В 1886 г. он вернулся в Вену и сделал доклад «Об истерии у мужчин», в котором изложил идеи Шарко о причинах возникновения этой болезни. Доклад был принят скептически, и о нем вскоре забыли. Пережив глубокое разочарование, Фрейд вернулся к неврологии, не оставляя, однако, ни врачебную практику, ни научную деятельность. Вышли его работы «Афазия» (1891 г.), «Проект научной психологии» (1895 г.), «О детском параличе мозга» (1897 г.). Совместно с Брейером он продолжил изучение истерии, и в 1895 г. они издали книгу «Этюды истерии», где впервые раскрыли связь невроза с неудовлетворенными влечениями и эмоциями, вытесненными из сознания.
Фрейд интересовался не только гипнотическим, но и естественным сном, а точнее – сновидениями, которые считал способом исполнения желаний, невозможных в реальности. Мысль о том, что «сценарий» наших сновидений при его кажущейся нелепости – не что иное, как код потаенных желаний, удовлетворяющихся в образах-символах этой формы ночной жизни, пришла Зигмунду Фрейду 24 июля 1895 г., когда он сидел в северо-восточном углу террасы одного из венских ресторанов. По этому поводу Фрейд иронически заметил, что на этом месте следовало бы прибить табличку: «Здесь доктором Фрейдом была открыта тайна сновидений». Он писал тогда Флиссу: «Все стало на свои места, все шестеренки пришли в зацепление, и показалось, что передо мной как будто машина, которая четко и самостоятельно функционировала… Все пришло к своей взаимосвязи…»
Фрейд говорил о том, что главная сила, направляющая поступки, мысли и желания человека, – это энергия либидо, то есть сексуального влечения. Именно ею наполнено бессознательное, которое противостоит моральным нормам и нравственным устоям, присутствующим в сознании. Фрейд описал иерархическую структуру психики, состоящую из трех «уровней»: сознания, предсознательного и бессознательного. Предсознательное состоит из тех желаний и мыслей, которые могут быть легко осознаны. Что касается бессознательного, то его содержание полностью скрыто от человека, а осознание сильно затруднено. Кроме того, Фрейд обозначил те элементы психики человека, между которыми происходит постоянная борьба. Он назвал их Оно (Id), Я (Ego) и Сверх-Я (Super-Ego). Супер-Эго сосредоточивает в себе общественные нормы и правила; Оно представляет собой «бурлящий котел» бессознательных влечений и желаний, требующих удовлетворения. Что касается третьего элемента, то «…Я, движимое Оно, стесненное Сверх-Я, отталкиваемое реальностью, вынуждено прилагать все свои усилия для гармонизации отношений между этими тремя его "хозяевами"».
Открытия Фрейда были встречены Веной в штыки; по его собственным словам, «отношение к ним было отрицательным, проникнутым чувством презрения, сострадания, или превосходства». Построенные по законам естествознания описания бессознательного произвели на научное сообщество впечатление чего-то низменного и непристойного. Теория Фрейда была принята как «шутка дурного тона», и с 1896 по 1902 г. он оказывается в полной изоляции. Даже Брейер, не желая вредить своей карьере, разрывает дружбу с ним. За это время Зигмунд Фрейд получает все новые подтверждения истинности своих взглядов и позднее называет этот период своей жизни «прекрасное, героическое время». Кроме того, несмотря на неприятие со стороны маститых ученых, идеи Фрейда находят признание у молодежи. В 1902 г. у него собираются единомышленники, образуется психоаналитический кружок. В этот период он пишет «Психопатологию обыденной жизни» (1904), «Остроумие и его отношение к бессознательному» (1905), «Пять лекций по психоанализу» (1909). Психоанализ начинает входить в моду.
У Фрейда появились ученики: Альфред Адлер, Карл-Густав Юнг, Вильгельм Райх, Отто Ранк и многие другие… Однако они друг за другом «предавали» своего учителя, выйдя за рамки «ортодоксального» психоанализа и основав собственные психологические направления. Фрейда покидали самые талантливые ученики, и он не видел среди оставшихся достойного преемника. Годом раскола в психоанализе считается 1912-й, когда вышел второй том книги Юнга «Символы и трансформации либидо».
Фрейд активно работал, психоанализ стал знаменит во всей Европе, в США, в России и постепенно получал признание в научной среде. Показателем настоящей славы было чествование в 1922 г. Лондонским университетом пяти великих гениев человечества – Филона, Мемонида, Спинозы, Фрейда и Эйнштейна.
В это же время Фрейд вывел психоанализ за рамки медицины и психологии, рассматривая законы развития культуры и общества. Социально-политическая обстановка в Европе начала 20-х годов заставляет его обращаться к темам психологии масс, психологическим основам религиозных и идеологических догматов. Главные из работ этого периода: «Тотем и табу», «Массовая психология и анализ человеческого "Я"», «Недовольство культурой», «Будущее одной иллюзии» (имеется в виду религия). Во всех этих работах Фрейд решает тему соотношения индивидуального сознания и массовой психологии, строит своего рода психоаналитическую культурологию. Тогда же он пересматривает свою теорию влечений, внося в нее новый элемент – стремление к разрушению, позднее названное Танатосом, о чем подробно пишет в своей работе «По ту сторону принципа удовольствия».
В 1923 г. из-за пристрастия к сигарам у Фрейда развивается рак челюсти и ему делают операцию. Надо сказать, что в его роду многие умирали от рака, и он боялся заболеть им. Узнав диагноз, Зигмунд Фрейд договорился со своим лечащим врачом Максом Шуром, что тот поможет ему совершить самоубийство, когда положение дел станет безнадежным. После этого он прожил еще шестнадцать лет, продолжая активно работать, его график был расписан на несколько лет вперед.
В 1933 г. к власти в Германии пришел фашизм и книги Фрейда были преданы огню. 11 мая 1933 г. под управлением доктора Геббельса в Берлине жгли книги Маркса, Эйнштейна, Фейхтвангера, сочинения евреев и неевреев, придерживавшихся антифашистских взглядов. Когда очередь дошла до книг Фрейда, церемониймейстер провозгласил: «Против преувеличенной оценки души и половой жизни, во имя доблести человеческой души я предаю пламени писания Зигмунда Фрейда». Вслед за Берлином сожжение книг состоялось во Франкфурте, где всего несколько лет назад ученому вручили премию Гете. Узнав о происшедшем, Фрейд воскликнул: «Какой прогресс! В Средние века они сожгли бы меня самого, а теперь удовлетворяются сожжением моих книг!»
Несколько лет прошли в относительном спокойствии, хотя было очевидно, что оно в любой момент может быть разрушено. Фрейду предлагали покинуть Австрию, но он отказывался. Однако после захвата Австрии нацистами его жизнь оказалась в опасности.
15 марта 1938 г. квартиру Фрейда ограбили штурмовики. В тот же день был арестован и позднее отпущен его сын Мартин. Через неделю к Фрейду нагрянули люди из гестапо и увели с собой младшую дочь, Анну[45], которую к вечеру отпустили. Врач Фрейда, Шур, заранее снабдил Мартина и Анну смертельными дозами веронала на случай, если их будут пытать. Фрейду об этом не сказали.
О положении Зигмунда Фрейда было сообщено президенту США Рузвельту, который поручил представителям посольства постоянно охранять его. Одновременно начались переговоры с высшими кругами Лондона, чтобы добиться признания профессора «приемлемым иммигрантом». В конце апреля Лондоном были даны четкие инструкции относительно выдачи виз. «Выдающиеся лица, имеющие международную репутацию в области науки, медицины, исследований или искусства» получали визы в первую очередь, и им нельзя было отказать в выдаче виз без специального разрешения. Фрейд попадал в эту категорию автоматически.
Однако он не мог уехать, не уплатив налог на выезд из страны. Из-за этой задержки часть сопровождающих уехала раньше, чем сам Фрейд (в списке, кроме него самого, было еще пятнадцать имен). 25 мая ученый узнал, что налог составил 31 329 рейхсмарок, которые нужно было заплатить до 21 июня. Поскольку его банковские счета были конфискованы, то налог заплатила его ученица, французская подданная Мария Бонапарт, которой он впоследствии возвратил долг.
Теперь Фрейд мог уезжать, но прежде должен был еще подписать документ, в котором говорилось, что власти обошлись с ним «со всем уважением и вниманием, положенным научной репутации». Он якобы спросил, можно ли что-нибудь добавить, и дописал ироничное предложение: «Я могу сердечно порекомендовать гестапо любому», но эта история не более чем вымысел.
Четыре сестры Фрейда остались в Вене (через несколько лет они погибли в печах Освенцима и Майданека). Он попрощался с ними, и в субботу 4 июня сел в «Восточный экспресс», отправляющийся с Западного вокзала в 15.25. Его сопровождал представитель дипломатической миссии США в Вене. Через двенадцать часов Фрейд уже был вне опасности – поезд шел по территории Франции.
Обустроившись в Лондоне, профессор Фрейд продолжил работать – вел сеансы психоанализа, заканчивал книгу «Моисей и единобожие», принимал посетителей, среди которых были Герберт Уэллс, Сальвадор Дали, посланцы от Королевского научного общества, принявшего профессора в свои ряды.
В марте 1939 г. опухоль Фрейда стала расти, и теперь она уже не поддавалась операции. Кроме того, он начал страдать от сердечной недостаточности. В конце июля профессор был вынужден отказаться от практики, и Макс Шур проводил у него почти все время. Обсуждая Гитлера и вероятное будущее, Шур спросил Фрейда, считает ли он, что эта война будет последней. «Для меня – последней», – ответил тот. Его имя было включено в «особый список» гестапо, куда входили люди, которых нужно было найти в первую очередь после завоевания Британии.
Зигмунд Фрейд ушел из жизни 23 сентября 1939 г., через три недели после начала Второй мировой войны. 21 сентября 1939 г., во вторник, восьмидесятитрехлетний Фрейд взял врача за руку и сказал: «Мой дорогой Шур, вы, конечно же, помните нашу первую беседу. Тогда вы пообещали, что поможете, когда придет мое время. Теперь моя жизнь превратилась в сплошную пытку и больше не имеет смысла». Шур ответил, что помнит свое обещание. «Спасибо, – ответил Фрейд. – Поговорите с Анной и, если она не возражает, покончим с этим».