Чтобы понять, почему жизнь этой африканской женщины заслуживает особого внимания, Россоу объясняет, как она попала из «ада в колледж». Чтобы помочь нам понять всю суровость этого путешествия, Россоу переходит из истории в режим репортажа в Chronicle of Higher Education («Хрониках высшего образования»):
В странах Черной Африки, к югу от Сахары, согласно оценке Всемирного банка, с середины 1990-х годов только четверть учащихся, получивших образование выше среднего, составляют женщины. Около 60 % африканских женщин живут жизнью, сводящейся к возделыванию земли и воспитанию детей. Угандийские женщины рожают в среднем 6–7 детей, ранние браки поощряются, а сельские жительницы выходят замуж в возрасте всего 14 лет. Чтобы помочь женщинам поступить в колледж, Уганда присуждает в год 900 стипендий, на которые претендуют 10 тысяч женщин.
Соединяя историю и репортаж, писатель может говорить и с нашими сердцами, и с нашим разумом, вызывая как сочувствие, так и понимание.
1. Просмотрите газету, памятуя о различии между репортажем и историей. Обратите внимание на возможности, упущенные рассказчиком. Поищите вкрапления историй в репортажах.
2. Применяйте подобный подход к своей работе. Найдите истории или по меньшей мере отрывки из них, где вы переносите читателя в место событий. Отыщите в ваших репортажах такие места, куда бы вы могли включить элементы истории.
3. Перечитайте список преобразований по правилу «Пять W и один H». Держите его под рукой, когда будете в следующий раз изучать какую-либо тему и писать. Используйте список для преобразования элементов репортажа в структурные элементы истории.
4. В следующий раз, когда будете читать роман, поищите средства, с помощью которых автор вплетает информацию о политике, истории или географии в гобелен повествования. Как вы можете применить эти методы в своей работе?
Инструмент 26. Используйте диалог как форму действия
Диалог продвигает повествование, цитаты сдерживают его
Писатель Элмор Леонард посоветовал авторам «не учитывать то, что читатели пропускают», и сосредоточиться на том, что они читают. Но какие части он имеет в виду? Это становится ясно из его статьи в The New York Times:
В массивных абзацах прозы, которые вы видите, слишком много слов. Что делает писатель, так это тормозит повествование, перегружая его, углубляясь то в описание погоды, то в размышления персонажа, и читатель либо знает, о чем думает парень, либо ему все равно. Могу поспорить, вы не пропустите диалог.
Леонард, должно быть, помнил о моей привычке читать; тысячу раз я смотрел на черную колонку текста, чтобы найти отступы, которые освежали бы диалог. Речь людей, оформленная в виде диалога, привлекает внимание читателя и, если все сделано правильно, продвигает историю.
Рассмотрим эту сцену из романа Майкла Шейбона «Приключения Кавалера и Клея»[86]:
Теперь матушка Сэмми повернулась и посмотрела на своего племянника.
– Так ты что, хочешь комиксы рисовать? – осведомилась она у него.
Джо стоял, повесив голову и прислонясь плечом к дверному косяку. В течение спора Сэмми с Этелью он явно испытывал вежливое смущение и больше интересовался изучением изрядно потертого коврового покрытия светло-коричневых тонов. Однако теперь Джо поднял взгляд, и на сей раз настала очередь Сэмми испытать смущение. Кузен оглядел его с ног до головы. Лицо его одновременно выражало и одобрение, и укоризну.
– Да, тетушка, – сказал Джо. – Хочу. Только у меня есть один вопрос. Что такое комиксы?
Сэмми сунул руку в свою папку, вытащил оттуда мятый, основательно замусоленный экземпляр последнего выпуска «Боевых комиксов» и вручил его кузену.
Диалог во многом определяет историю, поскольку своей силой он погружает нас с головой в эпизод и не оставляет нам выбора, кроме как прислушиваться к происходящему.
Репортеры приводят в публикации речь с другой целью, отличной от той, какую преследуют романисты. Они используют речь не как действие, а как его ограничитель, превращая его в то пространство в тексте, где герои комментируют произошедшее. Этот метод имеет разные названия в различных медиа. В печати чье-либо весомое высказывание называют цитатой. Телевизионщики зовут его звуковым фрагментом. Радиолюбители борются за определение факт – потому что кто-то это сказал на самом деле.
В The St. Paul Pioneer Press писали о грустной истории Синтии Шотт, 32-летней телеведущей, которая довела себя до истощения и умерла от нарушения пищевого поведения:
«Я была там. Я знаю, как это произошло, – говорит Кэти Биссен, подруга Шотт с телеканала. – Каждый делал то, что считал лучшим. Вместе мы испробовали все варианты общения с тем, у кого, как вы знаете, есть заболевание. И все же ничто из этого не имело значения. И вы просто думаете про себя: “Как это может случиться?”»
Автор руководствуется советом, который часто дают молодым репортерам: отыскать хорошую цитату в кульминации истории. Такая цитата имеет следующие преимущества:
• дает возможность услышать голос человека;
• рассказывает что-то важное по теме;
• очерчивает проблему или дилемму;
• добавляет информацию;
• раскрывает характер или личность говорящего;
• сообщает о том, что будет дальше.
Однако цитатам присущ и серьезный недостаток. Посмотрите на цитату с первой полосы The New York Times: «Менее двух процентных пунктов – то, с чем мы можем справиться, просто не перекусывая». Эта фраза принадлежит женщине по имени Джойс Диффендерфер и представляет информацию о том, как ее семья справляется с нарастанием долга по кредитной карте. Но где находится Джойс Диффендерфер, когда она говорит эти слова? На своей кухне? В кассе банка, где оплачивает свои счета? За рабочим местом? Большинство цитат – в отличие от диалога – вырваны из контекста. Слова приводятся до или после действия. Цитаты не располагаются в плоскости действия, не поясняют его. Вот почему они прерывают повествование.
А это возвращает нас к мощи диалога. В то время как цитаты дают информацию или пояснения, диалог насыщает сюжет. Цитата может быть услышана, а диалог – подслушан. Автор, использующий диалог, переносит нас в то место и время, когда мы можем пережить события, описанные в истории.
Журналисты прибегают к диалогу нечасто, иначе он выбивался бы из общего фона, как снег в пустыне. Рассмотрим этот отрывок из публикации лауреата Пулицеровской премии Томаса Френча в The St. Petersburg Times о суде над пожарным из Флориды, обвиняемым в ужасном преступлении против его соседки:
Адвокат назвал его имя. Он встал, положил руку на Библию и поклялся говорить правду, только правду и ничего, кроме правды. Он сел на место для дачи свидетельских показаний и посмотрел на присяжных так, чтобы они могли увидеть его лицо, изучить его и решить для себя, каким он является человеком.
– Вы изнасиловали Карен Грегори? – спросил его адвокат.
– Нет, сэр, я этого не делал.
– Вы убили Карен Грегори?
– Нет, сэр.
В документальной литературе необоснованно не приветствуются диалоги. Притом диалог может быть восстановлен или воссоздан по результатам кропотливых исследований с использованием нескольких источников и соответствующей атрибуции либо непреднамеренно услышан. Перебранка между мэром и членом городского совета может быть записана и опубликована. Автор публикации, который не выступал свидетелем в ходе судебного разбирательства, может восстановить точный диалог из судебных протоколов, часто размещаемых в публичном доступе.
Опытный автор использует как диалоги, так и цитаты для создания различных эффектов в одной и той же истории, как в этом примере The Philadelphia Inquirer:
«Мама, два самолета как будто сражались», – сказал шестилетний Марк Кесслер из Виннвуда своей матери Гейл после того, как она примчалась в школу.
Мальчик только что засвидетельствовал столкновение самолета и вертолета в воздухе, обломки которых обрушились на игровую площадку начальной школы. Мы уже видели другой отрывок из той же истории:
«Это было страшное зрелище, – сказала Хелен Амадио, которая прогуливалась возле дома на Хэмпден-авеню, когда произошла авария. – Как будто взорвалась бомба. Тут же повалил черный дым».
Репортер напрямую беседует со свидетельницей и поэтому цитирует ее точно. Однако обратите внимание на разницу между этой цитатой и подразумеваемым диалогом между мальчиком и его матерью. Шестилетний ребенок описывает эпизод своей обезумевшей маме. Другими словами, диалог перемещает нас на место происшествия, и мы можем наблюдать за поведением героев непосредственно в ситуации.
В редких случаях репортер объединяет информационную составляющую цитаты и эмоциональную силу диалога, но только тогда, когда источник говорит сразу после события и когда репортер заостряет внимание и на словах, и на действиях. Это удается Рики Брэггу в его истории в The New York Times о взрыве в Оклахома-Сити:
«Я только что ассистировал в операции, где у маленького мальчика часть мозга вываливалась из головы», – сказал медицинский техник Терри Джонс, ища в кармане сигарету. За его спиной пожарные осторожно пробираются через каркас здания, все еще пытаясь найти живых и мертвых.
«Скажите мне, – добавляет он, – как кто-то может так низко ценить человеческую жизнь?»
Не включайте в текст те части, которые читатели пропускают; освободите место для того, что они не смогут не прочесть.
1. Прочитайте газету, найдите цитаты и художественные диалоги. Обдумайте их различное влияние на читателя.
2. Поищите, где в документальной литературе упущены возможности использовать диалог. Обратите особое внимание на сообщения о преступлениях, общественных дебатах и судебных разбирательствах.