Общего совета тут дать почти невозможно, ведь в основе своей духовные конфликты раскладываются на каждодневное разнообразие житейских ситуаций, принципиально индивидуальных. Но нам надо ясно понимать, что от таких противоречий никуда не деться и лучше сознательно к этому подходить. В Евангелии сказано, что если бы вы были от мира, то и мир бы вас любил, а поскольку вы не от мира, то мир вас ненавидит. Христианин должен помнить о своей неотмирности, инаковости, по чему проверяется подлинность его веры. Если мы будем нравиться всем людям, если со всех сторон нас будут хвалить и нам будет казаться, что с духовной жизнью у нас все благополучно, это значит, что мы обманываемся. Так не бывает. Нельзя идти двумя путями одновременно.
Как быть, если твои близкие и родные оказываются от тебя все дальше и дальше?
Практически для каждого человека, приходящего к серьезной воцерковленности, неизбежен период временного отдаления от своих близких, которые либо идут несколько другими темпами, либо пока остаются неверующими. Такого рода отдаления не нужно бояться. Правда, какой-то уровень общения отойдет навсегда. Некоторые друзья вдруг перестанут нам быть интересными или мы перестанем их интересовать. Мы не сумеем по-прежнему заходиться от хохота над анекдотами или увлекаться байдарочными походами с такой же страстностью, как во времена студенческой юности (впрочем, это, конечно же, не означает, что мы не можем пойти на байдарке в поход), а ночные бдения на кухне с «Алазанской долиной», «Киндзмараули» и табачным дымом вместо ладана перестанут приносить то удовлетворение, которое доставляли некогда, и особенно в советские годы, когда такое времяпрепровождение воспринималось как вершина духовной свободы и противостояния тоталитарному режиму. Все это с какого-то момента начнет казаться в лучшем случае детскими играми, а то и просто пустой болтологией, за которой жизнь забалтывается. Люди же, окружающие нас, могут по-прежнему этого не видеть, что будет создавать проблемы и в их, и в нашей жизни.
Еще во времена раннего христианства преподобный Варсонофий Великий так объяснял отношения верующих с близкими. Он нарисовал окружность, где точка в центре — это Бог, а точки на окружности - все мы, люди. И когда мы идем к Богу, то становимся ближе к каждому, кто уже находится внутри окружности, хотя при этом отдаляемся (быть может, только на время) от тех, с кем были рядом до того, как начали — в отличие от них — свое продвижение к середине. В любом случае оно открывает для нас новый, более значительный и более глубокий уровень общения с близкими людьми. Хотя над нами могут смеяться, наше стремление ходить в храм, соблюдать пост, молиться будет вызывать раздражение и даже ревность — и все оттого, что мы куда-то уходим, что есть что-то, чем не можем поделиться. Но тут надо помнить, что дело не в том, что наши родные не хотят нас понять, а просто пока, какое-то время, и неспособны.
Много лет назад, когда я еще был совсем молодым студентом, один очень-очень опытный священник мне сказал, что нужно быть твердым в исповедании веры, не идти ни на какие компромиссы, но оставаться предельно мягким в обращении с близкими. Здесь нельзя отступать, потому что каждое отступление приносит вред для тебя и соблазн для другого. Нужно не бояться быть последовательным. Хочешь пойти в воскресный день в храм - иди, даже если близкие смотрят на тебя с неудовольствием. Только до этого встань пораньше, приготовь для всех завтрак, вымой посуду, а перед уходом вынеси ведро с мусором. Читаешь утренние и вечерние молитвенные правила, что не нравится твоим домашним, — все равно молись. Но после этого приди к ним с добрым и открытым сердцем. Найди время не торопясь, не на ходу поговорить, пообщаться. Утешь их, чем сможешь, благодаря тому опыту, который приобрел на молитве. Конечно, это легко лишь на словах, тяжело на деле. Но если пытаться, то со временем все обретется.
Для верующего естественно желание помочь своим близким, или, вернее, не помешать — ведь человек должен сам прийти к Богу. Но что в духовном смысле означает такая, казалось бы, простая вещь, как помощь ближнему?
Тут очень важно помнить, что невольник — не богомольник и что всякого рода насилие в духовной жизни приводит к стопроцентно обратному результату. Причем хуже всего, если душевное сопротивление происходит при видимом согласии. Бывают дети восстающие, а бывают конформисты, которые, чтобы сделать маме приятное, или не идти на конфликт, или даже для достижения каких-то материальных целей, в лучшем случае душевных преимуществ семейной жизни, пойдут на внешнее исполнение того, чего от них хотят родители. На самом деле это хуже, чем когда дети бунтуют, потому что никакой собственной веры здесь нет, а одно приспособление, которое в свое время неизбежно обернется взрывом, уходом, поисками собственного «я». Так что, с одной стороны, нужна предельная деликатность, а с другой — не должно быть никакого самоустранения. Верно сказано: без молитвы ничего не получится. Но это не означает, что мы должны просить у Бога сделать то, что можем сделать сами. Мы не сумеем вложить в ребенка свою душу или свою веру, сделать его помимо воли благочестивым, однако мы должны следить за тем, какой пример христианской жизни собой являем, и, может быть, не прямо, а опосредованно подводить наших близких к тому, чтобы они не привыкали жить так, будто нет ни Бога, ни Церкви и будто решение конечных вопросов жизни можно отодвинуть еще на десять, пятнадцать, двадцать лет. Неизвестно ведь, у кого сколько времени осталось.
Нужно не лениться и не смиряться с тем, что, мол, наверное, еще годы должны пройти прежде, чем мои близкие придут в Церковь. Привыкать так думать нельзя. Тогда действительно ничего не получится, то есть от тебя никакой помощи не будет. А чтобы помочь ближнему, нужно постоянно — именно постоянно — совершать некое внутреннее усилие, которое внешне может выражаться очень индивидуально, в зависимости от типа сложившихся отношений. Иной раз достаточно почти мимолетного слова, которое, как ты знаешь, — благо, много лет прожили вместе — должно отозваться в родном тебе человеке. Тут главное — мера. Важно не передавить. Сейчас по нынешнему времени пережать опаснее. Это определенно.
Сегодня очень много таких людей, которые и хотели бы прийти в Церковь, креститься, исповедаться, причаститься, но их останавливает то, что раз у них еще есть какие-то сомнения, то это нечестно перед Богом. И зачастую такое ожидание большей готовности или явственного голоса свыше длится годами. Надо ли пытаться помочь своим близким прийти к крещению, к другим церковным таинствам, если они считают, что не до конца к этому готовы?
Безусловно, нужно побуждать таких людей к вхождению в ограду Церкви. Спаситель прямо говорит ученикам: идите, научите все пароды, крестя их во имя Отца и Сына и Святого Духа (Мф. 28, 19). В таких случаях не надо ждать, когда твои близкие придут в полноту обучения и скажут, что уже ко всему готовы и осознают себя вполне верующими. Ведь мы знаем, что каждый, и не только пребывающий вне церковной ограды, но и уже крещенный и воцерковленный, может вслед за евангельским грешником повторять слова молитвы: Верую, Господи! помоги моему неверию (Мк. 9, 24). Единственное, о чем мы должны непременно помнить, когда побуждаем своих близких к таинству крещения или к принятию Святого Причастия, — чтобы они не делали это ради нас, потому что мы настаиваем, а они нас любят и им неловко отказать. Или если они идут на такой шаг ради каких-то чисто внешних, умозрительных побуждений или просто на всякий случай, как говорится, для пользы здоровья. Часто бывает, что когда молодые люди вступают в брак и кто-то из них некрещеный, то он для того, чтобы обвенчаться, а не потому, что верит во Христа, принимает таинство крещения. Вот так креститься действительно нельзя. Но человеку, сомневающемуся и искренне желающему обрести истину, необходимо объяснить, что христианское знание заключается не в том, чтобы все до конца узнать, все сомнения до конца преодолеть, все точки над «i» расставить. Все эти наши сомнения и возражения преодолеваются и изживаются, а в иных случаях открываются как смешные и нелепые, когда мы уже сделаем шаг на пути к спасению и начнем - хотя бы самую малость — жить церковной жизнью. И здесь, наверное, возможен самый простой аргумент: в крещении открывается такая жизнь, которую можно испытать, только в нее вступив. Строить о ней умозаключения извне так же бессмысленно, как и о нашем будущем загробном состоянии, когда мы не имеем опыта пребывания на том свете.
Как молиться за умершего человека, если ты не знаешь, крещеный он или нет?
В том случае, если у нас нет в этом уверенности, будем исходить из сказанного блаженным Августином о том, что лучше ошибиться в любви, чем в ее отсутствии. И, то есть, если для вашего близкого существовала объективная возможность быть крещеным, лучше на это уповать, чем сокрушаться из-за вероятности, что членом Церкви он, быть может, не являлся. Поэтому в случае какой-то надежды о его крещении будем молиться о нем как о крещеном. А если он им все-таки не был, то Господь не осудит нас за эту молитву и, быть может, вменит ее кому-то еще, за кого некому предстательствовать перед Богом.
Как Церковь относится к кремации?
Надо стараться всячески избегать кремации своих родных и близких, потому что по сути дела за этим стоит желание облегчить свои тяготы, так как урну, в отличие от гроба, сегодня можно захоронить и проще, и дешевле, и на существенно более близком от города кладбище. Но мы, любя своих близких, должны ради них пойти на большие материальные траты и на некоторые житейские неудобства. Это наши сложности, и мы должны их понести.
Почему блуд — это грех, если человек никому не желает зла?
Церковь называет блуд грехом против самого себя. В первом послании к Коринфянам апостола Павла сказано, что наше тело — это храм… Святаго Духа (1 Кор. 6, 19) и тот, кто блудит, оскверняет самого себя как имеющего образ и подобие Божие — значит, он против Христа, живущего в нем. Совершая блудный грех, он тем самым как бы говорит Спасителю: «Господи, мне неинтересен и неважен Твой подвиг искупления, я хочу жить, как хочу, доставляя себе удовольствие. Мое тело — это мое тело, и мне до Тебя и до того, что Ты совершил, нет никакого дела». Так что грешить — это не обязательно зло поступать по отношению к другим, это еще и отвернуться от Бога и забыть о собственном человеческом достоинстве.