Подобно тому как скульптор работает с глиной, писатель порождает мир из слов. На самом деле ранних английских поэтов называли создателями – художниками, которые формировали материал языка, чтобы творить истории, как Бог, Великий Создатель, сотворил небо и землю.
Хорошие писатели играют языком даже на тему смерти. «Не уходи безропотно во тьму, – писал валлийский поэт Дилан Томас своему умирающему отцу. – Бушуй, бушуй, не дай погаснуть свету своему»[46].
Игра и смерть могут показаться противоречивыми, но писатель найдет, как объединить их. Чтобы выразить свое горе, поэт возится с языком, выбирает «безропотно», «тьма», дважды повторяет «бушуй». Далее он будет строить каламбуры про этих «покойников[47], близких к смерти, которые видят слепнущими глазами[48]». Двойное значение слова grave men, одно из которых – мрачные люди, ведет к оксюморону «ослепительным зрением». Игра слов даже в тени смерти.
Автор новостных заголовков – поэт среди журналистов, закладывающий большой смысл в маленькое пространство. Посмотрите на этот заголовок о шокирующем дне во время войны в Ираке.
Jubilant mob mauls 4 dead Americans
Ликующая толпа терзает четырех мертвых американцев
Обстоятельства ужасны: иракские гражданские лица нападают на американских офицеров безопасности, сжигают их заживо в собственных машинах, избивают и расчленяют их обугленные тела, таскают их по улице и подвешивают останки на мосту – все в присутствии зрителей. Даже на фоне такой бойни автор заголовков играет с языком. Автор повторяет согласные (b и m) для акцента и с удивительным эффектом противопоставляет слова «ликующая» и «мертвых». Выделяется хорошо подобранное слово «ликующая», образованное от глагола «ликовать» – «поднимать крик радости».
Такие слова, как «толпа», «мертвый» и «американец», постоянно мелькают в новостях. «Терзает» – глагол, который можно встретить в истории о нападении собаки на ребенка. Впрочем, «ликующий» – особенное слово, понятное большинству читателей, но редкое в контексте новостей.
Слишком часто писатели сужают в работах используемый словарный запас в ошибочной попытке упростить язык для широкой аудитории. Неизвестные слова должны разъясняться или быть понятными из контекста. Однако словарный запас рядового человека больше, чем словарный запас обычного автора. В результате работники пера, которые выбирают более глубокие по смыслу слова, привлекают особое внимание читателей и завоевывают репутацию «писателей».
Богатый словарный запас писателя не требует громких или причудливых слов. Одним из величайших эссеистов Америки была Мэри Фишер, известная тем, что писала о еде, но делала это с изрядной долей лукавства. В своей книге воспоминаний Among Friends («Среди друзей») она живописует маленькую комнату, выделенную сбоку гаража в качестве жилища для любимого мастерового:
Комната, как я полагаю, предназначалась для инструментов. Она была достаточно большой для койки, которая всегда была опрятной, старого стула Морриса и дряхлого офисного стола. Стены были частью гаража, на них темными пятнами выделялись газеты, поклеенные, чтобы не пропускать сквозняки. Стояла маленькая круглая керосиновая плита, которую мы иногда использовали в нашем летнем домике в Лагуне. Мутное окно и хороший теплый запах. Мягкий верхний свет. Полка с книгами – но что это были за книги, я так никогда и не узнала. С потолочных балок свисали, медленно вращаясь, полусухие пучки табачных листьев, которые Чарльз какими-то странными путями получил из Кентукки.
Он высушивал их и каждую ночь измельчал самые хрупкие листья на ладонь, чтобы приготовить смесь для трубки. Он тянулся, отрывал лист, а затем садился в свое старое кресло и говорил с нами, моей сестрой Энн, новенькой Норой и мной, пока не приходило время выдыхать более ароматные клубы дыма.
Эссеистка не использует здесь сложных метафор или простых каламбуров. Ее игра заключается в создании созвездия точных слов и образов, которые переносят нас из настоящего в маленькую комнату из давнего прошлого.
Сдержанность Фишер резко контрастирует с галлюцинаторной игрой слов в романе Act of the Damned («Закон проклятых») Антониу Лобу Антунеша:
В восемь утра во вторую среду сентября 1975 года будильник вырвал меня из сна, как портовый кран на причале, поднимающий облепленный водорослями автомобиль, не умевший плавать. Я оторвался от простыни, ночь стекала с моей пижамы и ног, когда железные ступни ставили мой пронизанный артритом труп на ковер рядом с туфлями, полными вчерашнего запаха. Я втирал кулаки в разбитые глаза и чувствовал, как из их уголков падают лохмотья ржавчины. Ана, как труп в морге, лежала завернутой в одеяло на дальнем краю кровати, виднелась только ее взлохмаченная голова. Жуткий клочок кожи с мертвой пятки упал с матраса. Я пошел в ванную, чтобы почистить зубы, и бессердечное зеркало показало мне ущерб, нанесенный годами, как в заброшенной часовне.
Даже тем, кто предпочитает более простой стиль, необходимо порой плавание в сюрреалистическом море языка – хотя бы для того, чтобы очистить себя от довольства своим словом.
Все мы как читатели обладаем словарным запасом величиной с озеро, но черпаем из словарного запаса писателя размером с пруд. Хорошая новость состоит в том, что процесс поиска и впитывания всегда увеличивает число используемых слов. Писатель видит, слышит и записывает. Умение видеть ведет к обогащению языка.
«Писатель должен уметь чувствовать слова глубоко, каждое в отдельности, – говорит Дональд Холл в работе “Как писать хорошо”. – Он также должен уметь мысленно отступить назад и увидеть цельное предложение. Но он начинает с отдельного слова». Холл приводит в пример писателей, которые «самобытны, будто бы видят нечто впервые; и при этом они передают свое видение на языке, доступном другим. Во-первых, необходимым для писателя качеством является воображение. Во-вторых, ему нужно мастерство… Воображение без мастерства создает яркий хаос; мастерство без воображения – мертвящий порядок».
1. Прочитайте несколько статей из сегодняшней газеты. Обведите любые неожиданные слова, особенно те, которые вы не привыкли видеть в новостях.
2. Сделайте наброски текста с намерением раскрыть свой словарный запас. Покажите кому-нибудь эти наброски, чтобы проверить читателей и в дальнейшем спросить их мнение о выбранном вами лексиконе и уровне его доступности. Поделитесь полученными результатами с другими.
3. Прочитайте произведение писателя, которым вы восхищаетесь, уделяя особое внимание использованному словарю. Обведите любые признаки игры писателя словами, особенно если затронута серьезная тема.
4. Найдите прозаика или, возможно, поэта, к творчеству которого вы прибегаете для поисков вдохновения в писательском деле. Обведите слова, которые вас заинтересовали. Даже если вы знаете их значение, найдите их в академическом словаре, таком как Оксфордский словарь английского языка. Изучите их этимологию. Попробуйте отыскать первое известное их применение в письменных источниках.
Инструмент 14. Узнайте кличку собаки
Найдите особенные детали, обращенные к чувствам
Писатель Джозеф Конрад однажды описал свою задачу следующим образом: «Чтобы силой написанного слова заставить вас услышать, заставить вас почувствовать – прежде всего нужно заставить вас увидеть». Когда Джин Робертс, выдающийся американский газетный редактор, начинавший в Северной Каролине, читал вслух свои истории слепому редактору, тот ругал юного Робертса за то, что неоперившийся репортер не заставил его их увидеть.
Когда особенности характера героя и окружающая его обстановка обращаются к чувствам, они помогают читателю прийти к его пониманию. Когда мы говорим: «Я вижу», мы чаще всего имеем в виду: «Я понимаю». Неопытные писатели могут выбрать очевидные детали: курящего мужчину, который пыхтит как паровоз, молодую женщину, которая сгрызает остатки своих ногтей. Эти подробности вам ничего не скажут, если только мужчина не умирает от рака легких, а женщина не страдает анорексией.
В американской газете The St. Petersburg Times редакторы и тренеры по писательскому мастерству предупреждают репортеров о том, что те не должны возвращаться в офис без «клички собаки». Перед репортерами не стоит задача прибегать в повествовании к деталям, однако им напоминают держать ухо востро. Когда Келли Бенхэм написала историю о свирепом петухе, напавшем на малыша, она узнала не только кличку петуха – Рокадудл Второй, – но и клички его родителей – Рокадудл и Одноногая Хенни-Пенни.
(Я не могу объяснить, почему так важно, что у матери петуха-преступника была только одна нога, но это так.)
Перед казнью серийного убийцы репортер Кристофер Сканлан вылетел в Юту к семье одного из предполагаемых жертв убийцы. Одиннадцать лет назад молодая женщина ушла из дома и так и не вернулась. Сканлан выяснил, что ее семья до сих пор горюет. Он заметил кусок скотча, закрывающий выключатель рядом с входной дверью:
БАУНТИФУЛ, Юта – Белва Кент всегда оставляла гореть лампочку на переднем крыльце, когда ее дети поздно возвращались. Кто бы ни приходил домой последним, он гасил свет, и однажды в 1974 году миссис Кент сказала семье: «Я оставлю свет, а Деб вернется и выключит».
Свет на крыльце Кентов до сих пор горит и днем и ночью. У самой входной двери полоса скотча закрывает выключатель.
Деб больше домой не вернулась.
Вот ключ ко всей истории: Сканлан увидел заклеенный выключатель и спросил об этом. Любопытство, а не воображение подсказало ему ценную подробность.
Поиски таких деталей длились столетиями, как это покажет любая историческая антология репортажа. Британский ученый Джон Кэри описывает эти примеры в своем сборнике Eyewitness to History («Свидетель истории»):