Любовь воинов к Антонию была настолько сильна, что даже те, кто видел его бегство собственными глазами, отказывались верить увиденному. Оставшиеся на берегу (девятнадцать легионов и двенадцать тысяч всадников) еще семь дней хранили верность своему императору, веря, что он вот-вот даст о себе знать, а потом перешли на сторону противника. Поражение Антония было очевидно.
Догнав корабль Клеопатры, Антоний поднялся на борт. Переполняемый стыдом и гневом на царицу, он не захотел даже увидеться с ней, а сел на носу корабля и провел там три дня:
…О! Сгорю я со стыда,
Взглянув на ту, за кем вослед пустился.
И волосы мои в междоусобье:
Седые выговаривают черным
За безрассудство; черные – седым
За трусость и влюбленность…
Только на четвертый день Антоний заговорил с Клеопатрой, а после разделил с ней стол и ложе. Прибыв в африканский город Паретонию, он отправил царицу в Египет, а сам целыми днями бесцельно бродил по городу: африканские войска Антония тоже перешли на сторону Октавиана. Он был раздавлен и хотел лишить себя жизни, но его удержали друзья, отправив в Александрию к Клеопатре.
Царица тем временем готовила бегство, собираясь нагрузить корабли сокровищами, перетащить их волоком в Красное море и искать убежище в далеких от Рима странах. Однако перемещению кораблей воспротивились арабские племена, и потом, оставалась надежда, что Антонию хранят верность сухопутные войска при Акциуме. Поэтому она решила повременить с бегством.
Антоний предавался печали. Он велел протянуть от Фароса в море длинную дамбу, на которой в одиночестве лелеял свое горе, не заботясь о судьбе войска. Получив известие о потере войск, Антоний вернулся в город и запил. «Союз неподражаемых» уступил место «Союзу смертников», состоявшему из друзей Антония, которые решили принять смерть вместе с ним. Последние дни жизни они посвятили празднествам. Клеопатра тоже стала готовиться к смерти, собирая всевозможные яды и испытывая их действие на приговоренных к смерти преступниках и рабах.
Антоний и Клеопатра надеялись спастись и отправили к Октавиану послов. Антоний просил дать ему возможность прожить остаток дней в качестве частного лица в Египте или, на худой конец, в Афинах. Клеопатра просила передать власть над Египтом ее детям. Октавиан ответил, что поступит с Клеопатрой великодушно, если она изгонит или умертвит Антония. Этот ответ вкупе с ее долгой беседой с посланником Октавиана возбудил подозрения Антония. Чтобы развеять их, царица старалась во всем угождать римлянину.
Тем временем дела призвали Октавиана в Рим. Поход был отложен до весны 30 г. до н. э., когда его войска двинулись на Египет через Сирию и Африку. Клеопатра велела перенести царские сокровища в усыпальницу и сложить там паклю и смолистые щепки, чтобы иметь возможность уничтожить богатства. Обеспокоенный судьбой сокровищ, Октавиан стал посылать Клеопатре письма, выражающие дружелюбные намерения, одновременно накапливая силы для решающего сражения с Антонием.
В битве под Александрией Антоний храбро сражался, и его войска обратили в бегство конницу Октавиана. Вернувшись во дворец, он представил Клеопатре отличившегося воина. Царица наградила храбреца золотыми доспехами, а ночью перешла на сторону Октавиана (ее солдаты понимали, что борьба с превосходящими силами противника безнадежна).
Антоний вновь вызвал Октавиана на поединок, но тот ответил, что к смерти ведет много дорог. Антоний стал искать ее в сражениях. За обедом он просил рабов наливать ему побольше вина и давать куски повкуснее, так как не знал, будут ли они служить ему завтра. Друзьям Антоний сказал, что не ведет их за собой в битву, ибо ищет не победы, а славной смерти.
По легенде, в ночь перед последним сражением тишину нарушила музыка, крики, топот, будто по улице двигалась свита Диониса. Призрачная толпа прошла через центр города и двинулась в сторону войск Октавиана, где шум смолк. Знамение толковали так: Антония покинул его бог.
Утром Антоний построил войска для обороны города и стал наблюдать, как его корабли выходят навстречу неприятельскому флоту. Как только флотилии сблизились, моряки Антония подняли весла, приветствуя суда Октавиана, и присоединились к врагу. Не лучше обстояли дела и на суше: конница перешла на сторону противника, а пехота потерпела поражение. Антоний понял, что Клеопатра предала его, и направился к ней.
В страхе перед гневом Антония царица заперлась в усыпальнице и приказала слугам сообщить ему о своей смерти. Это известие ошеломило Антония. «Что же ты медлишь, Антоний? – воскликнул он. – Ведь судьба отняла у тебя последний и единственный повод дорожить жизнью и цепляться за нее!» Войдя в спальню, он продолжал: «Ах, Клеопатра, не разлука с тобой меня сокрушает, ибо скоро я буду в том же месте, где ты, но как мог я, великий полководец, позволить женщине превзойти меня решимостью?!»
Когда-то Антоний взял со своего раба Эрота обещание, что тот убьет хозяина в случае надобности. Раб взял в руки меч, но не смог заколоть Антония и нанес смертельный удар себе. Со словами: «Спасибо, Эрот, что учишь меня, как быть, раз уж сам не можешь исполнить, что требуется», – Антоний вонзил меч себе в живот. Удар оказался несмертельным, и он пришел в себя, умоляя о смерти. Но все разбежались, оставив своего предводителя умирать в муках.
Вскоре явился посланец Клеопатры, чтобы доставить Антония к ней в усыпальницу. Узнав, что царица жива, Антоний велел нести себя к ней. Дверь усыпальницы, где кроме нее находились только ее служанки Ирада и Хармион, Клеопатра не открыла, опасаясь предательства слуг. Царица и ее помощницы сбросили из окна веревки, которыми слуги обвязали Антония, и втянули его наверх. Невозможно представить себе более трагичное зрелище: залитый кровью, борющийся со смертью Антоний беспомощно висел в воздухе, простирая руки к Клеопатре.
Когда он оказался наверху, Клеопатра уложила его на ложе и, разорвав на себе одежду, била себя в грудь и раздирала ее ногтями. Лицом она вытирала кровь с раны Антония, называя его своим господином, супругом и императором. Антоний попросил вина, то ли потому, что хотел пить, то ли надеясь, что это ускорит его кончину. Напившись, он стал уговаривать Клеопатру подумать о спасении, если при этом удастся избежать позора. Его же, Антония, горькую судьбу велел не оплакивать, ведь в ней было много прекрасного, и он счастлив, поскольку был знаменитейшим из людей, обладал могуществом, равного которому не было в мире, и погиб славной смертью римлянина, побежденного римлянином. С этими словами Антоний умер.
…Не надо сокрушаться о плачевном
Моем конце. Пускай тебя утешат
Воспоминанья о счастливых днях,
Когда прославленнейшим, величайшим
Я был среди властителей земных.
Я умираю не позорной смертью.
Я не склонился, сняв трусливо шлем,
Пред соплеменником победоносным,
Но принял смерть как римлянин, который
Был римлянином честно побежден…
В тот момент, когда раненого несли к Клеопатре, его телохранитель подобрал меч Антония и побежал к Октавиану, чтобы сообщить о смерти врага. Увидев окровавленный меч и услышав о случившемся, Октавиан стал оплакивать смерть своего бывшего соправителя и товарища:
…Увы, Антоний,
Вот до чего ты мною доведен!
Но что же делать, если нам
На теле собственном пришлось вскрывать нарывы?
Двоим нам было тесно во вселенной.
И все ж позволь оплакать мне тебя
Тяжелыми слезами, кровью сердца…
Пригласив друзей, он стал читать им свою переписку с Антонием:
…Я покажу вам письма, по которым
Вы сможете судить, как был я сдержан,
Как миролюбив, и убедитесь,
Что я невольно втянут был в войну…
Непонятно, насколько искренен был Октавиан – возможно, он просто хотел снять с себя вину за смерть соперника, а может, подражал Цезарю, который никогда не радовался смерти врагов, если те были римлянами. Во всяком случае, он сразу же отправил к Клеопатре своего человека. Победителя волновала судьба сокровищ царицы, а кроме того, он хотел представить ее как свой трофей в триумфальном шествии в Риме.
Октавиан разрешил Клеопатре похоронить Антония, и она воздала своему возлюбленному царские почести.
И еще несколько слов о детях Антония. От брака с Фульвией у него было два сына, Антулл и Антоний. Антулла по приказу Октавиана казнили, дабы он не мог претендовать на наследство отца. Мальчика выдал его дядя Феодор, который похитил с шеи убитого драгоценный камень, когда Антуллу отрубили голову. Впрочем, справедливость по-римски восторжествовала: Феодор был распят.
Остальных отпрысков триумвира взяла к себе на воспитание его жена Октавия, проявив редкое для любых времен благородство. Она даже выдала замуж за второго сына, Антония, собственную дочь от первого брака и возвысила его так, что он стал третьим лицом при Октавиане Августе. Клеопатру Селену, дочь царицы Египта и Антония, она выдала замуж за царя Нумидии, названного Плутархом самым ученым из царей.
Но наибольшую известность (хотя в ряде случаев печальную) получили потомки дочерей Антония и Октавии; среди них следует назвать полководца Германика, императоров Гая Калигулу, Клавдия и Нерона.
БАШЛАЧЕВ АЛЕКСАНДР НИКОЛАЕВИЧ
«…По шершавому бетону
на коленях вниз
Разлететься, разогнаться – высота,
карниз».
«…Если нам не отлили колокол,
Значит, здесь – время колокольчиков!»
1980-е годы – целая эпоха в развитии отечественной музыки. Именно тогда сформировался и достиг своего апогея