Из чувства благодарности к Лейну Эдгар согласился проводить «спящее диагностирование» некоторым пациентам. Результаты были поразительны. Однако, будучи искренне верующим и совершенно не заинтересованным в личной славе, Эдгар реагировал на свои первые достижения крайне сдержанно. Он просто не знал, как отнестись к этому феномену. Он никогда не помнил рекомендаций, которые давал в бессознательном состоянии, и не понимал, что происходит, – все это казалось ему «слишком фантастичным и невероятным». Кроме того, его смущал непростой вопрос: как совместить эти эксперименты с религиозной верой, предостерегающей от медиумизма и общения с духами умерших? И в то же время ему, сострадательному от природы молодому человеку, трудно было отказать тем, кто действительно нуждался в помощи.
Год спустя Эдгар переезжает в провинциальный городок Боулинг-Грин, чтобы продолжить свои занятия фотографией. Здесь же ему было суждено начать долгую и счастливую семейную жизнь с Гертрудой Эванс и увидеть своего первенца Хью Линн Кейси. Здесь же произошло первое так называемое «чудо-исцеление». Эдгар, введенный в состояние сна, провел диагностику шестилетней пациентке Лейна Эме Дитрих, установил причину заболевания (врачи не оставляли ей надежды на выздоровление) и описал курс лечения. Через три месяца девочка была вполне здоровой. В том же 1903 году Эдгар провел психодиагностику… в отсутствие пациента. Как всегда, не желая отказывать человеку в беде, Эдгар согласился дать полезную информацию на расстоянии и предписал лекарство – «настойку Клары», чрезвычайно редкий и практически забытый врачами состав. Эксперимент был успешным, и впоследствии Эдгар, находясь в бессознательном состоянии, оказал помощь тысячам людей именно таким способом. Но дилемма – лечить или не лечить – продолжала угнетать его. Со временем местные врачи и психологи стали проявлять все больший интерес к исследованию его сверхъестественной способности, и некоторым из них было разрешено присутствовать на сеансах, а Окружное медицинское общество даже провело ряд экспериментов. Временами студия Эдгара была просто набита людьми. Мнения, разумеется, разделились: весьма благосклонные, с одной стороны, и резко критические – с другой. Развернулись яростные споры, в которые были вовлечены и члены религиозной общины. Споры между врачами, можно ли это состояние считать гипнозом, трансом или простым сном, завершились тем, что однажды во время сеанса они начали втыкать в его тело иголки, булавки и даже срезали ножом ноготь на указательном пальце. Реакции у Эдгара не было никакой. После пробуждения он почувствовал острую боль, а врачи начали извиняться. «Небольшой научный эксперимент», – бормотали они. Эдгар на этот раз потерял терпение. «С меня хватит, – сказал он, – я думал, что вы хотите узнать правду. А вам до этого нет никакого дела. Вас ничто не убедит. Сколько бы ни творилось вокруг вас чудес, вы не поверите ни в одно из них – ведь это может поколебать вашу самонадеянность. Вы убеждены, что все, за исключением вас, – шарлатаны. Вы никогда не поверите, что на свете бывают честные люди».
Обдумав всесторонне создавшееся положение, Кейси решил оставить диагностику, пока не развеются сомнения относительно истинной природы его дара. Он также прекратил занятия фотографией и вместе с семьей возвратился жить к своим родителям. Мощным катализатором в решении вопроса, как действовать дальше, стали слова одного из вылеченных им родственников. Тот сказал, что такой мощный дар исцеления может быть дан только Богом. После этого Кейси почувствовал в себе силы возобновить занятия фотографией и вернуться к диагностированию. При новом витке карьеры ему помог молодой энергичный врач Кетчум. Он представил отчет о возможностях Кейси в Американское общество клинических исследований в Бостоне. Этот факт привлек внимание прессы. Газета «Нью-Йорк тайме» опубликовала статью с заголовком: «Человек без образования становится врачом под гипнозом. Странная способность Эдгара Кейси ставит в тупик специалистов». После этого ясновидящего, которому исполнилось тридцать три года, люди засыпали письмами о помощи. Пережил он и многочисленные атаки газетчиков, рассказав в конце концов свою историю. Доктор Кетчум предложил Эдгару научную и деловую поддержку, посоветовав основать исследовательское общество. Эдгар заинтересовался идеей, вскоре был заключен контракт и в Хопкинсвилле открылся офис с надписью на двери: «Эдгар Кейси – психодиагност». В другом конце холла располагалась его фотостудия.
Успеху Кейси, как ни странно, способствовали и несчастья, обрушившиеся на его семью: умер новорожденный сын, тяжело заболела жена, и ее состояние постоянно ухудшалось. До этого Эдгар избегал испытывать свои способности на ближайших членах семьи, но, попав в безвыходную ситуацию, рискнул. Специалист-медик, присутствовавший при психодиагностировании, сказал после этого Кейси: «Это была самая удивительная лекция, которую я когда-либо слышал относительно туберкулеза». Как всегда, рекомендации давались тем же невыразительным, бесстрастным голосом, довольно старомодным, высокопарным слогом. Предписанное необычное лекарство боязливо составил аптекарь, и через две недели состояние Гертруды стало улучшаться. С этого времени Эдгар начал относиться к своему таланту благосклоннее и действовать намного уверенней. Свое отношение к проблеме он выразил так: «Мы можем спорить, пререкаться и всячески осуждать наблюдаемое нами явление, но если оно касается тех, кого мы любим, и дает им облегчение, тогда оно становится ценным; что бы там ни говорили, это настоящая вещь».
Эдгар два года сотрудничал с доктором Кетчумом, затем пути их разошлись из-за нравственных разногласий. Он расторг контракт. Это был первый из серии горьких уроков, которые усвоил Эдгар, будучи компаньоном в бизнесе, эксплуатирующем его психические способности. Семья Кейси переехала в город Селма, штат Алабама, где Эдгар возобновил занятия фотографией. Однако к нему продолжало обращаться за помощью множество людей из ближних и дальних мест. Именно в этот период Эдгар начинает в состоянии транса говорить о больших грядущих переменах в стране и в мире, связанных с событиями Первой мировой войны. В феврале 1913 года семью Эдгара постигло очередное несчастье. Его шестилетний сын Хью поджег спичкой горючий порошок для вспышек в фотостудии отца. Результатом этого эксперимента стала почти полная слепота сына. Врачи посоветовали удалить правый глаз, чтобы сохранить хотя бы слабое зрение в левом. Маленький Хью, однако, настаивал, что операция вовсе не нужна: ведь папа – лучший доктор в мире и его лекарство обязательно его вылечит. Рекомендация, полученная в результате психодиагностики Эдгара, – прикладывать к глазам тампоны с дубильной кислотой – совершила чудо. Вскоре боль стала утихать, и через двенадцать дней словно пелена спала с глаз ребенка. Хью разразился радостным криком: он снова мог видеть!
В 1918 году в семье Эдгара родился еще один мальчик, Эдгар Эванс. Это была семья, удивительно спаянная общими интересами: оба сына, повзрослев, стали ключевыми фигурами в Ассоциации Исследований и Просвещения, благодаря чему деятельность Эдгара, в конечном счете, обрела национальный, а затем и международный масштаб.
После окончания войны, в начале 20-х годов, Эдгар стал более чутко реагировать на горести людей, он все больше ощущал внутреннюю потребность полностью посвятить свою жизнь облегчению их страданий с помощью своего психического дара. Почти все методы лечения, предписанные им через психодиагностику, были адресованы исключительно конкретным больным, хотя имелись и общие рекомендации для некоторых болезней. А в глубине души у Эдгара зародилась мечта основать лечебницу, где работали бы врачи, свободные от предрассудков, которые могли бы контролировать применение средств по рекомендациям Эдгара.
Однако реальной возможности накопить необходимый для этого капитал не было. Все попытки Эдгара реализовать свою мечту ни к чему не привели. В 1919–1922 годах он предпринял мужественную попытку заработать деньги на больницу, решив попытать счастья в бурении нефти в штате Техас. Однако нефть так и не появилась, невзирая на то, что в сеансах, которые теперь посвящались только бурению, точно указывалось, какой слой проходит бур. Оказалось, что не все компаньоны пошли на это предприятие ради благого дела, многие преследовали личные цели.
Крутой поворот в жизни Кейси произошел в 1923 году. Это был год, когда он принял решение: оставить свои занятия фотографией и полностью посвятить себя медицинской психодиагностике. В то время семья переезжает в городок Дейтон на северо-западе штата Огайо. И здесь Эдгар при моральной и финансовой поддержке нового друга Артура Ламмерса, наделенного глубоким философским умом, учреждает миссионерскую организацию с названием «Исследовательский институт Кейси». Разместился институт в местном отеле. Служебным секретарем-стенографом Эдгара становится Глэдис Дэвис Тернер, молодая девушка, отобранная из множества претенденток. Этот выбор был необыкновенно удачен. Всецело преданная своей работе, она стала частью семьи и оставалась стенографом Эдгара до конца его жизни. Именно благодаря ее кропотливым усилиям Кейси стал наиболее тщательно документированным ясновидящим в истории. Следуя высшим духовным принципам, Эдгар отказался взимать какую-либо общепринятую плату за свои сеансы, хотя пожертвования принимал с благодарностью (этих средств едва хватало, чтобы обеспечить семью пищей, кровом, одеждой). Годы, проведенные в Дейтоне, были для Эдгара важным этапом – он значительно расширил пределы своих возможностей. Чтобы ввести себя в состояние ясновидения, Кейси ложился на кушетку и ассистент выполнял необходимые в таких случаях указания, чтобы ввести его в состояние транса и начать процесс «чтения». Когда семья Кейси крайне нуждалась и Эдгар уже отбросил всякую надежду на то, что его дар получит настоящее признание, неожиданно пришла помощь. Преуспевающий биржевой маклер из Нью-Йорка Мортон Гарри Блументаль навестил Эдгара, чтобы послушать его «чтения жизни» и заодно получ