В своих воспоминаниях Фернанда Оливье рассказала о впечатлении, которое на нее произвел Пикассо: «На первых порах в нем было трудно обнаружить какие-либо особые привлекательные черты. Однако его несколько странная, но неизменная предупредительность привлекала к себе внимание. Он не блистал в окружении людей, но исходящая от него теплота, горевший в нем огонь порождали какой-то магнетизм, перед которым я не могла устоять».
Свою любовь к Фернанде Пикассо выразил в многочисленных ее портретах и рисунках. Как истый испанец, Пабло ухаживал за ней, как за новобрачной. Он повсюду сопровождал Фернанду, сам убирал квартиру, ходил в магазин за продуктами.
«Прекрасная Фернанда», как называли ее друзья Пикассо, стала неразлучным спутником художника, она делила с ним тяготы жизни и первые успехи в течение последующих шести лет. Правда, их жизнь не всегда протекала гладко. Близкие друзья не могли не видеть размолвок между Пабло и его подругой. И хотя последствия частых ссор удавалось загладить, постепенно становилось ясно, что их связь не выдерживает испытания временем, особенно после того как стало улучшаться материальное положение Пикассо. По собственному грустному признанию Фернанды, она, будучи верным другом художника в течение стольких лет нужды, не смогла остаться самой собой после того, как в их дом пришел достаток. За время, проведенное с Фернандой, Пикассо из нищего живописца превратился в мастера, уважаемого ценителями искусства не только во Франции. Его слава распространилась по всему миру. Предупредительность, с которой Пабло опекал Фернанду до сих пор, уступила место менее обязывающей форме отношений. В конце концов и она была нарушена. Установившееся между ними доверие исчезло прежде, чем появились доказательства неверности.
Пикассо имел обыкновение сразу разрубать клубок запутанных отношений. В данном случае разрыв с Фернандой в 1912 г. произошел без взаимных упреков. Пабло обрел свободу, которая в тот период более всего отвечала его внутреннему состоянию.
Это открыло ему дорогу для установления отношений с другой девушкой. Свою новую подругу Марселлу Амбер Пикассо называл Евой. Она не обладала загадочной красотой Фернанды, но была более покладистой, ласковой и терпеливой. Художник поселился с ней на вилле «Ле Клоше» в небольшом городке Сорг и вновь неистово принялся за работу.
В начале 1914 г. Пикассо вместе с Евой отправился в любимый им Прованс, где его застало известие о начале Первой мировой войны. Пришлось спешно возвращаться в Париж. Здесь Пабло пережил личную трагедию: хрупкая, очаровательная Ева скончалась от туберкулеза. На траурной церемонии присутствовало лишь несколько близких друзей. Позже художник Хуан Грис в своих воспоминаниях рассказал об этом горестном дне: «Это было горькое зрелище, если не считать попыток Макса Жакоба поднять дух каламбурами, что еще более оттеняло трагедию случившегося». К сожалению, Пикассо не оставил ни одного портрета Марселлы Амбер. Но он обессмертил ее иначе: на нескольких его полотнах можно обнаружить надписи: «Радость моя» и «Я люблю Еву!»
Весной 1917 г. поэт Жан Кокто неожиданно предложил Пикассо отправиться в Рим, чтобы помочь в создании декораций и костюмов для спектакля «Парад», который готовил к постановке знаменитый в те годы «Русский балет» Дягилева. Не очень большой охотник к перемене мест, Пикассо, к удивлению многих, согласился. И, как оказалось, весьма кстати: воодушевление от общения с талантливыми русскими танцорами помогло художнику развеять меланхолию, связанную со смертью Евы. Надо заметить, что Пикассо вообще не мог долго жить без общения с женщинами. Сразу же после смерти своей подруги он, искренне скорбя о ней, тем не менее пережил несколько романов, знакомя своих любовниц с писательницей Гертрудой Стайн — почитательницей его таланта и близкой приятельницей. Все эти случайные и неслучайные возлюбленные обладали красотой, некоторые даже талантом, но ни одной так и не удалось завоевать его сердце. Лишь встреча в Риме с русской балериной Ольгой Хохловой породила волну чувств, которым суждено было продлиться долгие годы.
Хохлова, дочь русского генерала, была очень красива, талантлива, но выдающейся балериной так и не стала. Она танцевала в кордебалете, и хотя очень любила балет, после встречи с Пикассо ее карьера профессиональной балерины закончилась.
После завершения гастролей в Риме и Париже Дягилев отправился сначала в Мадрид, а затем в Барселону. Пикассо сопровождал труппу в этой поездке. В Барселоне он познакомил Ольгу со своей матерью. Донье Марии возлюбленная сына понравилась, хотя она честно предупредила будущую невестку: «С моим сыном, который создан только для самого себя и ни для кого другого, не может быть счастлива ни одна женщина». Но в то время Ольга была счастлива, как, впрочем, и Пикассо. Верный себе, он выразил весь свой накал страстей в портрете Ольги в мантилье, первом из многочисленных полотен с ее изображением. Этот портрет он подарил своей матери.
Когда «Русский балет» покинул Барселону и отправился в турне по Южной Америке, Ольга Хохлова осталась с Пикассо. Она вернулась с ним в Париж, и 12 июля 1918 г. состоялась их свадьба. Свидетелями при регистрации брака выступали Аполлинер, Макс Жакоб и Жан Кокто.
Молодожены обосновались в двухэтажной квартире неподалеку от галереи, где выставлялись полотна Пикассо. Ольга позаботилась о том, чтобы комнаты были обставлены мебелью, отвечающей ее вкусу, и чтобы в них было достаточно красивых кресел для многочисленных гостей: она собиралась принимать их подобающим образом. Студия Пикассо находилась этажом выше.
Здесь надо сказать, что полная блестящих открытий жизнь Пикассо в искусстве почти не соприкасалась с его семейной жизнью, а часто даже они шли противоположными путями. Он всегда стремился к достижению гармонии с женщиной, которая была бы для него источником чувственных наслаждений, опорой в семье, и в то же время не мешала бы творческим планам. И в первые годы их семейной жизни Пикассо казалось, что изысканная и утонченная Ольга была той идеальной женщиной, о которой он мечтал.
Многие прекрасные портреты жены и обожаемого сына Пауло (Поля), родившегося в 1921 г., — убедительное свидетельство трогательного внимания художника к семейному очагу в первые годы. Но постепенно в семье начался разлад. И он объясним исключительно переменчивой натурой Пикассо. Стоило отношениям между ним и женой потерять остроту и новизну, как тут же у Пикассо появлялось ощущение угрозы его духовной свободе, без которой он не мог существовать.
Как оказалось, у красивой и страстной Ольги имелись еще и немалые претензии. Выросшая в богатой семье, она стремилась к тому, чтобы ее и Пабло принимали в высшем свете как равных, а этого, по ее мнению, можно было добиться только с помощью соблюдения традиционных условностей в семейной жизни. Пикассо же был совершенно безразличен к светским условностям. Его привычки оставались такими же простыми, как и в пору молодости. И если Ольга предпочитала носить самые дорогие наряды, то Пабло мог довольствоваться старыми, ношеными вещами. Ему больше нравилось тратить деньги на экзотические предметы, привлекавшие его внимание, или ненавязчиво помогать друзьям, находившимся в стесненных обстоятельствах. Много лет спустя на вопрос о том, почему он не мог жить той жизнью, что и его жена, Пикассо ответил просто: «Она слишком много от меня хотела».
Весной 1932 г. Пикассо создал серию крупных полотен, на которых были изображены чувственные фигуры спящих нагих женщин. Их профили выполнены одним мастерским движением, соединяющим лоб и нос с толстыми чувственными губами. Легко узнаваемый профиль всех фигур дает ключ к отгадке модели. Новой натурщицей художника, чье сладострастное влияние столь сильно ощущается в этих полотнах, стала случайно встреченная молодая девушка Мария-Тереза Вальдер, привлекшая его внимание крупным телом, нордической внешностью и какой-то странной отрешенностью. Кстати, массивные головы из алебастра, сделанные Пикассо, тоже навеяны образом Марии-Терезы. Понятно, что после бурной связи с ней разрыв с Ольгой стал неизбежен. Утешением, которое, впрочем, только осложняло возникшую ситуацию, стала дочь, родившаяся у Пикассо и Марии-Терезы в 1935 г. Ей дали имя Мария Консепсьон, хотя с детства называли Майей. Пикассо видел только один выход из создавшегося положения: развод с Ольгой, которая изводила его своей ревностью, и создание новой семьи с Марией-Терезой. Но процедура развода для лица, имевшего испанское гражданство, от которого Пикассо не собирался отказываться, была настолько сложна, что он, в конце концов, отказался от этой идеи. Так что Ольга официально до самой своей смерти в 1953 г. оставалась женой Пикассо.
Но и эта, казалось бы, счастливая связь продлилась недолго. В начале 1936 г. поэт Поль Элюар познакомил Пикассо с Дорой Маар, очаровательной молодой черноволосой девушкой, чей низкий голос и живая убедительная речь свидетельствовали о твердом характере и уме. Она увлекалась живописью и фотографией и вначале заинтересовалась Пикассо прежде всего как выдающимся художником. И хотя многие привлекательные девушки постоянно добивались его внимания, Дору Пикассо выделил сразу. Возможно, он почувствовал в ней родственную душу, подолгу беседуя с ней об искусстве, причем по-испански, поскольку Дора некоторое время жила в Южной Америке и в совершенстве знала этот язык.
Прекрасные, запоминающиеся черты лица Доры Маар впервые появились на выполненных тушью рисунках в сентябре 1936 г. За ними последовали другие, в том числе и полотно, на котором похожая на Дору женская голова посажена на тело получеловека-полуптицы. Ее профиль без труда можно узнать в русалке, взирающей из воды на минотавра, погружающего в лодку нагое тело девушки. Иногда художник изображал Дору в окружении цветов или летящей женщиной с длинными распущенными волосами. Позже Пикассо шутя признавал, что в течение Второй мировой войны его основными натурщиками была любимая афганская овчарка Казбек и Дора Маар.