На рубеже столетий попытки достичь Северного полюса предпринимались с земли (а точнее, с воды) и воздуха. В 1895 г. Фритьоф Нансен достиг широты 86º14′. Спустя пять лет участники итальянской экспедиции де Абруцци дошли до 86º34′. Роберт Пири 21 апреля 1905 г. после 160 дней тяжелейшего похода устанавливает новый рекорд – 87º06′! Но полюс по-прежнему не покорен. И спустя три года Пири снова на севере. Он идет к северной оконечности Земли Гранта на корабле «Рузвельт». Отсюда, с мыса Колумбия, 1 марта 1909 г. его партия – 24 человека, 133 собаки, запряженные в 15 саней, – уходит к полюсу. До цели – 766 километров…
Отряд разделен на шесть групп. Постепенно все лишние отсылаются назад. Остаются пятеро – Пири, четыре эскимоса и негр-врач Мэтью Хенсон. Они идут на пяти упряжках с 40 собаками. 6 апреля 1909 г. полюс достигнут. Спустя 5 месяцев Пири возвращается на Землю Элсмира и отправляет победную телеграмму президенту США Уильяму Тафту: «Звезды и полосы вбиты в полюс!» «Звезды и полосы» – это американский флаг, который Пири водрузил на полюсе.
«Звезды и полосы вбиты в полюс!» – Пири и его спутники покоряют Север
Пири не знал, что за 5 дней до этого с Шетландских островов ушла другая телеграмма – от американского полярного путешественника Фредерика Кука. В ней он утверждал, что еще 21 апреля 1908 г., то есть почти за год до Пири, он побывал на Северном полюсе вместе с двумя эскимосами…
Экспедиция Кука была организована ничуть не хуже, чем экспедиция Пири, и, может быть, даже более продуманно. В конце зимы 1908 г. во главе отряда из 11 человек Кук уходит на собачьих упряжках на запад, через острова Элсмир и Аксель-Хейберг, где организует промежуточные продовольственные склады. 16 марта 1908 г. вместе с двумя эскимосами на двух нартах, запряженных собаками, Кук выступает в опасный поход. Каждый шаг давался с неимоверным трудом. На подходе к полюсу один из эскимосов свалился без сил: «Лучше умереть. Дальше идти невозможно». И все же 21 апреля 1908 г. Кук ступил на самую северную точку планеты…
Возвращение оказалось еще более тяжелым: путешественники буквально умирали от голода, шли в забытьи, в беспамятстве. В середине июня выяснилось, что дрейфующие льды отнесли их на 185 километров к западу от острова Аксель-Хейберг, где находились продовольственные склады. После длительного перехода через льды маленький отряд наконец добрался до острова Амунд-Рингнес. Здесь зазимовали. Лишь в апреле 1909 г. они достигли эскимосского поселения Эта, где впервые за долгое время встретили людей. Путь от Эты до Упернавика составил еще 700 миль. Отсюда в конце июня Кук отплыл на датском судне в Европу. Об успехе Пири он узнал на банкете в Копенгагене, устроенном в честь покорителя полюса: «Услышав новость, я не почувствовал… ни зависти, ни досады. Я думал лишь о Пири, о долгих и тяжелых годах, и я был рад за него. У меня не было ощущения соперничества. Я верил, что Пири решил в своем походе, кроме тщеславной, и большие научные задачи».
Казалось, Кук и Пири с полным основанием поделят между собой честь и славу первооткрывателей. Но вместо этого началась настоящая война. Впрочем, исчерпывающих доказательств достижения полюса не смогли представить ни Кук, ни Пири. Кроме того, было установлено, что «полюсные» фотографии, представленные Пири как доказательство его победы, сделаны не на полюсе. Во-вторых, не может не вызывать удивление скорость его передвижения по дрейфующим льдам: несложный расчет показывает, что для того, чтобы успеть за 18 дней достичь полюса и вернуться к мысу Колумбия, Пири должен был проходить по 50 километров в сутки! Это совершенно невероятно. В то же время, анализируя записи Фредерика Кука, исследователи приходят к выводу: в апреле 1908 г. он был если не на самом полюсе, то в непосредственной близости от него.
Роберт Пири. Фото 1909 г.
Споры между сторонниками Пири и Кука не утихают до сих пор. И хотя в наши дни Кук вполне реабилитирован, до сих пор первооткрывателем Северного полюса считается Роберт Пири. Впрочем, это, скорее, уже дань традиции…
Отчаянная попытка Георгия Седова
1913 г. стал роковым для русского полярного мореплавания: ушли на север и исчезли экспедиции Брусилова и Русанова, плохо подготовленные и еще хуже руководимые. Этой судьбы едва не избежала и экспедиция Георгия Седова, хотя сам начальник экспедиции заплатил своей жизнью за стремление достичь Северного полюса…
Седов выдвинул проект путешествия к Северному полюсу в 1912 г. Экспедиция организовывалась на частные пожертвования и по качеству подготовки мало в чем отличалась от экспедиций Брусилова и Русанова; ее начальник был горяч и энергичен, но малоопытен, условия плавания в высоких широтах были ему практически неизвестны.
В августе 1912 г. Седов и его спутники на судне «Святой Фока» вышли из Архангельска. У берегов Новой Земли путешественники попали в сложную ледовую обстановку и вынуждены были зазимовать. В 1913 г. экспедиция достигла Земли Франца-Иосифа. Здесь корабль был вновь затерт льдами. Во время второй зимовки у острова Гукера Седов и большая часть команды заболели цингой. Несмотря на плохое самочувствие, 15 февраля 1914 г. Седов с двумя спутниками на собаках двинулся к Северному полюсу. В пути, неподалеку от острова Рудольфа, Седов умер. Спутники похоронили его на этом острове, положив вместе с ним в могилу российский флаг, который Седов мечтал водрузить на полюсе, а сами вернулись на корабль. Только в 1915 г. «Святой Фока» смог отправиться в обратное плавание.
Команда Георгия Седова на палубе «Святого Фоки»
Дрейф папанинцев
В мае 1937 г. на льду в районе Северного полюса сели 4 советских самолета, доставившие сюда четырех исследователей и около 10 тонн грузов для организации первой в мире дрейфующей научной станции «Северный полюс». Разгрузившись, самолеты 6 июня улетели. На льдине осталась четверка полярников – П.П. Ширшов, Е.К. Федоров, Э.Т. Кренкель. И.Д. Папанин. Их ближайшее будущее не внушало опасений: считалось, что средняя скорость дрейфа в направлении Атлантического океана составляет около 1–2 мили в сутки и через 10–12 месяцев льдина (ее размеры – 5 километров в длину и 3 километра в ширину) отойдет к югу примерно до 83–81º с. ш. Здесь предполагалось снять зимовщиков самолетами.
Днем и ночью полярники вели научные исследования, и почти каждый день приносил новые открытия. Вскоре, однако, обнаружилось, что льдина, на которой располагался лагерь исследователей, неуклонно дрейфует на юго-запад, причем значительно быстрее, чем ожидалось. Ситуация становилась тревожной.
Почтовый конверт, посвященный началу работы полярной станции «Северный полюс»
Описав небольшую петлю на 84º с. ш., льдина снова устремилась на юг. Вскоре ее вынесло в Гренландское море. Положение полярников становилось угрожающим: льдина начала трескаться и крошиться, неуклонно сокращаясь в размерах. Вокруг – сплошное крошево битого льда, самолету сесть негде, единственное судно, которое способно пробиться через льды – ледокол «Ермак» – стоит на ремонте…
В первые дни нового, 1938 г. глубина берега Гренландии были уже видны невооруженным глазом. 11 января 1938 г. на спасение папанинцев уходит маленький пароход «Мурманец», но пробиться к дрейфующей станции ему оказалось не под силу. 3 февраля снимается с якоря пароход «Таймыр», 7-го – «Мурман»… К этому времени льдина с полярниками уже превратилась в обломок шириной не более 30 метров, рассеченный несколькими трещинами…
10 февраля радиостанция «Таймыра» устанавливает связь со станцией. 19 февраля «Таймыр» и «Мурманом» стали на якорь у кромки ледового пояса в 1,5 километра от лагеря полярников. За 3,5 часа эвакуация людей с практически распавшейся льдины завершилась, и оба судна взяли курс на Большую землю. Дрейф папанинцев продолжался 274 дня, за это время льдина прошла около 2100 километров.
По просторам России
Ермак в Сибири
Поход Ермака и завоевание горсткой казаков громадных пространств Западной Сибири произвело большое впечатление на современников. Подвиги Ермака «как все необыкновенное, чрезвычайное, сильно действуя на воображение людей, произвели многие басни, которые смешались в преданиях с истиною», – писал Н.М. Карамзин.
В 1579 г., находясь на службе у купцов Строгановых, скупавших меха за Уралом, Ермак двинулся со своим сравнительно небольшим отрядом «на умирание» – в то, что этой горстке людей удастся покорить могущественное Сибирское ханство мало кто верил. Между тем еще задолго до похода казаков «сибирские волхвы» предсказывали хану Кучуму «о скором падении его державы от нашествия христиан». Кучум, однако, имел твердую душу и не смутился пророчествами. Отряд Ермака пробивался вперед с тяжелыми боями.
Казаки дивились обычаям местных жителей. Здесь почитали священные камни. В одном из вогульских городков, Ташаткане, находился священный камень, который «спал с неба». Он был больше «воза с санями, на вид багровый». Жители считали, что временами от него «восходит стужа, дождь и снег».
Ермак с интересом посещал языческие мольбища – «богомерзкие и нечестивые капища» – и в трудных для него обстоятельствах даже обращался за советом к шаманам. В Чандыре казаки присутствовали при камлании – «великом болванском молении». По знаку шамана подручные крепко связали ему руки и воткнули длинный нож «в брюхо сквозь». Через некоторое время шаман велел развязать себя, выдернул нож и, набрав полную пригоршню крови, льющейся из раны, стал пить ее и мазать себе лицо. Чтобы усилить впечатление, «шейтанщик» подозвал казаков и, откинув шкуру, показал им живот без каких-либо следов кровавой раны.
Чандырский жрец уверенно предсказал Ермаку победу над Кучумом. «И о том, – пишет летописец, – идольское пророчество сбылося». Ермак спросил колдуна, суждено ли ему пройти «за горы в Русь». Шаман покачал головой: «Дальше пойдешь – на Русь не вернешься. Иди назад, на Карачино озеро зимовать». Ермак все же выбрал дорогу вперед. Ему удалось разгромить Кучума, захватить его столицу Искер и подчинить русскому царю племена и территорию до Иртыша.