Время идет, никто по-прежнему не окликается, я уже промерз основательно. Создал маленький огненный пульсар, стал греть около него озябшие руки…
— Да что у них там такое! — в сердцах ударив по створке ворот, прорычал я, не выдержав.
Дилижанс уже давно скрылся во тьме. Я тогда лишь усмехнулся про себя — надо же настолько суеверным быть! Лучше спускаться впотьмах со скалы, рискуя свернуть себе шею, но лишь бы не очутиться в замке, где ему померещились драконы!
Стоп! Дракон в замке, и никто не открывает? Одно из двух: или боятся носы на улицу высунуть, или… некому открывать?
От последней мысли все внутри похолодело. Нет. Не может такого быть. Драконы миролюбивые и мудрые создания, надо очень провиниться, чтобы накликать на себя их гнев. Не стали бы брат с сестрой столь опрометчиво рисковать, тем более что Винс вообще о них ни сном ни духом не ведает, только Сейла. Хотя… Мог он что-то вытворить, не ведая, что делает? Да нет, бред. Сейчас зима, до гор далеко, и делать ему там нечего.
Вот же демоны! Как же холодно! И тут пришла идея. Взглянул вверх, прикидывая расстояние, и начал один за другим создавать плярисы на такой высоте, чтобы образованное ими слово стало видно со стороны замка.
«Откройте!» — засветилась надпись над надвратной башней.
По первости ничего слышно не было, что и немудрено. Если тут все перепугались, то они и не увидят ничего, а те, кто в замке, должны еще одеться и добраться до ворот.
— Кто там? — наконец-то раздался едва слышный из-за порывов ветра голос.
— Полиней дел Ларго, открывайте! — крикнул я, ощущая, что горло уже начинает саднить.
Послышался скрежет, и одна из створок медленно начала отворяться.
— Миор Поль! — как-то облегченно воскликнул появившийся в поле зрения управляющий и кому-то усиленно замахал, чтобы поскорее открывали.
— Что у вас тут творится? — очутившись во дворе замка, сердито проговорил я.
— Ох, миор, — вздохнул управляющий, — тут такое… В двух словах не расскажешь.
— Что-то с Милой? — встрепенулся я, едва не схватив мужчину за грудки.
— Нет-нет, — помотал головой тот. — С литэ уже все в порядке.
— Уже?!
Ответа я уже не слышал — несся к входу в жилое здание быстрее ветра. Внутри, как ни странно, тоже было темно. Создал плярис на бегу. Миновал лестничные пролеты, ворвался в ее комнату и замер, озираясь по сторонам. Пахнет кровью. Неужели что-то случилось непоправимое? Да, она жива, а малыш?.. Нет, кровь не ее. Какого-то животного. И такого бардака Мила допустить не могла. И тут, на фоне светившего за окном Легоса, я заметил что-то странное. Подошел к окну, приблизил плярис. «Исчезни!» — гласила выведенная кровью на стекле надпись. Вот так дела…
Я вылетел из комнаты. Повел носом, желая понять — где же искать Милу? Но слишком много тут было людей, видимо, после происшедшего в ее комнате. Куда она могла пойти? К Винсу? Вряд ли. К сестре! Метнулся к комнате Сейлы. Постучал. Нет ответа. Тишина. Демоны, они что, все попрятались?
Рванул к Винсу. Постучал. Откуда-то донеслись тихие голоса, но вскоре из-за двери послышался перепуганный голос Сейлы:
— Кто там?
— Поль! Открывай уже! — сам от себя подобного не ожидая, рявкнул я.
— Входи скорее! — даже и не думая обижаться, прошептала сестра, с опаской оглядывая коридор. Стоило мне очутиться в комнате, она тут же закрыла дверь на замок и еще и засов задвинула.
— Что у вас тут… — начал я, но не договорил, встретившись взглядом с сидящей у камина Милой.
Метнулся к ней, упал рядом на колени, обнял ноги любимой, прижавшись лицом к рукам, лежащим на животе. Стал покрывать поцелуями, бессвязно что-то бормоча о своих чувствах, переживаниях. Казалось, она меня никогда не простит. И вдруг я ощутил, как ее рука выскользнула из-под моих губ и ласково провела по моим волосам. Я замер и едва не заурчал от удовольствия.
— Ты пришел, — прошептала она, и столько в ее голосе было радости, что у меня все внутри возликовало. Простила!
И только сейчас я осознал, что в комнате пахнет… не просто болезнью — близкой смертью. С опаской приподнял голову, вглядываясь в лицо любимой женщины. Под глазами залегли тени, осунулась. А ведь еще позавчера выглядела вполне здоровой.
— Как ты? — Я ласково провел кончиками пальцев по ее щеке, убирая выбившуюся из высокого хвоста прядь.
— Уже хорошо, — слабо улыбнулась она, и это «уже» резнуло слух.
— А малыш?
— С ним все прекрасно, — уже теплее отозвалась она и непроизвольно провела рукой по животу.
Внутри на миг все расслабилось, и тут пришло осознание, что тот странный, я бы даже сказал, страшный запах исходит от брата.
— Винс! — Я вскочил на ноги и метнулся к постели, замерев в ужасе от представшей взору картины. Это была всего лишь иссохшая оболочка, даже отдаленно не напоминавшая того человека, которого я знал. — Что с ним? — пробормотал я, переводя недоуменный взгляд со стоящей возле меня Сейлы на Милу, так и оставшуюся в кресле возле камина.
— Шелд в замке, — коротко отозвалась сестра.
— Что?! — выкатил я глаза. — Это невозможно! Он на острове, и обратной дороги оттуда нет.
— Он ел гулак, — произнесла Мила.
— И что? — опешил я, не понимая, при чем тут гастрономические пристрастия моего братца.
— Гулак блокирует магические способности, и в то же время они не просто дремлют, а накапливаются, усиливаются, — пояснила она.
— Постой, у него не было магии!
— Потому-то все и считали, что не было, — произнесла Сейла. — А она была.
— И что он?
— И что?! — В глазах сестры вспыхнула лютая ненависть, так что я отшатнулся. — Выбрался с острова, проклял Винса и регулярно проводит некромантские обряды в нашем замке!
— Что? — переспросил я, решив, что ослышался. — Стойте… Вы поговорить с ним не пытались? Он вообще рехнулся, что ли?
— Поговорить! — невесело усмехнулась Сейла, и ее личико преобразилось в жуткую гримасу. — Он безумен, Поль. И мы только сегодня ночью благодаря Миле узнали, кто за всем этим стоит. Уже восемь человек насмерть замучены его руками.
— С отцом почему не связались?
— Оба амулета исчезли, — вместо сестры ответила Мила.
— Что говорят лекари?
— Нам? Ничего, — опять усмехнулась Сейла. — Но мы и сами, вернее, твоя жена сумела выяснить, что с ним и как от этого избавляться.
— И что же делать?
— Если бы мы не начали сейчас, через неделю процесс стал бы необратим, — зашла издалека сестра.
— Какой процесс? Что начали?
— Винс — жертва некромантского обряда, — произнесла Мила, — поддерживаемого путем принесения человеческих жертв и сотворенного на крови умирающего в агонии дракона.
— Так вот в чем дело… А я-то ломаю голову, почему все прячутся, и думал, что моему вознице привиделся дракон.
— Ах это, — отмахнулась Сейла. — Это я была.
— Что? — вновь опешил я. — Ты с ума сошла? Зачем было появляться тут в истинном обличье? Ведь поползут слухи. Того гляди, заявятся представители Совета магов из столицы.
— Я не могла иначе, — вздохнула сестра и умолкла.
— Противоядием является стакан добровольно отданной драконьей крови, принимаемой раз в сутки на протяжении семи дней, — пояснила Мила.
— Час от часу не легче! А я-то голову ломал, что имел в виду дел Шантуа, когда велел мне вернуться к началу занятий, что бы ни случилось! И он был тут. Значит, знал. Но ничего не сказал, только сам отпустил меня. И как это понимать?
Сейла удивленно уставилась на меня, а вот Мила поразила своей реакцией. Казалось, она и без меня об этом знала, но откуда? Нет, наверное, почудилось.
Мила прикусила губу, задумчиво глядя на огнекамень в камине. Сейла взяла тряпочку, смочила в чаше с каким-то раствором и стала протирать лицо Винса. А у меня в голове полная каша. Ничего себе, приехал с женой повидаться! Как-то даже и мысли теперь не возникает утащить ее в спальню…
Несколько раз прошелся по комнате. Витающий тут запах сводит с ума, не дает сосредоточиться.
— А что Ворон обо всем этом думает? — спросил у жены.
— Он… пропал, — едва слышно прошептала она.
— Вот же! — рыкнул я и осекся под строгим взглядом сестры.
— Поль, — вставая со своего места, позвала Мила и жестом поманила меня за собой в кабинет брата.
Очутившись наедине, не сдержался — привлек к себе, обнял, покрывая поцелуями ее волосы, лицо, добрался до губ, и мир поплыл перед глазами. Боги, эта женщина сводит меня с ума. Но вскоре она сама отстранилась. Да, правильно, не время и не место для проявления чувств.
— В общем, слушай, — произнесла она и начала свой рассказ, как добиралась сюда, как освоила магию перемещения в пространстве, что тут узнала от людей и в библиотеке. Поделилась своими выводами, немало меня удивив, и чуть не свела с ума своим рассказом о сегодняшней ночной вылазке, добив историей о том, что случилось в ее комнате. — Слава богу, это был не Ворон, — завершила она свой рассказ.
— Слов нет, — только и смог сказать я в ответ. — Если все так, как ты думаешь, то сами мы не справимся. Надо связаться с отцом, но как?
— Я могу попробовать перенестись в дом твоих родителей. Но…
— Что?
— Поль, пойми, как бы ни сильна была магия Шелда, как бы ни подкован он был теоретически, не мог он самостоятельно освоить магию перемещения и очутиться тут.
— Думаешь, ему кто-то помог? — спросил я, будучи склонен доверять логическим выкладкам жены.
— Уверена. Но вот кто именно?
— У тебя и на этот счет есть предположения, верно?
— Они тебе не понравятся.
— Говори.
— Варианты, которые исключаются, — ты, я, твой отец и Сейла.
— Винс бы этого тоже не стал делать, ручаюсь.
— Допустим. Вычеркнем Винса. Странное поведение ректора удивляет. Зачем он последовал за мной? Почему пытался отговорить? Почему отпустил тебя, предупредив, пусть и завуалированно? Но! Он понятия не имел о том, где находится Шелд, и вроде в общении с ним замечен не был. Посему, хоть он и остается темной лошадкой, некоторым образом замешанной в этой истории, но все же вычеркивается из списка подозреваемых.