В своей стране я словно иностранец...
Моя поэзия здесь больше не нужна,
Да и, пожалуй, сам я тоже здесь не нужен...
Лирический герой поэмы, в котором угадывается автор, делает «множество открытий», обращая внимание на бедный, неприглядный быт, подгнившие кресты на кладбище. Но, кроме внешних перемен, в родной деревне произошли внутренние изменения: в семье наметился раскол. Сестры-комсомолки, как Библию, читают «Капитал», выбрасывают иконы, причиняя этим страдания глубоко религиозному деду.
Ах, милый край!
Не тот ты стал,
Не тот.
Да уж и я, конечно, стал не прежний.
И все это с особенной силой проявляется в «Черном человеке», где поэт с какой-то мазохистской страстью занимается самобичеванием. Мир наполнен дремой, и длинноволосый урод читает стихи прыщавой курсистке, «половой истекая истомою».
Но всему бывает конец. Ночь признаний тоже завершается. Умирает месяц, «синеет в окошко рассвет», поэт один перед разбитым зеркалом собственной души. Первый шаг к гостиничному номеру «Англетера» сделан.
А. Серафимович
Изображение гражданской войны в книге Александра Серафимовича «Железный поток»
«Все смешалось в доме Облонских» – так, кажется, начинал Лев Толстой свою бессмертную «Анну Каренину». А в нашем российском общем доме все смешалось в злополучном ХХ столетии не единожды. О втором смешении, наступившем после революции или, альтернативная точка зрения – после переворота, – о гражданской войне лучше Александра Серафимовича, мне кажется, никто не написал, недаром сам Лев Толстой называл его «настоящим художником». Итак, как мы представляем себе красных? Сплоченная, дисциплинированная, железная армия – вот стереотип, выработавшийся у нас по многочисленным кино– и литературным произведениям о гражданской войне. А у Серафимовича? «Отовсюду многоголосо несется говор, гул, собачий лай, лошадиное ржанье, бабьи переклики, охриплые забубенные песни под пьяную гармонику». Кажется невероятным, но автор не погрешил против истины. Они не собирались становиться солдатами, командирами, вчерашние землепашцы и пастухи. Революция поставила их по разные стороны баррикады. А ведь они все были из одной хаты, из одной большой семьи.
Беспощадно точен Серафимович в описании страшного рукопашного боя, в котором схлестнулись вчерашние односельчане. Вот она, гражданская война: «Исступленно зажимали в горячих объятиях – носы раздавливали, и опять без конца били кулаками, куда и как попало. Дикая, остервенелая ненависть не позволяла ничего иметь между собой и врагом, хотелось мять, душить, жать, чувствовать непосредственно под ударом своего кулака хлюпающую кровью морду врага, и все покрывала густая – не продыхнешь – матерная ругань и такой же густой, непереносный водочный дух». Да, была толпа, голодный зверь, и командиру, Е. И. Ковтюху, а по роману, Кожуху, этой толпой предстояло овладеть методом кнута, диктата, страха.
Мне показался очень интересным образ этого красного командира. Привлекают такие его черты, как храбрость, упорство, настойчивость. Пока в армию не пришли большевики, Кожух висел между небом и землей: погоны отделили его от солдат, а крестьянское происхождение – от офицеров. Но «после докатившихся октябрьских дней с отвращением сорвал и закинул погоны», а фронтовой опыт и опыт офицера пригодились, когда волею судьбы Кожух стал во главе отступающей Красной армии. Решение у него созрело мгновенно: « Единственное спасение – перевалить горы и по берегу моря усиленными маршами идтить в обход на соединение с нашими главными силами».
Кульминация в романе, на мой взгляд, там, где описывается наступление казаков. Казалось, гибель таманцев неизбежна, ведь казаки не знали пощады. Но красных спасли... женщины и дети… И казаки отступили.
Долгие годы критики трактовали этот эпизод как победу революции над контрреволюцией. Но так ли это? Я считаю, что у казаков сработал просто какой-то тормозной центр – одно дело драться с такими же, как они крепкими мужиками, а совершенно другое – рубить безоружных женщин и детей...
Таманцы вышли из окружения. Они станут большевистской гвардией, до сих пор Таманская дивизия – одна из элитных частей, дислоцируется под Москвой и служит для охраны правительственных объектов в кризисные ситуации.
«Железный поток» оборван на полуслове. Цикла «Борьба», первой частью которого он должен был стать, не получилось. Получилось так случайно или нет – неизвестно. Но борьба не в литературе, а в жизни продолжалась, и таманцы принимали в этой борьбе непосредственное участие... Поистине, «все смешалось в доме Облонских». Или, как у Марины Цветаевой:
Все рядком лежат —
Не развесть межой.
Поглядеть: солдат.
Где свой, где чужой?
Белый был – красным стал:
Кровь обагрила.
Красным был – белым стал:
Смерть побелила.
Вчитываюсь в строки Серафимовича, Фадеева, Цветаевой и ощущаю горький привкус тех лет.
А. А. Фадеев
Тема гражданской войны в романе А. А. Фадеева «Разгром»
Почти все мастера слова начала 20-х гг. ХХ в. посвящали свои произведения актуальной теме гражданской войны. Главным героем в этих творениях выступает народ. Ведущим конфликтом служила классовая борьба двух миров: «белых» и «красных». Романы Д. Фурманова «Чапаев», А. Серафимовича «Железный поток», А. Фадеева «Разгром», положили начало традиции героического романа.
Сильное впечатление в «Разгроме» производит глубокий анализ вызванных гражданской войной перемен в духовном мире рядового человека. Наглядно об этом говорит образ Морозки. Иван Морозка был шахтером во втором поколении. Дед его пахал землю, а отец добывал уголь. С двадцати лет Иван катал вагонетки, матерился, пил водку. Он не искал новых путей, шел старыми: купил сатиновую рубаху, хромовые сапоги, играл на гармошке, дрался, гулял, воровал ради озорства овощи.
Сидел в тюрьме во время стачки, но никого из зачинщиков не выдал. Был на фронте в кавалерии, получил шесть ранений и две контузии. Он женат, но семьянин плохой, делает все необдуманно, и жизнь ему кажется простой и немудреной. Морозка не любил чистеньких людей, ему они казались ненастоящими. Он считал, что им нельзя верить. Сам он стремился к легкой однообразной работе, потому и не остался ординарцем у Левинсона. Товарищи порой зовут его «балдой», «дураком», «чертом потлатым», но он не обижается, дело для него важнее всего. Морозка умеет размышлять: подумывает о том, что жизнь становится «хитрей» и надо самому выбирать дорогу.
Нашкодив на бахчах, он трусливо удрал, но после раскаивается и сильно переживает. Гончаренко защитил Морозку на собрании, назвал его «боевым парнем» и поручился за него. Морозка поклялся, что кровь свою отдаст по жилке за каждого из шахтеров, что готов к любому наказанию.
Когда Морозке удается на переправе успокоить людей, он почувствовал себя ответственным человеком. Он смог организовать мужиков, и это ему было приятно. В отряде шахтеров Морозка был исправным солдатом и считался хорошим, нужным человеком.
Он даже пытается бороться со страшным желанием запить, понимает, что есть красота внешняя, а есть подлинная, душевная. А, задумавшись об этом, понял, что он обманут в прежней жизни. Гульба и работа, кровь и пот, а впереди не видно ничего хорошего, и ему показалось, что всю жизнь он старался выйти на прямую, ясную и правильную дорогу, но врага, который сидит в нем самом, не замечал. Такие люди, как Морозка, надежны, они могут самостоятельно принимать решения и способны к раскаянию.
Только перед гибелью Морозка понял, что Мечик – предатель, думающий только о себе, и воспоминание о близких, дорогих людях, которые ехали позади него, заставило его пойти на самопожертвование. В произведениях о гражданской войне важна мысль, что побеждает часто не тот, кто совестливее, мягче, отзывчивей, а тот, кто фанатичнее, кто бесчувственней к страданиям, кто более подвержен собственной доктрине.
В этих произведениях поднимается тема гуманизма, которая неразрывно связана с чувством гражданского долга. Командир Левинсон забрал единственную свинью у бедняка-корейца, применяя оружие, заставил рыжего парня лесть в воду за рыбой, дал добро на вынужденную смерть Фролова. Все это ради спасения общего дела. Люди подавляли личные интересы, подчиняя их долгу. Этот долг калечил многих, делая их орудием в руках партии. В итоге люди черствели, переходили грань дозволенного.
«Отбор человеческого материала» ведет и сама война. Чаще погибают в боях лучшие – Метелица, Бакланов, Морозка, сумевший осознать значимость коллектива и подавить свои эгоистические устремления, а остаются такие, как Чиж, Пика и предатель Мечик. Бесконечно жалко всех – ведь народ образуется не в итоге отбора, «выбраковывания», отсева, поэтому Марина Цветаева, говоря о гражданской войне, взывает к небесам и с невыразимой болью пишет такие строчки:
Все рядком лежат —
Не развесть межой
Поглядеть: солдат
Где свой, где чужой,
Белый был – красным стал,
Кровь обагрила,
Красным был – белым стал,
Смерть побелила.
Изображение интеллигенции и революции в романе А. А. Фадеева «Разгром»
Читая роман А. А. Фадеева «Разгром», мы невольно начинаем задумываться о том, какой же человек больше нужен России: думающий, образованный, интеллигентный или же беспрекословный исполнитель чужой воли.
Желая разобраться в этом, я перечитываю роман А. А. Фадеева «Разгром», в котором автор на примере главного героя гимназиста Паши Мечика затрагивает эту проблему.
Мечик весьма смутно представлял себе, что его ожидает в дальнейшем, но в каждой его жилке «играла шумная кровь, хотелось борьбы и движения». Он мечтал о том, что попадет в братство сильных и справедливых людей, но