Первые инварианты Френе – это сопоставление взрослых и детей с целью показать, что главные потребности и устремления у них общие, а различия связаны с физиологическими особенностями и жизненным опытом.
Открывающий книгу инвариант говорит о самом главном, о том, что лежит в основе и Конвенции о правах ребенка, и всего процесса передачи опыта от поколения к поколению: природа ребенка такая же, как и природа взрослого. Ребенок тоже реагирует на среду, в которой живет, тоже черпает из нее впечатления и информацию, реагирует в соответствии с обстоятельствами, только делает это так, как умеет. Он пока не может справиться с вызовами жизни так, как это сделает взрослый, но зато и потенциал развития у него больше.
С первым инвариантом напрямую связан второй: высокий рост человека вовсе не свидетельствует о его превосходстве над окружающими. Понятно, что это надо понимать не буквально, а метафорически. Френе говорит о том, что взрослые всячески стремятся демонстрировать детям свою силу и власть. Автор призывает ликвидировать разрыв между учителем и учеником как на уровне формального выражения власти, так и на уровне отношения к детям. Формальная дисциплина, полагает Френе, никому не приносит пользы.
Но ведь школы без дисциплины быть не может. Как ее поддерживать? Ответ содержится в следующих инвариантах.
РЕБЕНОК И ШКОЛА: НЕ ДОПУСТИТЕ ОШИБОК. Третий инвариант гласит: поведение ребенка в школе зависит от его психического склада и состояния здоровья. Взрослые склонны списывать изъяны в поведении ребенка на дурной характер, недостатки семейного воспитания, намеренные шалости. На самом деле не нужно забывать о том, что у ребенка, как и у взрослого, могут быть проблемы со здоровьем или попросту плохое настроение в связи с какими-то неприятностями, о которых его наставники понятия не имеют.
Все это надо учитывать и стараться выяснить истинные причины «неправильного» поведения ребенка. Только в этом случае его можно корректировать. В противном случае все усилия опять-таки сведутся к формальной дисциплине. Ведь, как нам напоминают четвертый и пятый инварианты, ни ребенок, ни взрослый не любит, чтобы ему приказывали, и никто не любит построения по команде, потому что это означает пассивное подчинение чужим приказам. Правильная дисциплина, говорит Френе, – не дисциплина муштры, а дисциплина сотрудничества.
Шестой инвариант родственен двум предыдущим: сопротивление порождается принуждением. Никто: ни ребенок, ни взрослый, не любит выполнять работу из-под палки. Многие взрослые ошибочно возводят принуждение в ранг главного воспитательного приема, но добиваются лишь того, что между ними и ребенком возникает непонимание. Вместо того чтобы пересмотреть свое поведение, взрослые усиливают давление – разрыв растет. Если дело касается учебы, у ребенка вырабатывается стойкое отвращение к ней, а педагог оказывается все дальше и дальше от цели.
Поведение ребенка в школе зависит от его психического склада и состояния здоровья. У ребенка, как и у взрослого, могут быть проблемы со здоровьем или плохое настроение в связи с какими-то неприятностями. Об этом ни в коем случае нельзя забывать.
Френе последовательно осуждает неумение и нежелание ряда учителей менять методические приемы, бесполезные или даже вредные для ребенка. Предлагаемая им альтернатива сформулирована в седьмом инварианте: любой человек предпочитает сам выбрать себе работу, даже если этот выбор ему невыгоден. В методике преподавания того или иного предмета это может реализовываться просто и эффективно – с помощью вариативности заданий и предоставления ребенку права выбирать тот вариант, который он и будет выполнять.
Но при этом (как нам напоминает восьмой инвариант) надо помнить еще и о том, что никто не любит работать вхолостую, совершать действия и подчиняться замыслам, которые ему чужды и непонятны. Следовательно (инвариант девять), необходимо добиться того, чтобы труд стал мотивированным. Одна и та же работа, говорит автор, может быть и наказанием, и наградой – именно в зависимости от ее осмысленности.
Десятый инвариант – необходимо покончить со схоластикой. В данном случае под этим словом понимаются все те школьные знания, которые оторваны от жизни. Совершенно очевидна связь этого инварианта с предыдущими: невозможно подвести мотивировку под труд, выполняемый ради самого труда.
Но только лишь мотивировок мало для успешной деятельности. Подтверждением того, что она приносит результат, может служить успех. Если же ничего не получается, человек опускает руки. Любой человек стремится к успеху. Неудача тормозит работу и лишает энтузиазма. Френе – в числе критиков школьной системы оценок. Возражает он и против суровых записей в тетрадях. Мудрый педагог всегда найдет, за что похвалить ребенка, и деликатно побудит его расти над собой там, где успехи пока сомнительны.
А вот в следующем инварианте автор спорит с рьяными поборниками игры как основы ненасильственного обучения, идущей вслед за детскими потребностями. Не игра, говорит он, является естественным занятием для ребенка, а труд. Опыт, который дает ребенку игра, Френе считает односторонним. Стремление родителей оградить ребенка от посильного домашнего труда он почитает заблуждением, следствием которого может стать иждивенчество, инфантилизм.
Ряд последующих инвариантов развивает эту мысль. Наиболее эффективным путем усвоения знаний Френе считает не наблюдение, не объяснение и не демонстрацию, а эксперимент. Эта идея была развита впоследствии педагогами разных стран, да и до сих пор занимает умы многих практиков. Знание и его применение в жизни должны быть неразрывно связаны – согласитесь, с этим трудно поспорить. Даже память должна быть подключена к процессу экспериментального нащупывания, иначе она станет просто инструментом зубрежки. Знания добываются опытным путем, а не изучением правил и законов.
Автор решительно высказывается против навешивания ярлычков – этот ребенок умен, а тот не очень. Надо не списывать все на способности, а формировать способности ученика. Иначе говоря, интеллект – это мыслительная способность человека, не обособленная от других его свойств, а тесно взаимодействующая с ними. И традиционная школа, развивающая лишь способность к абстрактному (оторванному от реальной жизни) мышлению закономерно оказывается от нее, от этой жизни, далека.
Ребенку, как и взрослому, напоминает Френе, неинтересно слушать объяснения свысока. А вот от работы, которая отвечает его функциональным потребностям, ребенок не устает.
Итак, только понимание и принятие гарантируют хороший результат воспитания. Причем понимание не только со стороны ребенка, но и – в первую очередь – со стороны педагога.
ЧЕЛОВЕК ВОСПИТЫВАЕТ ЧЕЛОВЕКА. И снова мы возвращаемся к тому, что посещение школы не должно становиться для ребенка многолетней каторжной повинностью. И дело, разумеется, не только в мертвых знаниях, но в том, каким именно образом ученика заставляют их получать. Бесконечные наставления не вызовут у ребенка стремления к учебе.
Дисциплина, поддерживаемая с помощью строгого надзора и наказаний, тоже не поспособствует любви к школе. Никто: ни ребенок, ни взрослый, не любит надзора и наказаний, которые всегда воспринимаются как посягательство на человеческое достоинство, особенно когда это происходит публично. Этот инвариант Френе дополняет еще одним: наказание всегда ошибка. Оно унизительно для всех и никогда не достигает желанной цели. Это самое крайнее средство. Обратите внимание на слова «для всех». Для учителя – в том числе. Наказание – проявление бессилия педагога повлиять на ребенка иными средствами.
Стремление родителей оградить ребенка от посильного домашнего труда может стать причиной иждивенчества и инфантилизма.
В основе любой деятельности, полагает Френе, лежат действия, а не многословные речи. И одними речами ничего нельзя добиться. Там, где можно не сказать, а показать, – покажите. Там, где можно воздержаться от нотации, – воздержитесь. Не кричите, пытаясь перекрыть шум, – вы не будете поняты. Двадцатый инвариант таков: нужно как можно меньше говорить. Альтернатива словам – осознанная деятельность и учителя, и учеников.
Ребенок любит индивидуальную работу или работу в коллективе, где царит дух сотрудничества. В обоих случаях речь идет о взаимодействии личностей для обучения и воспитания. В обезличенном стаде никому не может быть комфортно. Но и индивидуальному подходу, и нормальной работе коллектива вредна, отмечает педагог, переполненность класса, которая всегда является педагогическим просчетом.
С этими инвариантами связан еще один: концепция больших школьных комплексов ведет к анонимности как учителей, так и школьников. Только человек воспитывает человека, иначе не может быть и речи об органичном вхождении ребенка в общество. Сотрудничество учителя и ученика, учеников между собой – это ведь и есть действующая модель общества в стенах школы!
Может возникнуть вопрос: а как же в этих условиях сотрудничества и отсутствия наказаний быть с дисциплиной? Поддерживать, отвечает Френе. Когда дети заняты делом, они не думают о шалостях и готовы сами участвовать в организации труда наилучшим образом. Вместо формальной дисциплины система Селестена Френе предлагает дисциплину осознанную. Надо полагать, выбирая между первой и второй, здравомыслящий человек уверенно выберет вторую. Ведь новая жизнь школы строится на принципах сотрудничества, т. е. ученикам наряду с учителями предоставляется право на управление жизнью и деятельностью школы.
Более того, последние четыре инварианта показывают нам, как принципы, усвоенные ребенком в школе, смогут повлиять на будущее общества. Демократизация общества