4. В следующий раз, когда будете рассказывать о каком-либо событии, поменяйте точку наблюдения. Осмотрите пространство с близкого расстояния и издалека, от сцены и из-за кулис.
Инструмент 35. Рассказывайте и пишите для сцен
А потом расставьте их в том порядке, который будет иметь значение
Том Вулф утверждает, что реализм в художественной и документальной литературе строится на «последовательном изложении истории, переходе от сцены к сцене, с использованием как можно меньшего объема исторического повествования в чистом виде». Согласно манифесту Вулфа в The New Journalism, это требует «экстраординарных умений в деле репортажа», так что авторы «фактически становятся свидетелями сценок из жизни других людей».
Этот совет был дан более 40 лет назад, но его соблюдение позволяет каждый раз заново переживать события от лица очевидцев:
БАГДАД, Ирак. На холодной бетонной плите смотритель мечети совершал последнее омовение для 14-летнего Аркана Даифа.
Ватным тампоном, смоченным в воде, он провел по смуглому телу Даифа; мальчик погиб три часа назад, однако казалось, что он до сих пор жив. Служитель промокнул розово-красные раны, оставленные осколками на мягкой коже правой руки и правой щиколотки Даифа. Сноровка и самообладание пришли к нему с опытом. Затем он отмыл лицо, залитое кровью из пробитого затылка погибшего.
Люди в мечети имама Али стояли в мрачном ожидании, чтобы похоронить мальчика, который, по словам его отца, был «как цветок».
Хайдер Катим, смотритель, спросил: «В чем провинились дети? Что они такого сделали?»
Это получившая Пулицеровскую премию работа Энтони Шадида для The Washington Post описывает войну в Ираке в формате иммерсивной журналистики – с погружением в событие, тесным соприкосновением с ним, с освещением эпизода после кровавой сцены.
Сцены могут быть засвидетельствованы или вымышлены, как в художественном произведении, но их также можно вспомнить, как в этой сцене из детства Норы Эфрон, приведенной в эссе «Сумасшедший салат»:
Сентябрь, перед самым началом занятий в школе. Мне одиннадцать, я перешла в седьмой класс, мы все лето не виделись с Дианой… Иду по Уолден-драйв в джинсах и болтающейся отцовской рубашке, старых красных лоферах со сползшими в них носками, и вот ко мне приближается… делаю глубокий вдох… передо мной – молодая женщина. Диана. У нее завиты волосы, есть талия, бедра, грудь, на ней прямая юбка, о которой мне много раз говорили, что я не смогу ее надеть, пока не округлятся бедра, чтобы она держалась. У меня отвисла челюсть, и я неожиданно плачу, бьюсь в истерике, не могу отдышаться, рыдая. Моя лучшая подруга меня предала. Она пошла дальше без меня и преуспела. Она сформировалась.
Сцена – основная единица повествовательной литературы, капсула времени и пространства, которую создал писатель и в которой оказался читатель или зритель. То, что мы получаем от сцены, – это не информация, а опыт. Мы очутились там, на пешеходной дорожке, вместе с юной Норой Эфрон. Мы находимся там.
«Как атом – самая маленькая частица материи[110], – говорит писательница Холли Лайл на своем сайте, –
так и сцена является самой маленькой единицей художественной литературы; самой маленькой ее частью, которая содержит основные элементы истории. Вы не строите историю или книгу из слов, предложений и абзацев – вы создаете ее из сцен, сцепляя их одну за другой; каждая меняет что-то, что было раньше, и все они неумолимо и неуклонно продвигают историю вперед».
С детства мы впитываем сцены. Мы сталкиваемся с ними в литературе и новостях, комиксах, фильмах и по телевизору, в рекламе и счетах за коммунальные услуги, в наших воспоминаниях и мечтах. Но все это подражание, если использовать старомодный литературный термин. Это имитации реальной жизни.
Лучшие писатели прилагают все усилия, чтобы сделать сцены реалистичными. В одном из самых интересных моментов в драматической литературе принц Гамлет (акт III, сцена 2) рассказывает путешественникам о том, как ставить сцены, настолько правдоподобные, чтобы заарканить совесть короля-убийцы: «…сообразуйте действие с речью, речь с действием, причем особенно наблюдайте, чтобы не переступать простоты природы; ибо все, что так преувеличено, противно назначению лицедейства, чья цель как прежде, так и теперь была и есть – держать как бы зеркало перед природой»[111]. Все, что «преувеличено», как утверждает меланхоличный принц, уводит от цели драматического искусства, которая состоит в том, чтобы «держать… зеркало перед природой». Зеркало остается мощной метафорой для начинающего писателя, особенно журналиста. Цель писателя заключается в том, чтобы отразить мир, представить его здесь и сейчас, чтобы читатели могли видеть, чувствовать и понимать. Но работа писателя заключается не только в том, чтобы запечатлеть сцены и скомпоновать их. Эти сцены, моменты внутри сцен должны иметь осмысленный порядок: здесь важны раскадровка, сценарий, последовательность.
Вы можете решить, что наиболее распространенная последовательность хронологическая. Однако сцены могут быть разнесены как в пространстве, так и во времени. Сцены можно использовать, чтобы сбалансировать параллельные сюжетные линии, переходя с позиции преступника к полицейскому. Сцены могут отсылать в прошлое или переносить вперед.
Одна из самых захватывающих историй, вышедших после сезона ураганов во Флориде в 2004 году, была написана Нгуеном Фыонг Донгом из The St. Petersburg Times. История, которая разворачивается в Пенсаколе после урагана «Иван», рассказывает о тяжелых испытаниях, выпавших на долю людей, которые возвращаются в родные места, чтобы осмотреть разрушения. Рассказ начинается издалека, с простой сцены:
Они целыми днями ждали под палящим солнцем, позади патрульных машин и помощников шерифа, стараясь хоть что-нибудь увидеть.
Из-за грозящей опасности власти блокировали людям доступ домой. А вот более детальная проработка сцены:
Они принесли вентиляторы и складные стулья. Они шутили о своем оставленном тонком фарфоре. Они предупреждали друг друга быть осторожнее при разборе завалов и не работать голыми руками, поскольку там могут попадаться змеи.
В другой сцене они затеяли конфликт с шерифом:
«Почему вы нас не пускаете?» – кричали они.
Бульдозеры разгребают завалы в округе, и последовательность сцен раскрывает как эмоциональное, так и физическое опустошение людей:
Местные, которые только что шутили о том, что они найдут на месте, молча двигались по бульвару Гранд-Лагун.
Через пять домов они начали плакать.
Женщины рыдали в машинах. Подростки сидели в кузовах пикапов, прикрывая рты руками.
Камера дает еще более крупный план:
Карла Годвин медленно шла по Гранд-Лагун-Корт, когда соседи принялись поднимать кровлю, рухнувшую на велосипеды, и отчищать керамическую черепицу. «У нас даже нет обеденного стола, – всхлипывала она, – я не знаю, где он. Пропал».
Серия сценок идет в следующем порядке.
1. Женщина находит телевизор в своей ванной комнате. Чужой телевизор.
2. Женщина идет по улице, пытаясь найти соседей, которые взывали к ней.
3. Другая женщина посреди руин своего дома пробирается через вещи.
4. «Мой кот живой!» – закричал какой-то мужчина из своего дома.
5. Еще один мужчина выбирается из своего дома, улыбаясь и играя на гитаре.
6. Обезумевшую от потрясения женщину утешает семья.
7. Женщина находит раскисшие от воды фотографии своих детей, прибившиеся к соседскому участку.
8. Женщина отвечает на звонки соседей, которые справляются о своем имуществе.
Это моменты реальной жизни, взятые из новостей дня и упорядоченные умелым молодым писателем в яркой последовательности, которая наделяет их смыслом и особой силой.
1. В следующий раз, когда вы будете работать на местах, обращайте внимание на сцены, свидетелями которых вы являетесь. Запишите их достаточно подробно, чтобы потом можно было воссоздать их для читателей.
2. Когда вы придумываете сцены для художественных произведений, держите ухо востро, фиксируйте драматические диалоги из реальности, что поможет читателям проникнуться ситуацией.
3. Сделайте упражнение, придуманное Томом Френчем. С группой друзей или учеников посмотрите интересную фотографию или портрет (французы предпочитают Вермеера). Хотя эти изображения статичны, автор должен разместить детали на них в таком порядке, в каком читатель сможет их последовательно изучить. Напишите сцену с описанием каждого изображения, затем сравните ваши работы.
4. Изучайте последовательность сцен, внимательно просматривая фильмы. Пересмотрите свой любимый фильм. Чаще нажимайте на «паузу». Обратите внимание, как режиссер выстраивает сцены. Как их последовательность определяет смысл?
Инструмент 36. Смешивайте стили повествования
Сочетайте формы повествования, используя пунктирную линию
Одни инструменты писателя работают лучше всего непосредственно в репортажах и комментариях. Другие помогают писателю создавать убедительное повествование. Автору часто нужны инструменты, которые смогут сделать и то и другое: создать мир, в который читатель может войти, а затем описать или прокомментировать его. В результате появляется гибрид, который лучше всего можно описать как пунктирную линию.
Чтобы более отчетливо представить себе прием «пунктирная линия», подумайте о ее противоположности – сплошной. Большинство фильмов имеют сплошные сюжетные линии. Фродо Бэггинс оказывается невольным владельцем Кольца Всевластья и отправляется в путешествие, чтобы уничтожить этот ужасный артефакт. Джеймс Бонд получает задание, спасает мир и завоевывает девушку. В некоторых случаях режиссер прерывает сюжетную линию для какой-то другой цели. В фильме «Красавчик Алфи, или Чего хотят мужчины» главный герой останавливает действие, поворачивается к камере и разговаривает со зрителями. Эти неожиданные монологи раскрывают грани его характера и предвосхищают повороты сюжета.