– Вы с ним и об этом говорили? – спросил Шарп.
– Нет, об этом не говорили. Прошу прощения, что затронул эту тему.
Некоторое время стрелок молча наблюдал за тем, как ствол мортиры устанавливают на лафет, потом снова повернулся к Памфри:
– А что же вы, милорд? Что может делать штатский на должности адъютанта при генерале?
– От меня требуется одно – предлагать разумные советы. Только и всего, Шарп. Предлагать разумные советы.
– Это ведь не совсем обычное дело, не так ли, милорд?
– Предлагать разумные советы? Действительно!
– Я имею в виду другое. Штатские ведь нечасто получают место при штабе?
Лорд Памфри поежился, хотя день выдался и не самый холодный.
– Меня, можно сказать, навязали сэру Дэвиду. Отказаться он не мог. Вы ведь слышали о его неприятностях?
– Кое-что слышал, сэр.
После Индии генералу Бэрду и впрямь не везло. По пути домой он попал в плен к французам, где провел три года, а после освобождения получил назначение на пост губернатора мыса Доброй Надежды, находясь на котором весьма необдуманно позволил одному из подчиненных совершить несанкционированный рейд к берегам Южной Америки и обстрелять Буэнос-Айрес, что повело к требованиям его отставки. Впоследствии выдвинутые обвинения в самоуправстве были сняты, но пятно на репутации осталось.
– Генерал Бэрд, – продолжал Памфри, – наделен всеми воинскими доблестями, кроме осмотрительности.
– И вы, милорд, призваны восполнять этот недостаток?
– Герцог Йоркский имел неосторожность обратиться к сэру Дэвиду за помощью в осуществлении предложенного Лависсером плана. Мы, как вам известно, советовали не ввязываться в это сомнительное предприятие и даже предприняли некоторые шаги, чтобы обратить на происходящее внимание высокопоставленных лиц. Они и обратили, назначив меня своего рода всевидящим оком. И, как я уже сказал, советником. Нам не нужны безответственные авантюры.
Шарп улыбнулся:
– Поэтому, милорд, вы и отправляете меня в Копенгаген?
Памфри улыбнулся в ответ:
– Если Лависсер останется в живых, лейтенант, он обязательно начнет распространять небылицы о герцоге Йоркском, а британское правительство вовсе не желает, чтобы французские газетенки полнились непристойными анекдотами о Мэри Энн Кларк.
– Мэри Энн Кларк?
– Прелестное создание, Шарп, но, увы, не супруга герцога Йоркского. Герцогиня – прусская принцесса. Уверен, у нее множество достоинств, но она обделена некоторыми весьма соблазнительными талантами мисс Кларк.
Между двумя кечами[16] появилась шлюпка.
– Так вы, милорд, предпочли бы видеть Лависсера мертвым?
– Отдать такой приказ я не могу, поскольку не имею соответствующих полномочий, – сказал Памфри. – Зная, что вы человек предприимчивый и изобретательный, я целиком полагаюсь на то, что в нужный момент вы примете верное решение. Стоит ли упоминать о нескольких тысячах исчезнувших гиней? Я так понял, вы искали их в Вигарде?
– Собирался вернуть вам, милорд.
– Мысль о том, что вы поступите иначе, даже не приходила мне в голову, – с улыбкой заметил его светлость, наблюдая за тем, как вылетевшее из цитадели ядро, чиркнув по волнам, ушло под воду вблизи британской канонерки. – В Копенгагене вы можете сослужить нам и другую службу. Помните сообщение? То самое, что вы столь ловко перехватили? Речь в нем шла не только о поджоге флота. В конце его упоминалось о том, что Париж все еще требует предоставить некий список имен. Полагаю, речь идет о Сковгаарде. Вы со мной согласны?
– Уверен, что это так.
– Вы говорили, что он принял определенные меры предосторожности?
– Это он так считает. Думает, что Господь позаботится о нем. А меня почитает за посланца зла.
– Отвратительная вещь – религиозный энтузиазм. Тем не менее, Шарп, навестите мистера Сковгаарда. Убедитесь, что он еще жив. – Памфри нахмурился. – Самое важное – не золото. Не жизнь недостойного предателя Лависсера и даже не угроза раскрытия маленьких секретов мисс Мэри Энн Кларк. Для нас важно, чтобы французы не установили имена людей, состоявших в переписке со Сковгаардом. Жаль, что они сумели выйти на него, и боюсь, он уже вряд ли будет в безопасности после того, как мы уйдем отсюда, но я, по крайней мере, попытаюсь убедить его перебраться в Британию.
– Сомневаюсь, что он согласится.
– Знаете, большинство предпочитают жизнь смерти. – Памфри снова отошел от картины, посмотрел на нее, слегка наклонив голову вбок, покачал головой, вздохнул огорченно и, бросив на землю кисти и опорожнив стакан, закрыл ящичек с красками. – Будет весьма печально, если мы лишимся услуг Сковгаарда, но всегда можно найти кого-то другого. Посмотрите, то не ваша ли шлюпка? Что ж, желаю удачно поохотиться в Копенгагене. – Его светлость протянул руку.
– Как насчет награды, если охота будет успешной? – осведомился Шарп.
– А разве золота недостаточно? В таком случае вашей наградой будет радость от результата.
– Мне надоело сидеть в квартирмейстерах, милорд.
– А! Хотите повышения! – улыбнулся Памфри. – Что ж, могу предложить вам кое-что, хотя и не уверен, что вам понравится.
– И что же? – растерянно спросил Шарп.
– После того как мы выехали из Хариджа, но до того, как погрузились на корабль и выступили в поход, я получил весьма странное сообщение из Лондона. Речь шла – вы только подумайте! – об убийстве в Уоппинге. Ничего, разумеется, странного, если не принимать во внимание тот факт, что с десяток свидетелей утверждали, будто бы преступником был армейский офицер. Что скажете, Шарп? – Памфри подождал ответа, но стрелок молчал, и его светлость пожал плечами. – Позаботьтесь о том, чтобы мое поручение было выполнено, а я сделаю так, что вы останетесь в армии, пусть даже и на не любимой вами должности интенданта. Не сомневаюсь, что в должное время ваши способности будут оценены по достоинству и вознесут вас на новые ступеньки карьеры, а я еще порадуюсь тому, что в тяжелое время смог сохранить вам нынешнее положение. Обещаю сделать все, что в моих скромных силах, дабы обеспечить ваши интересы. – Он посмотрел в небо. – Тучи сулят дождь, так что извините – помахать на прощание не успею. Если я задержусь здесь еще хотя бы на минуту, то наверняка приму смерть от холода.
– Милорд… – начал Шарп.
Памфри остановил его движением руки. Потом сложил мольберт и подобрал ящичек с красками.
– Тому несчастному в Уоппинге буквально отрезали голову. Представляете? Передайте привет Джону Лависсеру, хорошо? – Он повернулся и зашагал прочь.
Скотина, подумал Шарп. Вот же скотина. Однако лорд Памфри ему нравился. Стрелок тоже повернулся и стал спускаться к берегу, где его уже ждала шлюпка. Коллиа, заметно изменившийся со времен Трафальгара и дослужившийся до мичмана, встретил лейтенанта приветливой улыбкой.
– Как только узнали, что вы идете с нами, сразу поняли – нас ждет какая-то грязная работа. Хоппера помните?
– Его трудно забыть. – Шарп кивнул боцману. – И Задира здесь! Как дела, Задира?
Чернокожий здоровяк вскинул правую руку с двумя пальцами:
– Отлично, сэр.
– Отправляемся? – спросил Коллиа.
Шарп посмотрел вслед осторожно пробирающемуся между дюнами Памфри. «Наказание за грех ваш найдет вас».
Итак, теперь его задача – вернуться в город и совершить убийство.
А еще отыскать золото. И найти Астрид. Последнее представлялось самым важным.
В смятенных чувствах Шарп шагнул на борт.
Вместо того чтобы отвезти Шарпа на «Пуссель», его доставили на «Везувий», стоявший у самого входа в бухту. Капитан Чейз был уже там, и присутствие настоящего капитана явно смущало командира «Везувия», молоденького лейтенанта.
– Решил, что до вечера останемся здесь, – объяснил Чейз. – Я отправляю с вами своих ребят, а плыть отсюда гораздо ближе, чем от «Пуссели». Обед я прихватил с собой.
– А оружие, сэр?
– Его у Хоппера целый арсенал.
Винтовка, которую Шарп позаимствовал в Кеге, оставалась при нем, но он попросил Чейза привезти еще оружия, и Хоппер прихватил кое-что с «Пуссели»: тяжелую абордажную саблю, два пистолета и огромные семиствольные ружья, с которыми лейтенант познакомился при Трафальгаре. Это было морское оружие большой убойной силы, но ограниченной полезности и предназначалось для стрельбы сверху по вражеской палубе. Чтобы перезарядить его, потребовался бы, наверно, год. Тем не менее для одноразового употребления оно вполне годилось. Шарп повесил его на плечо вместе с винтовкой, после чего повязал на пояс саблю.
– Хороший клинок лишним не бывает. Так что, Хоппер, собрался в город?
– Капитан сказал, чтобы пошли лучшие, сэр, – ответил Хоппер и, замявшись, добавил: – Мы с ребятами, сэр…
– Вы и есть лучшие, – успокоил боцмана Шарп.
– Нет, сэр. – Хоппер покачал головой, как бы желая сказать, что лейтенант неправильно его понял. Огромного роста, с просмоленной косичкой и покрытой татуировками загрубелой кожей, этот великан вдруг покраснел, замялся и, старательно пряча глаза, пробормотал: – Мы хотели сказать, что нам всем очень жаль, сэр. Она была настоящая леди.
– Да, была, – улыбнулся Шарп, тронутый неуклюжими словами старого моряка. – Спасибо, Хоппер.
– Ребята хотели послать подарок вашему ребеночку, – сообщил Чейз, когда они уединились наконец в крохотной каютке. – Соорудили колыбельку из обломков такелажа. А потом узнали… Да, печальные времена, Ричард. Жаль, очень жаль.
– Так точно, сэр.
– Старшим будет Коллиа, – продолжал капитан. – Я бы и сам отправился, да только адмирал не дал разрешения. Чертяка заявил, что я слишком ценен и он не может себе позволить такую потерю.
– Он прав, сэр.
– Прав? Этому старому зануде давно бы следовало распоряжаться какой-нибудь сельской церквушкой, а не командовать флотом. Но не сомневайтесь, Коллиа дело знает.
Шарп все же сомневался, что такой молодой офицер, как Коллиа, справится с порученным заданием, но Чейз, похоже, был уверен в подчиненном. Высадившись на берег, они должны были проникнуть в гавань и подняться на корабль. Любой корабль, где можно укрыться на нижней палубе.