Следует отметить, что в то время хедж-фонды, одним из которых являлся «Дабл игл», были еще мало известны. И Сорос стал первопроходцем в этой области инвестиционного бизнеса, отличавшейся особенно высокими прибылями. Работавший с ним в то время Артур Лернер вспоминал: «Джордж одним из первых понял, что нужно мыслить глобально, а не замыкаться в провинциализме. Он мог бы править целым миром, что меня поражало. Он мог почти сразу предсказать последствия события в точке «А» для хода событий в точке «Б». В таких случаях моя логика отказывала, это был просто более высокий уровень. Лучшего инвестора, в смысле понимания макротенденций в экономике, я не встречал».
Почувствовав, что он на правильном пути, Джордж решил открыть собственный хеджевый фонд. В 1973 г. совместно с талантливым брокером Джимми Роджерсом он учредил «Сорос фанд менеджмент» с капиталом около 12 млн долларов.
Фонд Сороса разместился в очень скромном трехкомнатном офисе с видом на Центральный парк. В компании царил дух дружелюбия и раскованности, несмотря на то что работать приходилось до 80 часов в неделю. Как писал Р. Слейтер, «его офис излучал теплоту и уют: на стенах несколько картин, на столах семейные фотографии. Но всего в двух шагах от кабинета Сороса сотрудники усаживались за бесстрастные мониторы компьютеров и не отрывали от них взглядов, как будто поворот головы вправо или влево означал, что они заснули на посту. На стене висел плакат: “Я родился бедным, но я не умру бедным”».
Фонд Сороса осуществлял беспрецедентную по своим масштабам торговлю на всевозможных рынках: валют, сырья, акций и облигаций. Если первоначальные его активы стоили 12,5 млн долларов, то уже через год их стоимость удвоилась. За 11 лет он вырос на 3365 % и к концу 1980 г. уже стоил 381 млн долларов. Личное состояние Сороса в это время оценивалось в 100 млн долларов.
Поначалу основной объем работы осуществлялся обоими партнерами: Сорос выполнял функцию торговца, а Роджерс – исследователя. Компаньоны весьма ценили и уважали друг друга за независимое мышление. Они, как правило, сосредоточивались на одной важной проблеме, перелопачивая множество различных материалов. В офис выписывались около 30 периодических изданий, служащих источником определения перспективных социальных и культурных тенденций. Досье компании содержало также многочисленные сведения о состоянии финансов более 1500 американских и иностранных фирм, которые регулярно анализировались.
Предвидя продовольственный кризис 70-х гг., оба партнера сделали ставку на покупку акций компаний по производству минеральных удобрений, переработке зерна и созданию оборудования для ферм, заработав на этом приличные суммы. Они одними из первых американских инвесторов умело определили потенциальную прибыльность такого объекта инвестиций, как военно-промышленный комплекс США. Так, вдали от лихорадочной жизни Уолл-Стрит Сорос и его маленькая, но весьма сильная команда разрабатывали поистине «золотые жилы» американского и мирового рынка.
Увеличение объемов инвестиций компании потребовало пополнения штата опытными менеджерами. А это в свою очередь привело к возрастанию управленческой функции со стороны его руководителей. В 1979 г. фонд был переименован в «Квантум» – в честь открытого Гейзенбергом принципа неопределенности в квантовой механике. Оно было созвучно убеждению Сороса в том, что рынок также постоянно пребывает в состоянии неопределенности и изменений.
Расширение предприятия и появление новых сотрудников привели к усложнению отношений между Соросом и Роджерсом. Еще в 1978 г. компаньоны подошли к той точке, когда все возрастающий объем работы начал разрушать их партнерство. Тогда Джордж объяснился с Джимом и изложил ему стратегию, состоящую из трех этапов: «Первый шаг заключался в том, чтобы попытаться построить команду вместе. Если это не приведет к успеху, второй шаг будет состоять в том, чтобы построить команду без него; и если это не сработает, то третьим шагом станет создание команды без меня. Так и произошло».
Расставание партнеров проходило на фоне глубокого душевного кризиса, который охватил Сороса в начале 80-х гг. Это был период переоценки духовных ценностей, который совпал в жизни Джорджа с его подходом к пятидесятилетнему рубежу. В это сложное время бизнесмен решил, что пришла пора взяться за книгу, которую он уже давно хотел написать. Тем более что работа над ней отвлекала его не только от проблем бизнеса, но и от крушения семьи.
Сорос был женат на иммигрантке из Германии, Анне-Лизе и имел от нее троих детей. Этот брак был заключен в 1961 г., еще в пору его работы в инвестиционной фирме Ф. М. Майера. Более пятнадцати лет в семье царили благополучие и взаимопонимание. И хотя поглощенный работой муж мало времени проводил дома, он неоднократно подчеркивал: «Моя жена меня всегда очень поддерживала и всегда терпимо относилась к моей занятости в бизнесе. Тем не менее изменение моего отношения к себе разрушило наши взаимоотношения». В 1978 г. супруги стали жить раздельно.
Сорос ушел с головой в работу и внес определенные изменения в организацию компании. Его план заключался в том, чтобы предоставить часть капитала фонда привлеченным менеджерам, а самому руководить ими, а не фондом. Тем временем он продолжал поиски кандидатуры на свое место.
Такой человек скоро был найден, им оказался Джим Маркес – в прошлом руководитель крупного взаимного инвестиционного фонда. С января 1983 г. Сорос уже управлял половиной всех активов своей компании, разделив другую половину между 10 менеджерами. Маркес стал его заместителем в международных инвестициях.
Они неплохо сработались: Сорос по-прежнему занимался макроанализом, а Маркес осуществлял поиски наиболее перспективных фирм и отраслей. Однако работа с прославленным бизнесменом была очень нелегкой. Недаром Маркес говорил о том, что она напоминает вечный бой. Став вторым, а по некоторым вопросам и первым в фонде, Маркес вскоре ощутил весь груз свалившихся на него проблем и говорил по этому поводу: «Этот благородный малый дал мне все – свободу, власть, деньги – и веревку, чтобы повеситься». Но уже в конце 1983 г. новый дуэт пожинал плоды успехов: активы компании возросли на 75 млн долларов.
Выбравшись из финансового кризиса, Сорос одновременно разрешил и личные проблемы, женившись на давней приятельнице Сьюзен Вебер, которая была моложе его на 25 лет. В конце 1985 г. Сьюзен родила первого сына, Грегори, а через два года – второго, Александера.
В 1984 г. на смену Маркесу в «Квантум» пришел новый управляющий – Аллан Рафаэль. Инвестиционный бизнес вновь приносил успехи.
Занимаясь делами фонда, Сорос стал вести дневник, в который записывал мысли по поводу возможных перемен на финансовых рынках. Этот дневник фиксировал проводившийся «эксперимент в реальном времени» и должен был стать документальной основой для задуманной им книги «Алхимия финансов». Джордж считал, что она не должна иметь ничего общего с многочисленными практическими руководствами по «деланию денег».
В то время как классическая экономика основывалась на предположении, что рыночные торговцы действуют на основе совершенного знания, Сорос исходил из того, что «понимание мира, в котором мы живем, является внутренне несовершенным». Поэтому он считал, что «экономическая теория должна быть фундаментальным образом пересмотрена. В экономических процессах существует элемент неопределенности, который был практически оставлен без внимания». Между тем, по мнению финансиста, «заблуждения и ошибки играют в человеческом мире такую же роль, что и мутации в биологии». Именно этим широким расхождением между ощущениями инвесторов и реальным ходом событий он объяснял чередование подъемов и спадов на финансовых рынках.
Сорос признавал определенную ограниченность своей теории, подчеркивая, что он «нашел только подход, способный прояснить то опасное состояние, в котором пребывает наша финансовая система».
Реакция на разработанную им теорию рефлексивности колебалась от признания ее слишком сложной и непонятной до восторженного одобрения. Однако главным аргументом правоты Сороса стали результаты его собственного практического эксперимента. Проводя его, он буквально за одну ночь, 22 сентября 1985 г., заработал 40 млн долларов на падении курса доллара по отношению к японской иене. Общая сумма его ставки на иену превысила 1,5 млрд долларов. Благодаря этому мудрому шагу финансиста его прибыли составили 150 млн долларов, а стоимость активов фонда достигла 1003 млн долларов.
Поэтому не случайно по итогам 1985 г. журнал «Файнэншл уорлд» признал Сороса «человеком года номер два» в списке ста наиболее преуспевших торговцев Уолл-стрит, а его личное состояние возросло за этот период на 93,5 млн долларов.
Однако осень 1987 г. принесла Соросу значительные убытки. Прогноз о падении японской иены не оправдался, и ему пришлось признать: «Я допустил грубейшую ошибку, поскольку ожидал наступления краха в Японии и готовился именно к этому. Но я должен был допустить мысль о крахе и в США, ведь на самом деле он ударил по Уолл-Стрит, а не по Японии. Так что я просто ошибся». Из-за этой оплошности только за один день, 19 октября 1987 г., Сорос потерял 200 млн долларов, а всего его убытки за этот год составили от 350 до 400 млн долларов. Тем не менее даже с учетом этих потерь его доход по итогам года составил 75 млн долларов и он занял вторую строчку в списке высокооплачиваемых биржевиков вслед за П. Т. Джоунсом.
В следующем году дела в фонде Сороса нормализовались. Он опять стал искать себе достойного заместителя, чтобы большую часть времени уделять крупномасштабным благотворительным программам, направленным на поддержку открытых обществ в Европе.
Нужно отметить, что в начале своей финансовой карьеры Джордж питал отвращение к самой идее благотворительности. И даже впоследствии, став учредителем многих филантропических организаций, он заявлял прессе: «Поймите же, что я действительно противник благотворительных фондов. В них заложена коррупция в виде влияния учредителя. Единственным оправданием таких фондов я считаю то, что мы хотим добиться чего-то большего, чем существование самого фонда».