Шоу-бизнес встретился с реальной проблемой: большое число подростков оказалось не охваченным массовой истерией, начали падать доходы. Начался активный, чтобы не сказать лихорадочный, поиск идола. Искомый персонаж должен был соответствовать следующим требованиям: быть в меру фотогеничным, пройти трудное детство, пережить одиночество и непонимание, быть довольно неуживчивым (бунтарство), с вредными привычками («секс-наркотики-рок-н-ролл»), с неустойчивой психикой (нервные срывы, ранний уход) и повернутым на себе и своем творчестве (явный признак гения). Да, желательно, чтоб знал, с какой стороны на гитаре струны, и выучил пару аккордов, а также мог в большом количестве сочинять депрессивные тексты об одиночестве, бренности мира и тщете всего сущего, столь близкие сердцу каждого подростка.
В общем-то подходящих кандидатур было довольно много, но им всем чего-то не хватало: кто-то слишком серьезно относился к чистоте стиля, кто-то не мог заразить аудиторию своим настроением, кто-то плохо выглядел на экране, кто-то был слишком озабочен своим будущим… И тут снова «выстрелил» Сиэтл, откуда когда-то начал свой путь и где похоронен Джими Хендрикс. На этот раз «снарядом» оказалась Nirvana и Курт Кобейн, ибо для нового поколения Джими Хендрикс мало что значил. И хотя Nirvana не стала ни первой «альтернативной» группой из штата Вашингтон, получившей премию «Грэмми», ни первой обладательницей «золотого» диска, а до 1991 г. ее название на афишах скрывалось под словосочетанием «…и другие группы», Курт оказался единственным кандидатом на роль мученика рок-н-ролла 90-х, каковым его и сделали. Кобейн стал рок-идолом буквально в одночасье, за три года до смерти, хотя сам он не питал никаких иллюзий насчет собственного творчества: «Мы являемся одной из тех групп, которые внезапно врываются в сознание даже далеких от рока людей, облегчая переход среднего класса к ношению кожаных курток», а свой «звездный» альбом «Nevermind» вообще считал поп-музыкой.
Но как бы то ни было, биографы и журналисты присвоили ему почетное звание «последней легенды рок-н-ролла», «рупора поколения», его сравнивали с Джимом Моррисоном «…по тому магнетизму, который исходил от него на сцене, по той атмосфере отчаянного одиночества, что царила вокруг обоих, и тому презрению к социальным условностям, которое, казалось, было их врожденным качеством». Множество людей начали искать глубинный смысл текстов песен, сочиненных Кобейном, о которых сам автор отзывался недвусмысленно: «Когда я сочинял эти песни, то сам не знал, что хочу ими сказать. Даже и мысли не допускаю, чтобы как-то их разобрать и объяснить».
Смерть Кобейна – на радость журналистам – вполне вписалась в каноны «классической рок-н-ролльной истории» (трудное детство, непонимание окружающих, уход в музыку, годы безвестности, громкая слава, наркотики, внезапная гибель) и до сих пор приносит приличные дивиденды.
Курт Дональд Кобейн, гитарист и вокалист будущей супергруппы Nirvana родился 20 февраля 1967 г. в портовом городке Хокуаим, штат Вашингтон (США). Когда Курту было шесть месяцев, семья переехала в соседний Абердин – захолустный городишко в ста милях на юго-запад от Сиэтла, знаменитый своим гигантским трэйлерным парком и многочисленными борделями. Абердин того времени был местом повальной безработицы, унылого климата и самоубийств. Он никогда не был благополучным, но в середине семидесятых на него обрушились настоящие экономические бедствия. Сам Курт Кобейн описывал его как «мертвый городишко лесорубов на побережье Тихого океана».
Правда, в течение первых девяти лет жизни Курт был огражден от мрачных реалий Абердина своими детскими фантазиями: он выдумал себе подружку Боду и разговаривал с ней, пел песни, слушал «Битлз». Его мать вспоминала: «Курт очень рано начал петь. Он пел во весь голос даже по дороге в магазин. Сын радовался каждому новому дню, но старался избегать общества других детей и большую часть времени проводил в одиночестве».
Мальчик рос в большом семействе, находясь под присмотром восьми тетушек и дядюшек, которые его баловали. Отец Курта, Дональд Кобейн, работал автомехаником. Мать, Вэнди О’Коннор, сменила за свою жизнь массу профессий от воспитательницы до официантки. Семейство с великим трудом приобрело дом, в котором прошли первые годы Курта. Он был первенцем у родителей (через три года у него появилась сестра Ким).
Курт рос крайне расторможенным, ему был поставлен диагноз «гиперактивность»: он был не способен сосредоточиться на каком-то одном деле, не мог контролировать свои поступки и эмоциональные проявления; был склонен к бессмысленным и непредсказуемым действиям, испытывал затруднения в общении с окружающими. Для лечения ему были прописаны сильнодействующие препараты, которые Курт принимал в большом количестве, и лекарственная зависимость сохранилась у него на всю жизнь. То ли из-за гиперактивности, то ли из-за лечения, но Кобейн с детства часто болел и беспричинно впадал в депрессивное состояние.
Когда Курт пошел в школу, у него обнаружились недюжинные художественные способности – он даже получил несколько наград за работы по рисованию и дизайну. Однако музыка интересовала его значительно больше, чем что бы то ни было еще – возможно, это также было следствием гиперактивности, ведь импровизируя на гитаре и ударных (Курт начинал как барабанщик), он получал возможность выплеснуть эмоциональное напряжение, разрядиться. В 1975 г. Курт уже играл на гитаре в школьном ансамбле, а поскольку он был левшой, то инструмент пришлось перестраивать на левую руку.
Тем временем благополучию в семье Кобейнов настал конец. Родители мальчика развелись, и он окончательно замкнулся в себе. Год Курт прожил с матерью, затем два года провел с отцом, живя с ним в трейлере. Мать вышла замуж второй раз, на этот раз за портового грузчика, запойного пьяницу и любителя огнестрельного оружия: у него был целый арсенал, который он периодически угрожал пустить в ход.
В июле 1979 г. окончил жизнь самоубийством, выстрелив себе в живот, дядя Курта, которого мальчик очень любил. Он впал в депрессию и свел к минимуму свои отношения со сверстниками. «Я часами сидел в своей спальне и бренчал на гитаре, – говорил Курт. – Я не имел ни малейшего понятия, что из-за моего затворничества девицы считали меня большим оригиналом и постоянно за мной приударяли. Однако ни одной из претенденток не удалось меня «раскрутить», так как в то время мне казалось, что я гомосексуалист. На самом деле это была самая настоящая мизантропия». Иногда на Курта накатывали приступы бессмысленного вандализма, когда он без зазрения совести врывался в пустующие квартиры и переворачивал в них все вверх дном.
На четырнадцатилетие Курту подарили электрогитару и усилитель. Его отец вступил в клуб филофонистов и начал получать почтой музыкальные пластинки, благодаря чему подросток увлекся хэви-метал-роком, затем и панк-роком. Кобейн быстро уловил суть панка, и этот откровенный нигилизм пришелся ему по душе. Курт решил собрать свою группу, но затея потерпела полное фиаско – через неделю репетиций участники группы подрались и расстались. Идею стать рок-звездой пришлось на время отложить.
Тем временем Курт стал поклонником местной панк-группы The Melvins: он ходил на все концерты и репетиции, помогал таскать аппаратуру, настраивать инструменты и активно участвовал в пьянках-гулянках, обычно продолжавшихся до утра (кстати, в 1986 г. The Melvins выпустили альбом, вошедший в историю как первая пластинка в стиле гранж[23]).
За несколько недель до окончания школы, в мае 1985-го, Кобейн бросил учебу, и мать выгнала его из дому. Парню пришлось жить у друзей, ночевать под мостом, в кабинах грузовиков. Он бродяжничал и сменил десяток работ, нигде подолгу не задерживаясь, поскольку был не в состоянии справляться со своими обязанностями: то спал, то портил имущество владельцев, то воровал. Что касается развлечений, то Курт с приятелями занимался тем, что расписывал стены родного города нецензурными и богохульными надписями. В конце концов, его поймали с поличным, оштрафовали и посадили на месяц в тюрьму.
К этому времени Кобейн основательно занялся созданием собственной группы, но никак не мог найти ребят, которые сработались бы с ним (собственно, проблема состава преследовала группу на протяжении всего времени ее существования). Тогда же Курт впервые попробовал героин, и вскоре уже не мог себя контролировать: наркотик был нужен ему постоянно. Однажды в поисках денег он пришел к матери и, когда она отказала, исполосовал свои руки ножом прямо у нее на глазах. С большим трудом врачам удалось вернуть конечностям наркомана работоспособность, но вопрос о том, сможет ли Курт играть на гитаре, еще долгое время оставался открытым.
Так или иначе, но в 1987 г. Кобейн наконец нашел человека, с которым организовал группу, названную в конце концов Nirvana. Идея так назвать команду пришла ему в голову в период лечения от героиновой зависимости в наркологической клинике. «Мне хотелось, чтобы название было звучным, красивым, но спорным в плане его толкования», – говорил Кобейн.
Спустя два года группа выпустила свой первый альбом «Bleach» и отправилась в тур по Европе и Америке в качестве «…и другие». «Это был дикий тур, – вспоминал Курт, – мы получали за вечер от 50 до 100 фунтов, которые сразу же "просаживали"». Уже в первый вечер Кобейн переломал все гитары, причем не только своей группы, но и других, выступавших вместе с ними. При переезде в Швейцарию выяснилось, что Курт потерял паспорт – в общем, продюсер был сам не рад, что привез в Европу «толпу идиотов».
У группы появились почитатели, но до коммерческого успеха было далеко. Так продолжалось до сентября 1991 г., когда на прилавках магазинов появился альбом «Never-mind», который сейчас называют не иначе как «библия гранжа», «лучший рок-альбом 90-х» и т. д. В Америке началась «нирваномания», а диск «Nevermind» получил все мыслимые и немыслимые награды. Когда «Nevermind» получил признание в альбомных хит-парадах, Nirvana главным образом занималась созданием хаоса – да от нее больше ничего и не требовалось. Группа попала в цепкие когти музыкальной индустрии, жаждавшей свежей крови.