После этого чудесного видения Серафим с еще большим усердием продолжил свой путь. Днем он трудился в обители, а на ночь уходил в пустынную лесную келью и молился. В 1793 году преподобный Серафим был рукоположен в сан иеромонаха и продолжил службу в храме. Но его все сильнее тянуло в лесную келью, где он мог бы не отвлекаться ни на что мирское и все время посвящать молитве. Он обратился к отцу Пахомию за благословением на пустынножительство и получил его перед самой смертью настоятеля. Новый настоятель – отец Иоанн – также благословил Серафима, и он отправился в келью, расположенную в нескольких километрах от монастыря. В обители он появлялся лишь по субботам, причащался и шел назад – в любую погоду.
Тем, кто не знаком с церковным обиходом и монашеским уставом, может показаться, что пустынножительство – это легкая и спокойная жизнь вдали от цивилизации. Но на самом деле жизнь монахов-пустынников проходит в непрестанных трудах и молитвах. Преподобный Серафим совершал молитвенное правило по уставу древних пустынных обителей. Он не расставался с Евангелием, еженедельно прочитывая весь Новый Завет, читал богослужебные книги. Около своей кельи он устроил огород и пчельник, чтобы самому себе добывать пропитание. Пост его был очень строг: Серафим ел только один раз в сутки, а по средам и пятницам совсем воздерживался от пищи. Во время трудов – огород и пасека требовали заботы – он пел церковные песнопения, и тогда ему казалось, что весь мир – это один огромный светлый храм.
Подолгу простаивал он на молитве. Иногда настолько уходил в нее, что пришедшие монахи тихо удалялись, чтобы не нарушать его созерцания. Вскоре преподобный Серафим решил, что его труды слишком легки. Для того чтобы совсем победить в себе страсти, он три года питался только травой снытью, которая росла возле его кельи. Когда он собирал мох для удобрения огорода и комары нещадно жалили его, он благодушно терпел это. Одеждой преподобному служил один и тот же белый полотняный балахон; носил он также старую камилавку и лапти, а в ненастную погоду – подрясник из черного толстого сукна, кожаные полумантию и бахилы. Вериг и власяницы для умерщвления плоти он никогда не надевал, а когда его спрашивали почему, отвечал: «Кто нас оскорбит словом или делом, если мы переносим обиды по-евангельски, – вот и вериги наши, вот и власяница». Келья старца не отапливалась даже в зимние морозы. Спал он сидя на полу, прислонившись спиной к стене, либо положив под голову камень или поленья, и делал это «ради умерщвления страстей».
Вскоре молва о пустыннике распространилась далеко за пределы монастыря. К Серафиму стали приходить за советом не только монахи, но и миряне. Это сильно отвлекало его, и он вначале запретил приходить к келье женщинам, а после – и всем остальным. По его молитве дорогу к келье перегородили упавшие сучья огромных сосен, и с тех пор его навещали только звери. Монахи не раз видели, как к святому приходил большой медведь, и тот угощал его хлебом, принесенным из обители. В житии преподобного Серафима Саровского говорится, что по мере его духовного роста к нему приступили силы дьявольские и стали его смущать. Чтобы победить их, Серафим добавил к уже имеющимся трудам еще и подвиг столпничества: каждую ночь он поднимался на огромный камень в лесу и молился с воздетыми руками: «Боже, милостив буди мне грешному». Днем он молился – также на камне – в собственной келье, позволяя себе лишь кратковременный отдых. Подвиг столпничества продолжался 1000 дней и ночей. А затем Серафим Саровский столкнулся с новым испытанием.
Когда он работал на огороде, к нему подошли грабители и стали требовать денег. Серафим был физически сильным мужчиной, в руках у него был топор, так что он мог попытаться отбиться от незваных гостей. Но не стал. Положил топор на землю и сказал грабителям: «Делайте, что вам надобно». Только святой мог проявить такое смирение!
Разбойники набросились на него, избили, сломали ребра и проломили голову. Затем, видя, что от Серафима ничего не добьешься, связали его и хотели бросить в реку, но сначала решили обыскать келью. Нашли они там только икону и несколько картофелин, а когда ушли, преподобный Серафим с трудом дополз до кельи и провалился в беспамятство. На следующее утро кое-как добрался до монастыря. Он был так изранен, что приглашенные врачи удивлялись, как после таких побоев Серафим выжил… А ему снова было видение: явилась пресвятая Богородица, коснулась его головы и принесла исцеление. Правда, ему пришлось около полугода провести в обители. С тех пор он ходил всегда согнувшись, опираясь на посох или топорик. Своих обидчиков он простил и просил не наказывать. А сам вновь ушел в свою удаленную «пустыньку».
Серафим Саровский все больше удалялся от мирской суеты. После смерти отца Исаии, который с юности был его другом, он принял обет молчания. Если в лесу ему встречался человек, Серафим падал на землю и не поднимался, пока тот не уйдет. Позже он любил говорить, что молчание «приближает человека к Богу и делает его как бы земным ангелом». Старец провел около трех лет в полном безмолвии, теперь он не приходил в обитель даже по воскресеньям. Один раз в неделю послушник приносил ему пищу. Старец встречал его с крестообразно сложенными на груди руками и отпускал, не произнеся ни слова. Только иногда Серафим клал на лоточек кусочек хлеба или немного капусты, давая тем самым знать, что следует принести в следующее воскресенье.
Новый настоятель, отец Нифонт, спросил преподобного, будет ли он по-прежнему приходить в монастырь только на воскресные службы или совсем переберется в обитель. Серафиму было уже слишком трудно ходить из своей пустыни в монастырь, и он решил вернуться в обитель после 15 лет пустынничества. Но возвращение к братии вовсе не означало, что Серафим ослабил свои духовные подвиги. В полном молчании весной 1810 года он перебрался в отведенную ему келью и, никуда не выходя и никого не принимая, все свое время посвящал молитве и мыслям о Боге. В келье висела икона Божьей Матери «Умиление», которую Серафим Саровский называл «Всех Радостей Радость». Пребывая в затворе, он получил два чудесных духовных дара: прозорливости и чудотворения. Он вновь удостоился чудесного явления Богородицы. Явившись к Серафиму 25 ноября 1825 года, она велела ему выйти из затвора и принимать у себя всех, кто нуждается в наставлении, утешении и исцелении.
Все те, кто посещал преподобного Серафима в это время, чувствовали его необычайно просветленный настрой и любовь. Ко всем он обращался со словами «Радость моя…». Московский мещанин Вячеслав Андреев П. рассказывал: «Я никогда не думал жениться. И удивлялся всегда тем людям, которые берут на себя такую обязанность. В одно время случилось мне ехать из Рязани в Арзамас, дорогою заехал я в Саровскую пустынь и там впервые услышал об о. Серафиме… Дай, думаю, зайду к нему. Не скажет ли он и мне чего-нибудь? Таким образом, пришел я к старцу и он, прежде всего, благословил меня и подал мне три сухарика, говоря: вот, это тебе, это жене твоей, а это сынку. Я не поверил сначала словам старца. Но прибыв в Арзамас, действительно через некоторое время женился и, по предсказанию отца Серафима, имею одного сына».
Монах Нижегородского Печерского монастыря Василий получил благословение от Серафима Саровского принять постриг: «В 1832 г., когда я пришел к старцу и хотел спросить его о будущей своей жизни, он сам, предупреждая слова мои, сказал мне: “Радость моя, тебе следует поступить в монастырь”. Когда же я отвечал ему, что я человек господский, он сказал: “Гряди. Божья Матерь тебе поможет, и графиня, помещица твоя, чрез ходатайство великих людей, отпустит тебя на волю”».
С бесконечным терпением разбирал отец Серафим и семейные ссоры, и грехи молодости. Он охотно наставлял тех, кто нуждался в наставлении. Среди них, возможно, был и великий русский поэт Александр Сергеевич Пушкин, заехавший в Саров по дороге из Болдина в Москву… Не случайно на страницах его рукописи исследователи обнаружили изображение монаха, очень похожего на Серафима Саровского…
Случаев, когда проявлялся дар предвидения отца Серафима, насчитываются десятки, если не сотни. Вспоминают и о том, как по его молитве происходило исцеление больных, а однажды он спас от холеры жителей Екатеринославской губернии. Один из местных помещиков рассказал, что в его имении вспыхнула эпидемия. Тогда он вместе с женой решил испросить помощи у старца. Но возможности выехать в Саров не было, поэтому они помолились заочно. В ту же ночь жене помещика приснился преподобный Серафим. Он повелел ей отправиться на родник, где некогда явилась чудотворная икона Божьей Матери, взять оттуда воды, напиться и обмыться ею. Все было исполнено, и в имении помещика не только никто больше не заболел, но даже больные вскоре поправились.
В последние годы жизни к обители стекались целые толпы паломников – до двух тысяч человек в день. Он не смог бы принять всех желающих, но дар прозорливости указывал ему тех, кому встреча с ним была действительно необходима. С такими он подолгу беседовал, наставляя на путь истинный. Делал он это безо всякого чувства превосходства, без гордыни и ханжества – эти страсти он уже победил в себе много лет назад. Судя по словам Серафима Саровского, которые дошли до нас, он особое внимание уделял не внешнему благочестию, а внутреннему единению с Богом: «Истинная цель жизни нашей христианской есть стяжание Духа Святого Божия».
Сам он постоянно пребывал в Духе, а иногда, по особой Божьей милости, мог даже других привести в это состояние. Так случилось с его ближайшим учеником, Мотовиловым, который оставил подробное описание своих бесед с Серафимом Саровским. Однажды он спросил его о том, как человек может узнать, что находится в благодати Духа Святого? Преподобный Серафим долго пытался объяснить ему это, приводя примеры из Священного Писания, а потом помолился, чтобы Святой Дух сошел на ученика. Мотовилов на всю жизнь запомнил увиденное им чудо. Серафим крепко взял его за плечи и произнес: «Мы оба теперь, батюшка, в Духе Божием с тобою! Что же ты не смотришь на меня?». Но смотреть было невозможно. Преподобный Серафим совершенно преобразился. Мотовилов так описал свои впечатления: «Я взглянул после этих слов в лицо его, и напал на меня еще больший благоговейный ужас. Представьте себе: в середине солнца, в самой блистательной яркости его полуденных лучей, лицо человека, с вами разговаривающего. Вы видите движение уст его, меняющееся выражение его глаз, слышите его голос, чувствуете, что кто-то вас руками держит за плечи, но не только рук этих не видите, не видите ни самих себя, ни фигуры ег