– Бартер! – сказал уголовник с ножом и, надев на себя дубленку, бросил свою черную демисезонную куртку к ногам Николя.
Парни пошли в сарай.
– Завтра на свалке найдешь себе новую шапку, – то ли утешил, то ли съехидничал им вслед Казбек.
Опустившись на шифоньерные доски, Николя заплакал.
– Когда ты слаб и беспомощен перед проходимцами, это страшней всего, – сказал он Захару.
– Нам нужно продержаться до весны, – отозвался Захар. Он уже давно носил одни и те же джинсы и рваную куртку. Спасали три свитера, надетые один на другой.
Старуха замычала в углу, но еды не было, все отобрали. Пришлось извиниться, сославшись на уголовников.
Сквозь щели сарая было видно, как девочка с мамой подошли и разговаривают с мужчинами, но те не предложили им еды, разрешив только постоять у огня.
Крутых перемен новым утром прибавилось. По словам деда Ильи, уголовники бежали из ростовской тюрьмы и решили пересидеть здесь, пока не потеплеет.
Силой, которой не было равнозначного ответа, беглые воры и убийцы признали только Казбека, все остальные автоматически считались низшей кастой.
Проверив соседние амбары, сараи и дачи, уголовники выбрали себе самый пригодный дом и забрали у Николя и Захара все инструменты, покрывала и матрасы, чтобы сделать себе постель. Клеенку с крыши тоже стянули под хихиканье и улюлюканье Казбека.
– Так вам! Будете знать, кто здесь главный! – потирал он руки, прислуживая новоприбывшим.
Работать отныне приходилось больше, а есть меньше. Поселившиеся рядом уголовники напивались и били всех, кто попадал им под горячую руку. Несколько раз ребятам с трудом удалось оттащить от них старика Илью, которому попало за отказ делиться табаком.
Женщины и девочка, не выпускающая из рук куклу-принцессу в платье из носового платка, ушли жить к поселенцам. Суровый Медведь сжалился и приютил их у себя.
Николя и Захар не могли бросить безумную старуху. Пряча сухари по карманам и рукавам, они научились между приказами уголовников кормить ее и таким образом спасли от неминуемой гибели.
Иногда ребята выводили бывшую учительницу посидеть у костра. Поскольку теперь все заботы о готовке лежали исключительно на них, им позволялось крутиться у огня.
Старуху уголовники хотели убить, но ребята отстояли ее жизнь игрой в карты. Захар сыграл с одним из беглецов в «дурака» и выиграл.
– Ладно, – процедил уголовник. – Убивать пока не будем. Но пусть сидит в своем углу как мышь и не высовывается.
В конце февраля Илья захворал, у него пошла горлом кровь. Он все больше лежал, и, хотя никто не произносил этого вслух, парни ждали, когда старик простится с миром. Ему приносили чай в алюминиевой кружке, и Илья грел об него ладони и прижимал к груди, словно грелку.
– Боюсь, не дожить мне до марта, – бормотал он. – Небо такое роскошное, бирюзовое, смотришь в него и чувствуешь, как душа тянется к господнему престолу. Помню, будучи ребенком, я лежал в одуванчиках, смотрел на облака. Тогда все казалось мне таким возможным, преодолимым, а сейчас я не уверен, что протяну еще пару дней.
– Протянете, – утешал старика Николя. – Мы за вас молимся.
– А я знаю секрет, – сказал ему Илья и улыбнулся.
Николя тотчас вообразил, что у старика где-то есть клад и тот перед неминуемым ликом смерти укажет заветное место. Тогда дела пойдут на лад, они убегут отсюда и снимут жилье…
– Где сокровища? – спросил Николя.
– Сокровища?! – Илья закашлялся от смеха: – Я знаю, что вы никакие не братья с Захаром! Вы любовники!
– Тс-с-с! – Николя прижал палец к губам. – Тише, умоляю! Если узнают, нас убьют.
– Стоило для этого бежать в такую дыру? Оглянись вокруг, дружок! Есть ли ценность в том, чтобы жить с мышами и уголовниками, питаться со свалки и все равно не иметь возможности любить друг друга?
– Мы вместе, – возразил Николя. – Секс – это не главное. Сейчас мы рядом. Там, откуда мы убежали, нас бы разлучили.
– Мне всегда приятно смотреть, как вы заботитесь друг о друге. Счастья вам! Пообещай мне, что ты будешь больше читать.
– Буду, – пообещал Николя, укрывая старика одеялами и мешками.
Ночью разыгралась буря. Ветер у реки выл подобно обезумевшему от одиночества волку. Костер потух. Развести его заново не было никакой возможности. Беглые уголовники, которые каждый день пили и дрались, вели себя очень воинственно. Ограбив в пригороде ювелирную лавку, они крепко повздорили: бросались друг на друга, грозились всех порезать, а затем ввалились в сарай к Захару и Николя.
Николя испугался и спрятался за сумасшедшую старуху. Дерущихся мужчин, рискуя собой, полез разнимать Захар. Сарай трещал от ветра и холода, а внутри происходила потасовка.
Неизвестно, чем бы это все закончилось, если бы не нагрянула ростовская милиция, которая в эти злачные места никогда ранее не заглядывала. Видимо, в поиске пропавших из лавки украшений представители закона неожиданно решили выполнить свой долг и примчались на уазиках.
Началась перестрелка.
В поднявшейся суматохе Николя, старуха и главный уголовник выскочили из сарая и побежали сквозь метель, утопая в сугробах. Повязали Казбека и двух других уголовников, надавав им милицейскими дубинками по почкам, а затем сковав наручниками. Захара тоже схватили. У него не было паспорта. В целях безопасности паспорта парни оставили у Нелли. Однако в участке никому до этого не было дела. Захара продержали в милиции сутки, затем отпустили. Из разговоров милиционеров Захар узнал, что ими был обнаружен труп бомжа с бородой, и понял, что старик Илья отдал Богу душу.
Выйдя из участка, Захар встретил Николя, на котором из одежды остались только свитер и спортивные штаны.
– Бабка бегает, как заяц! – вспоминал вчерашнюю ночь Николя. – Ускакала, только ее и видели. А я за ней! Сейчас она пошла к поселенцам. К Медведю. Наш сарай завалился, жить больше негде. Илья умер, его увезли в морг.
– Повезло. Иные по месяцу неприкаянными лежат, – вспомнил несколько инцидентов Захар. – Хорошо, хоть земле предадут. Царствие небесное ему.
Они перекрестились.
Как и для других бомжей, участью Ильи стала безымянная могила.
Надвигалась последняя февральская ночь, мороз сковал землю, словно весна не должна была вот-вот появиться на пороге.
Решили идти пешком к Нелли. Говорить старались мало, чтобы от усталости и голода не упасть в обморок. Когда оставалось пройти всего два квартала, мимо пронеслась «скорая помощь», но они не придали этому никакого значения.
У подъезда Нелли, несмотря на мороз, толпились соседи.
– Я услышала грохот, – рассказывала какая-то женщина в норковой шубе.
– Вы знали, что она занималась проституцией? – спрашивал седовласый господин, опираясь на трость. Его поддерживал под локоть внук-школьник.
– По очереди докладывайте. – Молоденькая девушка в милицейской форме что-то записывала в блокнот.
– Я слышала крик! Будто кто-то кого-то отталкивал, а затем мимо окна раз – и пролетела… – Бойкая старушка пробилась вперед, чтобы стражи порядка выслушали ее.
– Что произошло? – бледными губами спросил Николя.
– Тело нашли. Думали, баба, а это мужик в парике. Похоже, его сбросили с балкона, – хихикнул внук-школьник и спрятался за пожилого господина и женщину в норковой шубе.
– Да как ты смеешь, – замахнулся на него Николя.
– Не трогайте ребенка! – прикрикнул седовласый старец. – Он все верно говорит. Жили у нас тут проститутки, а теперь дом очистился. Хвала Господу!
Толпа начала рассасываться, люди уходили, замерзнув в домашних тапочках и халатах, остались только самые морозостойкие.
Тело Нелли работники «скорой помощи» положили в черный мешок.
– Это вы из Ставрополя? – спросил кто-то сзади.
Они оглянулись. Женщина средних лет с ярким макияжем робко переминалась с ноги на ногу.
– Мы, – ответил Захар.
– Пойдемте, разговор есть.
Женщина вывела их из дворика, где, словно укрытые саваном, стояли замерзшие пятиэтажки, и провела по улочке в кафе.
– Глинтвейн и булочки с сосисками, – заказала она.
Захар и Николя повеселели.
– Вчера Нелли звонила. Кто же знал, что так будет… Но она предчувствовала… А я работаю, занята по уши. Но пришла к ней. Она отдала ваши документы. Сказала, если что случится, найти вас и отдать. Описала внешность. Я ваши паспорта даже из сумки вытащить не успела. Так и лежат.
– А что сегодня произошло?
– Говорят, у нее был буйный клиент. Никто и разбираться не станет. Был человек, и нет человека…
– Пойдешь на похороны? – спросил Николя.
– Разве они будут? – Женщина пожала плечами. – Квартиру опечатают, труп зароют. Будем помнить его… или ее, как кому нравится, красивой.
Булочки с сосисками были съедены за помин души Нелли.
Женщина, так и не представившись, отдала им паспорта и ушла.
– Мы здесь умрем, – сказал Николя. – Станем пылью на улицах этого города.
– Да, – согласился Захар. – Ты прав. Давай сегодня переночуем в ближайшем подъезде, а завтра попробуем выбраться отсюда.
Утром парни остановили такси и сказали, что им нужно в поселок Аврора.
Таксист немало удивился: ехать более трехсот километров, а денег у клиентов нет.
– Расплатимся на месте, – пообещал Николя. – Вы, главное, нас довезите.
Таксист, мужчина лет сорока, вывез их на трассу Ростов-на-Дону – Ставрополь. Отъехав от города километров десять, он задумался:
– А если вы мне лапшу на уши вешаете? Кто мне заплатит за работу?
– Мой брат, – ответил Николя. – Как приедем, он деньги отдаст.
– Хорошо, – согласился таксист. – Давай мне телефонный номер брата. Если он все подтвердит, повезу, если нет – нет. Не могу же я гнать машину за триста верст, не зная, что меня ждет!
Разумеется, обещание Николя было выдумкой и позвонить он никуда не мог.
– Вам заплатят, – уговаривал таксиста Захар. – Честное слово.
– Ты уверен? – разъярился таксист. Остановил машину и приказал: – Проваливайте отсюда!