С именами братьев Вивальди многие средневековые географы связывали открытие Канарских островов. Эта точка зрения довольна спорна. Отметим еще, что европейские географы были так потрясены самим фактом дерзкого плавания братьев Вивальди в Индию, что впоследствии приписывали им и открытие Азорских островов, и южной оконечности Африки, и Индии, и даже Америки! Нет никаких оснований считать эти утверждения достоверными. Достоверно, увы, только одно – за мысом Джуби все следы отважных братьев теряются…
…В 1455 г. генуэзец Антонио Узодимаре совершил плавание к берегам Гамбии и привез в Европу сенсационное известие: следы пропавшей экспедиции найдены!
«Я нашел здесь одного земляка, – писал Узодимаре. – Как я полагаю, он один из потомков людей с тех галер Вивальди, которые отплыли 170 лет назад. Он сказал мне это сам… кроме него, никого из тех потомков в живых не осталось». По словам Узодимаре, галеры братьев Вивальди дошли вдоль берегов Африки до Гвинеи. Здесь одно судно село на мель, но другое двинулось дальше и дошло до «эфиопского государства Мена», где генуэзские моряки были взяты в плен. Далее относительно правдоподобный рассказ Узодимаре приобретает фантастический характер: «государство Мена», оказывается, было не чем иным, как пресловутым райским «царством пресвитера Иоанна». Этот фантастический характер сообщения Узодимаре заставил позднейших исследователей выплеснуть вместе с водой и ребенка – они напрочь отказались признавать рассказ Узодимаре за достоверный. Хотя если разобраться – что такого странного он рассказал? «Сухой остаток» его сообщения – это то, что галеры Вивальди потерпели крушение у берегов Западной Африки, а участники экспедиции были взяты в плен «эфиопами», то есть неграми.
С этим мнением совпадают и воззрения многих европейских географов Средневековья и Нового времени. Француз Гравье, а за ним его соотечественник Ла-Ронсьер полагали, что один корабль Вивальди погиб где-то у побережья Сенегала, а второй – в устье реки Сенегал. Впрочем, итальянец Ринальдо Каддео утверждал, что братьям Вивальди, вероятно, удалось обогнуть Африку с юга. Свое предположение он обосновывает поразительно правильным изображением очертаний африканского материка на ряде карт, составленных после 1300 г. Но если никто из экспедиции братьев Вивальди не вернулся, откуда тогда очертания Африки стали известны европейцам? И не случайно, может быть, Дж. Боккаччо, например, считал (около 1300 г.) возможность плавания вокруг Африки чем-то само собой разумеющимся, когда писал: «Западное (Атлантическое) море является частью Эфиопского». На современном языке это означает, что Атлантический океан является частью Индийского.
Вид на порт Генуи, откуда вышли корабли братьев Вивальди
А факт, что сын Вивальди отправился искать отца на побережье Восточной Африки, – разве это не говорит о том, что Корлеоне знал, что экспедиция пойдет вокруг материка?
Как бы то ни было, бесспорным является то, что после 1291 г. (года плавания Вивальди) никогда уже больше не сомневались в том, что Африку можно обогнуть с юга. Отчаянно смелое плавание братьев Вивальди было, как считают исследователи, «преждевременным и рискованным предприятием, которое потерпело неудачу». Но они первыми из европейцев Средневековья попытались открыть морской путь в Индию вокруг Африки и заслужили этим вечную славу.
Мираж Золотой реки
«В день Святого Лаврентия, 10 августа 1346 г., судно Жакме Феррера вышло в плавание к Золотой реке». Эта надпись на карте, помещенной в Атласе Медичи от 1351 г., – практически все, что мы знаем о загадочной экспедиции каталонского моряка Жакме Феррера. Другие источники добавляют немногое: известно, например, что Феррер вышел в путь с острова Майорка. Плавание Феррера во многом являлось знаковым событием для средневековой Европы: это была одна из первых попыток достичь тех неведомых земель, слухи о которых все чаще и чаще приходили в Европу и которые в итоге дали толчок эпохе Великих географических открытий.
Одной из этих будоражащих воображение легенд было давнее предание о Золотой реке. О ней рассказывал еще Геродот. По его словам, жители Карфагена вели торговлю золотом с жителями атлантического побережья Африки, расположенного южнее Марокко. Позднее арабский географ Идриси сообщил, что купцы из Магриба ездят за золотом вдоль побережья Атлантического океана в какой-то пункт, расположенный в четырех днях пути от марокканского города Сафи. Достигнув реки Уэд-Дра, в древности известной под именем Ликсос, купцы сворачивали в ее долину и попадали по ней в таинственные золотоносные области, расположенные где-то в глубине Африки. По этой причине река Уэд-Дра также получила наименование Золотой, хотя на ней никогда не добывали золота. На Каталонской карте мира (1375 г.) стоит пометка, поясняющая роль Золотой реки: «Долина Дера (Уэд-Дра). Через эту область проходят купцы, направляющиеся в страну негров». Там, в глубине материка, лежала сказочно богатая золотом империя Мали, путь к которой знали только мусульманские купцы. Христианам в эту страну ход был закрыт: еще в 1050 г. правители Мали приняли ислам, и с тех пор их двери были открыты только для купцов-единоверцев. И тогда в среде португальских, а затем испанских и итальянских моряков поползли слухи о том, что где-то на побережье Африки, если плыть вдоль него к югу, расположено устье той самой золотоносной реки – Рио-де-Оро, – которая течет через земли богатого африканского правителя и несет вместе с илом золотой песок и самородки. Слухи ширились, обрастая все новыми подробностями, и, наконец, в 1346 г. от берегов Майорки отчалило судно каталонского моряка Жакме Феррера. Он вел свой корабль на поиски заветной Золотой реки… Стоить отметить, что каталонцы в те времена являлись вторыми, после итальянцев, признанными мореходами Европы, добившимися больших успехов в области навигации. Так что экспедиция Феррера опиралась на длительный опыт кораблевождения и имела все шансы на блестящие результаты.
Неизвестно, достиг ли Феррер Золотой реки. Полное отсутствие каких-либо упоминаний о плавании Феррера в позднейших хрониках позволяет сделать вывод о том, что либо результаты этой экспедиции были плачевны и о них даже не стоило говорить, либо ее участники пропали без вести. Второе предположение более вероятно. А название Золотой реки до сих пор сохраняется на географических картах: спустя много лет после исчезновения Феррера португальские и испанские моряки назвали этим именем небольшой залив у побережья Вилья-Сиснерос, действительно, напоминающий устье реки. Только золота здесь никакого не оказалось. Но тем не менее эта пустынная, безотрадная местность, почти не имеющая никакой ценности, носит гордое название Рио-де-Оро – «Золотая река» – как напоминание об еще одном географическом заблуждении Средневековья.
Жил Эанниш огибает мыс Бохадор
На протяжении 12 лет португальский принц Генрих Мореплаватель (1394–1460) отправлял экспедицию за экспедицией к побережью Западной Африки в надежде отыскать морской путь в далекую Индию, и всякий раз эти экспедиции бесславно возвращались назад. Главным препятствием на их пути служил далеко вдающийся в море мыс Бохадор, расположенный на побережье Западной Сахары, у 26-й параллели. Это место пользовалось у моряков самой дурной славой. Рассказывали, что за этим мысом начинаются совершенно ужасные места, совсем необитаемые и непригодные для жизни, где стоит невыносимая жара. Побережье там выжжено солнцем, занесено песками и буквально кишит змеями, море мелкое и несудоходное, а течение при этом столь сильное, что корабль, который обогнет мыс, уже никогда не вернется назад… Убеждение в непреодолимости этого препятствия было столь распространено, что многие считали мыс Бохадор чуть ли не «пределом мира», установленным по произволению небес. В прежние времена, однако, находились смельчаки, отваживавшиеся обойти «проклятый мыс» (это произошло, например, во время канарской экспедиции Жана Бетанкура в 1402 г.), и привезенные ими глухие сведения о землях, лежащих к югу, подогревали интерес принца Генриха.
Генрих Мореплаватель
В 1433 г. принц снарядил в плавание к мысу Бохадор судно, капитаном которого он назначил своего щитоносца Жила Эанниша. Охваченный тем же страхом, что и другие, Эанниш сумел дойти только до Канарских островов, после чего поспешил вернуться назад. После этого Генрих имел с ним долгий разговор. увещевая Эанниша приложить все усилия и объясняя, что даже если ему во время этого плавания ничего более совершить не удастся, то и содеянного будет достаточно… На следующий год Генрих вновь отправил Эанниша в плавание, строго-настрого приказав ему во что бы то ни стало обогнуть мыс.
Как пишет хронист, «инфант был человеком весьма авторитетным, и его мнение, как бы мягко оно ни было выражено, производило большое впечатление на серьезных людей». Жил Эанниш отправился в плавание, достиг мыса Бохадор, пренебрегая всеми опасностями, благополучно обогнул «предел мира» и обнаружил, что дело обстояло совсем не так, как изображалось по слухам. Он отважился даже пройти несколько южнее «проклятого мыса», а затем вернулся в Лиссабон в целости и сохранности, был с почетом принят инфантом и удостоен почестей и даров. Благополучное преодоление мыса Бохадор имело особенно важное значение потому, что оно укрепило веру португальцев в свое навигационное искусство. Так была разрушена самая непреодолимая преграда, мешавшая осуществлению исследовательских замыслов принца. Но страх перед неведомой далью преодолевался медленно. Мистический ужас, который вселял в души людей «пояс жарких земель», полностью развеялся только в 1446 г., когда еще южнее, у мыса Зеленого, вместо ожидаемой бесконечной пустыни снова появилась зеленая растительность. Это открыло португальцам путь к Гвинейскому заливу.
Африка открывает первые тайны
Встреча венецианца Альвизе Кадамосто с португальским принцем Генрихом Мореплавателем произошла при обстоятельствах случайных и оказалась судьбоносной. «Я был молод, – вспоминал Кадамосто, – мог прекрасно переносить трудности, страстно желал поглядеть на мир и увидеть то, что еще не видал наш народ, а также рассчитывал приобрести почести и богатство».