— А, может, они домашние? — спросил я.
— Домашние белые, а это серые, — успокоил меня Василий. — Это перелётные.
— Перелётные — это сорт такой?
— С яблоками неважно, какой сорт. Начинаем охоту.
Два гуся спокойно плавали среди кувшинок, не подозревая о наших намерениях. Мы продрались сквозь кусты орешника и вышли к берегу. Один гусь посмотрел на нас, что-то сказал другому, они заработали лапами и отплыли к противоположному берегу.
— Далеко, — сказал Василий. — Только стрелу потеряем.
— Шугануть их надо, — предложил Вовка.
— Может, заманить? Охотники так делают. Они крякают, и утки приплывают.
— Гуси не крякают, — сказал Василий. — Тут по-другому надо.
— Га-га-га! — закричал я.
Услышав «га-га-га», гуси вылезли на берег и стали щипать там траву.
— Сделаем так, — сказал Василий. — Вы будете загонщиками. Идите на тот берег и пригоните их ко мне. А я тут буду в засаде сидеть.
Василий лёг на землю, мы наломали веток и набросали на стрелка.
— Отлично, — сказал Вовка. — Теперь тебя даже в бинокль не увидишь.
— Давайте быстрее, — попросил Василий. — Тут земля мокрая, я уже почти утонул.
Мы побежали на тот берег, подошли к гусям и стали кричать, чтобы они быстрее плыли на встречу с горячей духовкой и яблоками. Гуси неспешно сошли в воду и поплыли к Василию.
— Щас! — сказал Вовка. — Щас он им даст!
Под ветками мы заметили шевеление, показалась рука с трубкой. Пуф! — стрела вылетела и попала в гуся.
— Ура! — закричали мы.
Гусь захлопал крыльями, стрела, застрявшая в перьях, упала в воду. Потом оба гуся захлопали крыльями и поднялись в воздух.
Эх! Мы долго смотрели, как гуси сделали над прудом круг и направились к речной заводи, заросшей ряской.
Василий вылез из своего укрытия, отряхнул с майки грязь и довольный сказал:
— Как я его! Чуть не подстрелил. Давайте вплавь за стрелой.
— Это почему? — хором спросили мы с Вовкой.
— Загонщики всегда за стрелами плавают.
— Это почему?
— Охотнику нельзя простужаться и вытаскивать из себя пиявок.
Мы ещё долго обсуждали, кому лезть за стрелой и кормить пиявок, потом решили, что сделаем новую стрелу, и отправились по домам.
Министр, космонавт и генерал
Бабушка — большая выдумщица. Дедушка, правда, называет её сказочницей. У них две дочки: мама и тётя Валя, которая живёт в Ленинградской области. Бабушка очень любит туда ездить: у тёти большая квартира, и бабушка там живёт в отдельной комнате. Красота! Кур и собаку кормить не надо, печку топить не надо. За водой к колодцу тоже не надо ходить. Бельё в машине стирается, магазин в соседнем доме. Приедет бабушка домой и начинает рассказывать. Самые интересные рассказы у неё про поезд. Там она обязательно кого-нибудь встречает. Последний раз рядом с ней ехал министр.
— Уж не знаю, какой и чего он министр, но он такие приятные вещи говорил. Скоро всё у нас будет хорошо.
— А что хорошего-то? — спрашивает дедушка.
— А всё будет хорошо, — говорит бабушка
— Так ты в общем вагоне ехала, — удивляется дедушка. — Разве министры в такой вагон сядут?
— А что не сесть. Они тоже люди. Зачем деньги на купе выбрасывать. А так они с народом пообщаются.
— Это с тобой что ли?
— А что, я тоже народ.
— Так это точно был министр?
— Может, и не министр. Но солидный, в пиджаке и с галстуком. Портфель большой, кожаный. Громко так говорит. Точно, министр.
— Ладно, сказочница, — говорит дедушка и мне подмигивает, — Давай лучше стол накрывать, ужинать пора.
Я рассказал Вовке о бабушкиных приключениях. Вовка ничуть не удивился и сказал:
— Подумаешь, министр. Я вот вчера космонавта встретил.
— С чего ты решил, что космонавта? Он что, в скафандре был?
— Конечно, в скафандре! И вокруг охраны человек двадцать.
— Ага, а за ним ракету на телеге везли.
— Почему на телеге, специальный тягач с прицепом.
— А вокруг мотоциклисты в белых перчатках.
— Это само собой. Иначе космонавты не ездят.
— Так ты его на дороге видел?
— Неее, на рынке. Он там помидоры покупал.
— А огурцы?
— Врать не буду, как покупал огурцы — не видел. Помидоры видел. Он их у Ашота покупал. Ашот ему говорит: «Хароший памидор, как дыня, сладкий». А космонавт не верит: «Дай, — говорит, —попробовать». А сам пальцем в помидор тычет.
— Ашот не любит, когда в помидоры пальцами тычут.
— Ну да, Ашот ему говорит: «Ты хоть и космонавт, а в помидоры тыкать не надо. Ты в космосе тыкай хоть куда. Купи помидор, возьми его в космос и тычь сколько угодно».
— Так купил космонавт помидор?
— Купил целых три. Самых больших. Ашот ему лично выбирал. Говорил, что сам скоро в космос полетит. Ещё сказал, что в космосе будут помидоры выращивать, а у него самые лучшие. А космонавт ему говорит, что помидоры попробует, и если вкусные, так он Ашота в следующий полёт возьмёт.
— Вот Ашот обрадовался, наверное. Мог бы помидоры просто подарить.
— Ты что, Ашота не знаешь? Он сказал, что цену сбросил, себе в убыток торговал для дорогого гостя.
— Он так всем говорит.
— Космонавту он это сказал с уважением.
— Ну, это само собой. С такой охраной и с ракетой.
Очень мне понравилась история про космонавта. Хотел я что-нибудь такое придумать, но не смог. Пришёл к Василию.
— Василий, — говорю, — ты так здорово свои сны рассказываешь, придумай мне историю, как я генерала на нашем пруду встретил.
— Почему надо придумывать, — сказал Василий. — Я сам вчера генерала там встретил.
— С охраной?
— Зачем генералу охрана? Он же всегда с пистолетом и кортиком.
— Кортик у адмиралов, а не у генералов.
— Может, он кортик у адмирала поносить попросил.
— И что он на пруду делал?
— Рыбу ловил. У него удочка метров десять. Прямо в середину пруда закидывать можно.
— И что поймал?
— Десять лещей со сковородку, две щуки по метру…
— Ну это ты брось! По метру…
— Так это же генерал, им меньше ловить по уставу не положено.
— И что, половил и ушёл?
— Нет, потом за ним танк приехал.
— А зачем на нашем пруду танк?
— Ты правда не понимаешь? В том пруду есть подводный ход в водохранилище, а из водохранилища речка впадает в Волгу. А Волга…
— В Каспийское море.
— Ну да, а там корабли НАТО и подводные лодки.
— Откуда там корабли НАТО?
— Ты что не слышал? Каспийское море давно соединили со Средиземным, а там этих кораблей как лягушек в нашем болоте.
— О, как!
— Ну да, так что без танка у пруда теперь делать нечего.
— Вот это история! А летающих драконов у пруда не заметил?
— Врать не буду. Чего не было, того не было. Мог бы придумать, но тогда бы ты про генерала не поверил.
— Это понятно.
Пришёл я домой, а бабушка спрашивает:
— Ты где шлялся? Ужин уже остыл.
— Так я космонавта и генерала встретил, — говорю.
— Где ты их встретил?
Ну, я и рассказал. И про космонавта, и про генерала, и про танк, который будет сражаться с подводными лодками у нас на пруду. Радуется бабушка, радуется дедушка — вот какой у них внук замечательный растёт! Писателем будет.
Художники
Вовка — будущий историк. Впрочем, почему будущий? Он и сейчас историк, потому что любит повторять: я, как историк, в этом ничего не понимаю.
Но иногда он не только понимает, но и знает. Понимание — это всегда непонятно. Вот скажет кто-то «я понял», а поди проверь, что он там понял. Вот знание — другое дело. Это можно всегда проверить. Например, спросить у Вовкиного папы.
Сидели мы как-то с Вовкой на берегу озера, искупались, потом сохнуть стали. Ветер тёплый, солнышко светит, облака белые. Красота! Дай-ка, думаю, спрошу у Вовки что-нибудь историческое.
— А скажи-ка мне, Вовка, — говорю, — что тут было сто лет назад? А то сидим мы на камнях, а может этих камней тут не было, а была трава по пояс, да кусты непроходимые.
— Точно, — говорит Вовка. — Тут трава и была. Ведь не озеро это, а водохранилище. Перегородили речку, лесозавод построили, лес пилили да по озеру плоты из бревен к заводу перегоняли.
— Молодец ты, Вовка, — говорю. — А что бы такого нам придумать, чтобы время не терять, а развиваться умственно и физически?
— Физически — это ты к Василию иди. Со мной можно только умственно развиваться.
— Давай, — говорю, — будем только умственно развиваться. Прямо сейчас и начнём.
— Давай, — говорит Вовка. — Знаешь, какая у меня мечта?
Откуда мне знать, какая у Вовки мечта. Сижу, слушать приготовился.
— А мечта, — говорит Вовка, — у меня простая. Хочу портреты всех русских царей нарисовать.
— А зачем их рисовать? Открой учебник по истории, там все картинки и найдёшь.
— Разные там картинки, — говорит Вовка. — Один царь в короне, другой в причёске, а третий вообще на лошади. А я хочу всех одинаково нарисовать и подписать, кто и когда правил. А то путаница у меня в голове, которая мешает стать историком. Я рисую плохо, поэтому буду царские профили рисовать. Посмотрю на картинку в книге, представлю, что царь ко мне боком повернулся, и враз нарисую.
— Ух ты, — говорю. — Я тоже хочу профили рисовать. Давай вместе учиться.
И стали мы учиться рисовать профили. Для начала взяли старые газеты и вырезали фотографии, где кто-то боком повернулся. Прикладываешь фотографию к чистому листу и обводишь профиль карандашом. Только с нажимом надо обводить, чтобы на бумаге след остался. Потом по следу карандашом обводишь, подрисовываешь глаз, ухо и причёску. Глаз и ухо легко рисовать, а вот с причёской были сложности. Поэтому все наши профили были кудрявыми, как Пушкин.
Вовкин папа посмотрел на наши художества и однажды принёс нам рулон кальки. Приложишь кальку к фотографии и обводишь профиль. Так рисовать совсем легко стало.
— Хорошо получается, — как-то сказал я Вовке. — Теперь ты своих царей рисуй, а я буду на живых людях практиковаться.