1. Прочитайте эссе Оруэлла «Политика и английский язык» и подумайте над его рассуждением о том, что использование страдательного залога помогает защищать то, что непросто отстоять. Слушая политическое выступление, обратите внимание на случаи, когда политики и другие высокопоставленные лица прибегают к страдательному залогу, чтобы снять с себя ответственность за проблемы и ошибки.
2. Ищите блестящие образцы использования страдательного залога в газетах и в художественной прозе. Проведите воображаемые дебаты с Джорджем Оруэллом, где вы будете защищаться посредством этого залога.
3. Замените в ваших работах пассивные и связующие глаголы на активные. Отметьте, как изменится выразительность текста. Обратите внимание на изменившиеся связи – сцепление предложений между собой. Что еще необходимо для подобных изменений?
4. Поэт Дональд Холл утверждает: активные глаголы могут быть настолько активными, что приведут к агрессивной прозе («Он врезал кулаком нацисту по челюсти») и приторной романтике («Горизонт обнял заходящее солнце»). При чтении находите примеры подобных крайностей и представляйте, как бы вы их разумно исправили.
Инструмент 5. Присмотритесь к наречиям
Используйте их, чтобы изменить значение глагола
Авторы классических произведений для подростков о приключениях Тома Свифта любили восклицательные знаки и наречия. Взгляните на этот маленький отрывок из рассказа Tom Swift and His Great Searchlight («Том Свифт и его великий прожектор»):
«Смотри!» – внезапно вскрикнул Нед. «Вон человек!.. Я собираюсь заговорить с ним!» – горячо заявил Нед.
Восклицательного знака после слова «смотри» было бы достаточно, чтобы разжечь интерес у юного читателя, но писатель для пущей убедительности добавляет «внезапно» и «горячо». Далее автор снова использует наречие – не с целью изменить значение глагола, но чтобы усилить его. Нелепость этого стиля породила «свифтику» – вид каламбура, когда использование наречий придает тексту анекдотичность:
«Я художник», – сказал он с легкостью.
«Хочу пиццу», – сказал он раздраженно.
«Я Венера Милосская», – сказала она обезоруживающе.
«Я уронил зубную пасту», – сказал он удрученно.
В лучшем случае наречия подчеркивают глагол или прилагательное. В худшем – повторяют смысл, уже имеющийся во фразе:
Взрыв полностью уничтожил церковь.
Девушка-чирлидер[15]рьяно кружилась перед орущими болельщиками.
В аварии мальчик полностью лишился руки.
Шпион украдкой подглядывал сквозь кусты.
Посмотрите, что станет, если убрать наречия:
Взрыв уничтожил церковь.
Девушка-чирлидер кружилась перед орущими болельщиками.
В аварии мальчик лишился руки.
Шпион подглядывал сквозь кусты.
Во всех случаях сокращение уменьшает длину предложения, заостряет внимание на сути и обеспечивает больше места для глаголов. Впрочем, вы всегда можете не согласиться.
Даже спустя полвека после смерти Мейер Бергер остается в числе наиболее выдающихся мастеров стиля и слова в истории The New York Times. В одной из последних публикаций он рассказывает о внимании, которое в католической больнице получил старый слепой скрипач:
Служащие переговорили с заведующей – сестрой Мэри Финтан. С ее согласия они принесли старую скрипку в 203-ю палату. Годами инструмент хранил молчание. Лоренц Строец ощупал скрипку. Погладил длинными белыми пальцами. Настроил ее и с некоторым усилием натянул старый смычок. Поднес инструмент к подбородку и склонил голову.
Энергичность глаголов и отсутствие наречий выделяют прозу Бергера. Когда старик заиграл Ave Maria,
…монахини в черных и белых одеяниях шевелили губами в беззвучной молитве. За долгие годы, проведенные в Бауэри[16], Строец не растерял навыков. Слепота мешала играть, пальцы сорвались на мостик, но вернулись на место. Музыка стихла, зрители захлопали. Старый скрипач поклонился, и его впалые щеки растянулись в улыбке.
Насколько лучше звучит «зрители захлопали», нежели «вежливо зааплодировали»!
Увлечение наречиями свидетельствует о незрелости писателя. При этом могут оступиться и мастера. Джон Апдайк в 1963 году написал короткое эссе Beer Can («Пивная банка») о красоте этого священного сосуда, еще до изобретения клапана для открывания банки. Он предавался воспоминаниям о том, как когда-то пиво «пенилось нетерпеливо в торжестве высвобождения». Ввиду того, что я читал эту фразу по прошествии многих лет, слово «нетерпеливо» приводило меня в закономерное нетерпение. Оно засоряло пространство между отличным глаголом «пенилось» и замечательным существительным «торжество», которые олицетворяют пиво и сообщают нам все, что нужно знать об экспрессии данного напитка.
Чтобы почувствовать разницу между хорошим и плохим наречиями, давайте посмотрим на следующие предложения: «Она счастливо улыбнулась» и «Она грустно улыбнулась». Какое из них воздействует сильнее? Первое выглядит слабым, поскольку «улыбнулась» подразумевает «счастливо». В то же время «грустно» переворачивает смысл всего выражения.
Курт Воннегут использует наречия с приблизительной частотой появления кометы Галлея (то есть довольно редко). Мне пришлось пролистать несколько страниц его книги «Вербное воскресенье»[17], пока я не наткнулся на одно из них. Приглашенный прочесть воскресную проповедь герой заканчивает ее словами: «Я благодарю вас за ваше сладостно поддельное внимание». Еще раз: наречие «сладостно» корректирует значение слова «поддельное». Хорошее наречие.
Помните песню Killing Me Softly («Убивая меня нежно»)? Хорошее наречие. Как насчет «Убивая меня жестоко»? Плохое наречие.
Взгляните также на примеры слабой связки глагола и наречия, которые можно перефразировать, прибегнув к более сильным глаголам: «Она быстро спустилась по ступенькам» может стать «Она ринулась вниз по лестнице». «Он слушал тайком» может стать «Он подслушивал». Позвольте себе выбор.
Заканчивая эту главу, я упомяну Джоан Роулинг, автора серии книг о Гарри Поттере и большую любительницу наречий (особенно когда дело касается речи героев). На двух страницах ее первой книги я нашел два таких примера:
«робко сказала Гермиона»
«тихо сказала Гермиона»
«он просто сказал»
«заявил Хагрид сердито»
«раздраженно сказал Хагрид»
Если вы хотите иметь больше денег, чем у английской королевы, может быть, вам стоит прибегать к наречиям чаще. Если ваши устремления, равно как и мои, несколько более скромны, используйте их умеренно.
1. Просмотрите газету и вычеркните все наречия. Теперь прочитайте вслух, что получилось. Какая версия сильнее?
2. Проделайте то же с вашими тремя последними текстами. Вычеркните наречия и подумайте, стали ли новые предложения сильнее.
3. Перечитайте ваши наречия и выделите те, которые в большей степени изменяют глагол, чем усиливают его.
4. Найдите слабые связки глаголов и наречий. «Он тихо сказал» может превратиться в «Он прошептал» или «Он пробормотал». Если обнаружите слабую комбинацию, попробуйте использовать более сильный глагол и посмотрите, улучшает ли он предложение.
Инструмент 6. Не усердствуйте с формами глагола несовершенного вида[18]
Отдайте предпочтение простому настоящему и простому прошедшему времени (формам глагола совершенного вида)
Редактор Newsday рассказал мне о том, как он пытался помочь корреспонденту переписать начало истории. Как это часто случается, редактор знал, что лид можно улучшить, но не знал, как именно. Когда он шел по коридору с распечаткой истории в руках, то увидел громадную фигуру Джимми Бреслина[19], который, недолго думая, согласился ознакомиться с проблемой:
«Слишком много – ing», – сказал легендарный обозреватель.
«Слишком много чего?»
«Слишком много – ing».
Может ли автор использовать слишком много слов, выраженных через формы глагола несовершенного вида, то есть слов, оканчивающихся на – ing (если речь идет об английской грамматике)? И есть ли в этом проблема?
Перефразируем вопрос: почему «хочу, надеюсь, думаю и молюсь» сильнее, чем «желающий, надеющийся, думающий и молящийся»? При всем уважении к Дасти Спрингфилд[20] ответ на этот вопрос уходит корнями в историю английского языка как флективного. Флексия – один из элементов, который мы добавляем к слову, чтобы изменить его значение. Например, мы добавляем к существительному окончания – ы, – и, чтобы указать на множественное число. Или добавляем – ет, – ит, – ал, – ел к глаголу и таким образом отличаем происходящее сейчас от действия, совершаемого в прошлом.
Добавляя к глаголу окончание – ing, получаем продолженное действие – длящееся во времени. Вот как писал в 1935 году Ричард Райт о буйном праздновании победы боксера Джо Луиса (курсив мой. – Р. К.): «Они стали останавливать машины на улицах. Подобно урагану, проносящемуся через лес, они прошли среди них, крича и грохоча». В отрывке остается словосочетание «прошли среди» – глагол здесь слаб в сравнении с формами глагола несовершенного вида (формами на – ing), создающими ощущение стихийности происходящего.
Рассмотрим начальные строки мистического романа «Вечный сон»