Сегодня Ким Анг облачилась в ярко-фиолетовое шифоновое платье с поясом-цепочкой на талии. Кормак встал у соседки за спиной. Она посмотрела на себя в зеркало. И фиолетовые тени, и бархатные сапоги на высоких каблуках – все подобрано идеально в тон.
– Что скажешь? – с волнением спросила девушка и обернулась.
– Красота! – искренне восхитился Кормак. – Пётр упадет, как только тебя увидит.
– Надеюсь, в хорошем смысле, а не в том, что его удар хватит? – В голосе Ким Анг звучали нехарактерные для нее сомнения.
– Конечно в хорошем, – заверил Кормак. – Сразишь его наповал своим сногсшибательным обаянием.
Ким Анг явно собиралась съязвить в ответ, но потом передумала: просто взяла фиолетовый клатч, чмокнула Макферсона в щеку и вышла.
– Эй! – окликнул ее Кормак. – У меня, между прочим, сегодня тоже свидание, а ты мне даже удачи не пожелала!
– Это потому, что я не желаю тебе удачи, – ответила Ким Анг.
Когда дело касалось Яззи, ее женская солидарность давала сбой. Хотя, может, Кормаку следовало бы прислушаться к ее мнению?
Но в любом случае было слишком поздно: Яззи уже стояла в дверях, невинно глядя на соседку своими огромными глазищами. Тут Ким Анг опять повела себя в несвойственной ей манере и вместо лифта направилась к лестнице.
Долгое стояние в очереди способно омрачить любое свидание, как бы обворожительно ни выглядела дама. А Яззи и впрямь была сегодня потрясающе красива. Длинное оранжевое платье идеально оттеняло темные косы и большие карие глаза.
В Лондоне по-прежнему царила тропическая жара: прямо-таки глобальное потепление в действии. Люди ходили в шортах, раскрасневшиеся. В воздухе висело смутное ощущение угрозы. Кормак и Яззи прошли мимо Королевского фестивального зала. Дети во все глаза смотрели на катавшихся возле него скейтбордистов. Навстречу постоянно попадались дорого одетые пожилые пары, собравшиеся на концерт или в театр. Посреди улицы неподвижно застыли живые статуи. Путь то и дело преграждали мимы на ходулях.
Кого здесь только не было: продавцы картин и книг, торговцы сувенирами, жонглеры, промоутеры, раздававшие брошюры. Уличные звуки сливались в бурлящую, полную жизни городскую какофонию. Над водой висел смог. В преддверии заката небоскребы на востоке окрасились розовым.
Из фургонов с фастфудом пахло едой. Воняло мусором и бензином. Кормак буквально изнемогал от жары и духоты в своей лучшей клетчатой рубашке. При виде нее Ким Анг сначала изобразила, будто ее тошнит, но потом решила, что такой наряд вполне сойдет. От внимания молодого человека не ускользнуло, что на этот раз соседка не предлагала ему дизайнерские вещи.
Яззи болтала про какого-то пациента. Кормак слушал ее рассказ доброжелательно, пусть и несколько рассеянно. Они прокладывали путь среди сотен людей на узком мосту, ведущем к вокзалу Чаринг-Кросс. Рядом с ними по рельсам с грохотом проносились поезда. Внизу прогулочные катера рассекали серые воды реки. Тут и там виднелись дноуглубительные суда – странные плоские платформы с цементным покрытием. Неподалеку располагалась станция Королевского национального общества спасения на водах. Облака, затянувшие небо, создавали ощущение душной теплицы. Макферсон врезался в группу туристов, отпрянул и случайно толкнул какого-то крупного мужчину. Тот выругался себе под нос и едва не испепелил взглядом Кормака.
Сегодня вечером его новообретенная любовь к большому городу несколько потухла. Он все думал, как весело сейчас у них дома, когда приехал передвижной парк аттракционов. Обычно Кормак успевал сходить туда по нескольку раз. Джейк заигрывал с дамами из больницы Святого Иоанна, и те отдавали ему лишние бесплатные билеты на аттракционы, которые получали на работе. Конечно, по справедливости билеты должны бы достаться более достойному человеку, но у этого балабола Джейка так хорошо подвешен язык, что перед ним никто устоять не может.
Кормак надеялся, что Джейк будет вести себя с Лиссой как подобает джентльмену. Сегодня вечером в Кирринфифе наверняка прохладно. А еще светло: первые признаки приближения заката будут заметны только после десяти часов вечера. Дует приятный ветерок. В такой вечер можно выйти из дома в одной рубашке и свитере и чувствовать себя комфортно. В свежем воздухе витает сладкий аромат последних колокольчиков и согретого солнцем утесника. Кормак почти его чувствовал. А запах сахарной ваты! Так пахнут веселье и радость.
– В общем, откачали мы у него из брюшной полости ужас сколько желчи, – между тем вещала Яззи.
Кормак вынырнул из грез.
– Да ты что! – прокомментировал он.
Девушка обеспокоенно нахмурилась:
– Извини, на такие темы перед ужином не говорят…
– Да нет, все нормально, – успокоил ее кавалер.
Как выяснилось, до ужина было еще далеко. Лисса оказалась права: им и впрямь пришлось выстоять огромную очередь. Правда, она предсказывала, что ожидание займет час, а на самом деле, похоже, придется проторчать здесь все полтора.
Кормак с тоской огляделся. Почти все разговаривали по телефону. Некоторых оставили караулить место в очереди, в то время как их более популярные друзья отправились посидеть в ближайший бар. Парочки болтали с таким видом, будто им все равно, где проводить время вместе: стоя на тротуаре или сидя в ресторане. Шумные компании громко и демонстративно переговаривались. В чересчур пронзительных голосах слышалась нервозность. Впрочем, скоро все эти люди выпьют и расслабятся. Кормак с тревогой заметил, что к группам все время присоединяются вновь пришедшие. Так они с Яззи сегодня и вовсе в ресторан не попадут.
– Чем же здесь таким особенным кормят? – спросил молодой человек.
Беседа у них явно не клеилась. Кормак и Яззи лишь время от времени натянуто обменивались какими-то вымученными репликами. Они еще толком не успели узнать друг друга, а уже превратились в одну из пар, которым не о чем разговаривать. После рассказа об откачивании жидкости из кисты темы для обсуждения закончились.
– Булочками, – ответила Яззи, кивая в сторону меню в окне.
– Булочками? – Кормак состроил гримасу. Он голоден как волк. Нет, булочки ему точно будет мало.
– С мясной начинкой, – пояснила девушка. – Называются бао, это корейская кухня.
– Значит, булочки с мясом, – протянул Кормак.
Они торчат на улице уже сорок пять минут. Рубашка прилипла к спине, а шею, судя по ощущениям, покрыл слой копоти. Впрочем, неудивительно: мимо узкой полоски тротуара то и дело протискиваются такси и грузовики.
– Говорят, в Лондоне больше таких нигде не попробуешь, – мрачно произнесла Яззи.
И зачем только она купила это оранжевое платье? Да еще похвасталась подружкам, что поймала в свои сети красавчика-шотландца, на которого они все заглядывались? А в результате стоит теперь на тротуаре с мужчиной, который явно мечтает оказаться где угодно, только не здесь.
Если в Кирринфифе сейчас тепло, то возле озера есть укромная бухточка… На машине к ней не подъехать. Добраться туда можно только пешком. Вообще-то, костры там разводить запрещено, но при условии, что потом уберешь за собой весь мусор, полицейские готовы закрыть на это нарушение глаза (особенно учитывая, что один из них – Дункан, с которым они вместе учились в школе). Бывало, Кормак и его друзья сидели у огня, пили сидр и глядели на удивительно светлое полуночное небо. Музыку врубай хоть на полную громкость: никому не помешаешь, на много миль вокруг ни души. Они смотрели, как на небе одна за другой показываются звезды. (Совсем бледные, ведь ночь слишком короткая, чтобы они успели зажечься в полную силу. Ничего не поделаешь, так на севере проявляет себя наклон земной оси.)
Звезды для других времен года, а лето – сезон света.
Иногда кто-нибудь брал с собой гитару. Все остальные недовольно ворчали, бросались камешками и обзывали музыканта-самоучку Джеймсом Блантом недоделанным. И все же, как только раздавались мелодичные аккорды «Каледонии» или «В Лейте светит солнце», все подпевали: просто невозможно было удержаться. Луна отражалась в озерной глади. Покрытые легкой рябью воды простирались вокруг, насколько хватало глаз. На другом берегу высились темные силуэты гор. А когда солнце садилось, казалось, что оно вот-вот снова покажется из-за горизонта.
Эх, какие это были счастливые ночи! Кормак подумал: что, если Джейк отведет Лиссу в эту бухту? Понравится ли ей там? Из развлечений только костер, сидр и немного музыки, а из угощения – гамбургеры и зефир. Никаких изысков. А если кто-то выиграет в парке аттракционов мягкую игрушку, специально для нее мастерят трон из веток. Традиция возникла в тот год, когда Гордон Лоури бросил одну из игрушек в костер: видно, спьяну решил, что сегодня Ночь Гая Фокса, когда полагается сжигать чучело заговорщика. А дальше началась полная жуть: розовый нейлоновый медведь заискрил и расплавился, пластиковые глаза отвалились. Все девчонки завизжали и разозлились на парней. С тех пор мягкие игрушки сидели исключительно на почетном месте.
Кормак украдкой улыбнулся. Яззи сердито прокашлялась.
– Извини. Так о чем мы говорили? – уточнил Макферсон, поворачиваясь к ней.
За все это время очередь не двинулась с места.
– О булочках с мясом, – ответила девушка.
Глава 14
А тем временем в трех милях от Кормака и Яззи двое влюбленных невероятным образом отыскали поразительно тихий уголок.
В Лондон Пётр приехал с пустыми карманами. Денег хватило только на автобус от вокзала Виктория. Первые полгода он не мог себе позволить даже пиво в Польском культурном центре. Оставалось только гулять. Он исходил пешком весь этот огромный, пугающий и очень дорогой город. Наматывал милю за милей по незнакомым тротуарам с указателями на чужом языке, любовался необычными памятниками и прочими диковинками.
Поэтому сегодня Пётр решил показать Ким Анг одно из своих любимых мест. Когда осмотришь все туристические достопримечательности, рано или поздно начинаешь заходить все дальше и погружаться в жизнь столицы все глубже. Во время одной из долгих воскресных прогулок под моросящим дождем Пётр случайно наткнулся на этот маленький оазис. Он подумал, что Ким Анг здесь понравится, и оказался прав.