Ну и, конечно же, есть соцсети, которые культивируют приукрашенные образы людей и дезориентируют детей, показывая им короткий путь к славе и деньгам. Стоит зайти в любую из них — и вы увидите, что на каждом шагу успешные путешественники, стримеры, бьюти-блогеры и прочие крутые кумиры. Если ребенку не объяснить правила игры, он будет искренне верить, что все так на самом деле и есть. Чтобы стать знаменитым сейчас, не обязательно быть лучшим оратором, актером или телеведущим. Достаточно снимать дичь — и она сама завирусится: прыгать головой вниз в сугробы, делать селфи на краю обрыва, поедать какую-нибудь гадость в эфире или наносить ущерб своему телу. Я не против того, чтобы дети стремились к популярности, но я против желания быть популярным любой ценой. И об этом тоже нужно разговаривать.
Какие еще правила работы с интернетом я использую при воспитании детей?
1. Если кто-то предлагает вам что-то бесплатно, не открывайте это без меня. С шестнадцати лет — пожалуйста, а пока без самодеятельности. Все бесплатные завлекаловки в интернете либо несут в себе вирусы, либо пытаются потом выкачать из вас деньги.
2. Все, что вы не будете делать в офлайне, не надо делать в онлайне. Например, вы бы подошли к совершенно незнакомому человеку и начали разговор? Стали бы оскорблять друзей или незнакомых людей в метро или ресторане? Конечно, когда мы у экрана компьютера, нам кажется, что мы защищены расстоянием между нами и человеком, с которым мы разговариваем или ругаемся. Но не надо забывать, что онлайн — это все еще реальный мир с реальными людьми.
3. Из интернета нельзя ничего удалить. Даже если вы всё сотрете сами, это запомнят сервера или сделают скрины ваши недоброжелатели. А потом при поступлении в престижный вуз или трудоустройстве все эти вещи всплывают и оборачиваются против вас. Ну а если вы станете публичным человеком, вам точно припомнят это люди, которые хотели бы оказаться на вашем месте. Иногда такими людьми могут стать правоохранительные органы.
4. Никакой личной информации незнакомым людям. Кем бы они ни были, виртуальными друзьями или якобы полюбившими вас людьми, нельзя присылать домашние адреса, номера школ, неоднозначные фотографии и прочее, что может быть потом использовано против вашей семьи. Можете меня называть параноиком, но я вижу слишком много случаев вымогательства и террора в интернете. И жертвами становятся доверчивые люди.
5. Если хочется чего-то запретного — просто скажи родителям. И мы открыто об этом поговорим. Мы тоже были молодыми и прекрасно понимаем, как сладок запретный плод. Возможно, мы найдем компромиссное решение, которое всех устроит. Открытая дискуссия всегда лучше, чем тотальный контроль с нашей стороны и постоянное недоверие друг к другу.
Интернет — это новая улица, двор, где мы гуляли в детстве, о котором в свое время очень многое знали родители и могли на это повлиять, общаясь с соседями.
К сожалению, двор сейчас стал размером с планету, и мы сможем повлиять на то, что наши дорогие детки оттуда потребляют, только через общение с ними. Через влияние, разговоры, воспитание, соучастие, обучение, открытость и дружбу.
Сделайте себе такую татуировку, пожалуйста. Очень хочется, чтобы детей направляли на истинный путь именно их родители, а не какой-то персонаж из соцсетей.
24. Иногда дети сами не понимают, что делают
Совет родителям:
— Что делать, если ребенок разбил вазу, чашку, тарелку и пр.?
— Аккуратно подмести все осколки и выкинуть. Больше ничего делать не нужно.
Главные вещи в жизни — это не вещи.
Тысяча девятьсот восемьдесят седьмой год. Время, когда мы еще гуляли во дворе компаниями соседских мальчишек и девчонок и ничего не боялись. Я, восьмилетний мальчик, которому срочно что-то понадобилось забрать дома, но в квартиру на четвертый этаж было идти лень, нашел самый простой способ получить желаемое:
— Ма-а-а-а-а-а-ама-а-а-а-а-а! Па-а-а-а-а-апа-а-а-а-а! — ору я под балконом в надежде, что родители услышат.
После пятой попытки доораться на балкон выходят родители, и я прошу их скинуть мне мою гордость — полевую сумку офицера, в которой аккуратно сложены карты, блокноты с секретными записями, маленькие книжечки, линеечки, коллекция найденных ключей и еще кое-что особо ценное.
Родители скрываются и через минуту появляются на балконе снова, с моей прекрасной полевой сумкой.
— Там ничего не разобьется? — спрашивает меня мама.
— Нет, мама! Бросай! — радостно кричу я, и мама запускает сумку в ближайшие кусты, чтобы смягчить падение. К сожалению, это не помогает: когда я открываю сумку, все внутри там испачкано каким-то серебряным порошком.
Дело в том, что в этой сумке лежала самая дорогая моя игрушка: первый планшет, который был куплен родителями к моему дню рождения. Он был очень крутым, ни у кого такого больше не было. Он умел рисовать. Когда его включали, то в середине появлялась точка, и ты мог ею управлять, а она оставляла за собой след. Там имелось всего две ручки: влево-вправо и вверх-вниз, — но удовольствие от процесса я получал колоссальное. Хотя бы просто от того, что ни у кого больше такого планшета не было.
Все попытки рисовать на нем заканчивались фиаско, потому что эта точка бегала очень быстро, а управлять скоростью было невозможно. Но все равно какие-то надписи и рисунки у меня получались, и я этим гордился.
И вот прекрасный польский (или чешский, а может, и венгерский) планшет лежал в моей офицерской сумке со шрамом посреди экрана, и из этого шрама вытекала его кровь серебряного цвета. И виноват в этом был только я.
Хотел ли я избавиться от него? Конечно, нет.
Знал ли я о том, что он там? Увы, да.
Так почему же я попросил сбросить его с балкона и даже ответил родителям, что ничего не разобьется? Не знаю. Наверное, думал, что все будет в порядке. Но я точно не хотел сломать его.
Мне кажется, очень немногие дети ломают что-то специально, чтобы насолить родителям. Однажды я даже прочел в одной онлайн-статье[24] вот что: «Ребенок сдачи не дает, потому что еще маленький. Но вместо борьбы открытой он нарушает в доме покой, пачкает стол, бьет посуду, режет вещи, портит мебель. Если бы у него были такие же права, как и у вас, он бы так “мстить” не стал. Такая “месть” — для детей обычное дело».
Однако мне точно абсолютно не за что было «давать сдачи» своим родителям. Просто из-за наивности и неумения анализировать последствия своих поступков я тогда совершил непреднамеренную ошибку, которая стоила мне дорогой игрушки.
А сейчас у меня четверо своих таких же детишек. Ох, сколько же было поцарапано, сломано, изрисовано, повреждено разных вещей в нашей бытовой жизни! В унитаз летели телефоны, разбивались об пол фены и компьютерные мышки, изрисовывались рукой диваны и одежда, рвались книжки и разрезались шторы, билась посуда и бесконечно ломались игрушки…
Думаю, каждый из родителей проходил такое. И однозначного ответа на вопрос «почему так происходит?» у меня нет, но я могу поделиться тем, что я об этом думаю.
Уверен, детям в младшем возрасте, лет эдак до четырех, это просто интересно. Так они проверяют мир на прочность, и все это происходит не со зла. Вы же наверняка неоднократно видели, как маленькие детки, когда случайно что-то сломают, потом пытаются детали соединить, у них ничего не выходит — и они очень расстраиваются.
Про маленьких детей, допустим про младшего, Матвея, который сейчас с радостью открывает все ящики на кухне, достает оттуда сковородки, отрывает нижний фартук под кухонным гарнитуром и пытается влезть пальцами в розетки, я говорю просто, что он нам показывает наши несовершенства. Ну конечно, он бы никогда не оторвал этот фартук, если бы тот был нормально закреплен. И не полез бы выдирать роутер, если бы дверца шкафчика, где он находится, закрывалась хотя бы на щеколду.
Малыш разбил телефон? Еще в первом браке я вывел для себя правило, что ребенок не может совладать со своим любопытством — и виноваты в этом только родители. Как можно дать новый смартфон маленькому человеку, который только познает мир, и рассчитывать при этом на его сознательность? Ему, по сути, все равно, чем долбить о керамическую плитку, он радуется новым громким звукам. Просто под руку попался не половник, а чей-то смартфон. И только родители виноваты в том, что этот аппарат не был бережно положен куда-то повыше.
Лет с трех, опять же на мой взгляд, уже нужно показывать свое отношение к вещам. Я так и говорю детям: «Я очень расстраиваюсь, когда портятся вещи. Все, что есть у нас в доме, куплено не случайно. В свое время мы с мамой увидели это, решили, что нам это очень нужно, и приобрели. Если вам нужно что-то сломать, разрезать или разобрать, скажите нам об этом, мы обязательно такую вещь найдем и сделаем это вместе». Так и происходит. Я могу найти старую неинтересную книжку и дать возможность разрисовать ее или разобрать на части какой-нибудь древний фотоаппарат. Более того, сам приму в этом участие. Главное — чтобы это было легализовано.
Но если ребенок испортил какую-то вещь случайно и ему за это, естественно, стыдно, то нужно дать ему возможность исправиться. Чтобы у него не было чувства безысходности. И мы учимся вещи реанимировать, хотя, конечно, прежним их вид уже не будет никогда. Но это тоже повод поговорить.
Переломала дочка все карандаши — сядем вместе точить, чтобы снова можно было ими рисовать.
Уронили дети в игре нашего большого деревянного жирафа, которого мы привезли из Африки, и поломали ему ноги — сядем вместе клеить и оживлять Эдуарда (так мы его прозвали).
Порвали книгу, которую читали, — берем клей, скотч и вместе восстанавливаем ее.
Изрисовали ручкой новый диван? Вот губка, мыльная вода и папа в помощь. Давайте вместе оттирать.