды. Ясно, что здесь речь идет не об огромных деньгах – те, конечно, лучше разложить на три «корзины» – в рублях, евро и долларах – и отнести в настоящий банк. Разумеется, предварительно проверив, что банк создан не самой модной у нас в России фирмой «Рога и копыта». Итак, здесь, дорогие читатели, речь идет пока о небольшой сумме денег, которая скопилась на жизненную «заначку». Вот ее-то куда положить и где хранить, так чтобы купюры только множились, а не уплывали? Понятно, хранить надо в потайном месте, куда никто из домашних не заглядывает по десять раз на дню. Но где?! Не закапывать же, в самом деле, свои золотые по принципу Буратино на Поле чудес? Главное, помните, где находилось то самое Поле чудес? Увы, уважаемые, располагалось оно в Стране дураков.
Так что же делать нам – где хранить кровные? Сунуть под подушку? По цыганскому поверью, при этом будешь видеть такие сладкие сны, что и просыпаться не захочешь. Что же, так и проспать всю жизнь?! Но тогда и никаких денег не нужно…
Спрятать под клеенку на кухонном столе, как иной раз делают в российских семьях? Но помните пословицу: «Деньги под клеенку – себе работенку»? Это что же, потом все дни работать не разгибаясь? Эдак пока домой доплетешься, никаким деньгам не зарадуешься…
Есть еще одно место, куда, судя по разным детективам, модно класть деньги. Это – книги. Правда, деньги из книг почему-то всегда вытряхивают. Причем не хозяева, а воры! Ибо хозяева постоянно забывают, меж страницами какой именно книги положили банкноты. Но разве вам нужно, чтобы именно воры нашли вашу «заначку»?!
Объяснить, почему так происходит, что деньги прячут в книги? Пожалуйста! Дело в том, что сами книги – «существа» вселенские. Они принадлежат всем людям вместе, но никому конкретно. Так что деньги из книг готовы принадлежать кому угодно. Нет, книги не могут хранить ваши личные сбережения, потому-то вор, если уж он проник в ваш дом, прежде всего лезет в книжный шкаф и роется в каждом томике. Еще он перетряхивает ваше белье в шкафах и ящиках – туда хозяйки тоже порой запрятывают «заначку».
Есть также еще одно место хранения – весьма популярное, можно сказать, «трепетно-мистическое». Это когда кошелек заворачивают в непромокаемый полиэтиленовый пакет и кладут либо под бачок, пардон, в туалете, либо еще забавнее – прямо в бачок с водой. Правда, я забыла и еще про одно популярное местечко – морозилку холодильника. Но не мешало бы вам знать, дорогие читатели, что ныне именно бачок и морозилку наши ретивые отечественные воры обыскивают тоже – порой даже в первую очередь. Некоторые хитроумные хозяева, засовывающие деньги в столь необычные места, могут подтвердить, что, едва купюры попадают в туалет или холодильник, денежный прирост почему-то прекращается. Почему? Да потому, что и бачок, и холодильник (как, впрочем, и раковина, стиральная машина, телевизор или компьютер, куда особо умные тоже пытаются засунуть свои денежки) принадлежат к тем объектам, что в магических науках называются водными. А вода, известно, как прибежала, так и убежит.
Так куда же девать свои с таким трудом накопленные кровные?! Что по этому поводу говорит магия и что – людской опыт? О, тут они сходятся в одном – все крайне индивидуально. Если вы – любитель порядка и традиционности, для вас – первая история. А для оригиналов и фантазеров – другие.
Место привычноеКомодное счастье
Молодой скульптор, выпускник Петербургской академии художеств Петр Карлович Клодт был беден, но горд. Не зря же он происходил из старинного рыцарского рода и носил титул барона фон Юргенсбурга. Когда-то в Курляндии его предки владели множеством замков, но потом замки отошли за долги, и бароны фон Юргенсбург перебрались в Россию. Так что к 1805 году, когда родился Петр, семья уж давно обрусела. Отец Петра, генерал Карл Федорович Клодт, верой и правдой служил России, храбро сражался с Наполеоном, за что был удостоен многих наград и особой почести – его портрет поместили в Галерее героев войны 1812 года в Зимнем дворце. Но после Отечественной войны гордый генерал не снес оскорблений начальства и умер в одночасье. Матушка Петра, Елизавета Яковлевна, добрейшая женщина, тоже скончалась. Так что Петру пришлось самому пробивать дорогу в жизни. Еще когда был жив отец, Петр по его настоянию пошел на военную службу – стал артиллерийским офицером. Но душа его к военной муштре никак не лежала. И вот в начале 1830 года 25-летний Клодт вышел в отставку и поступил в Академию художеств. Стал скульптором, да вот только никаких заказов не имел и по гордости своей с хлеба на квас перебивался.
Петру Клодту повезло в одном: женился он по любви на милой и доброй девушке Уле Спиридоновой. Была она сиротой и воспитывалась в доме знаменитого скульптора Ивана Петровича Мартоса, автора памятника Минину и Пожарскому, что поставлен был в Москве на Красной площади. Конечно, в семье Мартоса Уля без хлеба не сидела, но сиротскую долю и хлопоты Золушки познала в полной мере – сколь ни работала, никак не могла угодить ни дяденьке Ивану Петровичу, ни тетеньке Авдотье Афанасьевне, ни двоюродной сестрице Катеньке. Так что замужество пришлось весьма кстати. Пусть без приданого, зато по любви!
Утро после свадьбы сверкало для молодоженов солнечными лучами. Уля выбежала из полуподвала, где жил Клодт, и подставила им лицо. Вскоре вышел и Петр, правда виновато отводя глаза. В доме у него, как обычно, был один хвост селедки – вот и вся еда. Петр вздыхал: Уля у Мартосов хоть и из милости жила, но небось не голодала. По утрам чай-кофей распивала. А у мужа в полуподвале – одна вода…
Но молодая жена уже хлопотала вовсю: окна открыла – свежий воздух впустить. Полуподвал-то ведь – и жилье, и мастерская. Тут кругом у Пети и его рисунки, и муляжи лошадиных голов, с которых он их срисовывает. Стол у окна кусками свежей глины завален – у окошка света побольше, вот Петя и лепит тут свои скульптуры.
Немного Уля разобралась и стала перекладывать в комод свое приданое. А там…
Меж постельного белья – серебряный рубль нашла. Конечно, это старинный обычай – класть в белье новобрачных серебро, но не надеялась Уля, что тетенька Авдотья Афанасьевна его исполнит. А выходит, зря! Теперь можно в лавочку сбегать – хоть чаю, хоть кофею купить. И сахару, и сдобных булок!
Не успели Уля с Петей чаю откушать, в дверь кто-то забарабанил, и к ним в полуподвал вломился щегольски одетый военный. Петр таких только в детстве видывал, когда с отцом-генералом жил.
– Барон Клодт фон Юргенсбург здесь проживать изволит? – загремел громкий голос.
Уля к мужу метнулась – мало ли что этому вояке от Пети надо? На всякий случай кочергу прихватила.
– Его императорское величество, увидев ваши конные скульптуры, желает пригласить вас в гвардейский манеж! – заявил незваный гость.
Тут уж пришел черед удивиться Клодту:
– Где ж император мои скульптуры увидел?
– Не могу знать! – отрапортовал офицер. Жена Петра Карловича затаенно молчала: ведь это она тайком подложила несколько небольших конных скульптур в ящик, который дяденька Иван Петрович Мартос, директор Академии художеств, где учился Клодт, ежегодно отправлял «для отчета» в Зимний дворец. Да еще каждую лошадку Уля старательно завернула, а на бумажках надписала: «Работа барона П. Клодта». Вот и разглядел император-то…
От Николая I Клодт вернулся неузнаваемый – радостный, окрыленный. Оказалось, император, сам заядлый любитель лошадей, поручил Клодту изваять шестерку коней для колесницы Победы на Нарвских триумфальных воротах. Даже показал барону бравых жеребцов, только что привезенных в Петербург из Англии, – как образец. И главное, поручил секретарю выдать молодому скульптору приличный задаток.
– Уленька, ты принесла мне удачу! Ну, говори, куда положим деньги нежданные? – И счастливый скульптор протянул жене ассигнации.
Уля недолго думая выдвинула ящик комода, где свой серебряный рубль нашла:
– Давай сюда класть станем…
С тех пор так и делали. Как деньги в дом, так их – в комод. В хорошую большую квартиру перебрались, а комод старенький с собою захватили. Всем друзьям, которые в их хлебосольный дом захаживали, говорили:
– У нас комод деньгами заведует! Простой и дружелюбный по характеру Петр Клодт никому в помощи не отказывал. Частенько очередной приятель одолевал скульптора:
– Петр Карлыч, нет ли у тебя деньжат в долг? Клодт только рукой махал, не отрываясь от работы:
– Поди ты к… комоду! Погляди, там должны быть! Все и шли. Находили и брали. Порой дело до смешного доходило. Или нелепого. Кому – как…
Повадилась в дом Клодтов некая дама – роста огромного, лицо в траурной вуали, голос хриплый. Наверное, горе какое-то пережила. Оставалась на обед. Подъедала все подряд, в себя, как в погреб, запасы запихивала. Потом кидалась к Клодту. Рыдала басом или нервно взвизгивала. Даже на колени падала:
– Взывая к вашему доброму сердцу, умоляю о небольшом вспомоществовании!
Клодт и ее отсылал к… комоду.
Однажды после очередного визита незнакомки к Уле вбежала горничная. Забыв обо всех приличиях, закричала:
– Хоть вы скажите хозяину, барыня! Обирают ведь его все кому не лень! Так и по миру пойти недолго!
Горничную свою Уля любила и потому встревожилась:
– О чем ты, Саша?
– Я вашу «даму под вуалью» только что на лестнице встретила. Она-то меня не увидела, так юбки свои задрала – а там сапоги. Мужчина это, а не дама!
Уля, конечно, к мужу кинулась. Тот поморщился:
– Ну зачем от работы отрывать? Я и сам понял, что это гренадер, а не женщина. Но ведь если гренадер плачет, в ногах у меня ползает и вспомоществования просит, наверное, надо помочь. Может, беда у него какая?
– Да нет у него никакой беды! – рассердилась жена. – Просто легкий способ наживы. Небось в карты деньги просадил. На другую игру не хватает! А ты даже имя не спрашиваешь, всем денег даешь да еще и обедами кормишь!
Клодт прищурился:
– А как не кормить? Не забыл я про тот селедочный хвост на обед-то!
Ну что с ним говорить? А может, и прав он в чем-то. Хотя мог бы и о себе подумать. Вот недавно Карл Брюллов, великий художник, советовал:
– Съездил бы ты, друг Петруша, в Париж. Французы столь восхищены твоими конными статуями на Аничковом мосту в Петербурге, что хотят тебя чествовать! Говорят, что твои «Кони» – теперь визитная карточка Санкт-Петербурга для всей Европы. Уж третье приглашение для тебя лично в Академию прислали.
А Клодт только отмахнулся:
– Не хочу я в такую-то даль! Это ведь надо от Уленьки уехать. А у меня спокойно на сердце, только если она рядом.
Жена его слова эти услышала, как раз шла к Петру в кабинет. Взялась за ручку двери – и расплакалась. От счастья! Убежала в гостиную, прижалась к комоду дряхлому и дала волю слезам. Вспомнила, как впервые раскладывала тут свое нехитрое приданое и нашла серебряный рубль. Вот вам – и комодное счастье! Бывает же такое…
Что ж, бывает… И действительно, самое простое и надежное место для хранения сбережений, чаще всего в литературе описанное, – средь нижнего белья, что обычно лежит в ящиках комода. И знаете почему, дорогие читатели? Потому что белье – настоящий живой символ семьи. Так и денежки «комодные» все на семью пойдут. Как у скульптора Клодта, который обожал жену и своих ребятишек, которые тоже, между прочим, по дорожке искусства пошли. Старший сын Клодта – Михаил – стал известным живописцем, одним из основателей Товарищества передвижных художественных выставок.
Да вот две загвоздки. Во-первых, твердо помните, что «комодные» деньги – для семьи. Сколь вы ни выкраивайте из них сумму на личные нужды и развлечения – не получится! Во-вторых, не всякий комод подходит. Надо, чтобы он был вашей уже давнишней вещью, а не только что купленной. Чтобы он в вашей семье пожил да ваши заботы к своему комодному сердцу близко принял. И еще надо, чтобы он как денежное хранилище проявил себя неожиданным образом. Как у Клодтов, когда Уля неожиданно нашла в ящике серебряный рубль. Если же никаких денежных случаев с комодом отродясь не водилось, не стоит надеяться, что он по денежному делу спец и вдруг начнет деньги приманивать да сохранять.
Однако, если есть дома старый комод, стоит попробовать и положить в его ящик деньги. Посмотреть, что будет. А может, для ваших денег вовсе и не комод нужен, а платяной шкаф, сервант или ящик для постельного белья. Хотя от воров и тут не будет спасенья; не дай бог, конечно; да минует вас вероломство сие…
Ну о «комодном» счастье пожалуй что и все. А вот еще придумали люди такие хранилища, что сроду не догадаться. Но глядишь – кому-то именно они пользу приносят.
Запоминалка:
«Иди ты к комоду!»
Рецепт девятый:
Хранить деньги в старом комоде среди белья – метод традиционный. Больших накоплений комод не даст, но деньги сохранит, правда, только для семейных нужд, ведь комод – самая семейная мебель.
Место необычноеЧудо в решете
Анна Ельцова давно ни на кого не надеялась. Жизнь в городе Якутске в середине XIX была далеко не сахар. Власти об окраине Российской империи не заботились. Да и зачем? Что из Петербурга не видно, того, может, и вовсе нет. Но крошечный Якутск все ж таки был. И жила там семья мелкого таможенного чиновника Василия Ельцова. Но только на мужа-то Анна надеялась не больше, чем на власти. Ельцов проматывал свое скромное жалованье в кабаке в тот же день, как получал. Хорошо, если в день получки Анне удавалось подловить мужа у входа в кабак и выпросить хоть немного «на семью» – на себя и троих сыновей. И вот выдался, по меркам Анны, особенно удачный день – она сумела получить от мужа на хозяйство куда больше обычного. Как раз вовремя – и так на месяц уж платежи в уездное училище просрочены. Еще неделю, и выгонят сыновей… Конечно, училище – одно название, всего-то три класса образования, но ведь другого нет. А мальчики такие умненькие да сноровистые. Старший, Иван, который уж в последнем классе, вчера заявил:
– Кончу ученье, буду тебе, мамка, на шелковую шаль зарабатывать!
И где он про эдакую шаль услыхал-то? В Якутске в таких обновах не ходят. Север все-таки. Народ о шубах мечтает: кто побогаче – из соболя да белки, кто победней – из зайца да лисицы. И пуховый платок оренбургский был бы кстати.
Думая свои нехитрые думы, Анна споро кинула в чугунок кусок мороженой оленины, поставила на еще тлеющие в печи уголья другой чугунок – для каши. Теперь надо бы мучицу просеять, как мясо сварится, похлебку забелить. Но только набрала в решето ржаной муки, дверь дернулась, чуть не с петель слетела. Недогулявший хозяин дома в сени с криком ворвался:
– Анна!
Жена заметалась по кухне. Надо ж деньги спрятать, чтоб Василий не нашел. Но куда? Вынула их из кармана своей кофты да и сунула прямо в решето – под муку. Ельцов на кухню ввалился:
– Отдавай деньги! Анна руками всплеснула:
– Так я лавочнику долг заплатила! Зато теперь на следующий месяц он нам опять кредит откроет.
– А где остаток, я ж помню, сколько тебе отдал? Жена жалостливо всхлипнула:
– Я их, Вася, уже в училище отнесла, за учебу сыновей заплатила.
– Врешь! – Ельцов схватил Анну за руку. – Утаить хочешь?! Я видел, как ты деньги в карман кофты совала!
Вывернул карман, а там пусто. В сердцах съездил жене по физиономии, та в слезы. Поостыл Василий. Может, и правда за учебу заплатила?.. Пес их, баб, разберет… Ельцов плюнул и пошел в кабак догуливать. Даст же кто-нибудь взаймы!
Анна стала деньги из решета выуживать. Только руку в муку засунула, опять дверь – хрясь! Старший сынок Иван в дом влетел:
– Мамка, нынче я по арифметике и по закону Божьему высший балл получил! И еще радость – с ума сойти! Купец-якут Ломов предлагает мне с осени, как ученье закончу, к нему «в помощь» пойти.
У Анны аж дыханье сперло. Ломов – богач, держит в своих руках пушной промысел Якутска. По всей округе скупает у охотников-тунгусов меха – и соболей, и белок, да и зайцем с лисой не брезгует.
– А чтоб я не передумал, да и отец согласился, Ломов – во, гляди – выдал мне задаток! – И, протянув матери крошечный золотой самородок, Иван пустился в пляс.
Анна уставилась на кусочек природного золота. Не зря, видно, она частенько собирала в это решето свежие яйца из-под своих курочек. Вот оно как! Теперь решето и золотое яичко притянуло. Это же целое богатство, и его первым делом от мужа спрятать надобно! Не то ведь тоже в кабак снесет… Недолго думая она схватила самородок и сунула его в решето с мукой. Открыла буфет, решето осторожно на тарелку поставила, чтоб мука не сыпалась, и взгромоздила на верхнюю полку. А на сына посмотрела строго:
– Ежели кто спросит, особливо твой тятька, говори: бабушка Заманиха велела мучную еду для домового поставить.
Заманиха слыла в Якутске ворожеей. Ее даже почтительно называли белой шаманкой, поскольку она была русская. Оспаривать слова Заманихи желающих не находилось. Вряд ли и Василий Ельцов станет…
А на другой день откуда-то из начальственных верхов пришла бумага. Власти вдруг вспомнили об окраинной таможне: чиновникам повышали жалованье. Так что с новой получки отложила Анна в муку новую «заначку». Получалось, не мука в решете, а прямо-таки чудеса! А потом по осени Иван поступил на службу к купцу-якуту. Правда, на поверку дело оказалось тяжелым да опасным. Целыми месяцами приходилось Ивану разъезжать по тайге от одного охотника к другому, часто ночевать в лесных заимках, опасаясь и хищника, и злого человека. Но Иван не оплошал. Уже через пару лет сам хозяин стал величать его почтительно – по имени-отчеству. А потом открыл Иван Васильевич Ельцов и свой торговый дом в Сретенске. В конце 80-х годов у братьев Ельцовых уже скопилось столько денег, что смогли они выкупить аж два золотых прииска. Вот куда привели их чудеса в решете, принесшие и в самом деле золотые яйца.
Ничего не скажешь, деньги в решете с мукой – случай особый. Но вдруг он подходит для вас? Может, стоить попробовать?
Запоминалка:
Мука в решете, или Золотое яичко.
Рецепт десятый:
Хранить ли деньги в решете с мукой или в авоське с апельсинами – дело лично ваше и, как говорил милейший Карлсон, «дело житейское». Рецепт данной истории не в том, чтобы искать решето и сыпать туда муку, а в том, что самые необычные места могут оказаться лично для вас денежными. Для кого другого они – дурацкие, а для вас вполне могут стать прибыльными. Так что экспериментируйте, не стесняйтесь. Как увидите, что деньги в рост пошли, – точно ваше место!
Место притягательноеДоха на меху
Купец Пафнутьев славился на всю Тверь как самый наихлебосольнейший хозяин. По двести человек на обеды созывал. Мечтал московским купцам нос утереть – по стоимости баснословных пиров всех переплюнуть. В одном лишь не преуспевал – в количестве. Читал он в «Московских ведомостях», будто купцы Хлудовы на свои обеды-рауты по четыреста человек зазывали, а на танцах двести пар в кадрили выстраивались, во как! В небольшой же Твери столько гостей где ж сыскать-то? И решил Пафнутьич, как звали его приятели, собрать гостей «со всех волостей», даже москвичей пригласить. Пусть вся земля знает, что и тверской купец сможет закатить пир горой да танцы-званцы устроить.
Сказано – сделано! Снял в банке громадную сумму денег на будущий обед. А воры про то и прознали. То ли в банке у них свой человечек оказался, то ли сам Пафнутьич сгоряча расхвастался… Словом, «аки тати ночные» нагрянули незваные гости в купеческий дом. А тут, как на грех, Пафнутьич, решив ради пышного обеда панели дубовые в доме обновить, накануне отпустил всех слуг на три дня. Так что ночью воры в пустой дом, где только один хозяин спал, и пожаловали. Вот удача! Сгребли Пафнутьича прямо с кровати:
– Где деньги, живо показывай!
А тот со страху да внезапности и голоса лишился. Прохрипел нечто невразумительное, руками замахал. Один из воров его ударом в ухо и приложил. Пафнутьич рухнул на пол, на старую медвежью доху. Ворам было не до него. Не хочет показывать, сами найдут. Начали искать. Шкафы пораскрывали, матрас с подушками вспороли, вещи отовсюду повытаскивали, даже за иконами-образами шарили. Нет как нет денег! Опять к Пафнутьичу кинулись:
– Где деньги? Тот уж в себя пришел:
– Покажу, православные, только вы меня отпустите! Старик вор подбоченился:
– Греха на душу не возьмем. Не убийцы мы – покажь деньги и ступай на все четыре стороны!
– Одна половица у меня под кроватью – потайная! – прошептал Пафнутьич срывающимся от страха голосом. – Пустите меня, сами тайник вскрывайте!
Но молодой вор похитрей оказался:
– А может, деньги у тебя за пазухой, а ты сбежать собрался! А ну-ка, скидавай все белье!
Всхлипнул Пафнутьич, но все с себя снял, в одном нательном кресте остался.
– Помилосердствуйте, православные! Позвольте хоть в старую доху завернуться!
– Валяй! – гаркнули воры. – И в угол комнаты отойди, мы под кровать полезем!
Пафнутьич сопротивляться не стал – отошел. Воры под кровать ринулись – половицы отдирать. Тут Пафнутьич-то и дал деру.
Выскочил на улицу, побежал в полицейский участок:
– Караул, грабят! Бегите ко мне! Там воры! Но пока толстопузые полицейские собирались, пока до дома Пафнутьича неспешно трусили, удрали воры.
Один только покореженный пол в спальне остался. Полицейский купца спрашивает:
– Ну, каковы убытки? Пафнутьич в усы усмехается:
– Хорошо, хоть доху я спас!
Полицейский у виска покрутил: видать, со страху у купца ум за разум зашел. Его чуть не убили, дом покорежили, а он старую рванину гладит да посмеивается. Словом, полицейские в участок вернулись. А Пафнутьич свою старую доху к сердцу прижал. Как не прижать? За подкладкой этой рванины полмиллиона ассигнациями лежало.
Тут одно пояснить нужно. Та доха меховая с купцом Пафнутьевым, можно сказать, всю жизнь прошла. Членом семьи стала. Потому и не подвела в трудный час. Так что в новые одежки совать свои кровные не следует. Новое – оно покуда еще не ваше. Вот поживет с вами, поистреплется до того, что уж выбросить надо, а вы пожалеете и оставите пальто, пиджак, шубу, тогда и они к вам со всей своей истрепанной душой да со всей благодарностью!
И еще. Мех вообще издревле с деньгами ассоциируется. Когда-то меховыми шкурками даже расплачивались купцы, «мягкой рухлядью» те деньги назывались. Недаром один из заговоров для волшебной денежной банки – именно про мех (смотрите во второй главе историю купца Хренова). Так что старые меховые вещи очень даже подходят для хранения денег.
Запоминалка:
Купил доху я на меху.
Рецепт одиннадцатый:
Проверенным местом хранения служат карманы и подкладки старых носильных вещей: не только шубы, дубленки, но и кофты, пальто, пиджаки и пр. Отсюда и примета: нашлась в кармане старой вещи завалившаяся денежка – это к большому счастью.
Однако традиционно считается, что деньги нельзя хранить в плащах и дождевиках (в том числе куртках). Плащи ведь предназначены для дождя и ветра, так что и деньги из них может «смыть или сдуть» из вашей жизни.
Ну а меховые изделия для хранения денег – места самые что ни на есть приятнейшие. Кому не хочется понежиться на мягеньком? К тому же мех считается «живой субстанцией», так что и денежки в нем будут живые, целые и невредимые.
Места разныеТапочки для денег, или Меньше станет – больше будет
Коли окинуть беглым взглядом историю, наберется еще несколько воспоминаний о том, где и как хранили свои кровные отнюдь не бедные люди. К примеру, вернемся опять же к меху.
Известный французский писатель Проспер Мериме, автор интереснейших «Хроник времен Карла Х» и легендарной любовной новеллы «Кармен», имел пристрастие засовывать деньги в старую меховую туфлю, проще говоря, домашний тапочек. Туфля эта порой лежала у него на письменном столе, чем иногда приковывала внимание любопытных посетителей. Проследив недоброжелательный косой взгляд, Мериме небрежно смахивал тапочку в ящик своего стола. Однако это производило на любопытного еще большее впечатление: стол у писателя был дорогущий – старинного красного дерева, отделанный перламутровой инкрустацией, а туфля-то – старая, потрепанная. Однако Альфреду Мюссе, любителю мистики и всевозможных таинственных историй, Проспер Мериме однажды признался:
– Гонорары мне платят все время почему-то старыми потертыми купюрами. Вот и я и подумал: старые деньги – что старые косточки, им тепла и уюта хочется. Взял да и сунул старые купюры в старую туфлю. И представьте себе, уже через неделю у меня еще пачка таких же стареньких купюр образовалась. Думаю, им тоже теплоты и уюта захотелось, вот и решили они в моем меховом тапочке обосноваться.
Мюссе, вечно сидевший на мели, усмехнулся с завистью:
– Вы же часто печатаетесь. Эдак у вас скоро и места в туфле не хватит…
– А я те купюры, что уже отдохнули, в свет выпущу. Пусть побродят, поработают. Новые, только что пришедшие, положу и ждать буду – когда те, что ушли, обратно вернутся. Им же в меховой туфле хорошо было, вот они и опять ко мне придут.
Мюссе только фыркнул:
– Говорят, я – мистик… Да вы, месье Мериме, просто колдун!
А может, и правда Проспер Мериме был колдуном? Ведь иначе как ему удалось столь блестяще написать о временах Карла Х и его матери – Екатерины Медичи, которую весь мир считает ведьмой-отравительницей? Да и новелла «Кармен» проста лишь на первый взгляд. А прочтешь да вдумаешься – это же настоящая магическая история о страсти и смерти…
Запоминалка:
Храните деньги в мягких тапочках.
Рецепт двенадцатый:
Для хранения своих кровных можно найти место, совершенно оригинальное. Если деньгам будет там комфортно, они всегда к вам возвращаться станут, сколь бы вы их ни тратили. Но они еще и своих денежных друзей-приятелей приведут к вам.
А у Александра Дюма-отца нашелся еще более странный способ хранения денег. Ну, о самом Дюма рассказывать не стоит – его романы «Три мушкетера» или «Граф Монте-Кристо» читал каждый. Писатель частенько оказывался баснословно богат. Тогда он роскошествовал, например, приобрел замок и назвал его Монте-Кристо, покупал ковры, антикварную мебель, даже золотую посуду. В замок Монте-Крис-то друзья писателя съезжались без предупреждения и гостили месяцами. Дюма оплачивал их долги, дарил щедрые подарки. В итоге через какое-то время деньги у него кончались. Антиквариат шел на распродажу, золото – в ювелирные магазины, замок закладывался в банк до лучших времен. Слуги разбегались без жалованья, писатель оставался один. Начиналось безденежье, когда папаша Дюма даже стряпал себе сам – за неимением денег на оплату самой дешевенькой кухарки. Правда, у него наступало время кулинарных озарений, ведь автор «Трех мушкетеров», даже обеднев, обожал хорошо поесть, недаром же он отличался тучной комплекцией. Именно Дюма, у которого как-то на обед нашлась всего-то пара луковиц и корка черствого хлеба, придумал знаменитый луковый суп, которым теперь гордится французская кухня.
Но и в периоды безденежья писатель трудился не только над луковыми супами. Дюма вообще был трудоголиком, иначе как бы он смог сочинить 646 книг?! Словом, через некоторое время баснословные гонорары вновь ставили все на свои места. Писатель опять покупал антикварные вещи, роскошные одежды, закатывал лукулловы пиры в замке Монте-Кристо, выкупленном из залога.
Так и шла жизнь. Черная полоса – белая полоса… Одно было неизменно – деньги, предназначенные на содержание дома, валялись по всему замку: на письменном и на обеденном столе, в спальне на секретере и даже под бильярдом. Друзья пеняли писателю за такую небрежность. Толстяк Дюма вздыхал и оправдывался:
– Понимаете, мои денежки любят простор. Они должны свободно по дому передвигаться, а то им тесно становится!
Друзья возмущались:
– Но нельзя же так обходиться с наличными! Кажется, будто ты ими бросаешься, потому и остаешься частенько без них!
Дюма загадочно щурился и признавался:
– Пробовал я их, как другие люди, по кошелькам раскладывать и в ящик стола убирать. Не выходит! Они, мои свободолюбивые, тогда от меня в один день куда-то убегают. Нет уж, мои денежки, как цыганята, любят свободу!
Друзья пожимали плечами – ну как спорить с таким взрослым ребенком? И вот однажды Дюма опять остался без денег. Вспомнил дружеский совет, собрал несколько последних купюр и сложил в стол. И что вы думаете? В тот же день явился один из самых настойчивых кредиторов, и пришлось последние деньги отдать, а самому на луковый суп перейти. И еще полгода этим самым супом питаться!
Но однажды терпение лопнуло. В тот день Дюма получил сотню франков от какой-то газеты. Деньги, конечно, маленькие, но у писателя и таких давненько не водилось. Пришел он домой, дрожащими руками открыл заветный ящик, где одни медяки лежали, хотел туда деньги сунуть, но передумал. Взял да и приколол купюры к оконным шторам.
К вечеру пришли друзья, удивились:
– С улицы даже видно, что ты деньги к шторам приколол. К чему это?! Воров приманишь!
Не угадали! Не воров приманил писатель – денежки! Уже на другое утро прибежал посыльный из какого-то вновь открывающегося издательства:
– Пожалуйте к господину издателю, месье Дюма! А уж издатель встретил автора с распростертыми объятиями:
– Если вы соблаговолите предоставить нам ваш новый роман, заплатим вам утроенный гонорар!
И заплатил. Так что Дюма снова обзавелся и роскошной одеждой, и антикварной мебелью – и опять пошел закатывать пиры для своих приятелей.
Забавная история, верно? Казалось бы, пришпилить деньги к шторам – все равно что пустить их на ветер… Ан нет! Они и сами не улетели, и приятелей приманили. Так в чем же тут фишка? А в характере самого Александра Дюма. В его собственной авантюрности, неугомонности, страсти к необычному и приключенческому. И главное – в его страсти к жизни напоказ, к тому, чтобы погордиться перед всем миром: мол, вот я каков! Деньги на шторах, которые видно с улицы, – это ли не верх понтярства? По-современному: вот я какой крутой!
Так что, если вы, дорогой читатель, мечтаете о крутизне – этот способ для вас. Особенно если вы по гороскопу – Лев. Ведь именно Львы – круты, радушны до умопомрачения, тщеславны до восторгов и вечно оглядываются по сторонам: какое впечатление производят на окружающих! Попробуйте хранить купюры на шторах. Вот только про приманку для воров не забудьте. Конечно, если вы живете в многоэтажных домах – дело одно, а вот если на первом этаже – совсем другое. Тогда уж точно семь раз отрежьте, то бишь подумайте, прежде чем однажды деньги к шторам прикреплять!..
Запоминалка:
Деньги на шторах.
Рецепт тринадцатый:
Фантазируйте сообразно своему характеру. В литературе описаны случаи и не менее экстравагантные, например, деньги на обоях – правда, не приклеенные, а пришпиленные булавками. Однако лично я прикалывать не советую – на купюрах останутся дыры, да и кому понравится, если его прокалывают. Конечно, деньги на обоях – эффектно. Но мне кажется, не пойдут купюры к такому «эффектисту».
Совершенно иной подход к деньгам был у легендарного Антуана де Сент-Экзюпери. Этот известный всему миру писатель-летчик происходил из старинной аристократической семьи. Но увы, кроме родовитости, семья не могла предложить автору «Маленького принца» ничего – ни связей, ни денег. Так что Экзюпери всего добивался сам. Однако ни жалованья пилота, вечно рискующего жизнью при прокладывании новых летных маршрутов, ни литературных гонораров, которые никак не могли похвастаться регулярностью, не хватало. Приходилось вечно занимать, тем более что ни сам Сент-Экс (так звали Антуана все друзья), ни его любимая жена Консуэло не отличались практичностью, тратя столько, сколько было в кошельке. Сент-Экс брал с собой очередную крупную купюру, каждый раз давая себе зарок, что, потратив сущую мелочь, принесет сдачу домой. Консуэло, отправляясь за покупками, тоже брала купюру, думая, что, разменяв ее, заплатит лавочникам, а сдачу положит обратно в ящик обеденного стола, куда Сент-Экс клал зарплату и гонорары. Однако, едва разменяв купюру, и писатель, и его жена тут же тратили все до единого сантима.
И вот однажды Сент-Экс придумал такой выход из положения. Получив, как всегда, жалованье крупными франками, он тотчас же разменял их на более мелкие сантимы. Получилось несколько килограммов монет. Весь этот водопад писатель принес домой и высыпал в старинную неглубокую вазу. А жене сказал:
– Меньше станет – больше будет!
И произошло чудо – денег хватило до следующей получки! Ведь теперь Антуан и Консуэло брали каждый день не франки, а сантимы, и ровно столько, сколько было нужно. И никаких долгов!
Весьма поучительно, верно? И главное, просто! Брать из дома ровно столько, сколько надо. И выгода очевидна. Только вспомните, сколько совершенно ненужных вещей всякий раз вы приносите из супермаркета. Собственно, вы и не собирались их покупать, но они так приглянулись вам! Там они показались вам необычайно привлекательными, но едва вы принесли их домой, стало ясно, что вы не просто спокойно могли обойтись без этих деликатесов, но это было и не запланировано, и не нужно! Словом, получилось глупое транжирство. И все почему? Да потому, что вы взяли с собой крупную купюру и истратили ее до копейки. А не взяли бы вы эту тыщу, вполне могли бы уложиться и в пятьсот, и даже в триста рублей.
Запоминалка:
Меньше станет – больше будет.
Рецепт четырнадцатый:
В наших условиях нет смысла менять купюры на мелочь. Однако вы же знаете, сколько денег уходит у вас в месяц, например, на покупку еды. Вот и разменяйте эту сумму на те купюры, что вы можете потратить на каждый день. Идете в магазин, берете с собой купюру – ни больше ни меньше. Помните, как в старом фильме «Три тополя на Плющихе» героиня Татьяны Дорониной держала в кулачке определенную сумму? Вот ее она могла потратить – больше ни-ни. Советский обыватель смеялся над таким скопидомством, но мы-то сегодня понимаем: это – осторожная бережливость.
Итак, поскольку глава получилась многослойная, еще раз, чтобы не забыть, суммируем выводы.
1. Все хранят деньги по-разному. Истории, о которых я рассказала, – всего лишь примеры, опробованные другими людьми. Но каждый человек – единственный. Так что, вспоминая прочитанные истории, вы можете последовать их примеру, а можете найти и свое, совершенно индивидуальное место для хранения денег.
2. Найти такое место просто – надо лишь пробовать! Кладите свои кровные в облюбованное местечко и примечайте, станут ли они прибывать. Если деньги прибавляются, значит, укромное место выбрано правильно. Если же сбережения стремительно тают, стало быть, срочно переложите деньги в другое место.
3. Но помните: матрас, книги, туалет, холодильник – места довольно сомнительные (см. начало этой главы). Следует также знать о правилах хранения денег за иконами и другими святыми вещами. Раньше это было самым распространенным местом хранения в избах крестьян, комнатах, где жили рабочие и мелкие служащие. Казалось бы, что более надежно, чем «охрана» святых? Но тогда почему же люди, хранившие деньги за образами, так и оставались крестьянами, рабочими и мелкими служащими? Тут дело вот в чем. Энергия денежного потока – куда приземленнее, «загрязненнее», чем энергия святости и света. Настоящие религиозные потоки не станут удерживать вокруг себя материально-тяжелые купюры. Люди просили лишь: «Хлеб наш насущный даждь нам днесь». Господь и давал «днесь» – на сей день, а там уж как повезет.
Однако деньги в «красном углу» (там, где образа) хранили и купцы. А их прибыли прирастали-множились. Но купцы знали одну закавыку. Нельзя равнять место денег и икон. И потому хоть деньги и лежали в «красном углу», но не за образами, а на полках, чуть пониже икон. Ведь материальное всегда низменнее, нежели духовное, верно?
Глава 4Денежный политес, или четыре разговора про общение с деньгами
Теперь поговорим о другом важнейшем аспекте сохранения денег – об общении с ними. Не вскидывайте брови в недоумении! Думаете, общаться можно только людям между собой, ну, в крайнем случае с «братьями нашими меньшими» – домашними животными? Но разве ваши деньги – не домашние? И разве любой не захочет прийти и пожить там, где на него обращают внимание? А чем деньги хуже? И они любят хорошее отношение к ним, и общаться с вами хотят. Помните, как ласково разговаривал с накопленными деньгами Скупой рыцарь в «Маленьких трагедиях» А.С. Пушкина? Да и не один Александр Сергеевич описывал нежные речи над денежными сундуками. Даже всемогущий Кощей «над златом чахнет» да комплименты монетам рассыпает. Знал Бессмертный, что привередливые денежные создания лучше перехвалить, чем недохвалить. Но ведь для денежек любых слов не жалко!
Однако, может, есть какой-то особый этикет, политес, способы общения, деньгам особливо приятные? Может, знал кто-то до нас, какими словами к ним обращаться? Может, и нам те слова и тот денежный этикет пригодятся?
Что ж, попробуем. Читайте – запоминайте!
Разговор первыйУтренний променад, или Денежки счет любят
Павел Михайлович Третьяков нервно потер нос, как всегда в минуты искреннего волнения. Хочется и ту картину купить, и эту. Да и безвозмездно помогать художникам приходится. Перов вон почти в нищете живет, у Крамского жена больна, у Васильева чахотка. Где на всех денег взять?! Третьяков ведь не миллионер. На всем экономит – сам за бухгалтерскими счетами до ночи корпит, выручку из лавок дотемна пересчитывает.
Вот и сейчас уж стемнело. Главный бухгалтер, старичок Ефимий Сидорович Семипятов, ворчит в своем закутке. Наконец не выдерживает и подходит к хозяину:
– Я вам, Павел Михайлович, прямо скажу – кончайте вы эти ночные подсчеты! Я сорок лет при бухгалтерии и дело денежное знаю. Не любят деньги ночного пересчета. Поутру их считать надобно, особливо наличные. Старые бухгалтера говорят, что купюрам, как людям, утренний променад нужен. Деньги ведь существа любопытные. Им хочется на мир посмотреть, себя показать. А что ночью видно-то?
У Третьякова и в самом деле глаза уже болят от колонок цифр. Да и купюры в сейфе до утра полежать могут. Правда, утром Павел Михайлович по антикварным лавкам ездить привык. Но можно встать пораньше. Говорят же: кто рано встает, тому Бог дает!
На другой день кассир из лавки на Неглинке справился:
– Деньги вечером привозить, как всегда? А Третьяков и ответил:
– Нет уж, привози завтра утром! Назавтра утром принял деньги: выручка больше, чем всегда. Вот вам и «утренний променад»! Поинтересовался у старичка бухгалтера: может, еще чему научит?
Семипятов так и расцвел:
– Я еще батюшке вашему пытался сказать, да тот никак слушать не хотел! Вам скажу: нельзя деньги держать в пачках с нечетным количеством банкнотов – поругаются они меж собою и быстро разойдутся. И по пятьдесят тоже держать нельзя – недаром говорят: «Пять десяток – недостаток». Лучше всего складывать по 10 или 20 бумажек в пачке. И долго одни и те же банкноты у себя не хранить: новые положили – старые потратили. Денежный поток свободно перетекать должен, не то усохнет!
Улыбался Павел Третьяков, слушая старого бухгалтера. Конечно, отец в эти советы не верил, но ведь и большого капитала не сколотил. А разве трудно разложить деньги по 20 банкнотов в пачке? Да если это поможет найти средства на благие дела, он готов хоть все утро их раскладывать. Было бы что…
И нашлось-таки! Доказательством тому – созданная на средства Павла Третьякова и его брата Сергея всемирно известная галерея, которую Павел Михайлович официально передал в дар городу Москве 15 августа 1893 года. 1276 картин и около 500 рисунков!
Пышных торжеств Павел Михайлович не хотел. Был бы жив его брат Сергей, пожелал бы большого праздника, он ведь всегда был светским щеголем и любителем «щедрых компаний». Уж он бы радовался открытию как ребенок – не то что старший брат, который всегда был стеснительно-скромен и предпочитал оставаться в тени.
Но за день до открытия стало известно, что в галерею приедет сам император Александр III. Павел Михайлович только ахнул – это ведь надо выходить встречать, кланяться… Неприятно, да ничего не поделаешь, идти надо.
Третьяков нащупал первую ступеньку своей новенькой лестницы и шагнул вниз. И тут громко стукнула входная дверь. К ужасу своему, Павел Михайлович увидел, что у подножия лестницы появился император. Третьяков хотел ринуться навстречу, да побоялся скатиться по навощенным ступенькам. Так что император был вынужден подниматься купцу навстречу. Получалось, что не император своим приходом оказывал честь коллекционеру, а тот, спускаясь, – императору. Третьяков даже смутился: как бы конфуза не вышло. Но на середине лестницы Александр и Третьяков встретились, и император первым пожал коллекционеру руку.
Потом все пили кофе в Васнецовском зале, где любовно развешанные полотна «После побоища Игоря Святославича с половцами» и «Аленушка» блестели заново позолоченными рамами. Причем сначала кофе разливала Вера Николаевна, жена Павла Третьякова, а потом – сама императрица. Затем пошли по галерее, осматривая и любуясь картинами. В Суриковском зале государь оживился:
– Хотел бы я приобрести у вас «Боярыню Морозову»!
Но Третьяков лишь руками развел:
– Она уже не моя. Принадлежит городу, а вместе с ним – России!
И тогда Александр III низко поклонился Павлу Михайловичу.
После посещения галереи императором московское начальство расстаралось пожаловать «господина Третьякова потомственным дворянством». Но тот решительно отказался:
– Я купцом родился, купцом и помру! Репортеры понабежали:
– Господин Третьяков, кому вы более всего обязаны в сей счастливый час своей жизни?
– Русским художникам! – ответил Павел Михайлович, а сам заулыбался в усы – вспомнил, как давным-давно обучал-наставлял начинающего купца Павлушу Третьякова его старый бухгалтер Ефимий Сидорович Семипятов: «Денежки счет любят – утренний променад… Поток свободно перетекать должен: положишь новую денежку в пачку – старую потрать… А пачки лучше всего складывать по десятке или двадцатке…»
Вот с тех пор Павел Третьяков и складывает всю жизнь. И на галерею хватило, и на приданое дочерям, и сыновьям в наследство. А все равно еще что-то около миллиона остается. Видать, прав был старый бухгалтер, когда учил Пашу правильный счет вести.
Да уж, с этим никак не поспоришь! А кто сомневается, всегда может в Москве в Лаврушинский переулок завернуть. Там, в бывшем доме Третьяковых, и по сей день находится известная всему миру Третьяковская галерея. Право слово, было что-то очень важное и весьма сильное в жизненных навыках московских купцов XIX столетия. И знаете, что у них главным было? Советов они слушались, старшим не перечили, а стремились их опыт использовать. Почему бы и вам не попробовать? Разве сложно в умном кошельке, где лежат монетка от богатого человека и неразменная денежка – утром, когда солнце вовсю светит, вынуть деньги да и пустить их на променад-пересчет?
К правилам этого пересчета, рассказанным старым бухгалтером Семипятовым, только вот что добавить следует. Когда поутру деньги считать станете, проследите, чтобы двери и окна комнаты, где подсчет идет, закрыты были. И вообще, когда с деньгами работать станете, двери и окна всегда закрывайте. Иначе, как гласит старинное поверье, деньги быстро от вас уйдут. Через открытую дверь, потому что «дверь открываем – деньгу выпускаем», ну а уж если окно открыто, то известно: «деньги на ветер».
Теперь комментарий, почему пачки по 10, 20 банкнотов каждого достоинства. Тут надо обратиться к тем, кто занимается старинной наукой – нумерологией, изучающей и толкующей цифры. Оказывается, в основе числа 10 – единица, однако число это одиноко в своей единичности, и потому пачка по 10 купюр будет притягивать к себе денежных дружков. А ноль, стоящий после единицы, – оградительный знак круга и в то же время символ выхода в астрал, откуда всегда можно позвать помощников, в данном случае денежных.
А вот пачка по 20 купюр одного достоинства рассчитана на то, что сама заставит хозяина своего работать для получения денег. Ведь двойка – число женское, а кто лучше Прекрасной Дамы может сподвигнуть рыцаря на подвиг? Однако 20 банкнотов не просто станут влиять на подсознание человека, но и передавать ему свою энергию, которая поможет ему в денежных делах.
Есть и еще одно правило. Деньги в пачках, где сложено по 10 или 20 купюр, работают на хозяина – то есть их энергия положительна для человека. Но когда их складывают большим количеством (от 40 до 80), они начинают работать на себя и вполне могут сами стать вашим хозяином. Тогда не они будут исполнять вашу волю, а вы – их. Они же начнут диктовать свою. Недаром замечено: чем больше средств обретает человек, тем больше он то тоскует, не желая расстаться даже с копеечкой, а то тратит в бешеной лихорадке, остановиться не может. Хотя обычно и понимает, что все это ему не нужно, что всегда найдется тот, кто накопит больше, и тот, кто сможет потратить больше. Но тут бедняга уже не властен, купюры диктуют свою игру – доказать кому-то (часто мифическому), что ты (их хозяин) круче, богаче другого, что у тебя на счете денежные горы и ты сможешь потратить столько, сколько другой не сможет. Вот тут-то и начинается бег на месте – за мифической победой. Бег бесконечный, повторяющий сам себя, но не приносящий никакой радости – начинается темная и тяжелая сила денежной «восьмерки». Ведь 8 – хоть и число, заведующее делами, но еще и символ бесконечности, постоянно сам себя повторяющий. Частенько люди, складывающие свои сбережения в пачки с этим денежным числом, которое, по идее, должно приманивать богатство, вдруг вспоминают о власти дьявола, о сглазе и черной карме. Помилуйте, при чем здесь карма?! Просто вы попали в зону отрицательного денежного влияния. И в этой зоне все не по вашему веленью, а по денежному хотенью…
А вот если вы будете складывать деньги по 90 или 100 купюр, их полярность будет положительна к человеку. Однако 100 – более сложное число. В его основе – опять единица с нулями, основа всего – начало и конец. Так что по 100 купюр советую складывать деньги только крупных достоинств (в рублях – от тысячи, в евро и долларах – от ста).
Запоминалка:
Денежки счет любят.
Рецепт пятнадцатый:
Помните, пересчитывать свои деньги следует только по утрам, они же утренний променад любят. Ну а в семейной жизни, дорогие мои, складывайте купюры по десять или двадцать в пачке, как учил старенький бухгалтер, – безопасней будет. Да и сон слаще, и вас не будет беспокоить, что наступит момент, когда денежный поток все смоет. Конечно, что-то у кого-то останется. Но вот у кого?..
Разговор второйПотайная комната в трактире у Тестова
Был во второй половине XIX века такой известнейший трактир в Москве. Славился своими многослойными пирогами-расстегаями. Конечно, расстегаи и в других трактирах подавали. Но только у Тестова они были аж в сорок слоев: и мясные слои, и рыбные, и сырные, и грибные, и копченые, и мореные, и еще бог весть какие. А венчали все икорные слои – красный, черный да еще с молокою. Словом, не обед – а райское наслаждение. Купцы к Тестову валом валили. Кушали – услаждались, тут же и работой «разговлялись»: по рукам ударяли – сделки заключали. А чтоб другие посетители при сих сделках не мешались, купцы в потайную комнату отправлялись. Но и туда блюда с напитками требовали. Известно, без чарочки каковы подарочки? А без закусочки нет в делах и прикусочки.
В один из благословенных дней потайная комната трактира особым спросом пользовалась. Чуть не полсотни сделок за день разные купцы там заключили да это дело спрыснули. Трактирные половые, до чего уж умелые да расторопные, и те умаялись, на ногах не стоят. Пришлось кликнуть трактирного мальчика. Тот хоть и не таков спец, но уж охлажденную водочку «со слезой» в хрустальном графинчике подать сможет.
Да только и юркий малец умаялся, туда-сюда бегая. Ведь «интересы» купеческие широки: кому холодцу со льдом подать, а кому и горячего чаю. Словом, к концу смены мальчонка в подсобном помещении тоже на лавку грохнулся. Бывалые половые, уже в себя пришедшие, над ним подтрунивают:
– Ну как, набрался уму-разуму? Мальчик только охает:
– Пытался я, дяденьки. Да ничего не уразумел. Говорят господа купцы вроде по-русски, а ничего не поймешь. Один кричит: «Такого товару мне не надо и на канарейку пару!» Другой усмехается: «Держи мою Катеньку крепче, а то другому отдам!» Неужто купцы наши людьми торгуют да птицами?
Половые – в смех:
– Чудак ты, Петька! «Катеньками» да «канарейками» купцы купюры кличут. Говорят, ежели к денежкам с уважением, то и они тебя уважут. «Катеньками» сторублевые купюры называют, на них портрет императрицы Екатерины Великой изображен. А «канарейка» – это бумажный рубль, потому что он – пестренький, как канареечка.
Парнишка почесал за ухом:
– Любят господа купцы свои денежки, раз имена им дают. Вот бы мне пару «катенек», я бы похлеще купцов зажил.
– Ну и прожил бы все враз! Нет уж, как денежки ни люби, а их лучше на дело отдать. Тогда и прирост будет.
– Так и у купцов-то не всегда прирост! – вскинулся Петька. – Я сам слышал, как один орал на всю комнату: «Не возьму больше свиных хвостов! И эти-то не знаю куда девать!» Видно, накупил хвостов для холодца, а холодец-то никто у него не взял!
Тут уж старшие товарищи в голос захохотали:
– Ох, учить тебя, Петька! Свиные хвосты – это значит векселя закладные. Видать, твой купчина их слишком много набрал, вот и не хочет больше. Конечно, всегда лучше живыми деньгами за товар брать, чем закладными бумагами. А еще говорят: хвосты крутить. Это по-купечески будет – деньги по векселям требовать.
Вот такой поучительный разговор состоялся когда-то в трактире у Тестова. Что и говорить, уважали русские купцы свои денежки, имена им давали простые и разные, но всегда для слуха приятные. Послушайте, как звучит: «красненькая» или червончик. Так звали по цвету десятирублевку, большие по тем временам деньги – казенные служащие небольших чинов по «красненькой» в месяц получали. Торговые люди и мелкие денежки уважали. Известно: копейка рубль бережет. Пять копеек называли пятачком, десять копеек – гривенником (малая часть от когда-то «большой» серебряной гривны), двадцать копеек – понятно, двугривенным, пятнадцать копеек – пятиалтынным (пять раз по алтыну, а алтын – три копейки).
Однако не всегда деньги именовались столь полюбовно. В Советском Союзе «деньжата» не уважались, и добывание их не поощрялось. Более того – деньги презирались. Считалось, что это – форменное зло, которое, правда, пока (до наступления коммунизма) приходится терпеть. Вот откуда идет все наше денежное неприятие.
Но разве не пришла пора с этим кончать? Тем более что наступления коммунизма не случилось, а вот возврат капитализма с его любовью к хрустящей купюре уже произошел. Вспомним, как именовалась советская купюра в сто рублей – «мертвая голова». На ней изображалась голова Ленина в ужасающе коричневых тонах. Впрочем, «голова» эта была на всех «богатых» купюрах начиная с десятки. А в годы, завершающие советскую власть, появился банкнот достоинством в пятьсот рублей с головой вообще в трупно-красно-коричневых тонах. Словом, разложение в чистом виде…
Но потом сгинули «мертвые головы», и на смену им пришли «раскудрявые» бумажки, на которых изображались какие-то разноцветные «райские кущи». Те деньги переходного периода, когда все мы были «миллионэрами», вся страна смешно и презрительно именовала фантиками. Теперь-то мы знаем: как назовешь, так и проживешь. Вот и наигрались мы теми фантиками – кто-то проиграл, кто-то выиграл, да мало кто честным трудом нажил. Но и фантики канули в Лету.
И что теперь? Новые деньги пришли, а названия им, кроме как номинал или черный нал, так и не появились. От прошлых лет осталось одно обозначение для всех наших денег – деревянные. Вроде было это прозвище презрительным – что с деревяшки взять? Деревяшка она и есть деревяшка, глупый Буратино. Но ведь как забавно вышло! Во-первых, и Буратино был не такой уж дурак. Да, свои несколько золотых, полученных от Карабаса-Барабаса, зарыл на Поле чудес в Стране дураков. Но ведь Золотой ключик все-таки получил! Да и само дерево, которое должно было появиться вместо закопанных монет, – это же символ роста. В китайской философии, гороскопе или в теории фэн-шуй дерево означает развитие, укрепление, непотопляемость наконец. А ну как все так и выйдет? Не потонул же наш «деревянный» рубль. Кажется, еще и укрепился потихоньку, глядишь, и действительно в рост пойдет? Выходит, не обидно это, когда – деревянный?..
Называют же доллар «зеленым», «капустой». И точно – прет сей платежный знак во всю зелень и во весь огород. А как стали называть евро? Еврейской денежкой! И не в обиду никому будь сказано, евреи с незапамятных времен денежной нацией считались, ростовщиками были – самих царей и королей деньгами ссужали. Вот теперь евро-денежка крутой доллар обогнала.
Запоминалка:
«Катенька» в трактире у Тестова.
Рецепт шестнадцатый:
Итак, запомним: деньги нельзя называть пренебрежительно, уменьшительно-уничижительно: «десятник», «стольник», «тыщенка». Или, например, по-блатному: «кусок», «косарь», «бабки» и т. д. Кому же понравится, если его кличут пренебрежительно, как приблудную собачонку?! И помните о фразах, которые вы произносите по отношению к деньгам. Ведь что скажете, то и случится! Поэтому совершенно исключаются фразы вроде таких: «Рублишко на мелочишку», «Ну что можно купить на десятку?», «Сто рублей нынче не деньги!», «Сегодня и тыща рублей – псу под хвост!». Улыбаетесь? Узнали свои фразочки? А еще хотите стать богатыми…
Немедленно прекратите! Если вы не любите и не уважаете деньги, они вас тоже не полюбят!
Разговор третий«НА» – «НЯ» – «ЛИ» – «СЬ»
Но если нехорошо называть «десятник» или «стольник», то что же говорить и даже думать, пересчитывая денежки в Умном кошельке? Ведь благодаря старенькому бухгалтеру, который служил у купца-коллекционера Третьякова, мы уже знаем, что деньги «променад», то бишь счет, любят. И вот вынули мы, к примеру, пачку (по 20 купюр) и стали их пересчитывать. Один – два – три… И что?
А вот что – всегда обращайте внимание на серии и номера. Посмотрите, может, бумажки одной и той же серии лежат в разных пачках? Поменяйте их, все же им приятней будет среди своих близких родственников находиться. А вдруг вам попались купюры с номерами по порядку? Сложите их по возрастающей. Когда будете из пачки купюры вынимать, берите меньшую по достоинству. Пусть меньшие уйдут, а большие еще у вас понежатся. Тогда меньшие снова к вам, а вернее, к своим большим родственникам, притянутся. А если не сами они придут, то непременно – их приятели, которым они про ваше хорошее и аккуратное обращение расскажут.
Когда будете класть купюры одной серии, смотрите, чтобы было их четное количество (об этом мы уже говорили). А если будете брать «на хозяйство», старайтесь взять среди тех серий, где купюр тоже нечетное количество. Например, если в серии «ВК» лежат две купюры – оставьте их в кошельке. А если в другой серии (например, «ЛЛ») лежат три купюры, возьмите одну, оставьте пару. Удивительно, но весьма скоро вы заметите, что серии тех купюр, которые от вас ушли, повторятся среди тех, которые пришли к вам. И если вы отдали какую-нибудь «АВ», а две «АВ» оставили, очень скоро у вас будут не только «АВ», но еще и «АК», «АД», «АБ» и другие «А…». Не верите? Проверьте!
А когда станете проверять, вы сразу увидите и поймете, как ту или иную денежку звать. Например, вас зовут Ирина, а тут вдруг купюра серии «ИР». Разве не ясно, это – денежка «ИРа». Купюру «ВЛ» можно назвать «ВЛадислав», а если хотите поторжественней – то можно и «ВЛасть». Надо только немножко пофантазировать.
Есть тут и еще один аспект. Предпочтительно хранить купюры с положительными сериями. Например, «БГ» прочитывается как «БоГач», а вот «ЗЛ» – как «ЗЛо». Ясно, что «БГ» надо оставить, а «ЗЛ» быстрее истратить. Но более всего предпочтительнее хранить и не тратить лично ваши купюры. Как их найти? Конечно, по номерам и сериям. С сериями просто – вы же знаете, как вас зовут. «НА» – для Наташ, «ЕЛ» – для Елен, «АЛ» – для Александров, «ПЕ» и «ПТ» – для Петров. Но можно определить еще и по буквам имен-отчеств или имен-фамилий. Например, «АА» – Анатолий Александрович, «ЖГ» – Жанна Григорьевна, «КИ» – Константин Иванов, «СК» – Сергей Конкин.
А что такое «ваш личный номер»? Не думайте ничего плохого. Никто никого не пересчитывает! Просто надо вспомнить такую старинную науку, как нумерология, то есть науку о числах, которую объяснил всем известный древнегреческий философ и математик Пифагор. Миром правят числа, полагал он. Числа состоят из цифр, их всего девять – от 1 до 9. Остальные числа – составные, например, 12 = 3 (1 + 2); 29 = 2 (2 + + 9 = 11, но: 1 + 1= 2). Так вот, согласно нумерологии, все имеет свое число, и каждая буква, из которых состоит ваше имя, отчество, фамилия, – тоже. Так что можно подсчитать число вашего имени, фамилии и вывести общее число. Посмотрим таблицу:
Пользуясь таблицей, можно быстро посчитать, что, например, «Нина Ивановна Ванина» будет имя – 5, отчество – 1, а фамилия 9. Значит, ее числа 5, 1, 9. Если сложить 5 + 1 + 9 = 15, то есть 6. Это – общее число. Значит, числа на купюрах и будут 5, 1, 9, 6. Не поленитесь, высчитайте ваши числа. Не только в денежной магии пригодится!
И вот, зная свои числа, проверьте купюры, которые вы храните. Конечно, вы сразу увидите, что номера купюр многозначны. Для того чтобы понять, какой многозначный номер будет соответствовать простым вашим числам, сложите все числа номера и сведите их к простому числу. Как только заметите, что вышли ваши числа, такую купюру старайтесь сохранить. Именно она станет работать на вас!
А вот среди самих чисел денежным считается число 8. Так что все номера, начинающиеся или оканчивающиеся на 8 и, конечно, составляющие простое число 8, можно смело оставлять дома. Однако тут есть один подвох, о котором вы должны знать. Восьмерка, как известно, число бесконечности (два перекрещенных круга, у которых нет ни начала, ни конца), а бесконечность в определенное время начинает давить и раздражать. Большое количество восьмерок в любом деле, тем более в денежном, будет давить на вас, слишком большое количество денег с восьмерками станет самодовлеющим. Оно будет работать само на себя, то есть требовать, чтобы вы приносили и откладывали деньги, но не даст вам их потратить. В определенных обстоятельствах (если вы копите) это хорошо. Но дальше… Ведь вы копите деньги, чтобы потратить их на что-то. А восьмерки тратить на дают. Вам становится просто физически невозможно вынуть деньги из кошелька. Будете тогда, как царь Кощей, над златом чахнуть… Оно вам надо?!
Выход прост – как только у вас скопится восемь купюр с восьмерками, проследите, что происходит в вашей жизни. Если вдруг вы стали жадным, раздражительным, любая трата вас напрягает, срочно избавьтесь от парочки купюр-восьмерок! Конечно, может, лично на вас восьмерки не так уж и сильно действуют, однако помните: больше восьмидесяти таких купюр держать дома нельзя. Это будет крайне угнетать домашнюю энергетику, ведь все будет крутиться по петле бесконечности. Разве вам понравится чувствовать себя белкой в колесе?!
Но самое большое уважение вы окажете деньгам, если начнете с ними настоящий диалог. Это просто, но не быстро. Посмотрите на буквы серий купюр: из них же можно сложить слова! Например, один мой знакомый сопоставил буквы и подложил купюры таким образом: «ЭТ», «ОБ», «ОГ», «АТ», «СТ», «ВО». Получилось: «ЭТО БОГАТСТВО». Тем самым человек объяснил деньгам, сколь они важны и необходимы для него. Вот вам и диалог!
А если вы думаете, что деньги нас не понимают, прочтите внимательно вот этот абзац. Моя подруга лет пять назад получила четыре купюры по 500 рублей. Прочла буквы серий и подивилась: «НА», «НЯ», «ЛИ», «СЬ». Честное слово: «НАНЯЛИСЬ». Подруга была вполне «продвинутая» в магии и все эти четыре купюры отложила. И что бы вы думали? После этого все деньги, которые она получала, были купюрами по 500 рублей. И хотя из опыта мы знаем, что купюры по 500 рублей быстро уходят из дому, их почти невозможно сохранить, но в жизни моей продвинутой подруги все оказалось наоборот – красненькие «500» заполонили дом.
Но однажды ее муж брал деньги в спешке. Конечно, он знал про тех четверых, которые «нанялись», но то ли забыл, то ли просто не посмотрел, какие банкноты взял. Словом, истратил он дружную четверку. И поток красненьких пятисотрублевок прервался. «Нанялись» они теперь к кому-то другому, а моя знакомая вот уже полгода пытается снова собрать дружную четверку. И вы тоже будьте внимательны, взгляните, может, именно в ваш кошелек попали «НА» – «НЯ» – «ЛИ» – «СЬ»?
Запоминалка:
Найди свою денежку!
Рецепт семнадцатый:
Считайте, находите, откладывайте. Разговаривайте, называйте. Но помните – не вы к деньгам «на-ня-ли-сь», а они к вам!
Разговор четвертыйПраздники для денег
Праздники любят все. А что такое для вас праздник? Это когда признают ваши заслуги, отмечают успехи или просто время, когда все говорят друг другу приятное. Вот и общению с деньгами тоже требуются праздники. Разве вашим кровным не хочется услышать, что они действительно – кровные, любимые? Конечно, хочется. И еще им хочется, чтобы им снова и снова не просто сказали доброе слово, но и объяснили, что без них ваша жизнь ну просто – никуда!
Итак, стоит праздновать и объяснять. Вот только не стоит «спрыскивать» и «обмывать». Нет, я не призываю совсем отказаться от любимой русской привычки «обмывать» все подряд – от покупки сапог до юбилея вашей свадьбы. Но во всем, как известно, надо знать меру! В особо активном «обмывании» все ваше внимание направлено уже не на «сапоги» или «юбилей», а на любимую и родимую водочку. Но я веду речь о празднике для денег, а не для водки. Так что все внимание – вашим кровным, все мечты – о богатстве нынешнем и будущем, вся любовь – тем, кто вам это богатство дает: монетам и купюрам.
Раньше существовали различные праздники богатства. Самый распространенный из них – День Бобового короля. Его праздновали в разных странах в разные дни, но самыми распространенными были дни после первой недели нового года – с 9 по 12 января. Хозяйки пекли большой пирог на всех, в который тайком запекали боб или фасолину. Ели его очень осторожно и внимательно смотрели: кому попадется боб, тот весь следующий год будет богат, счастлив, удачлив, а в своей семье – Бобовый король, к чьим распоряжениям домашние должны прислушиваться и выполнять их. Позже обычай вообще изменился в денежную сторону. В пирог стали класть монетку: крестьяне – мелкую, а богатые – и целый золотой. Ели опять же осторожно, чтобы, не дай бог, не сломать зуб. Зато каким счастьем было узнать, что денежная фортуна в новом году улыбнется тебе! И саму вестницу благосклонности фортуны – монету клали в доме на почетное место. Было и последующее правило: после каждого получения денег к ней прикладывали еще одну монету, пусть даже и самую мелкую, но горка монет росла. В конце года подсчитывали собранные монеты. Если их набиралось четное количество, значит, и в следующие годы деньги в семье будут. Если монет оказывалось нечетное число, то перед Рождеством к ним нужно было добавить «дар волхвов» – Рождественскую монету. Уж она-то, верили, точно принесет и счастье, и богатство на все последующие годы!
Из Библии известно, что, увидев на востоке новую звезду, волхвы собрались и отправились в Вифлеем. Поклонившись до земли Младенцу Иисусу и Пресвятой Деве Марии, они поднесли свои дары: золото, ладан и смирну (драгоценное масло). Золото свидетельствовало о том, что народившийся Младенец будет Царем, ладан – Он станет Богом, смирна же – что человек сей умрет и помазан будет. Но, празднуя Рождество, люди кладут в чулок вместе с подарками и монетку, которая должна принести в дом благосостояние. И в наши дни во всех странах твердо знают, что в рождественский чулок вместе с подарками следует положить монетку. В Англии было правило под Рождество зажигать рождественское полено (которое выбирали накануне среди самых лучших – без сучка без задоринки), тем самым обеспечивая семье счастливую и зажиточную жизнь без всяких несчастий и передряг. Так вот, тому, кто вносил полено в дом, надо было заплатить монетку или просто положить ее на полено. Эту самую монетку тоже хранили весь год как талисман.
Моя бабушка рассказывала, что в их доме на все праздники тоже было принято дарить детям монетки «на счастье». Взрослых же в этом купеческом доме одаривали уже известными нам «катеньками», а прислугу – красненькими. Все эти подаренные деньги принято было не тратить, а хранить в особом месте (дети, конечно, хранили их в копилках), собирая на особую, давно запланированную покупку. Считалось, что покупка на «праздничные» деньги принесет особую радость, удачу и прослужит долго. А приобретя какую-либо вещь, следовало почаще вспоминать, на какие замечательные деньги она куплена. И было еще одно правило: всегда вспоминать добрым словом тех, кто эти деньги подарил. В купеческих семьях это часто делалось и вслух, при самом дарителе.
– Вот эту замечательную шаль я взяла на Кузнецком Мосту! – хвалилась купчиха, плавно поворачиваясь перед приятелем мужа и его женой. – А все на ваши денежки, родненькие! Сама бы я еще век бы собирала-копила!..
Все, конечно, знали, что у самой купчихи денег куры не клюют – что ей несколько красненьких, приложенных к чепцу, подаренному на именины?! Но всем было приятно, что их хвалят. И в ответ все дружно хвалили удачную покупку. А уж как были довольны те самые денежки, на которые сия покупка свершилась! И не важно, что они теперь были уже в другом месте, ведь их потратили. Зато эту похвалу слышали другие купюры, хрустящие в купеческих кошельках, и понимали, что их в доме хвалят. А кто же не станет стремиться в тот дом, где тебя хвалят?
И еще одно – хвалить всегда нужно с радостью! Рады должны быть и те, кому дают, и те, кто дает. Вот это – непреложный закон. Нельзя дарить с кислой миной и тем более с неприязнью. Тогда лучше вообще не дарить! Неприязнь, злоба, зависть и даже просто плохое настроение и на дарителя, и на того, кого одаривают, перекинутся. Помните из физики закон сообщающихся сосудов? Даритель и принимающий подарок в миг дарения для небес в одной связке. Поэтому и дарить, и радоваться подарку надо от чистого сердца. Даже если подарок вам не нравится, подумайте о самом дарителе – его-то вы всегда любили. Значит, верите, что он дарит вам от всей щедрой души. Но если вы терпеть не можете дарителя, все равно улыбнитесь хотя бы самому факту подарка – если даже неприятный вам человек раскошелился, разве это для вас не праздник?!
Словом, и подарку, и деньгам, на которые он куплен, следует посылать только положительные эмоции. Тогда и деньги, и подарки потянутся к вам. Ведь всем хочется, чтоб их хвалили!
Есть и иные способы похвалить любимые денежки и с их согласия устроить праздник для всех окружающих. Все знают, что можно дарить символы богатства. Например, если ваш друг мечтает о машине, подарите ему какую-нибудь ее копию, хотя бы самую маленькую игрушечную машинку. Подойдет даже значок с ее изображением. Главное, чтобы это был символ машины. Вручая подарок, скажите другу: «Надеюсь, что скоро у тебя будет машина твоей мечты». В старину при таком одаривании говорили: «Я тебе маленькую дарю, а большую ты сам себе купишь!»
Однако не все знают, что есть волшебные способы дарения самих денег. Например, в Германии издавна существовал праздник Неразменного талера. Обычно его устраивали в тот день, который был особо примечателен для какой-то семьи. В мешочек, шапку или носок клали монетки, завернутые в бумагу. Все монетки были разные, но среди них лежал и талер. Того, кто вынимал его, назначали семейным казначеем. В России на веселой Масленице праздновали Неразменный рубль. Еще в начале XX века купчихи складывали разномастные денежные купюры в ридикюль и предлагали гостям играть в денежные фанты. Главной среди купюр становился тот самый Неразменный рубль, веселая «канареечка». На бумажке, в которую он был обернут, обычно писали стишок, начинающийся строчками:
Я – мотор Вселенной,
Рубль неразменный.
Дальше строки сочиняли уже в меру своего таланта и выдумки, желая богатства, счастья, удачи, легкого оборота капиталу и огромной выгоды.
Не обижались и другие купюры. Например, моя бабушка рассказывала, что среди молодежи пользовались особым успехом стихи:
Я – десятка Маша,
Буду радость ваша!
Еще бы – десять рублей по тем временам были очень большими деньгами, особенно для безденежного студента, например.
Но ведь и сейчас отчего бы не порадовать себя и наши денежки? Не пожалейте десятирублевок для друзей, сочините несколько веселых стихотворных пожеланий, напишите их на листах и вложите в них по денежке. И обратите внимание на денежные серии: если вам встретится «МА» или «МШ», смело пишите про десятку Машу, а если увидите «ПА», вспомните про десятку Пашу и так далее. Главное – побольше фантазии и любви! Помните, вы любите своих друзей и дарите им свои десяточки, тоже любимые, будь они хоть Маши, хоть Паши, хоть Наташи. И дарите с чистым сердцем, с радостью. Вот это и будет ваш главный политес.
Запоминалка:
Я – десятка Маша,
Буду радость ваша!
Рецепт восемнадцатый:
Когда устраиваются праздники, неизвестно, кто получает большее удовольствие: тот, для кого создан праздник, или тот, кто его создал. Подозреваю, что чаще тот, кто праздник сделал. Так и с денежным праздником – кто будет в большей выгоде: денежки, для которых праздник, или вы, дорогой читатель, который сей праздник учудил? Вы, дорогой читатель! И не сомневайтесь: вы будете в выгоде.