– И все-таки вам надо бы лечь в больницу. Иначе заражение крови вас убьет, – почти умоляюще сказал он пациенту.
– Не может быть, – возразил тот. – Я слишком замечательно провожу время, чтобы умирать.
Барнабас широким жестом обвел комнату:
– Присоединяйтесь к нам. Мы сегодня вечером идем на открытие ресторана в Шордиче. В меню какой-то мерзкий фьюжн, но шампанское, скорее всего, будет хорошее.
– Спасибо, – ответил Кормак. Приглашения экспромтом не казались ему чем-то необычным. – Но мне надо работать.
– Ну пожалуйста! – надул губы Барнабас. – Мы чудесно повеселимся! Будете моим личным медбратом.
Кормак нанес еще дезинфицирующей мази. Пациент поморщился.
– Точно – найму вас для себя! Не волнуйтесь, платить буду достойно. Условия лучше, чем на вашей нынешней работе. Сильно утруждаться не придется. Только приглядывайте за мной и промывайте эту штуку, вот и все обязанности. Можете даже со мной не спать.
Макферсон нахмурился:
– Не надо со мной так разговаривать. Да и ни с кем другим тоже не надо.
Барнабас опять сложил губы уточкой:
– Большинство людей хотят со мной переспать.
Кормак невольно опешил.
– А где ваши родители? – тихо спросил он.
Барнабас пожал плечами:
– Матушка в Монако – где же ей еще быть? У нее свой наркотик – пластическая хирургия. Мы оба делаем вид, что не замечаем зависимостей друг друга. А у папаши после нас сменилось еще две семьи. Не помню, в каком порядке. Все это так скучно.
Кормак поглядел Барнабасу в глаза.
– Накладывать швы я даже пытаться не буду.
– Это правильно, – кивнул пациент.
– Попробуйте хотя бы снова встать на учет к врачу. Иначе опять окажетесь на полу в отделении неотложной помощи.
Но красавчик только рукой махнул:
– Как-нибудь потом, когда буду не так занят.
Барнабас взял айфон и стал просматривать «Инстаграм», придирчиво разглядывая многочисленные снимки своего красивого лица, сделанные с разных ракурсов.
Кормак встал.
– Ну что ж, если вам действительно пора…
– Пожалуйста, запишитесь к врачу.
– Непременно, дорогой, – ответил Барнабас. – Добавлю к списку, который прислала мне мама. Там еще психотерапевт, реабилитационная клиника, психиатр, арт-терапевт и гуру по йоге.
Он махнул рукой в сторону стопки приглашений и визитных карточек на плотной бумаге с позолоченными краями.
Кормака такое обещание не обнадежило.
– Вам очень тяжело?
– А что? Можете что-нибудь предложить? – оживился Барнабас.
– Я не про физическую боль. А про душевную.
Барнабас в первый раз растерялся.
– Нет! – наконец воскликнул он. – Все просто великолепно!
Он поднялся на ноги.
– Вот, смотрите.
Взял Кормака за плечо и подвел к окну:
– Только полюбуйтесь. Вот старый добрый Тауэр. – Он указал на массивную крепость. Тут и там виднелись бифитеры в ярко-красной форме, беседующие с туристами в куртках. – Видите? Это живая история! Прямо перед вами. Вот здесь Ворота предателей. Через них привезли на лодке Анну Болейн. Больше она оттуда не вышла. Можно стоять здесь и представлять, о чем она думала. Поглядите на этот мост.
Кормак ахнул. Он не знал, что Тауэрский мост до сих пор разводят. Но вот машины и ярко-красные автобусы выстроились по обе стороны от середины, на двух голубых боковых частях моста. Медленно, очень медленно дорога вместе со всей разметкой пришла в движение. Это зрелище завораживало. А потом большой корабль с высокими мачтами и сложенными парусами плавно и изящно заскользил к разведенному мосту. На берегу собрались прохожие. Родители что-то объясняли детям, и даже упитанные бизнесмены в ресторанах Шэд-Тэмс забывали про свои дорогие бизнес-ланчи за счет компании и вставали, чтобы получше разглядеть и мост, и корабль. Солнце отражалось от воды, на отполированном тиковом корпусе судна играли блики. Вот корабль проплыл под мостом – с таким горделивым видом, будто даже не заметил, что ради него остановилось все вокруг. Столь красивое и величественное судно явно этого заслуживало.
– Ух ты! – выдохнул Кормак.
– Весь город как на ладони, – произнес Барнабас. – Больше мне ничего не нужно.
– Вы же сказали, что сегодня вечером в ресторане будет весело.
– Для вас, но не для меня, – возразил Барнабас и рухнул на диван.
Теперь хозяин квартиры выглядел уставшим и измученным.
– Не давайте Лондону прожевать вас и выплюнуть, – посоветовал он. – Но и не упускайте шанса, который вам представился. А главное – прочувствуйте магию Лондона.
Створки моста постепенно опускались. Таксисты нетерпеливо засигналили, дети стали тянуть матерей за юбки. Кормак вышел и спустился на роскошном лифте обратно к загадочным улицам, ждавшим его внизу.
Глава 12
Онгас Коллинз не хотел никого пугать. Просто удивился, почему человек, которого он из-за медицинской формы принял за Кормака, топчется во дворе фермы. Ведь у них обоих дел по горло! Поэтому Онгас тяжелой, но тихой поступью направился к медбрату.
– Ну, чего встал, лодырь? – спросил он.
Мозги у Онгаса работали не слишком шустро. То, что перед ним не Кормак, он понял, только когда со всей дури хлопнул здоровой рукой по спине в светоотражающей медицинской куртке. Фигура покачнулась, едва не упав, и, к ужасу Онгаса, издала пронзительный крик.
А затем развернулась так резко, что только черные кудряшки подпрыгнули. Девушка вскинула руку, готовясь дать ему оплеуху. В глазах незнакомки читались неподдельный испуг и даже паника.
– Эй, полегче! – воскликнул перепугавшийся не меньше нее Онгас и поспешно отскочил назад.
– Вы что это творите? – вскричала покрасневшая от гнева Лисса.
Тут она заметила, что стоит с поднятой рукой, и медленно опустила ее. А затем спросила:
– Вы зачем это сделали?
– Ну… здесь моя ферма… – промямлил Онгас и огляделся по сторонам с таким видом, будто имел основания в этом сомневаться.
Лисса с трудом переводила дух:
– Зачем вы меня стукнули?
– Принял за Кормака, – ответил фермер и состроил виноватую гримасу.
– По-вашему, я на него похожа?
– Мм… вообще-то, не очень.
– Хорошо. Почему вы решили стукнуть Кормака?
Онгасу не понравилось, что его отчитывают прямо в своем же собственном дворе. А девица все не унималась:
– Разве он не предупреждал, что я буду его замещать?
Может, и предупреждал, мысленно вынужден был признать Онгас. Просто, когда люди слишком много болтают, он всегда отвлекается и начинает размышлять о том, как там его коровы. В школе ему из-за этой привычки учеба не давалась. Но Онгас и без образования прекрасно обошелся. Вот только иногда эта особенность все же подводила его: например, сейчас. Недослушал толком Кормака, и теперь на него в его же собственном дворе орет какая-то незнакомая женщина. Онгас поглядел в сторону верхнего поля, где паслись коровы. Трава такого ярко-зеленого цвета, что прямо сияет.
– Вы меня слушаете?
Онгас снова уставился на девушку. Похоже, та еще любительница покомандовать.
– В общем, больше так не подкрадывайтесь, – закончила она уже без особого пыла. Видимо, весь пар успела выпустить.
Онгас растерялся.
– Вы же у меня на ферме, – привел он все тот же аргумент.
Когда надо отстоять свою правоту, упрямства у него не меньше, чем у его скотины.
Разговор зашел в тупик. Лисса, у которой от такого потрясения даже слезы на глаза навернулись, злилась и на себя, и на этого человека. Она-то думала, что ей полегчало, но ошиблась: нет, ни капельки! Ладно, сейчас не до этого. Лисса заглянула в записи. Не стала даже пытаться правильно произнести имя хозяина и просто спросила:
– Вы мистер Коллинз?
– Да, – подтвердил Онгас, размышлявший о том, что время уже обеденное.
– Я временно заменяю Кормака Макферсона. Приехала осмотреть вашу спину.
Онгас не хотел, чтобы женщина, тем более посторонняя, видела его рану. Но сказать об этом побоялся: вдруг эта командирша снова начнет орать?
– Ладно, – произнес он.
На первый взгляд хозяин фермы выглядел вполне здоровым, однако Лисса последовала за ним в дом.
Внутри приземистого здания обнаружилась почти пустая кухня с длинным низким столом. Возле раковины стояли аккуратно вымытые чашка и тарелка, рядом лежал нож: все в единственном числе. Продуктов минимум: каша, мука, мелкая миска с яблоками. Кухня явно давно не ремонтировалась. В углу догорал в очаге огонь. Онгас с недовольным видом шагал по каменным плитам пола. Гости к нему заглядывали редко, а днем он и сам сюда не заходил. Он подвел медсестру к столу и усадил на один из старых деревянных стульев.
– А теперь показывайте рану, – велела Лисса.
Коллинз снял толстый шотландский свитер, расстегнул заношенную, истершуюся клетчатую рубашку и остался в одной майке. В темной кухне было прохладно, но он, похоже, совсем не мерз. Размотав окровавленный бинт, девушка ахнула. От правого плеча по спине свисал лоскут кожи. Рана поверхностная, и все же вид у нее жуткий. Онгаса будто наждаком ободрали. Больно, наверное.
– Как вы себя чувствуете? Сильно болит?
Онгас пожал плечами.
– Что с вами случилось? Похоже на ожог.
– Это Мэйси на меня осерчала.
Лисса, искавшая дезинфицирующее средство и специальную мазь, поглядела на него. Интересно, кто такая Мэйси? Жена? Любовница? Неужели придется выдать пациенту буклет о домашнем насилии?
– Вот как? – произнесла она спокойным тоном, каким всегда говорила в подобных ситуациях. – Вы с ней поссорились? Наверное, вы в тот день выпили?
Онгас фыркнул:
– Нет! Она просто взбрыкнула, только и всего.
Лисса внимательно осмотрела рану. Неприятного запаха не чувствуется. Хороший признак. Значит, гноя нет. Вдруг Лисса вспомнила, что сегодня у нее по расписанию визит к Барнабасу. Вот черт! Кормака точно надо было предупредить насчет этого типа.
– Сейчас промою рану, – сказала она. – Будет немного больно.