Вторая причина – это люди партии. Их тогдашняя безграничная вера в свою правоту, беспощадность до крайности к тем, кого партия назвала врагами. Да, коллективизация по сути была настоящим террором, не случайно Нагульнов в припадке орал: «Жа-ле-е-ешь? Да я... тысячи станови зараз дедов, детишек, баб... Да скажи мне, что надо их в распыл... Для революции надо... Я их из пулемета... всех порешу!»
Сила победила силу. Убиты в перестрелке Семен Давыдов и Макар Нагульнов. Волею случая остается живым Андрей Разметнов, будет жить Варя Харламова. Будет тихонько беднеть большинство наших колхозов, пока не придет сегодняшний день и не начнем мы разбираться со всем, что наворочено в селе за годы безхозяйства. Вот только разберемся ли?
А «Поднятая целина» – полезная книга, подсказывает, чего не следует делать на селе.
Юмор на страницах романа М. А. Шолохова «Поднятая целина»
Человек, взявший в руки эту книгу, с первых же страниц начинает сопереживать героям, с волнением следить за тем, как развивается сюжет. Большую роль в создании столь экспрессивных и живых образов героев романа сыграл юмор.
С помощью шуток, казачьих выражений, колоритности речи М. А. Шолохов делает образы своих героев по-настоящему реалистичными, показывает особенности характера и простоту людей того времени.
По мнению автора, юмор – это неотъемлемая часть народного духа, и именно поэтому олицетворением юмористического начала в романе стал подлинный выходец из народа, деревенский шут – дед Щукарь.
Этому герою на страницах романа отведено достаточно много места. Дед Щукарь включен в действие наравне с Давыдовым, Нагульновым и Разметновым и, безусловно он, самый запоминающийся из них.
Вся его жизнь, начиная с истории с крещением в церкви, – это сплошная трагикомедия. Он постоянно попадает в самые невероятные ситуации, все время врет, хвастает, и поэтому никто на хуторе не воспринимает его всерьез.
Но, несмотря на его вранье и хвастовство, в народе его любят, потому что все его «причуды» никому не приносят вреда и никого не оскорбляют. Дед Щукарь совершает все свои смешные, а зачастую и глупые поступки по простоте душевной, а также из-за излишней доверчивости.
Что касается автора, то ему образ Щукаря в романе нужен для снижения образов главных героев, внесения в них доли иронии.
Так, в народном представлении красочные рассказы Давыдова и Нагульнова о мировой революции и господстве пролетариата ничем не отличаются от побасенок деда Щукаря.
Народ также не воспринимает их всерьез, а значит, в какой-то степени не воспринимает всерьез и самих рассказчиков, то есть Давыдова и Нагульнова.
Автор наделяет всех симпатичных ему персонажей этой «щукаревской» чудинкой. Так, у Нагульнова – это изучение английского языка и страсть к петушиному пению. (Примечательно, что и слушает петухов, и изучает английский он вместе все с тем же дедом Щукарем).
У Давыдова – это слово «факт», которое он постоянно, к месту и не к месту, что чаще всего, повторяет в разговоре.
У Разметнова – голуби, ради которых он стреляет всех окрестных кошек.
Юмор помогает героям справляться с тяжелыми жизненными ситуациями. Так, например, в драматической ситуации «бабьего бунта» не только личное мужество помогает Давыдову противостоять разъяренной толпе; его самообладание подпитывается еще и юмором. Вот почему на несправедливые колотушки баб он отвечает незлобивой иронией.
«Гражданочки! Дорогие мои ухажерочки! Вы хоть палками-то не бейте, – упрашивал он... и через силу улыбался...
Его нещадно колотили по согнутой широкой и гулкой спине, но он... несмотря на боль, все еще пробовал шутить: —Бабушка!
Тебе помирать пора, а ты дерешься. Дай я тебя хоть разок ударю, а?»
Иронией пронизаны и взаимоотношения главных героев с женщинами. В этом плане и у Давыдова, и у Нагульнова, и у Разметнова есть что-то «щукаревское». Так, Давыдов воровато озирается по сторонам, когда они идут с Лушкой, и та в конце концов обзывает его трусом, бабой и предлагает надеть свою юбку; Разметнов щеголяет в галифе первого мужа Марины, которое с него стаскивают бабы во время бунта.
Таким образом, смех – это неотъемлемая часть народной жизни, а значит, и романа «Поднятая целина».
Смех помогает героям в трудных ситуациях, делает жизнь более понятной. Шолохов сумел совместить трагическое во многом повествование с жизненным юмором, и в этом заслуга гениального писателя.
«Книга о войне, взволновавшая меня» (рассказ Михаила Шолохова «Судьба человека»)
С тех пор, как стали проявляться белые и черные пятна нашей истории, в том числе и истории литературы, наше отношение к творчеству М. А. Шолохова изменилось. Касается это прежде всего романа «Поднятая целина». Мы теперь знаем, что написан он был по личному заказу Сталина, печатался буквально «с листа» и с современных позиций вызывает много споров, ведь сталинская политика коллективизации, показанная в романе, потерпела крах.
Другое дело «Судьба человека». Хотя прошло почти полвека с момента создания рассказа, не могут новые веяния изменить нашу реакцию на такие, например, строчки: «Я сбоку взглянул на него, и мне стало что-то не по себе... Видали ли вы когда нибудь такие глаза, словно присыпанные пеплом, наполненные такой неизбывной смертной тоской, что в них трудно смотреть? Вот такие глаза были у моего случайного собеседника».
Никто без волнения не в состоянии прочитать и следующий монолог Андрея Соколова в начале рассказа: «Иной раз не спишь ночью, глядишь в темноту пустыми глазами и думаешь: „За что же ты, жизнь, меня так покалечила? За что так исказнила?“ нету мне ответа ни в темноте, ни при ясном солнышке... Нету и не дождусь!»
Никогда не дождутся ответа на этот мучительный риторический вопрос и миллионы сверстников Соколова, не вернувшихся с полей сражений, умерших от ран уже в мирное время, после Победы.
А поначалу жизнь Соколова складывалась, как у многих его одногодок. «В гражданскую войну был в Красной армии... В голодный двадцать второй подался на Кубань, ишачить на кулаков, потому и уцелел». Судьба щедро наградила Соколова за мытарства, подарив такую жену, как его Иринка: «Ласковая, тихая, не знает, где тебя усадить, бьется, чтобы и при малом достатке сладкий квасок тебе сготовить». Может, была Иринка такой потому, что воспитывалась в детском доме и вся нерастраченная ласка пришлась на мужа с детьми?
Не сладко пришлось на фронте Соколову. Провоевал он меньше года. После двух легких ранений – тяжелая контузия и плен, который в официальной советской пропаганде того времени считался предательством. Впрочем, Шолохов, на мой взгляд, успешно обходит «подводные камни» этой проблемы: он ее просто не касается, что неудивительно, если мы вспомним время написания этого рассказа – 1956 год. После двадцатого партийного съезда в стране только-только начинали разговор о правде на войне, и у Шолохова попросту не было времени до конца понять и осмыслить происходящие изменения в обществе и дать им свою трактовку. Вместо этого автор отмерил Соколову сполна переживаний в немецком плену. Например, его попытка побега. Воспользовался оплошностью охранников, бежал, ушел на 40 километров, поймали, собак на живого спустили... Выжил, не согнулся, не смолчал, «критикнул» режим в концлагере, хотя знал, что за это – верная смерть.
Шолохов мастерски описывает сцену противоборства рядового советского солдата Соколова и матерого фашистского разведчика Мюллера, ставшего комендантом лагеря. Этот спор решается в пользу советского солдата. Даже большой знаток русской души, много лет нелегально проработавший в СССР, говоривший по-русски не хуже нас с вами, Мюллер вынужден был признать: «Вот что, Соколов, ты – настоящий русский солдат. Ты храбрый солдат. Я – тоже солдат и уважаю достойных противников. Стрелять тебя я тоже не буду».
Отплатил Мюллеру и всем врагам за дарованную жизнь Соколов сполна, осуществив со второй попытки успешный побег из плена, прихватив вдобавок бесценного «языка», своего майора-строителя. Казалось, судьба должна смилостивиться над Соколовым, но нет... Вместе с ним у меня буквально «мороз по коже прошел», когда я узнал еще о двух ударах, выпавших на долю героя: гибели всех женщин его семьи под бомбежкой в июне 1942-го и сына в день Победы...
Какой же должна быть судьба Соколова, чтобы не сломиться после всех трагедий да еще усыновить Ванюшку! Поколения Соколова нынче почти не осталось в живых. Ванюшке – под шестьдесят. Так хочется, чтобы поколение Ивана выдержало все невзгоды нынешнего времени. Такова уж судьба русского человека!
Судьба человека в годы Великой Отечественной войны (по повести М. А. Шолохова «Судьба человека»)
Шолохов – один из тех писателей, для которых действительность часто открывается в трагических ситуациях и судьбах. Рассказ «Судьба человека» – истинное тому подтверждение. Для Шолохова было очень важно емко и глубоко сконцентрировать в рассказе опыт войны. Под пером Шолохова эта история становится воплощением человеческих судеб на войне, рассказом о величии, силе и красоте обыкновенного русского солдата Андрея Соколова. Трагическую историю человеческой жизни писатель показал в ее связи с событиями Второй мировой войны.
У этого рассказа своеобразная кольцевая композиция. Встреча автора-повествователя с Андреем Соколовым и его приемным сыном Ванюшей у переправы через разлившуюся речку в начале и прощание в конце с посторонним, но ставшим теперь близким человеком как бы замыкают в круг все то, что рассказал о своей жизни Соколов. Переплетаясь, в рассказе Шолохова звучат два голоса: о своей судьбе рассказывает Андрей Соколов. Но и автор в данном случае не просто случайный собеседник, он – активно действующее лицо: то спросит, то вставит словечко-другое, то вдруг в полный голос заговорит, размышляя о судьбе встреченного им человека.
Автор-повествователь глубоко проникается чужим горем. Своим волнением, тем, как он увидел и воспринял, он заражает и читателя. «Я сбоку взглянул на него, и мне стало что-то не по себе... Видали вы когда-нибудь глаза, словно присыпанные пеплом, наполненные такой неизбывной смертной тоской, что в них трудно смотреть? Вот такие глаза были у моего случайного собеседника».