2. Читая ваших любимых авторов, выясните больше о длине предложений у них. Помечайте короткие и длинные предложения, которые считаете действенными.
3. Большинство писателей считают, что серия коротких предложений чересчур торопит читателя, но я утверждаю, что они замедляют читателя, и все из-за этих знаков остановки. Обсудите данный эффект с друзьями и посмотрите, сможете ли вы прийти к согласию.
4. Прочитайте несколько детских книг, особенно книг для самых маленьких, чтобы понять, сможете ли вы оценить, как изменение длины предложения влияет на читателя.
Инструмент 19. Меняйте размер абзацев
Делайте абзацы короткими или длинными – или наоборот, – исходя из ваших целей
В обзоре The New York Times критик Дэвид Липски атакует автора за то, что тот включил в книгу на 207 страницах «более 400 абзацев из одного предложения – четкий сигнал бедствия, распознаваемый как читателями книг, так и сортировщиками бумаги». Но отчего возник сигнал бедствия? Ответ: скорее всего, от путаницы. Большие части рассказа должны подходить друг к другу, но маленькие части также нуждаются в некоторой сцепке. Когда большие части подходят друг к другу, мы называем это хорошее ощущение согласованностью; когда предложения согласованы, мы называем это связностью.
«Этот абзац, по сути, является единицей мысли, а не длины», – утверждает британский филолог Генри Фаулер в своем незаменимом «Словаре современного использования английского языка», который он составил в 1926 году. Это подразумевает, что предложения в абзаце должны последовательно выражать общую мысль. Это также означает, что писатели могут разбивать длинные абзацы на части. Однако они не должны ставить короткие и несогласованные абзацы рядом.
Итак, существует ли идеальная длина абзаца? Джоан Дидион, автор романа «Демократия»[62], оспаривает наши предположения о размере абзаца:
Взгляните на это следующим образом.
Представьте себе восход солнца в то утро в среду 1975 года, каким его видел Джек Ловетт.
Из комнаты для операторов в аэропорту Гонолулу.
Теплый дождь на взлетной полосе.
Запах авиабензина.
Могут ли пять абзацев подряд быть такими короткими? Три из них – фрагменты предложения? Может ли часть предложения быть абзацем?
И снова я нашел ответы в «Словаре современного использования английского языка». С присущим ему здравым смыслом Фаулер начинает рассказ о том, для чего нужен такой абзац: «Суть абзаца – дать читателю передышку. Писатель говорит ему: “Вы это поняли? Если да, то я перехожу к следующему пункту”». Но какая передышка нужна читателю? Зависит ли это от темы? Жанра? Голоса автора? «Нет единого правила относительно оптимальной длины абзацев, – пишет Фаулер. – Череда очень коротких абзацев раздражает, так же как череда очень длинных утомляет».
В длинном абзаце автор может развить мысль или построить повествование, прибегая к множеству примеров на тему. В книге Ex Libris Анны Фадиман обычный абзац содержит более сотни слов, а некоторые – больше страницы. Такая длина дает писательнице пространство для развития интересных, живых мыслей:
Когда я читаю о еде, иногда достаточно одного слова, чтобы вызвать цепную реакцию ассоциаций. Мне, как страстному любителю обуви, которому необязательно видеть предмет своего вожделения, достаточно выхватить фразу «туфли-лодочки, 37-й размер». Когда я встречаю французское слово plein, означающее «полный», я тотчас переношусь во время, в котором мне 15 лет, и я, съев внушительную порцию запеченной курицы с эстрагоном, говорю своим парижским хозяевам, что я plein, а это прилагательное, как я потом узнала, применяется к беременным женщинам и коровам, которых нужно подоить. Слово «куропатка» забрасывает меня на десять лет назад, в экспедицию в канадскую Арктику, во время которой специалист по белым медведям, озверевший от консервированных бобов, подстрелил полдюжины куропаток. Мы их ощипали, зажарили и с таким самозабвением обглодали косточки, что я сразу поняла: никогда, никогда в жизни я не стану вегетарианкой. Иногда одного сочетания букв «кур» достаточно, чтобы обрушить на меня ностальгическое чувство вины и жадности. Я, возможно, единственный человек на свете, у которого текут слюнки при виде слов «пищевое отравление».
Писатель может использовать короткий абзац, особенно после длинного, чтобы внезапно и резко остановить читателя. Рассмотрим этот отрывок из романа «Башни-близнецы»[63] Джима Дуайера, опубликованного в The New York Times, где идет речь о группе мужчин, которые пытаются выбраться из застрявшего лифта во Всемирном торговом центре, используя в качестве инструмента только швабру для мытья окон:
Они и подумать не могли, что их жизни будут зависеть от простого инструмента.
Через 10 минут живой голос передал по внутренней связи скупое сообщение. Произошел взрыв. Затем динамики замолчали. В кабину лифта начал проникать дым. Один мужчина проклинал небоскребы. Мистер Феникс, самый высокий из нас, инженер, потолкал люк в потолке. Остальные пытались открыть двери лифта, разжимая их длинной деревянной ручкой швабры для мытья окон.
Но выхода не было.
Этим приемом – абзацем из четырех слов после одного из 51 слова – не стоит злоупотреблять, однако он помогает создать эффект неожиданности.
Массивный абзац может выступать в качестве мини-повествования, истории, которая разворачивается в середине, как это сделано в романе Дай Сы-цзе «Бальзак и портниха-китаяночка»[64]:
Я стал натирать смычок, и тут вдруг раздались такие бурные аплодисменты, что мне стало как-то не по себе и даже немножко страшно. Мои окоченевшие пальцы забегали по струнам, и на память, подобно верным друзьям, которые никогда тебя не покинут, тут же стали приходить моцартовские фразы. С каждой минутой под воздействием чистой, радостной мелодии Моцарта лица крестьян, бывшие совсем недавно такими непримиримыми и враждебными, все больше смягчались, точь-в-точь как мягчает иссохшая земля во время обильного дождя; постепенно в пляшущем свете керосиновой лампы все они утратили очертания, стали какими-то зыбкими.
Логика этого абзаца заключается в причине и следствии, перемене, происходящей, когда нежная музыка смягчает лица китайских крестьян.
Еще один запоминающийся пример поворотного момента в абзаце взят из книги Франклина Фоера «Как футбол объясняет мир»[65]:
Газетные статьи того периода вовсе не создают впечатления, что еврейская команда обладала какими-то особыми талантами. Но в них тем не менее встречаются упоминания об энтузиазме ее болельщиков и твердости духа ее игроков. Эти качества особенно ярко проявились в самый великий момент истории «Хакоах». До конца сезона 1924/25 года оставалось три игры, и во время очередного матча игрок команды-соперника столкнулся с вратарем «Хакоах», уроженцем Венгрии Александром Фабианом, когда тот уже схватил мяч. Фабиан упал на руку и так сильно повредил ее, что не мог далее выполнять функции голкипера. Правила того времени исключали возможность замены при каких бы то ни было обстоятельствах. Так что Фабиан – с забинтованной рукой на перевязи – поменялся местами с правым крайним нападающим. Спустя семь минут футболисты «Хакоах» предприняли контратаку. Эрно Шварц отдал пас Фабиану, и тот за девять минут до конца матча забил победный гол, который в итоге принес клубу титул чемпиона.
Этот стройный абзац помогает писателю развернуть целую историю в истории, состоящую из описания, напряжения и развязки в конце.
Однако слишком много абзацев такой длины уничтожают отступы на странице, а они друзья как писателя, так и читателя. «Разбивка текста на абзацы имеет значение и для глаз, – пишет Фаулер. – Человек с большим желанием приступит к чтению, если с самого начала будет понимать, что время от времени у него будут передышки, нежели чем его ожидает читательский марафон».
1. Прочитайте выше абзац из книги Анны Фадиман, содержащий 149 слов. Могли бы вы при необходимости разделить его на два или три абзаца? Обсудите свой выбор с друзьями.
2. Поищите примеры в своей последней работе. Взгляните на строки длинных и коротких абзацев. Можете разбить какие-то длинные абзацы на более короткие фрагменты? Достаточно ли самостоятельны абзацы из одного предложения или все же их стоит объединить с более крупными абзацами?
3. Читая прессу и публицистику, обращайте внимание на длину абзацев. Ищите очень длинные или совсем короткие абзацы. Попытайтесь представить себе цель автора в каждом конкретном случае.
4. Во время чтения обращайте внимание на освежающий эффект отступов, особенно в конце абзацев. Использует ли автор свободное пространство, чтобы расставить акценты? Притягивают ли к себе внимание слова в конце абзацев, буквально крича: «Посмотри на меня!»?
5. Перечитайте главу еще раз, ищите абзацы с поворотным пунктом в середине. Каждый раз при чтении обращайте на это внимание.
Инструмент 20. Выберите в уме количество целевых элементов
Один, два, три или четыре: каждый посылает читателю скрытое сообщение
У совестливого писателя нет иного выхода, кроме как отбирать точное количество примеров или элементов для предложения или абзаца. Писатель выбирает их число, и если оно больше единицы, то и порядок размещения играет роль. (Если вы думаете, что порядок не столь важен, попробуйте назвать имена четырех евангелистов не в изначальном порядке: например, Лука, Марк, Иоанн и Матфей.)
ЯЗЫК ОДНОГО
Давайте разберем некоторые тексты, вооружившись нашими «рентгеновскими очками для чтения», и заглянем под поверхность смысла в задействованные грамматические механизмы.