Калат аль-Бахрейн – древняя гавань и столица Дилмуна
Упоминания о Дилмуне (Телмуне; на аккадском языке – Мелухха) можно часто встретить в шумерских, вавилонских и ассирийских клинописных текстах III–II тысячелетий до н. э. Загадочная «страна Дилмун» упоминается и в шумерском эпосе о Гильгамеше. Древние авторы описывают ее богатое и цветущее царство – настоящий земной рай, «страну жизни», лежавшую далеко к югу от Месопотамии, «за горькой водой», «на восходе солнца». Эта счастливая страна, по представлениям шумеров, не знала ни болезней, ни старости, ни смерти и была одним большим цветущим садом: «В Дилмуне ворон не каркает, птица “иттидду” не кричит, лев не убивает, волк не хватает ягненка… Вдов здесь нет… Нет таких, которые бы говорили: “У меня болят глаза”. Нет таких, которые бы говорили: “У меня болит голова”. Нет старухи, которая бы говорила: “Я стара”. Нет старика, который бы говорил: “Я стар”…»
Тайна страны Дилмун
Всевозможные легенды об «островах блаженных» – не редкость даже для Средневековья. Что уж говорить о временах еще более древних! Практически весь опыт обращения к подобного рода сказаниям свидетельствует, что, как правило, за ними не стоит ничего реального. И тем не менее страна Дилмун стала счастливым исключением из этого правила. Американский исследователь П. Корнуолл стал первым, кто попытался отнестись к этим древним сказаниям со всей серьезностью.
В 1946 г., после тщательного изучения всех письменных источников, П. Корнуолл пришел к выводу о том, что легендарный Дилмун следует отождествлять с Бахрейном. Этот остров, расположенный у южного побережья Персидского залива, примерно на полпути от устья Тигра и Евфрата к долине реки Инд, вполне мог играть роль центра транзитной торговли между Индией и Междуречьем.
Руины Калат аль-Бахрейна
Доказать правоту Корнуолла помогли археологические раскопки на Бахрейне и прилегающих к нему участках аравийского побережья. Вплоть до 1950-х гг. этот район в силу религиозных и политических причин был закрыт для европейских и американских ученых. Только в конце 1950-х гг. нефтяной бум открыл страны Персидского залива для внешнего мира. И тогда сюда пришли археологи.
Первое, что привлекло их внимание, – ныне знаменитые «сто тысяч» бахрейнских могил. Эти невысокие, присыпанные желтым песком курганчики были давным-давно пусты – их разграбили еще в древности, по меньшей мере два тысячелетия назад. Тем не менее тайна этих захоронений долгое время оставалась неразгаданной. На Бахрейнских островах – пустынных, продуваемых всеми ветрами, усыпанных гравием и обломками выветрившихся известковых скал, – не нашлось бы такого количества покойников! По поводу этого феномена была даже выдвинута популярная в свое время гипотеза, что Бахрейн служил гигантским кладбищем для какого-то народа, населявшего территорию Аравии или Южной Месопотамии и по каким-то причинам (ритуальным?) упорно хоронившего своих мертвых на Бахрейне. Некоторые исследователи полагали, что этим народом могли быть шумеры, которые считали своей прародиной именно Бахрейн.
Пока специалисты ломали копья вокруг проблемы «ста тысяч могил», на самом Бахрейне и на востоке Аравии – от Кувейта на севере до Аджмана на юге – на протяжении полутора десятка лет тихо и методично работала небольшая датская археологическая экспедиция во главе с Дж. Бибби. Открытие, сделанное в итоге датчанами, было настолько невероятным, что археологи не стали спешить с публикацией результатов своих трудов, а вместо этого несколько лет тщательно и продуманно выстраивали собранные факты в единое целое. Наконец, исследователи опубликовали свои сенсационные заключения.
А выводы были следующими: Бахрейн был заселен в глубокой древности, и его загадочные могилы никак нельзя приписывать соседним народам. Датские археологи обнаружили и раскопали поселения и могильники совершенно неизвестной древней цивилизации III тысячелетия до н. э. – культуры Барбар. Центром ее был остров Бахрейн. Археологи отыскали здесь руины большого города, остатки величественного храма, несколько маленьких поселков. Возраст этих поселений и построек составлял пять тысяч лет – именно тогда, согласно клинописным текстам Двуречья, легендарный шумерский герой Гильгамеш отправился в свое долгое путешествие по трем царствам земным.
Дж. Бибби убедительно связал открытую на Бахрейне цивилизацию с легендарной страной Дилмун. Многочисленные находки – резные стеатитовые печати, бусы, изделия из меди и слоновой кости – показали, что в III–II тысячелетиях до н. э. Бахрейн был тесно связан с двумя древнейшими цивилизациями мира – Шумерской и отстоящей от нее на многие тысячи километров цивилизацией долины Инда, играя важную посредническую роль в оживленной морской торговле. Смутные догадки о том, где проходил древний путь из Двуречья в Индию, теперь нашли свое материальное подтверждение: эта дорога пролегала через Бахрейн.
Морская торговля между городами междуречья Тигра и Евфрата и городами долины Инда, главным посредником в которой выступал Бахрейн, была на редкость интенсивна. Она начала развиваться приблизительно с 2600 г. до н. э. По всей видимости, с востока в Месопотамию везли древесину (включая драгоценные породы), слоновую кость, лазурит, золото, полудрагоценные камни, жемчуг и раковины из Персидского залива. Из городов Двуречья в города долины Инда отправляли серебро, олово, шерстяные ткани, оливковое масло и зерно. Интересно, что меры веса, используемые в древнем Димуне (Бахрейне), соответствовали мерам веса, используемым в городах долины Инда и не имеют ничего общего с мерами веса, использовавшимися в ту пору в Южной Месопотамии.
Сегодня руины древней столицы Дилмуна погребены под толщей огромного холма, который местные жители называют Калат аль-Бахрейн. Люди жили здесь непрерывно с 2300 г. до н. э. приблизительно до 1700 г. н. э. За многие тысячелетия здесь накопился колоссальный культурный слой толщиной от 300 до 600 м. Настоящая Мекка для археологов! Приблизительно 25 % территории памятника сегодня раскопаны. Обнаружены остатки разновременных построек самого различного назначения – жилого, общественного, торгового, религиозного, военного. На самой вершине 12-метрового холма высятся внушительные стены старинного португальского форта.
К числу наиболее интересных находок, сделанных учеными под вековыми напластованиями холма Калат аль-Бахрейн, принадлежат руины дворцов правителей страны Дилмун – уникальные образцы древней архитектуры, которая оказала влияние на архитектуру всего региона в целом. Здесь же обнаружены остатки различных оборонительных сооружений, относящихся к самым разным эпохам: от III столетия до н. э. до XVI столетия н. э.
Золотой век древнего Бахрейна приходится приблизительно на 2200–1600 гг. до н. э. В середине II тысячелетия до н. э. цивилизация долины Инда внезапно и загадочно погибает. Вместе с ней уходят в прошлое и старые торговые связи. Дилмун-Бахрейн стремительно теряет свое значение крупнейшего торгового центра Ближнего Востока. В VIII столетии до н. э. Дилмун упоминается как вассал Ассирии, и до 600 г. до н. э. он был включен в состав Нововавилонского царства.
Вьетнам
Хюэ
Утопающий в садах Хюэ – город, раскинувшийся вдоль Ароматной реки. Ее название навеяно запахами лотоса, водяной повилики, мандариновых и апельсиновых деревьев, разносимых над рекой ветром. С воздуха Хюэ напоминает большой парк, застроенный домами. Этот город был настолько гармонично и ладно скроен, что никакая современность не может разрушить иллюзии подлинного возвращения в старый, патриархальный Вьетнам.
Вдали от «внешнего мира»
Старое название Хюэ – Фусуан. После того как Нгуен Хоанг (1558–1613), положивший начало императорской династии Нгуен, был назначен наместником Тхуанхоа (так называлась центральная часть Вьетнама, столицей которой был Хюэ), этот район стал полуавтономным, а затем полностью самостоятельным государством. Связь как по водным, так и по сухопутным путям сообщения с Дангнгоаем – «Внешним миром» – была весьма затруднительной. Поэтому очень скоро Хюэ обособился от остальных районов Вьетнама. В 1802 г. первый император династии Нгуен, Зя Лонг (1802–1820), сумевший в результате длительной борьбы с соперниками внутри страны и с внешними врагами объединить под своей властью весь Вьетнам, сделал Хюэ своей резиденцией. До 1945 г. этот город был столицей империи Аннам, находившейся под протекторатом Франции. Здесь в 1945 г. последний аннамский император Бао Дай подписал акт об отречении от престола.
Хюэ символизирует искусство и архитектуру Вьетнама XIX в. Облик императорской столицы сложился в эпоху правления династии Нгуен. Новое строительство в Хюэ было глубоко продуманным, на него пришлось затратить немалые средства. При этом Нгуены сознательно отказались от какого-либо строительства в бывшей столице Ханое (Тханглаунге), порвав тем самым со старой культурной традицией XVI–XVIII вв., и, создавая свою новую резиденцию, широко использовали опыт китайских и европейских зодчих.
Центром огромного архитектурного комплекса бывшей столицы являются Запретный Пурпурный город и Императорский дворец Тхайхоа. Вокруг них расположены более поздние постройки XIX–XX вв. Пурпурный город в Хюэ строился и расширялся со времен Зя Лонга, и каждый последующий император считал своим долгом внести свою лепту в его украшение. Сегодня Запретный город застроен многочисленными храмами и дворцами, преимущественно деревянными, соединенными друг с другом садами. Хотя эти постройки и подверглись влиянию китайской культуры эпохи династии Цин, они все же обладают собственным стилем.
Центральные ворота Нгомон, ведущие на территорию Пурпурного города, построены в 1833 г. по типу Южных ворот Пекина. Точно так же, как их китайский прототип, они увенчаны двухъярусным павильоном. За воротами открывается центральная аллея, окруженная садами, в зелени которых скрываются многочисленные дворцы и павильоны.
Величественные дворцы Тхайхоа и Кан-тянь, отличающиеся неподражаемым колоритом, построены во время правления императора Тху Дыка (Нгуен Зык Тонга, 1847–1883). Особенно интересен обширный дворец Кан-тянь. Его строители уделили большое внимание декоративному убранству, а в особенности – тонкой, филигранной резьбе, которая покрывает буквально все детали дворцовых интерьеров.
Ко временам правления императора Кхай Диня (Нгуен Хоанг Тонга, 1916–1925) относится строительство трех самых блистательных архитектурных сооружений Хюэ: дворцов Киен-чунг, Ан-динь и дворца-мавзолея Тхиен-динь. Это были соответственно личные покои, место отдыха и развлечений и место последнего упокоения императора. Кхай Динь непрерывно совершенствовал и украшал их со дня вступления на престол и до конца жизни.
Хюэ. Императорский дворец
Дворец Киен-чунг расположен непосредственно за дворцом Кан-тянь. В нем очень много помещений – столовых, спален, ломберных, биллиардных, гостиных комнат. Дворец Ан-динь, построенный на берегу реки, представляет собой, скорее, большой парковый павильон с театральным залом, где давались представления. Под сценой устроены специальные туннели – на тот случай, если исполнителю по ходу действия требовалось провалиться под землю. Перед дворцом установлены восемь каменных статуй – «Восемь фей», вздымающих в руках восемь светильников. В парке по обеим сторонам от дворца располагался зверинец, где обитали тигры, пантеры, львы, олени, медведи, удавы, игуаны, крокодилы, обезьяны.
Дворец Тхиен-динь строился в качестве мавзолея-усыпальницы на протяжении восьми лет еще при жизни императора и был закончен в 1935 г. Сооруженный на вершине самого высокого холма в Хюэ, он превосходит своими размерами два других дворца Кхай Диня. Перед гробницей императора высится огромный заупокойный храм, где псевдоклассические колонны, геометрически прямоугольные косяки дверей, цемент и стекло соседствуют со старинной синей черепицей, бронзовыми цаплями и медными курильницами.
Императорские мавзолеи – особая часть памятников Хюэ. Каждый из императоров династии Нгуен, вступив на престол, немедленно начинал сооружение мавзолея, своего будущего вечного жилища. В результате к юго-востоку от Хюэ, образовался целый город мертвых, где находятся могилы императоров, их министров, знати, придворных поэтов и философов.
Мавзолеи первых императоров из династии Нгуен – Зя Лонга, Минь Манга и Тху Дыка – представляют собой грандиозные парки с дворцами, напоминающие Пурпурный город в миниатюре. Все гробницы построены по единому образцу. Императорский мавзолей являлся уменьшенной копией императорского двора покойного монарха, и потому «путь духов», ведущий к гробнице императора, рассматривался как двор для официальных приемов, где должны были находиться лица, «прибывшие на аудиенцию».
В отличие от мавзолея Кхай Диня, загробный дворец Зя Лонга напоминает крепость. Император, объединивший Вьетнам и укрепивший его от китайской границы до дельты Меконга, не позволил употреблять при постройке своей усыпальницы ни ценных пород дерева, ни цветных черепиц, ни драгоценных камней. В дело шел только гранит.
За два столетия своего существования эти святыни вьетнамской культуры подверглись серьезным повреждениям. Одним из главных врагов стала буйная тропическая растительность. Большой урон был причинен во время пожара 1947 г., американских бомбардировок и боев в 1968 г. Ущерб зданиям был нанесен и вследствие распространившихся одно время во Вьетнаме нигилистических воззрений, согласно которым памятники Хюэ объявлялись чуждыми вьетнамской культуре. Однако здравый смысл все же возобладал, и в конце 1970-х гг. правительство республики предприняло первые срочные меры по спасению бывшей императорской столицы. С начала 1980-х гг. при участии ЮНЕСКО осуществляется долгосрочный проект сохранения и реставрации памятников Хюэ.
Бухта Халонг
Вьетнамская легенда рассказывает, что когда-то в давние времена огненный дракон прогневал своими злодеяниями Повелителя Неба. Грозно нахмурился небожитель и приказал доставить к нему злодея. Но коварное чудовище решило спрятаться в море и переждать, пока стихнет божественный гнев. Выбрал дракон укромную бухту и нырнул на самое дно. Однако столь огромен был крылатый змей, что не вместила его бухта и изгибы его спины высовывались из воды. По этим изгибам заметил дракона Повелитель Неба. «Ты не укроешься от мести, злодей!» – прогремел его голос. Сверкнула молния, грянул гром, и окаменел дракон навеки. А бухте люди дали имя Халонг, что означает «место, где дракон опустился в море».
Каменные джунгли над… морем
Прихотливая игра природы создала в этой красивейшей бухте Южно-Китайского моря пейзаж, невольно вызывающий сказочные ассоциации.
Путешествуя на катере по извилистому островному лабиринту, не устаешь поражаться искусной работе природных сил, создавших такое многообразие каменных диковин, постоянно меняющих свой облик по мере приближения к ним. На фоне удивительно прозрачного горизонта вырастают и проплывают мимо причудливые утесы и скальные выступы, похожие на прихотливые резные фигурки из слоновой кости.
Как застывшая каменная сказка, вырастающая из воды, предстает перед путешественником первозданная красота бухты Халонг. Разнообразные формы тысяч островков, острых скал, зубцов и башен, возвышающихся порой на 200 м над морем, дают бесконечную пищу воображению, тем более что вид бухты меняется в зависимости от времени дня и погоды.
Когда-то думали, что острова бухты выточили море, или ветер, или они оба вместе. Иные предполагали даже, что в бухту Халонг упал гигантский метеорит и разметал мощным ударом земную твердь на тысячи островков. На самом деле причиной возникновения необычных скал стало растворение известняков, слагающих острова, дождевыми водами, или, как говорят ученые, карстовые процессы.
Бухта Халонг
Десятки тысячелетий назад район бухты еще не был морским дном. Дождевые потоки, столь обильные во влажном тропическом климате, век за веком вгрызались в известняковые скалы, придавая им фантастические очертания, вымывая в них пещеры и гроты.
Такое явление, именуемое геологами башенным карстом, встречается и в других местах нашей планеты: на Мадагаскаре, например, или в Южном Китае у города Гуйлинь. Но в отличие от них ландшафт Халонга как бы утоплен в воду Несколько тысяч лет тому назад прибрежная часть Тонкинского залива стала опускаться. Море медленно, но неумолимо наступало на сушу, и известковые башни и шпили оказались посреди неглубокой бухты (ее глубина сейчас не превышает 20 м). С тех пор морские волны неустанно трудятся над берегами островов, углубляя пещеры, вытачивая выступы и гроты, выбивая волноприбойные ниши в их крутых боках. В многочисленных подводных туннелях и пещерах Халонга находят себе приют разнообразные рыбы (их тут больше тысячи видов), крабы, кальмары и другие морские животные. А на лесистых вершинах необитаемых островков раздолье птицам.
Люди издавна селились в этом благодатном краю. Главная водная артерия Северного Вьетнама – Хонгха (Красная река) – играет здесь такую же роль, что и Нил в Древнем Египте. Летом, в пору муссонных дождей, она широко разливается, удобряя поля своим илом. А зимой и весной вода спадает, и крестьяне успевают собрать по два урожая риса на плодородных пойменных землях. Особенно много полей в обширной дельте Красной реки, где оседает больше всего ила из ее мутной воды.
Эта река не случайно названа Красной – вода в ней и в самом деле густого кирпично-красного цвета. Размывая горные породы в горах, с которых она бежит к морю, Хонгха несет огромное количество минеральных частиц. Не только затопленные берега, но и само Южно-Китайское море окрашивается в половодье красной мутью на много километров в округе.
Расположенная к северу от дельты Красной реки, бухта Халонг как бы отгородилась от людских забот своим зачарованным каменным лесом, верхушки которого поднимаются над поверхностью моря. Кажется, она мирно спит, не ведая тревог и волнений. И лишь вечерами можно видеть, как по тихой зеркальной глади ее вод скользят разноцветные паруса изящных лодок, освещенные косыми лучами заходящего солнца. Это возвращаются с уловом рыбаки, уходившие в море еще до рассвета.
Хойан
Современный Хойан – маленький город на побережье Южно-Китайского моря, насчитывающий около 88 тысяч жителей. Кажется, что время здесь остановилось. Трудно поверить, что этот сонный прибрежный город на протяжении нескольких веков был крупнейшим торговым портом Юго-Восточной Азии, перекрестком, где встречались и взаимодействовали самые различные культуры, религии и традиции…
Историческая застройка Хойана
Перекресток культур
Расположенный в устье реки Тхубон, Хойан был известен еще во времена глубокой древности. Исключительное местоположение, наличие удобной гавани очень быстро выдвинули этот город в число главных морских портов Юго-Восточной Азии. Первые упоминания о Хойане появляются в I столетии н. э. Археологические исследования показали, что на самом деле город возник еще раньше и уже более 2000 лет на месте Хойана существовал небольшой город-порт, основанный людьми культуры Сахюинь (1000 г. до н. э. – 200 г. н. э.) Предметы, обнаруженные в ходе раскопок, свидетельствуют о том, что уже в эту пору жители Хойана наладили экономические и культурные контакты с другими народами, особенно с китайцами. Связи эти поддерживались в первую очередь благодаря дальним морским плаваниям.
Со II по XV столетие Хойан входил в состав королевства Чампа (Тьямпа). В эту эпоху он стал преуспевающим торговым городом, крупным морским портом, широко известным во всей Азии. Сюда приходили торговые корабли из Аравии и Китая. В ту пору город был известен под именем Лам Ап Фо, или Лам Ап – «город чамов (тьямов)».
Приезжавшие в город японские, китайские, голландские, индийские торговцы порой надолго оставались в городе, а многие даже селились здесь вместе со своими семьями. Так в городе появились Японский и Китайский кварталы. В Хойане XVI–XVII столетий были также целые улицы, заселенные индийскими и голландскими купцами. В этот период город носил название Хай Фо («Приморский город»), а в среде европейских торговцев – французов, испанцев, португальцев и голландцев – он был известен как Файфо.
Свое значение крупного международного порта Хойан сохранял на протяжении всего XVIII столетия. Однако это значение сильно уменьшилось, а затем вовсе сошло на нет на рубеже XVIII–XIX вв. в связи с падением династии Нгуен.
Сегодня Хойан является исключительно хорошо сохранившимся примером южноазиатского морского торгового порта XV–XIX вв. Его постройки и планировка улиц отражают как местные, так и иностранные влияния, которые образуют уникальный культурный сплав. Благодаря счастливому стечению обстоятельств время пощадило выдающиеся архитектурных памятники самого различного назначения: жилые дома, общественные здания, пагоды, кумирни, храмы, колодцы, мосты, причалы, лавки… Возраст этих построек – более 200 лет. Здесь можно увидеть улицы и целые кварталы, застроенные двухэтажными китайскими магазинами с черепичными кровлями. Возраст самого «молодого» из этих домов составляет как минимум 300 лет. Практически все постройки в исторической части Хойана сооружены из дерева, фасады домов украшены лакированными панелями и резьбой. О торговом прошлом Хойана напоминают живописные ратуши, построенные различными сообществами китайских купцов – выходцев из провинций Гуандун и Фуцзянь. Старый Японский квартал располагается за рекой. С центром города его соединяет «Японский мост» (XVI–XVII вв.) – уникальное сооружение, построенное японскими мастерами, единственный в мире крытый мост с буддийской пагодой.
Современный Хойан – настоящий музей архитектуры и культуры позднесредневекового Вьетнама. Ежегодно сюда приезжает множество туристов. Их привлекают не только архитектурные памятники, но и многочисленные лавки и магазины, где торгуют произведениями декоративно-прикладного искусства и изделиями местных ремесленников.