Вскоре к д’Эону был подослан некий де Вержи, мелкий служащий. Ему было приказано выкрасть у шевалье тайные бумаги. Попытка подсыпать агенту снотворное за ужином провалилась. Тогда в квартире француза была взломана дверь и произведен тщательный обыск, который также не увенчался успехом. Следующий приказ, исходивший от мадам Помпадур, де Вержи исполнять отказался: он не хотел оказаться причастным к убийству. Молодой человек отправился к своей потенциальной жертве и все рассказал. Д’Эон укрылся у друзей.
В это же время шевалье стал любовником королевы, и однажды ночью, в 1771 году, столкнулся в ее спальне с Георгом III, закатившим супруге безобразнейший скандал. Сложно сказать, чем могла бы обернуться эта семейная сцена, если бы не вмешательство церемониймейстера Кокрейля. Он объяснил королю, что ничего предосудительного в этом случае не могло иметь место, так как на самом деле очаровательный француз – девица, тайный агент Людовика XV, уже в течение нескольких лет носящая то мужское, то женское платье. Георг решил разузнать правду у своего посла во Франции. Кокрейль же, известив королеву о том, что он сообщил ее супругу, посоветовал своей госпоже послать письмо французскому королю. Людовик был весьма озадачен, получив из Англии сразу два послания. Из затруднительного положения ему помогла выйти новая фаворитка, принявшая сторону королевы Шарлотты. Георг, получивший сообщение о том, что д’Эон действительно женщина, сразу же сделал его достоянием гласности. Сам шевалье был весьма раздосадован этими слухами. Возвратившись во дворец, он вызвал всех сомневающихся в том, что он мужчина, на дуэль. Английский король, не избавившийся от подозрений, тут же принял решение о разрыве отношений с Францией. Людовик, не ожидавший такого поворота дел, вынужден был обратиться к д’Эону с просьбой признать себя дамой. Шевалье не мог отказать в помощи своему патрону, тем более что в данном деле оказалась замешана честь королевы Англии. Но Георг заявил, что женщина обязана носить приличествующее полу платье. Д’Эон взбунтовался, между ним и Людовиком завязалась ожесточенная переписка. Вопрос неожиданно решился в сентябре, когда до француза дошли сведения о том, что ревнивый супруг сделал все, чтобы превратить жизнь Шарлотты в ад. Но шевалье все же потребовал компенсации за моральный ущерб: он выговорил себе денежное вознаграждение, которое французский двор был обязан выплачивать ему в течение 21 года, а также восстановление всех его должностей и званий. В том случае, если его требования не выполнялись, он грозил опубликовать тайную переписку между Людовиком и русской императрицей.
Окончательные переговоры было поручено провести Бомарше, который должен был изъять у строптивца бумаги, из-за которых могли оказаться разрушенными отношения с Россией. Но и здесь не обошлось без анекдота: драматург и не подозревал, что имеет дело с капитаном драгун, и после недолгою знакомства, очарованный умом и внешностью «собеседницы», предложил д’Эону руку и сердце. Слух о предстоящем браке быстро разнесся по Лондону, окончательно успокоив Георга. Во Франции же лично знавшие шевалье люди сначала покатывались со смеху, а после впали в некоторую задумчивость. Сразу всплыли все сплетни и подозрения насчет этого человека, так что многие хмурились: «Да кто его знает…» И действительно, неужели мог ошибиться такой любитель женщин, как Бомарше? А может, именно он и оказался прав?
Сам же д’Эон получил указ переодеться в женское платье. Но в благодарность за самопожертвование и спасение отношений между Англией и Францией королева Мария Антуанетта взяла на себя обязанность снабдить шевалье всеми принадлежностями женского гардероба, пошитыми у лучшей столичной модистки. И тут д’Эон вдруг заявил, что он в действительности является женщиной! Этот плут настолько запутал современников, что никто уже не мог с уверенностью утверждать, к какому же полу принадлежит шевалье. Тем более что позднее он начал жаловаться на не приличествующую настоящему мужчине одежду. Но отныне и до конца своей жизни бывший дипломат и военный будет вышивать, ткать, наносить румяна… Так пройдут последние 34 года его жизни. Правда, после смерти Людовика XV он обратился к его преемнику с просьбой отменить указ бывшего монарха. В ответ последовал новый заказ модистке. Получив обновы, шевалье вновь сменил курс и стал утверждать, что природа наделила его женским телом, но одарила храбростью настоящего мужчины. Тут же он вспомнил о Бомарше, который покушался на «ее девичью честь».
После революции вновь на смену кокетливой барышне пришел бравый вояка, ополчившийся против юбок и косметики, но… Вместо того, чтобы помочь несчастному, революция отобрала у него пенсию, назначенную королем. Теперь жизнь бывшего дипломата стала совсем безрадостной. Ему оставалось потихоньку распродавать некогда прекрасную библиотеку и зарабатывать жалкие гроши, давая уроки фехтования.
Этот человек, столь озадачивший современников, умер 10 мая 1810 года, немного не дожив до своего 82 дня рождения. После его смерти врачи произвели осмотр и вскрытие тела, заявив, что загадочный шевалье был драгунским офицером. Но похоронили его все же как нищую старуху, поскольку у д’Эона была только женская одежда.
МИРАБО ОНОРЕ ГАБРИЕЛЬ РИКЕТИ ДЕ
Один из самых знаменитых ораторов и политических деятелей Великой французской революции, народный трибун. Современники не могли говорить о нем равнодушно: его либо ненавидели, либо боготворили. Русская императрица Екатерина Вторая отзывалась о Мирабо так: «Он не единой, но многие виселицы достоин», а толпа парижан называла его «отцом народа». После свержения монархии он стал фактически двойным агентом. Некоторые лидеры революционного движения догадывались об этом, но не имели прямых доказательств. Знаменитый трибун успел умереть до разоблачения. Он стал первым из великих людей, похороненных в Пантеоне, и первым, кто покинул его.
Оноре Габриель Рикети, граф де Мирабо родился 9 марта 1749 года в замке Биньон в Провансе. Он был старшим среди 11 детей в богатой аристократической семье. Его отца, знаменитого экономиста маркиза Виктора Рикети де Мирабо, по праву считали одним из наиболее просвещенных людей своего времени. Наряду с Кенэ и Мерсье де ля Ривьером он стал основателем такого знаменитого направления буржуазной политэкономии, как физиократическое учение. Матерью будущего трибуна была Мария Женевьева, урожденная де Вассан. Родители наделили ребенка глубоким умом и буйным нравом. Маркиз и его супруга буквально ненавидели друг друга на протяжении всей своей жизни и вели нескончаемую имущественную тяжбу, так что громкие семейные скандалы были обычной обстановкой в замке, где прошло детство Оноре.
Мальчик родился с физическим недостатком – искривленной ногой. Когда ему было три года, в Провансе свирепствовала эпидемия оспы. Ребенок заразился, болезнь протекала очень тяжело, и родители уже привыкли к мысли о том, что их нелюбимый первенец скоро умрет. Но случилось чудо, ребенок выжил, на всю жизнь сохранив напоминание о страшной болезни – изуродованное лицо. Правда, окружающие довольно быстро привыкали к внешней непривлекательности молодого Мирабо, поскольку ее с лихвой искупали красивые блестящие глаза и необычайная подвижность и выразительность лица. Характер у него был действительно сложным: порывистый, своенравный и вспыльчивый. Но при этом ребенок проявлял такую жажду знаний, упорство в труде и гибкость мышления, что домашние преподаватели, обучавшие Оноре, приходили в полный восторг от способностей своего ученика. Его наследственный непокорный и упрямый характер был основой всех конфликтов мальчика с родителями. Виктор Мирабо с ранних лет возненавидел своего отпрыска, буквально преследуя его. Сын платил отцу той же монетой. Когда Оноре исполнилось 10 лет, в дневнике маркиза появилась запись: «Это – чудовище в физическом и нравственном отношении, все пороки соединяются в нем».
Ребенок рос, скандалы принимали все больший размах, ив 1764 году отец поместил Оноре в военную школу, надеясь обуздать его нрав. При зачислении маркиз запретил сыну называться своим настоящим именем и записал его как Пьера Бюффье. Но четыре года муштры не утихомирили буйного наследника не менее норовистого отца. Под тем же вымышленным именем Оноре после окончания школы попал в полк. Здесь он вел весьма беспорядочную жизнь и умудрился за короткий срок наделать массу долгов. Вдали от родительского дома в полной мере проявилась склонность молодого человека к авантюризму и необузданная страсть к удовольствиям. Внезапно он сбежал с места военной службы, спасаясь от кредиторов и обманутой им девицы. Известия, полученные маркизом о разгульной жизни старшего сына, вызвали у него взрыв негодования. Он добился особого разрешения и отправил непутевого отпрыска под стражу в крепость на острове Рэ. Это заключение стало началом длительного скитания Оноре по тюрьмам и яростной многолетней борьбы между отцом и сыном. Конфликты чаще всего происходили из-за денег: маркиз был очень богат, но при этом патологически скуп и долги наследника оплачивать не торопился. Не одобрял старый аристократ и бесконечные любовные похождения Оноре, из-за которых тому пришлось оставить военную службу.
Из заключения буйный молодой человек смог выбраться, выразив готовность немедленно отправиться в военную экспедицию на Корсику. Оттуда он вернулся уже в чине капитана драгун, но образ жизни менять решительно не собирался. Правда, между несением службы и веселыми похождениями он все же умудрился выкроить свободное время и написать «Историю Корсики». Это вызвало новый виток напряженности в отношениях с отцом. Маркиз уничтожил книгу, едва она попала к нему в руки, поскольку написанное в ней шло вразрез с его собственными философскими и экономическими взглядами. Но был в этом эпизоде жизни Оноре и положительный момент: отец наконец-то заметил, что его сын обладает большими умственными способностями и талантом экономиста и политика. Спустя некоторое время, обуздав свою гордость, Виктор де Мирабо сообщил юноше, что согласен на примирение и готов дать ему шанс завоевать уважение родителей. В дальнейшем он всячески старался привлечь молодого человека на сторону своих экономических теорий. Так, маркиз внезапно выразил желание вернуть наследника домой, где поручил ему управление своими поместьями, и настоял, чтобы сын вновь принял имя Мирабо.