Прежде всего Филиппов не был в полном смысле слова ученым-одиночкой. Он поддерживал отношения с самыми крупными деятелями науки всего мира, читал все научные журналы, был одарен энциклопедическим умом, и мог работать на стыке многих наук и синтезировать их результаты. К тому же, несмотря на все то, что рассказывают о неоценимой роли коллективов ученых, никто еще не опроверг того факта, что открытия, как и прежде, делаются все-таки одиночками.
У Филиппова денег было немного, но ему не приходилось заниматься административными формальностями, чтобы получить нужный прибор, и это давало возможность продвигаться достаточно быстро. И потом он работал в то время, когда изучение сверхвысоких частот только начиналось, а первопроходцы часто видят неоткрытые еще области лучше, чем те, кто приходит им на смену.
Известный французский популяризатор науки Жак Бержье так вообще убежден, что убийство М.М. Филлипова было осуществлено царской охранкой по прямому указанию инициатора Гаагской конвенции о законах и обычаях войны Николая II, который тем самым не только изничтожил опасного революционера, но и спас мир, находившийся на краю гибели…
Что произойдет, если сегодня кто-нибудь сумеет воспользоваться методом Филиппова для передачи на расстояние энергии взрыва атомной и водородной бомбы? Ясно, что это привело бы к апокалипсису и полному уничтожению мира.
И такая точка зрения, идет ли речь об изобретении Филиппова или других изобретениях, распространяется все шире. Современная наука признает, что она стала слишком опасной. Например, профессора Гротендик и Шевалле, стоявшие в 70-е гг. во главе движения «Выжить», пытались, изолировав науку, прекратить какое-либо сотрудничество между учеными и военными.
А ведь подобным изобретениям вполне можно найти мирное применение. Горький опубликовал запись своего разговора с Филипповым. Больше всего писателя поразила возможность передачи энергии на расстояние, что позволило бы эффективно индустриализировать те страны, которые в том нуждаются. И ни словом не обмолвился о возможности применения открытия Филиппова в военных целях.
Филиппов, как уже говорилось, был одновременно и ученым, открытым научному миру, и революционером. И он скорее всего обнародовал бы свое открытие, наивно полагая, будто народы, получив от него это оружие, сметут с лица земли королей и тиранов и, благодаря марксизму, установят повсюду мир.
По материалам С. Зигуненко
Капитан Руднев: герой или перестраховщик?
О сражении крейсера «Варяг» и канонерской лодки «Кореец» с японской эскадрой у порта Чемульпо, казалось бы, известно все. Но предлагаемое вниманию читателей расследование Александра Широкорада позволяет по-новому взглянуть на этот трагический эпизод Русско-японской войны.
23 января 1904 г. командир французского крейсера «Паскаль» сообщил командиру «Варяга» капитану 1-го ранга Рудневу о разрыве отношений между Россией и Японией. Руднев запрашивает русского посланника в Сеуле А.И. Павлова, что делать. Тот отвечает, что японцы уже начали вторжение в Корею в районе Пусаня, но что делать, он, Павлов, не знает. 25 января Руднев лично едет к Павлову – может, тот чего надумал. Увы, тот ничего не надумал.
26 января в 8 ч 40 мин на рейде появился русский пароход «Сунгари», на котором прибыл из Шанхая американский военный атташе. В 15 ч. 40 мин. 26 января «Кореец» уходит в Порт-Артур с рапортом наместнику Алексееву, где опять же был поставлен вопрос: что делать?
«Кореец» встречает на фарватере отряд японских кораблей, сопровождающих транспорты с десантом. «Кореец» подвергается торпедной атаке японских миноносцев, но мины проходят мимо. «Кореец» выстрелами из мелкокалиберных пушек отгоняет миноносцы и возвращается к «Варягу».
Руднев спокойно наблюдает, как японские транспорты подходят к берегу и на расстоянии 2500 м от «Варяга» начинают высадку десанта в Чемульпо.
Десант без боя овладел корейской крепостью в Чемульпо, пушки которой были направлены на русские корабли. А затем японцы предложили командирам английского, французского и американского стационеров покинуть рейд Чемульпо, так как японская эскадра собирается атаковать русские корабли.
Крейсер «Варяг» – гордость Военно-морского флота России
27 января 1904 г. в 11 ч. 10 мин. на крейсере «Варяг» прозвучал сигнал «Все наверх, с якоря сниматься». И через 10 мин. 4-трубный красавец-крейсер под звуки «Боже царя храни» начал свой последний парад. Героический бой крейсера «Варяг» и канонерской лодки «Кореец» с 15 японскими кораблями известен всем с детства.
Неужели Руднев не понимал, что высадка японцев в Пусане – это уже война.
Если бы Руднев принял решение вступить в бой, это надо было делать в 16.00 26 января, когда на рейде появилась японская эскадра. Но тогда в нее входили всего 3 тихоходных легких крейсера (постройки 1885, 1897 и 1890 гг.) и 4 миноносца, прикрывавших транспорты.
Превосходство в артиллерии у русских в этот момент было полное.
Вечером 26 января у Руднева были все шансы на победу. В худшем случае японские крейсера ушли бы, но тихоходные транспорты с десантом заведомо были бы потоплены, что существенно повлияло бы на дальнейший ход войны. После разгрома десанта Руднев мог затопить «Варяг», «Кореец» и «Сунгари» у пирса, взорвать и все портовые сооружения. Все это отсрочило бы повторную высадку японского десанта на многие недели, а то и месяцы.
После ожесточенного боя в 18 км от Чемульпо поврежденные «Варяг» и «Кореец» вернулись на рейд. Команды «Варяга» и «Корейца» были размещены на иностранных кораблях и отправлены морем на родину. «Кореец» был взорван, а «Варяг» потоплен на рейде Чемульпо.
После серии неудач нашей армии и флота на Дальнем Востоке царскому правительству был нужен хоть какой-то успех. Поэтому моряков «Варяга» и «Корейца» с триумфом встретили в Одессе. Специальный поезд везет героев по стране. 14 апреля их ждет торжественная встреча в Москве. Через два дня команды «Варяга» и «Корейца» церемониальным маршем проходят по Невскому от Московского вокзала до Зимнего дворца, где их встречает император. Далее господ офицеров приглашают на завтрак к Николаю II в Белой зале, нижние чины обедают в Николаевской зале Зимнего дворца.
Таким образом, бой «Варяга» был официально канонизирован и причислен к лучшим сражениям русского флота.
Жизнь и смерть Саввы Морозова
В начале XX в. верхушку московского купечества составляли два с половиной десятка семей – семь из них носили фамилию Морозовы. Самым именитым в этом ряду считался крупнейший ситцевый фабрикант Савва Тимофеевич Морозов.
Начал семейное дело дед и тезка Саввы – хозяйственный мужик Савва Васильевич Морозов.
«Савва сын Васильев» родился крепостным, но сумел пройти все ступени мелкого производителя и стать крупнейшим текстильным фабрикантом. Предприимчивый крестьянин Владимирской губернии открыл мастерскую, выпускавшую шелковые кружева и ленты. На единственном станке работал сам и сам же пешком ходил в Москву, за 100 верст, продавать товар скупщикам. Постепенно он перешел на суконные и хлопчатобумажные изделия. Ему везло. Увеличению доходов способствовала даже война 1812 г. и разорение Москвы. После того как в первопрестольной сгорели несколько столичных фабрик, был введен благоприятный таможенный тариф, и начался подъем хлопчатобумажной промышленности.
Савва Тимофеевич Морозов
За 17 тыс. руб. – огромные по тем временам деньги – Савва получил «вольную» от дворян Рюминых, и вскоре бывший крепостной Морозов был зачислен в московские купцы первой гильдии.
Дожив до глубокой старости, Савва Васильевич так и не одолел грамоты, однако это не мешало ему отлично вести дела. Своим сыновьям он завещал четыре крупные фабрики, объединенные названием «Никольская мануфактура».
«Т-во Никольской мануфактуры Саввы Морозова, сын и Кº» располагалось в Покровском уезде Владимирской губернии. Делами здесь до середины 40-х гг. XIX в. заправлял сам Савва Васильевич, а затем его младший сын Тимофей.
Ловкий и оборотистый наследник взялся за дело засучив рукава. Он решил взять под свой контроль весь производственный цикл: чтобы не зависеть от импортных поставок, он скупал земли в Средней Азии и начал разводить там хлопок, модернизировал оборудование, заменил английских специалистов на молодых выпускников Императорского технического училища.
Заработную плату своим рабочим он постоянно снижал, изводил их бесконечными штрафами. И вообще считал строгость и жесткость в обращении с подчиненными лучшим способом управления. Порядки на мануфактуре напоминали удельное княжество. Здесь была даже своя полиция. В кабинете хозяина никто не имел права сидеть, кроме него, – как бы долго ни длились доклады и совещания.
7 января 1885 г. на Никольской мануфактуре разразилась забастовка рабочих, позднее описанная во всех отечественных учебниках истории как «Морозовская стачка». Длилась она две недели. Кстати, это было первое организованное выступление рабочих. Когда судили зачинщиков волнений, Тимофея Морозова вызвали в суд свидетелем. Зал был переполнен, атмосфера накалена до предела. Гнев публики вызвали не подсудимые, а хозяин фабрики.
После суда производственные дела Тимофей Морозов отказался вести напрочь: переписал имущество на жену, так как старший сын, по его разумению, был молод и горяч.
Будущий капиталист и вольнодумец воспитывался в духе религиозного аскетизма, в исключительной строгости.
Но Савва не отличался особым послушанием. По его собственным словам, еще в гимназии он научился курить и не верить в Бога. Характер у него был отцовский: решения принимал быстро и навсегда.
Он поступил на физико-математический факультет Московского университета. Там серьезно изучал философию, посещал лекции по истории В.О. Ключевского. Потом продолжил образование в Англии. Изучал химию в Кембридже, работал над диссертацией и одновременно знакомился с текстильным делом. В 1887-м, после морозовской стачки и болезни отца, вынужден был вернуться в Россию и принять управление делами. Было Савве тогда 25 лет.