– Я заблокировала номер Кормака. Теперь не сможешь отправлять ему эсэмэски, о которых потом пожалеешь.
– У меня дома записан его номер.
– Да, но до дома ты доберешься только утром и к тому времени уже будешь соображать здраво. И сначала отправишь мне букет в знак благодарности.
А счетчик вовсю тикал.
– Не удаляй его сообщения, – пробормотала Лисса.
– Сообщения сохранятся, но ты больше не сможешь писать Кормаку, и он тебе тоже – если, конечно, вообще захочет с тобой связаться, а он не захочет, – категоричным тоном объявила Ким Анг. – Но даже если и посмеет написать, ты его сообщений не получишь. Во всяком случае, пока не протрезвеешь.
– Спасибо, – произнесла Лисса и обняла Ким Анг. – Ты замечательная подруга!
– Это верно, – с мрачным видом согласилась Ким Анг. – Ну ладно, пойду в общежитие. Мне еще его кровать поджечь надо.
– Это моя кровать!
– Ах да, точно. Ладно, придумаю еще что-нибудь.
Тут Лиссе вдруг показалось ужасно несправедливым, что Ким Анг сейчас увидится с Кормаком, а она – нет.
– Может, он все-таки геройски погиб, – предположила она. – Например, когда спасал детей из горящего приюта. И все равно я его ненавижу.
– Езжай, – велела Ким Анг и захлопнула дверцу машины.
Такси быстро скрылось в ночи.
Глава 37
Есть несколько способов добраться от общежития до вокзала Юстон за полчаса: железнодорожная линия «Темзлинк», метро, автобус номер шестьдесят три или такси, которое будет причудливым образом маневрировать вокруг Бедфорд-сквер. Однако в состоянии лихорадочной спешки и легкой паники возникает соблазн помчаться на вокзал бегом. Лично я бы этот вариант не выбрала. Но тут все зависит от того, способны ли вы в данный момент мыслить разумно. А Кормак был на это совершенно не способен.
Слетев вниз по лестнице, Макферсон выбежал в жаркую и влажную ночь и помчался вдоль берега большой реки. На бегу он чувствовал себя лучше, свободнее. Не надо было сгорать от нетерпения в наглухо застрявшем в пробке такси или в еле-еле ползущем поезде метро. Этого он бы точно не вынес.
К немалому своему удивлению, Кормак вдруг понял, что знает дорогу. Через мост на набережную, потом через Трафальгарскую площадь в Ковент-Гарден и оттуда, лавируя среди толп одетых в лайкру и переполненных впечатлениями туристов и усталого вида уличных музыкантов, в сторону Блумсбери с его красивыми особняками из красного кирпича и ухоженными площадями. Чувствуя асфальт под ногами, Кормак наконец ощутил притяжение этого города. Лондон может стать твоим. Да, цены в столице безумные; да, повсюду грязно, и темп жизни здесь непривычный. Но как только научишься обходить стороной толпы и найдешь свои уголки города, станешь настоящим лондонцем и у порога тебя будет ждать целый мир.
Даже на бегу эта мысль немного подбодрила Кормака. Он пронесся через Тоттенхэм-Корт-роуд, мимо мебельных магазинов, и скрылся в переулках. По расчетам Макферсона, они должны были привести его к цели. Кормак пробежал мимо большой больницы и, отдуваясь, выскочил с другой стороны, измученный до предела, но все же полный восторга. Он влился в большую пульсирующую, вызывающую трепет артерию – Юстон-роуд. Лондон – город Лиссы, и с каждым шагом Кормак все приближался к ней. Он мчался вдоль окутанной выхлопными газами дороги к приземистому, мрачному зданию вокзала Юстон. Да, не все в Лондоне красиво. Кормак глянул на часы. Без десяти девять. В Кирринфифе еще бы вовсю светило солнце, а здесь уже зажигались фонари.
Вокзал на другой стороне улицы, но дорогу не перейти. Перед Кормаком грохотали шесть полос непрерывного движения. Бедняга нервно переминался с ноги на ногу у светофора.
«Эй, стойте! – хотелось крикнуть ему. – Да остановитесь вы уже, наконец!»
Глава 38
Было что-то почти материнское в том, как проводница за стойкой регистрации на перроне встретила Лиссу. Она едва не разревелась от такой доброты, хотя, кажется, уже израсходовала все слезы.
– Хорошо день провела, деточка? – спросила женщина.
Знакомый акцент заставил Лиссу закусить губу, чтобы не разразиться рыданиями. Она что-то нечленораздельно промычала в знак согласия, а когда сотрудница железнодорожной компании поставила галочку напротив ее фамилии в списке пассажиров, поспешно зашла в вагон и нырнула в свое купе.
Открыв дверь, девушка с удовлетворением вздохнула. Кровать застелена белоснежными простынями и таким же одеялом. Две подушки, плед в шотландскую клетку. С одной стороны раковина, с другой – полка для одежды и бутылка воды. В тот момент все это казалось Лиссе верхом роскоши. Место, где можно запереться, спрятаться от всего мира и спокойно зализать раны.
За окном виднелось здание вокзала Юстон, грязное и мрачное. Лисса не желала его видеть. Она опустила штору и открыла сумку. Наконец-то она переоденется в пижаму и вычеркнет сегодняшний день из памяти.
– Извини, сынок, но без билета я тебя не пущу, – объявила проводница.
Здоровенного вспотевшего детину она встретила совсем не так приветливо, как Лиссу.
– А где его можно купить?!
– В кассе. Если она, конечно, еще открыта.
Кормак в смятении оглянулся. До кассы придется бежать через весь вокзал. Тут оба посмотрели на часы. Без четырех минут девять.
– Я успею? – спросил Макферсон.
Женщина сочувственно вздохнула.
– Можешь сесть на поезд до Эдинбурга, он отходит в двадцать три пятьдесят, – оживилась она. – На него точно успеешь.
– Не нужен мне никакой Эдинбург! – с тоской вскричал Кормак.
Если он не сядет на этот поезд, все будет кончено. Лисса больше никогда ему не поверит.
– Эдинбург – очень красивый город, – заметила проводница.
Кормак лишь молча посмотрел на нее. Между тем поезд запыхтел. Кормак бессильно опустил веки.
– Послушайте… На этом поезде едет одна девушка, мне очень нужно с ней поговорить. Пожалуйста, позовите ее сюда.
Служащая железнодорожной компании тут же накрыла рукой список пассажиров.
– А если ты преступник?
Кормак пришел в полное отчаяние. Двери вагонов захлопывались по всему поезду. Дежурный на перроне уже подносил свисток к губам.
– А можно я пробегу по платформе вдоль поезда? Вдруг замечу ее в окне?
– По-твоему, я разрешу убийце бегать вдоль состава и заглядывать к пассажирам в купе?
– Я вас умоляю! Эта девушка для меня очень важна! Пожалуйста, войдите в мое положение!
Но проводница лишь печально смотрела на него.
– Нельзя, – заявила она. – Существуют правила безопасности. Я не могу нарушить инструкцию.
– Ох уж эти инструкции, – сокрушенно произнес Кормак.
– Пи-ип! – просигналил свисток.
Лисса переоделась, встала, вновь подняла штору и прислонилась лбом к стеклу. Из своего маленького купе она смотрела на закопченный дымом, горящий флуоресцентными огнями вокзал. Запах фастфуда, веселые крики пьяных пассажиров пригородных поездов. И когда только она успела отвыкнуть от Лондона?
Лисса глядела в окно. Странно – вдруг ей показалось, что кто-то позвал ее по имени. Девушка напрягла слух, но тут раздался резкий звук свистка, поезд плавно пришел в движение и стал выезжать с огромного, черного, грязного вокзала.
Глава 39
– Ну и голосище у тебя, – подивилась проводница, закрывая уши. – Прямо иерихонская труба! – И легко шагнула в вагон.
Кормак, надрывая горло, еще раз выкрикнул:
– ЛИССА!!!
Бесполезно.
Поезд отъехал от платформы. Несмотря на окрик охранника, Кормак попытался бежать вслед за составом. Наконец остановился, задыхаясь, и уперся руками в колени.
Полное поражение.
Опустошенная и измотанная, Лисса чувствовала себя ужасно глупо: смешно было возлагать столько надежд на этот день. Она опустилась на постель. Покачивания вагона успокаивали. Девушка посмотрела на телефон. Нет, нет. Конечно нет.
Как можно быть полнейшей идиоткой? Ничего не поделаешь: видно, такова современная жизнь. Лисса зарылась в подушки. Ей нипочем не уснуть. Будет всю ночь лежать без сна, мучаясь от стыда и обвиняя во всем себя. А с утра ей сразу на работу. Именно поэтому Лисса и купила билет в спальный вагон.
Она уткнулась лицом в подушку. Завтра будет новый день. А впереди долгая ночь. Но удивительным образом – должно быть, помог отключенный телефон – легкое покачивание поезда, свежее белоснежное белье, сильная усталость и, что уж там греха таить, несколько бокалов джина сделали свое дело. Уже через несколько минут Лисса провалилась в глубокий сон.
Улицы Лондона окутала темнота. Посетители в барах на углу становились все агрессивнее и агрессивнее. Издалека доносились крики и вечные сирены. Над головой пролетел вертолет. Кормака снова посетило уже подзабытое ощущение того, что он попал в ловушку: слишком жарко, слишком мало места, слишком много сердитого народу вокруг. Кингс-Кросс гудел, как пчелиный рой. Все его рестораны, включая летние веранды, были битком набиты.
Тут у Кормака в голове промелькнула мысль, что Ларисса до сих пор сидит в своем элитном ресторане со своими гламурными подружками. Можно хотя бы зализать раны в сочувствующей компании. А что, почему бы и нет?
Однако – невероятно, но факт: эти девушки его не привлекали. Нисколько. Его более не интересовали ни Ларисса, ни Яззи. Вообще никто. За исключением одной-единственной женщины, которая наверняка думает, что он ее продинамил. Разве в наше время у кого-нибудь нет при себе телефона? Кто поверит, что Кормак вдруг оказался без мобильника? Только полная дура, а Лисса совсем не такая.
Ничего не видя перед собой, Макферсон снова повернул на юг. Шагать там, где только что бежал совсем в другую сторону, полный отчаянной надежды, было невыносимо. Труппа артистов кабаре накричала на Кормака, когда он случайно наступил кому-то на хвост боа из перьев. Молодой человек поспешно отпрянул в сторону и извинился. Его окликнул пьяный, но Кормак не остановился, лишь прошел мимо, не поднимая головы. «Хватит уже спасать всех подряд, лучше позаботиться как следует об одном человеке!» – с горечью подумал Кормак. Но, увы, это оказалось ему не по силам.