После армии Роберт сменил ряд профессий: попробовал себя в бухгалтерии, продажах, строительстве, туристическом бизнесе. Все это позволило ему расширить кругозор и обрести множество полезных знаний в разных областях. Работа менеджером по продажам компании «Ксерокс», в частности, помогла ему избавиться от застенчивости и страха получить отказ.
В 1977 году Роберт Кийосаки основал свою первую компанию. Она выпускала изделия из кожи и нейлона, в том числе непромокаемые бумажники для серфингистов, которые отлично продавались по всему миру. А с 1984 года он начал преподавать другим людям основы финансовой грамотности с помощью игры «Денежный поток», которую сам же и изобрел.
В 1995 году Кийосаки стал руководителем собственной образовательной компании Rich Dad’s Organization и всецело посвятил себя преподаванию. В 1997 году вышла книга «Богатый папа, бедный папа», а за ней последовали еще два десятка произведений, посвященных разным аспектам обретения богатства и достижения успеха.
Эми ЧуаБоевой гимн матери-тигрицы(2011)
«…западные родители беспокоятся о психическом здоровье своих детей. Китайские родители этим не занимаются. Они всегда думают о силе, а не о слабости».
Чтобы ребенок вырос талантливым и трудолюбивым, нужно очень жестко его контролировать. Все его время должно быть посвящено полезным занятиям, и не важно, представляют ли они для него интерес.
«Запад есть Запад, Восток есть Восток, и вместе им не сойтись, – эти ставшие афоризмом слова Редьярда Киплинга вспоминаются сразу же, едва открываешь книгу Эми Чуа «Боевой гимн матери-тигрицы». Гуманистическому подходу, при котором главной ценностью объявляется ненасильственное гармоничное развитие ребенка, она с первых же слов противопоставляет «китайскую модель» воспитания: важно вырастить успешного человека, человека-победителя. Научить ребенка трудиться, нацелить его на то, что он всегда и во всем должен быть первым, только тогда семья сможет гордиться им, – таковы задачи, которые ставит перед собой восточная «мать-тигрица».
Начало книги удивляет своей парадоксальностью. Если не сказать – шокирует. Автор перечисляет то, что было запрещено делать ее дочерям. И это отнюдь не что-то асоциальное или опасное, совсем наоборот! Нельзя ночевать у друзей, ходить на детские праздники, участвовать в школьных постановках… Одним словом, нельзя приобретать социальный опыт через общение и совместную деятельность; один из основных принципов педагогов-гуманистов отвергнут «матерью-тигрицей» (тигрицей она не без иронии именует себя потому, что родилась в год Тигра по восточному гороскопу и подходит под описание своего типа). После этого запрет на развлечения – просмотр телепередач и компьютерные игры – уже не воспринимается как нечто неожиданное. Понятно и то, что дети должны учиться только на отлично, заниматься на факультативах исключительно по родительскому выбору и играть только лишь на фортепиано и скрипке. Более того, детям воспрещается жаловаться на все эти строгие указания и ограничения.
Зачем это нужно? – неизбежно возникнет вопрос у читателя. Что это? Довлеющая власть культурной догмы? Родительский перфекционизм? Или просто самодурство?
Точно не первое. Эми Чуа, хоть и позиционирует себя как «китайскую мать», – вполне западный человек. Она именной профессор права в Йельском университете, автор двух серьезных научных работ, да и родилась она в США. Она дочь эмигранта, но отнюдь не бедного и необразованного искателя заокеанского счастья, а профессора Калифорнийского университета. Ее мать еще на родине стала католичкой, и дети воспитывались в католической среде. Супруг Эми Чуа, тоже доктор права, и вовсе не может претендовать на роль «китайского отца» – он американец еврейского происхождения.
Впрочем, автор уточняет – «китайской матерью» вполне может быть белый отец, пользующийся в воспитании детей авторитарной моделью.
Задачи, которые ставит перед собой восточная «мать-тигрица»: научить ребенка трудиться, нацелить его на то, что он всегда и во всем должен быть первым, только тогда семья сможет гордиться им.
Родительский перфекционизм тоже, как выясняется далее, не вполне объясняет такой подход к воспитанию. Эми Чуа приводит свои наблюдения: эмигранты первого поколения, ограниченные в средствах и вынужденные много работать, чтобы чего-то добиться, как правило, держат своих детей в строгости и побуждают (можно сказать – вынуждают) добиваться результатов. Эмигранты второго поколения, уже адаптированные к среде, получившие престижные профессии, а вместе с ними финансовую независимость, начинают относиться к детям более лояльно. И вот в третьем поколении есть риск «сбоя в программе», когда детям будут попустительствовать – и в итоге вырастут слабовольные лентяи, не желающие и не умеющие добиваться результата.
Эми Чуа хочет, чтобы ее дочери избежали такой судьбы. Она считает благом для них, если бы они сумели почувствовать себя бедными эмигрантскими детьми, которым надо всего добиваться самостоятельно. Но в обеспеченной семье это вряд ли возможно. И для того, чтобы воспитать детей дисциплинированными, трудолюбивыми и стремящимися к успеху, приходится идти на ухищрения. Какие же именно?
УЧЕБА – ЭТО ВЕСЕЛО? ДА ЧТО ВЫ! Учеба, полагает автор, – это непростой труд. Ребенок делает то, чего еще не умеет делать хорошо, ему приходится прилагать значительные усилия. Он должен добиться достойного результата непременно. Значит, придется трудиться до достижения цели. Только тогда родители смогут сказать, что они справились со своими обязанностями.
Разницу в западном (осмелимся добавить – гуманистическом) и «китайском» подходе к воспитанию Эми Чуа показывает на примере: и американская, и китайская мать может горячо одобрять и поддерживать увлечение ребенка спортом. И кому-то может показаться, что они мыслят при этом одинаково. Ничего подобного! Там, где американка будет радоваться самому увлечению или полезному времяпрепровождению, китаянка будет мыслить гораздо сложнее. Она будет требовать, чтобы уроки оставались на первом месте, и пятерку с минусом будет считать плохой оценкой. Спортом ребенку будет позволено заниматься лишь в том случае, если он нацелится на очень высокий результат; никакого спорта ради спорта. Ну и наконец, китайская мать не допустит конфликтов ребенка с учителем или тренером; она всегда будет на стороне взрослых.
Изначально, говорит Чуа, она мечтала об «американском» воспитании своих детей, без постоянного сосредоточения исключительно на учебе. Нет, она хотела, чтобы развитие было многогранным, в том числе и эстетическим. Для старшей дочери, трехлетней Софии, спокойной и умной девочки, было приобретено фортепиано. Младшей, Луизе, впоследствии была настоятельно предложена скрипка. И в скором времени мать оценила дисциплинирующее влияние упорных занятий музыкой.
Кроме того, она убеждена, что нелегкая физическая работа укрепляет и развивает ребенка. Ее девочки растут в состоятельной семье, но она целенаправленно требует, чтобы они как можно чаще поднимали тяжести – будь то мусор, или корзины с грязным бельем, или чемоданы во время путешествий.
Еще два принципа Чуа унаследовала от родителей и постаралась привить дочерям: надо быть скромной, пока не добьешься результата, и не жаловаться на несправедливость, а приниматься за работу с удвоенной силой.
«РОДИТЕЛЬСКИЙ ФАВОРИТИЗМ». В педагогике вообще и в семейной педагогике в частности считается недопустимым выделять кого-то из детей и сравнивать других с ним не в их пользу. Мы все привыкли к этому. Но Чуа и здесь не согласна с привычной большинству из нас точкой зрения. Она уверена: сравнивая свою непоседливую и своенравную младшую дочь с серьезной и вдумчивой старшей, она оказывает услугу той, которая достигла меньшего совершенства.
Китайская мать не позволит ребенку спорить с учителем или тренером; она всегда будет на стороне взрослых.
Чуа не считает, что выделяет таким образом Софию. Напротив, она оказывает доверие Лулу, убеждая ее в том, что она может и выдержать столь нелестную правду, и стать лучше. Более того: мать подозревает, что Лулу завидует сестре, и выносит этот факт на всеобщее обозрение, чтобы младшая дочь тайком не потакала своим комплексам.
Итак, поведение «матери-тигрицы» уже не кажется бессмысленной жестокостью. Оно позволяет проявиться вовне негативным внутренним переживаниям – и эффективно с ними бороться.
Кроме того, она требовательна не только к детям, но и к себе. Неоднократно обращаясь к собственному детству, она уверяет: при всей строгости домашнего воспитания, в семье царили искренние взаимопонимание, радость и забота друг о друге. Вот и она не пускает музыкальное образование дочерей на самотек, а ищет хороших учителей, лично присутствует на каждом занятии, а дома контролирует, чтобы девочки упражнялись достаточно долго.
Как уже было сказано, желание вырастить выдающихся музыкантов присутствует, но не становится самоцелью. Главное для «матери-тигрицы» – воспитать деятельных и трудолюбивых детей, которыми можно будет гордиться.
О КРИТИКЕ И САМООЦЕНКЕ. Западные родители, говорит Чуа, очень трепетно относятся к тому, что говорят своим детям. Даже критика подается в мягкой форме, чтобы не ранить чувства ребенка и не нарушить его самооценку.
Этому подходу автор противопоставляет линию поведения китайских родителей, которые могут и обозвать ребенка, и в резкой форме приказать ему самостоятельно разобраться с его проблемой.
Иначе говоря, когда у западного ребенка проблемы, родители утешают его, боятся, что он надломится; проще говоря, они думают о его слабости и ранимости. Когда проблемы у китайского ребенка, родители требуют от него все новых и новых усилий, и сами включаются в работу.