Следующий роман Вирджинии Вулф «На маяк» (1927 год) был вдохновлен другой женщиной, Вайолет Дикинсон. К ней, как и к Мэдж Ван, Вирджиния испытывала чисто интеллектуальную привязанность. Все биографы сходятся на том, что если в жизни Вирджинии и была полноценная любовь, то это – ее увлечение Витой Сэквилл-Уэст. Они познакомились еще в 1922 году, когда Вулф было сорок, а Вите – тридцать. Вита происходила из аристократической семьи, у нее был муж и сын; к слову, оба они никогда не обвиняли ни Биту, ни Вирджинию ни в чем предосудительном. Вита была талантливой писательницей, но еще более талантливой она была как критик и вдохновительница. Именно в период их тесного общения были созданы лучшие произведения Вирджинии Вулф. Вершиной их романа стал знаменитый «Орландо» (1928 год), который сын Виты Сэквилл-Уэст Найджел Николсон назвал «самым длинным и самым очаровательным любовным письмом в истории литературы». «Орландо» – книга о человеке, который родился мужчиной во времена правления королевы Елизаветы и дожил до двадцатого века, незаметно переродившись в женщину. Никакой особой разницы Орландо при этом не замечает. Как и сама Вирджиния, которая однажды сказала о себе: «Я ни то, ни другое. Я не мужчина, я не женщина». «Как все-таки хорошо быть евнухом», – написала она в письме к Вите. Вирджиния воспринимала себя не как человека из плоти и крови, а как разум, по возможности свободный от физических влечений.
Вирджиния Вулф с племянниками, 1927 г.
Кстати, и в литературе она ратовала за тот же принцип; она отвергала Герберта Уэллса, Джона Голсуорси и Арнольда Беннетта за то излишнее, по ее мнению, внимание, которое они уделяют физической, материальной стороне человеческого существования, противопоставляя им Джеймса Джойса, Дэвида Герберта Лоуренса и Томаса Элиота – «спиритуалистов», к которым она причисляла и себя. Спиритуалисты, по ее мнению, стремятся «приблизиться к жизни и сохранить более искренне и точно то, что интересует их и движет ими». Про свое творчество Вулф писала: «Этот туманный мир литературных образов, похожий на сон, без любви, без сердца, без страсти, без секса – именно этот мир мне нравится, именно этот мир мне интересен». Помимо романов, Вирджиния Вулф всю жизнь писала критические эссе и статьи о литературе. Своеобразными эстетическими манифестами стали ее работы «Современная художественная проза», в которой Вулф излагает свое видение современной ей литературы, и «Мистер Беннетт и миссис Браун». Наибольшую известность Вулф принесло ее эссе «Своя комната» (1928 год), посвященное проблеме прав женщин. Этот своеобразный манифест феминизма затрагивает множество вопросов: место женщины в семье и обществе, ее роль в воспитании детей и решении политических вопросов, проблемы взаимоотношений мужчин и женщин, особенности женского мировосприятия и то, как тяжело современной ей женщине найти свое место в мире. «Женщина веками играла роль зеркала, наделенного волшебным и обманчивым свойством: отраженная в нем фигура мужчины была вдвое больше натуральной величины». Вирджиния Вулф, всю жизнь чувствовавшая себя связанной рамками своего пола, задается вопросом: а если бы Шекспир был женщиной, смог бы он творить? Смог бы он прославиться, будучи женщиной, так, как Шекспир-мужчина? По мнению Вирджинии, мисс Шекспир всю жизнь была бы несчастной – одержимая своим даром и проклятая своим полом, оскорбляемая и угнетаемая мужчинами, – и в конце концов покончила бы с собой. К такому же финалу всегда тяготела и сама Вирджиния – в ее жизни было несколько неудачных попыток самоубийства.
Критическая деятельность Вирджинии Вулф имела широкий резонанс; ее влияние ощущается до сих пор. Споры о том, насколько внутренний мир человека связан с его полом, насколько от пола зависит место в обществе, права и обязанности, – не утихают до сих пор и не утихнут никогда. Сама Вулф решила для себя этот вопрос радикально: лишив себя многих женских черт, отказавшись от своей тендерной (от латинского gender – пол) роли ради возможности творить и существовать, освободившись от навязанных ей историческим развитием стереотипов, она оставила за собой единственное преимущество быть женщиной: погружаться в глубины женского сознания, раскрывать его так, как никогда не удалось ни одному мужчине, и хотя бы так – изнутри – провозгласить превосходство своего пола.
Перед войной Вирджиния работает как никогда упорно. Ее тонко чувствующая, крайне восприимчивая натура уловила витающее в воздухе ощущение надвигающейся катастрофы, и трагичность настроения Вирджиния передала в своем творчестве. В предвоенном романе «Годы» (1937) и в романе, написанном в годы войны, «Между актами» (1941) Вулф обращается ру семейной саги, который, как и всегда, воспринимает очень своеобразно. Жизнь рода передается через маленький отрезок времени, маленький кусочек огромной семьи, сквозь которые, как сквозь окно, видны поколения их предков и потомков, предшествующие и последующие века; в эту череду включается и читатель. Универсальная картина бытия, которую создает Вулф, призвана противостоять надвигающейся тьме, потому что человечество – вечно, пусть даже человек смертен.
В августе 1940 года Вирджиния Вулф публикует политический манифест «Мысли во время воздушного налета» – протест против гитлеризма, войны и агрессии. Во время одного из таких налетов был разрушен лондонский дом Вулфов, погибла их огромная библиотека, сгорели многие рукописи. Вирджинии и Леонарду пришлось переехать в поместье Родмэлл в Сассексе. Но царящая там спокойная атмосфера, уединение и безопасность не помогли Вирджинии. Напряжение первых военных месяцев сильно сказалось на ней; к тому же ее любимый племянник Джулиан Белл погиб в Испании. Ее здоровье, и без того слабое, пошатнулось; недовольство ее последними произведениями и проблемы с публикациями новых усугубили ее депрессию. Об этом знал только ее муж и самые близкие; друзья, знавшие прежде Вирджинию как жизнерадостную, общительную и сильную женщину, любящую жизнь и умевшую ей наслаждаться. Но в душе Вирджинии жили страхи, с которыми она не умела бороться, и греческие птицы по-прежнему пели в древних оливах…
Видимо, опасения, что болезнь обострится, и привели Вирджинию к последнему в ее жизни решению. Не желая становиться обузой для родных и чтобы избавить себя от угрозы пожизненного заключения в сумасшедший дом, Вирджиния Вулф решила покончить с собой. 28 марта 1941 года она вышла из своего дома с Сассексе на прогулку и не вернулась. Ее тело нашли в реке, куда она бросилась, для верности набив карманы своего платья камнями.
Словно шекспировская Офелия, она слишком пристально вглядывалась в свое отражение в зеркале времени, пока оно не разбилось на миллионы капель, в которых она и утонула…
Вирджиния Вулф воспитывалась в викторианских традициях, развивалась в декадентскую эпоху ниспровержения достижений прошлого и выросла на обломках культуры девятнадцатого века, разрушенного Первой мировой войной, сквозь которые уже начал бурно расти двадцатый век с его рафинированным интеллектуализмом и бездуховностью. Разлом времени прошел сквозь ее душу, и из его глубин черпала она свое вдохновение, пока, не вычерпав до дна, не достала оттуда свою смерть. Но ее романы, сила ее мысли, ее поиски и открытия остаются актуальными – и будут такими до тех пор, пока существуют женщины и пока существуют мысли в их головах.
Грета Гарбо
БОЖЕСТВЕННАЯ ГРЕТА
18 сентября 2005 года исполнилось сто лет женщине, которая еще при жизни смогла стать воплощением легенды о самой себе – великой Грете Гарбо. Она умерла всего шестнадцать лет назад, но для зрителей всего мира Грета Гарбо еще за пятьдесят лет до этого, уйдя из кинематографа, превратилась из любимой актрисы в миф, в мечту, в тайну – и тайну эту до сих пор силятся и не могут разгадать миллионы ее почитателей…
Тайна Гарбо была во всем: в загадочном взгляде ее огромных голубых глаз; в совершенстве ее холодной и в то же время полной обжигающей страсти красоты; в том воздействии, какое оказывала Грета на всех, кто имел редкое счастье видеть ее; и в самой жизни ее, о которой она никогда никому не рассказывала и в которую никогда никого не пускала. У нее было мало родных, и еще меньше – друзей, с которыми она могла бы быть откровенной. В мире, где «звезд» делает пресса, в изобилии доносящая до любопытной публики все подробности жизни ее кумиров, культ «божественной» Греты Гарбо развился из немого благоговения журналистов, восхищения зрителей и преклонения перед загадочностью «Джоконды кинематографа»…
Возможно, закрытость и замкнутость Греты можно объяснить тяжелым детством. Она была третьим ребенком в бедной семье Карла Альфреда и Анны Ловисы Густафссонов. У них было трое детей– сын Свен, дочь Альва и младшая Грета Ловиса, которая родилась 18 сентября 1905 года. С детства она была любимицей отца, что не радовало ее властную, строгую мать.
Когда началась Первая мировая война, Карла призвали в армию – но уже через неделю он был ранен и, отлежавшись в госпитале, вернулся домой. Однако его здоровье непоправимо пошатнулось – через несколько лет он умер.
Грета в детстве
Грете было всего четырнадцать лет. Ей пришлось бросить школу и начать зарабатывать деньги – она поклялась «так построить свою жизнь, чтобы ни от кого не зависеть». Сначала она устроилась уборщицей в парикмахерскую, а затем помощницей продавщицы в шляпный отдел крупнейшего стокгольмского универмага за 25 долларов в месяц. Юная красотка – большеглазая, пухлая, веселая, – привлекала в отдел покупателей. Ей было пятнадцать, когда ею увлекся богатый аристократ и светский повеса Макс Гампел. Очень скоро ему удалось добиться расположения неопытной девушки, которая – с согласия матери – вскоре поселилась у него. Однако этот союз долго не продлился: уже через несколько месяцев Грета заявила Максу, что ей «надоело», и ушла. В ее жизни появилось нечто гораздо более привлекательное.
Однажды один из восхищенных покупателей заявил Грете: «С таким лицом не стоят за прилавком, а снимаются в кино!» Он оказался кинорежиссером – и снял Грету в рекламном ролике.