Самое главное — утрата социальных навыков, так называемый цифровой аутизм. Это неспособность критически мыслить. Это информационная псевдодебильность. Если ребенок маленький с раннего возраста постоянно живет в этой среде — то это цифровое слабоумие. И все вместе, как основа, — это цифровая зависимость, которая имеет точно такие же неврологические и биохимические корреляты, как и зависимость от наркотиков.
В ноябре 2021 года мы пошли в самый известный детский парк праздновать день рождения Саши. Огромное количество аниматоров, десятки бассейнов с шарами, горки, тарзанки, аттракционы и множество его друзей. И вот сцена: один из приглашенных одноклассников, которому всего-то восемь лет, достает модный iPhone и что-то там включает, его облепляют все дети и зависают там минут на десять. Праздничный торт, все эти развлечения вокруг, человеческое общение уходят на задний план. Все внимание привлекает маленький экранчик, куда устремили взгляды уже не маленькие дети. Мой старший сын сидит рядом со мной, и я ему говорю: «Вот видишь, как зомбирует телефон всех детей. Это то, о чем мы с тобой говорим много лет». Он мне отвечает, что давно это уже заметил и видит постоянно. Потом я не выдерживаю и говорю: «Так, Костя, убирай телефон! Посмотрите, сколько интересного вокруг». Мальчик испуганно его прячет, и дети снова бегут играть всей толпой в свои детские игры.
Когда за Костей пришла его мама, я у нее спросил, сильно ли ребенок подсел на гаджет. Она только развела руками — мол, вообще кошмар, ничего сделать с этим не могу. Но кто же дал гаджет в руки этому прекрасному мальчику?
Наверное, ни для кого не секрет, что сам изобретатель этого устройства, Стив Джобс, очень ограничивал своих детей в пользовании собственным детищем. В книге «45 татуировок личности»[19] я подробно писал о том, что сотрудники Google, Apple, Yahoo, Hewlett-Packard и других компаний, которые работают с компьютерами, отправляют детей в школу без современной техники, потому что компьютеры препятствуют творческому мышлению, взаимодействию людей, движению, концентрации внимания и многому другому.
Как угодно называйте меня — динозавром, «совком», консерватором, — но я убежден, что до десяти лет ни планшет, ни смартфон не должны быть неотъемлемой частью жизни ребенка, его собственностью. Потому что потом устанем расхлебывать.
На мой взгляд, ребенок должен научиться взаимодействовать с миром без такого «помощника», поскольку, во-первых, он не умеет себя пока контролировать, во-вторых, не способен отличать хорошее от плохого, а в-третьих, гармоничное развитие подразумевает сбалансированное развитие моторики, тела, речи и живого общения. А эти прекрасные помощники, к сожалению, совсем таких навыков не дают.
Цифровая зависимость — официальный медицинский диагноз согласно Международной классификации болезней 10-го пересмотра (МКБ-10). Это психическое расстройство, при котором количество нейронных связей снижено на 10%. Да-да, наш мозг усыхает на 10%. И реакции на стимулы при цифровой зависимости, как показали исследования, такие же, как на наркотики у наркомана. Уже каждый второй коммерческий наркологический диспансер, где лечат наркоманию и алкоголизм, предлагает исцелить и от гаджето- и интернет-зависимости. Мне, например, страшно, когда я захожу на эти сайты и вижу разделы «Алкогольная зависимость», «Наркозависимость» и «Игровая зависимость». Ни один взрослый (здравомыслящий, конечно) не даст своему трехлетнему ребенку стопку водки. А вот сунуть ему планшет — дело плевое! Мы же живем в современном мире, малыш не должен отставать от технологий!
Думаете, я сгущаю краски? Вовсе нет. Есть дети, которые пытаются раздвинуть на стеклянном окне пальчиками изображение, чтобы его увеличить и получше рассмотреть. И дети, которые не хотят писать, потому что у них есть голосовые помощники, и те, которые истерят в борьбе за гаджет и кидаются на родителей. Или вы не знаете про такие случаи?
https://youtu.be/zMt_usakAxs
И тут основная проблема даже не в сколиозе, потере зрения, нарушении кровяного давления. Меня больше всего беспокоит работа их мозга. Ведь он еще не созрел для того, чтобы потреблять мусорную информацию из интернета. Вот что говорит Андрей Курпатов, и я ему верю.
Мозг — очень прожорливое существо: эти в лучшем случае два процента от массы тела потребляют пятую часть затрачиваемой нами энергии. И конечно, эволюция поставила специальные системы защиты, чтобы мы не увлекались думаньем и не тратили дорогие в естественной природе калории.
Поэтому существует эволюционное правило: если предложить мозгу задачу попроще или посложнее, он выберет ту, что попроще. В результате возникает очень опасная ситуация: производители контента соревнуются между собой, кто сделает его проще, примитивнее, глупее — до элементарной бугагашечки.
А мы — то, что мы потребляем. И если наш мозг потребляет бугагашечки, картиночки и видосики, то неважно, какая информация еще находится на просторах интернета: мы не сможем ее осилить, потому что потеряли навык к пониманию сложного[20].
Вот в этом-то все дело, друзья мои. Кто-то восхищается тем, что мир открыт, как никогда, что сейчас можно найти доступ к любой информации, любой библиотеке мира, любой, хоть самой редкой книге. Но, к сожалению, большинство даже взрослых людей потребляют в интернете развлекательный контент — новостные ленты, небольшие видеоролики (привет, соцсети), невнятную музыку и странные онлайн-игрушки, а вовсе не научные статьи на сложные темы. Так уж устроен наш мозг, и я очень хочу, чтобы мозг моих детей научился потреблять сложное хотя бы до десяти лет.
Это первая причина, почему у них нет смартфонов и планшетов. Более того, на десятилетие, когда я предложил старшему сыну купить этот аппарат, он отказался сам, аргументируя это тем, что звонить он может со своих смарт-часов, а играть и так, в отведенное для этого время (один час в неделю в субботу). И еще он сказал: «Папа, мы же должны созидать, а не потреблять».
Это вторая веская причина, почему я против смартфонов в раннем детском возрасте.
Однажды я услышал интересную мысль от известного нейропсихолога Марии Каменецкой, и она мне очень понравилась, поскольку Мария смогла доформулировать за меня то, что я давно хотел выразить. В мире есть два типа людей: потребители, которых много, и созидатели, которых мало. И большинство людей, которые зависают в гаджетах, — это потребители. Они «пожирают» чей-то созданный для них контент и привыкают к этому, привыкают к бесконечному и простому потреблению, вшивая эту модель поведения в свою личность. По-настоящему что-то создавать этим людям будет сложно, потому что их мозг этого делать не научился. Он не способен генерировать идеи из ничего, а может только брать то, что ему скармливают какие-то люди. Брать, лайкать, смотреть, листать ленту. Много ума для этого не надо.
И когда родители восхищаются: «Ой, а мой-то уже в три года может со смартфоном управляться», — мне им хочется показать видео, где обезьяна научилась смотреть соцсети.
Ролик показывает: способность тыкать в экран телефона ничем не отличает ребенка от обычного примата. Пользоваться им могут и наши ближайшие эволюционные родственники. Много ума для этого не надо. А вот находить общий язык с одноклассниками, анализировать прочитанную книгу, выпиливать лобзиком и писать стихи — это сложно. Созидать тяжело.
В общем-то, детям мы так и говорим: если вы уходите в компьютер, то начинайте созидать. Будьте блогерами, программируйте, пишите электронную музыку, учите английский, но только не зависайте на тупом контенте. Лучше зарабатывать на тех, кто потребляет. И учиться этому. А на развлечения часа в неделю достаточно. И то лет с семи-восьми. Собственно, так у нас и происходит.
https://youtu.be/lGe-XaZV-s4
Меня спрашивают родители других детей: «А как же социализация? У всех детей в классе есть гаджеты, а у вашего нет? Он же чувствует себя обделенным». Это правда, мои дети — единственные в своих классах, у кого нет гаджетов. Но они всё понимают и даже сами показывают пальцами на детей в отпусках на море, которые сидят в телефонах на пляжах или у бассейнов, и шепчут мне: «Смотри, папа, еще один потребитель растет». Они понимают, что мы точно можем купить им по самому дорогому смартфону, и знают, почему не покупаем. Никакого секрета от них у нас нет. Просто пока рано.
«Дети до семи лет уже год жизни провели в гаджете» — это слова британского психолога Арика Сигмана. Результаты своего исследования он озвучил на выступлении в Британском Королевском научном обществе. В России схожие цифры зафиксировала Лаборатория Касперского. По словам экспертов компании, в нашей стране 40% детей до десяти лет постоянно находятся онлайн[21].
Еще раз повторю, что это значит. Мозг в период максимального развития не получает должной нагрузки. Ребенок, уткнувшись в свой гаджет, потребляет информацию, которая, с одной стороны, плохо усваивается, а с другой — и вовсе не нужна. И самая большая опасность для него заключается в том, что, когда он растет, у него не формируются нейронные сети, которые отвечают за то, как он запоминает информацию, как концентрирует внимание, как контролирует желания, как управляет эмоциями. Это важнейшие навыки, которым ребенок может обучиться только в аналоговой среде, при взаимодействии с другими людьми. Именно поэтому в Кремниевой долине все IT-гиганты создают классы без компьютеров для своих детей!