| If he wished, he could linger here, in comfort, and follow the entire hunt on through its swift. phases, down alleys across streets, over empty running avenues, crossing lots and playgrounds, with pauses here or there for the necessary commercials, up other alleys to the burning house of Mr. and Mrs. Black, and so on finally to this house with Faber and himself seated, drinking, while the Electric Hound snuffed down the last trail, silent as a drift of death itself, skidded to a halt outside that window there. | Если бы он захотел, он мог бы остаться здесь и с удобством проследить всю погоню до конца, шаг за шагом, по переулкам и улицам, пустынным широким бульварам, через лужайки и площадки для игр, задерживаясь вместе с диктором то здесь, то там для необходимых пояснений, и снова по переулкам, прямо к объятому пламенем дому мистера и миссис Блэк и наконец сюда, в этот домик, где они с Фабером сидят и попивают виски, а электрическое чудовище тем временем уже обнюхивает след его недавних шагов, безмолвное, как сама смерть. Вот оно уже под окном. |
| Then, if he wished, Montag might rise, walk to the window, keep one eye on the TV screen, open the window, lean out, look back, and see himself dramatized, described, made over, standing there, limned in the bright small television screen from outside, a drama to be watched objectively, knowing that in other parlours he was large as life, in full colour, dimensionally perfect! | Теперь, если Монтэг захочет, он может встать и, одним глазом поглядывая на телевизор, подойти к окну, открыть его и высунуться навстречу механическому зверю. И тогда на ярком квадратике экрана он увидит самого себя со стороны, как главного героя драмы, знаменитость, о которой все говорят, к которой прикованы все взоры,- в других гостиных в эту минуту все будут видеть его объемным, в натуральную величину, в красках! |
| And if he kept his eye peeled quickly he would see himself, an instant before oblivion, being punctured for the benefit of how many civilian parlour-sitters who had been wakened from sleep a few minutes ago by the frantic sirening of their living-room walls to come watch the big game, the hunt, the one-man carnival. | И если он не зазевается в этот последний момент, он еще сможет за секунду до ухода в небытие увидеть, как пронзает его прокаиновая игла - во имя счастья и спокойствия бесчисленных людей, минуту назад разбуженных истошным воем сирен и поспешивших в свои гостиные, чтобы с волнением наблюдать редкое зрелище - охоту на крупного зверя, погоню за преступником, драму с единственным действующим лицом. |
| Would he have time for a speech? | Успеет ли он сказать свое последнее слово? |
| As the Hound seized him, in view of ten or twenty or thirty million people, mightn't he sum up his entire life in the last week in one single phrase or a word that would stay with them long after the. | Когда на глазах у миллионов зрителей пес схватит его, не должен ли он, Монтэг, одной фразой или хоть словом подвести итог своей жизни за эту неделю, так, чтобы сказанное им еще долго жило после того, как пес, сомкнув и разомкнув свои металлические челюсти, отпрыгнет и убежит прочь, в темноту. |
| Hound had turned, clenching him in its metal-plier jaws, and trotted off in darkness, while the camera remained stationary, watching the creature dwindle in the distance--a splendid fadeout! | Телекамеры, замерев на месте, будут следить за удаляющимся зверем - эффектный конец! |
| What could he say in a single word, a few words, that would sear all their faces and wake them up? | Где ему найти такое слово, такое последнее слово, чтобы огнем обжечь лица людей, пробудить их ото сна? |
| "There," whispered Faber. | - Смотрите, - прошептал Фабер. |