Словом, в разных ликах, ипостасях и Чапаев, и Петька живут – в истории и в памяти народной.
По материалу А. Петрова, «Комсомольская правда»
Загадки советской эпохи (довоенный период)
Веди ж, Буденный, нас смелее… (Уголовное дело 1-й Конной)
Только сегодня рассекречены чудом уцелевшие документы, раскрывающие далеко не славные страницы истории армии, сделавшей славу Ворошилову и Буденному. «Дело
1-й Конной» рассказывает о небольшом эпизоде Гражданской войны – убийстве красноармейцами своего военкома Шепелева.
Еще до убийства Шепелева военкомы и особисты заваливали штабы рапортами о том, что красная крестьянская армия «пошаливает» и что сами военные начальники справиться с бандитскими настроениями уже не в силах.
Но именно смерть Шепелева стала последней каплей, переполнившей терпение Реввоенсовета.
1.
СЕКРЕТАРЬ Военкома 6-й Кавдивизии
1-й Конармии В РЕВ. ВОЕН. СОВ.
1-й КОН. АРМ.
29 сентября 1920 г.
РАПОРТ
28-го сентября сего года, утром, по выступлении Полештадива 6 из м. Полонного по направлении на Юровку, я, Секретарь Военкомдива и Военкомдив 6 тов. ШЕПЕЛЕВ остались в Полонном с тем, чтобы выгнать из местечка отставших красноармейцев и прекратить грабежи над мирным населением. В версте от Полонного расположено новое местечко, центр которого населен исключительно евреями, когда мы подъехали туда, то из каждого дома почти доносились крики.
Зайдя в один из домов, перед которыми стояли две оседланные лошади, мы нашли на полу старика, лет 60-ти, старуху и сына, страшно изуродованными ударами палашей, а напротив на кровати лежал израненный мужчина. Тут же в доме, в следующей комнате какой-то красноармеец в сопровождении женщины, назвавшей себя сестрою милосердия 4-го эскадрона 33-го полка, продолжали нагружать в сумки награбленное имущество. При виде нас они выскочили из дома. Мы кричали выскочившим остановиться, но когда это не было исполнено, военкомдив тов. ШЕПЕЛЕВ тремя выстрелами из нагана убил бандита на месте преступления. Сестру же арестовали и вместе с лошадью расстрелянного повели за собой.
Семен Михайлович Буденный – легендарный командир Первой конной
Проезжая дальше по местечку, нам то и дело попадались по улице отдельные лица, продолжавшие грабить. Тов. ШЕПЕЛЕВ убедительно просил их разъехаться по частям, у многих на руках были бутылки с самогонкой, под угрозой расстрела на месте таковая у них отбиралась и тут же выливалась…
Нас останавливают и криком «Вот военком, который нас хотел застрелить в местечке». Подбегает человек 10 красноармейцев этих же эскадронов, к ним постепенно стали присоединяться и остальные, выходя все из рядов и требуя немедленной расправы над ШЕПЕЛЕВЫМ…
В это время подъезжает тов. КНИГА, вместе с арестованной сестрой, которая успела передать по полку, что тов. ШЕПЕЛЕВ убил бойца. Тут только поднялся шум всего полка, с криком во что бы то ни стало расстрелять военкома, который убивает честных бойцов… Не успели мы отъехать и 100 сажен, как из 31 полка отделилось человек 100 красноармейцев, догоняет нас, подскакивает к военкому и срывает у него оружие…
Раздался выстрел из нагана, который ранил тов. ШЕПЕЛЕВА в левое плечо навылет… Нас снова окружает толпа красноармейцев, отталкивает меня и КНИГУ от тов. ШЕПЕЛЕВА, и вторым выстрелом смертельно ранили его в голову. Труп убитого тов. ШЕПЕЛЕВА долго осаждала толпа красноармейцев, и при последнем вздохе его кричала «гад, еще дышит, дорубай его шашками». Некоторые пытались стащить сапоги, но военком 31 полка остановил их, но бумажник, вместе с документами, в числе которых был шифр, был вытащен у тов. ШЕПЕЛЕВА из кармана… Спустя лишь полчаса после его убийства нам удалось положить его труп на повозку и отвезти в Полештадив 6.
Секретарь Военкомдива Хаган (подпись).
2.
В связи с грабежами и погромами был составлен приказ Реввоенсовета № 89 и бандитские полки были расформированы, 40 зачинщиков 6-й кавалерийской дивизии расстреляны.
После убийства Шепелева Ленин и Троцкий направили в 1-ю Конную «десант» первых лиц партии. На заседании Реввоенсовета 14 октбр 1920 г. Ворошилов больше не мог закрывать глаза на «шалости» своих красноармейцев и «признал ошибки»…
Член Реввоенсовета Минин: отметил, что перелом уже наметился, имеется 270 человек, выданных бойцами, и должна начаться очистительная работа.
ПРЕДСТАВИТЕЛЬ ОСОБОГО ОТДЕЛА ПЕРВОЙ КОННОЙ АРМИИ НОВИЦКИЙ сообщал 15 октября 1920 г., что после разоружения 6-й кавдивизии, темный элемент в дивизии все-таки остался и ведет агитацию за то, чтобы были освобождены выданные дивизией бандиты. Если оставшиеся бандиты захотят, то они смогут отбить арестованных, поэтому надо дать возможность особым отделам расправляться с бандитами на месте.
Новицкий доводит до сведения председателя ВЦИК тов. Калинина, что в Екатеринославской губ. были разгружены 2 тюрьмы 1-й конной. Бандиты, зная, что их сотоварищи сидят в тюрьмах, забегали вперед и шептали в армии, что вот в такой-то тюрьме сидят буденновцы. Буденновцы приходили и открывали тюрьмы…
28-го была разгружена Бердичевская тюрьма. Делалось так, как и раньше – под лозунгом, что жиды и коммунисты сажают буденновцев…
Заседание Реввоенсовета было секретным, поэтому наивные особисты продолжали писать – теперь уже о том, что и после расстрела более двухсот бандитов и зачинщиков беспорядков в 1-й Конной ничего не изменилось, потому что главный покровитель полубандитских традиций 1-й Конной – это член Реввоенсовета товарищ Ворошилов.
Начособотдела Зведерис писал в ПРЕЗИДИУМ ВСЕРОССИЙСКОЙ ЧРЕЗВЫЧАЙНОЙ КОМИССИИ, что в Реввоенсовете и членами и секретарями распивалось вино, привезенное из Крыма и с Кавказа. Дела доходили до такой циничности, что публика, напившись, отправлялась по разным благотворительным вечерам, прокучивая там сотни тысяч, и требовала обязательства присутствия для подачи на столик молоденькой коммунистки…
Установлено, что среди пьянствующей братии, из приближенных рыцарей есть и довольно темные в политическом отношении лица, как секретарь ВОРОШИЛОВА – ХМЕЛЬНИЦКИЙ, бывший офицер, бывший коммунист, из Красной Армии перешедший к Деникину, бывшему там на командной должности… В Красной Армии сделался фаворитом ВОРОШИЛОВА.
Судьба особиста Зведериса, который в своем рапорте попытался открыть глаза на легендарного полководца, показательна: рапорт приобщили к делу, а самого Зведериса устранили. Действительно, не героя же Гражданской Ворошилова устранять?!
Посланец космоса… в подвалах Лубянки
Уже в начале XX в. скромного учителя женского епархиального училища из Калуги К.Э. Циолковского знала вся просвещенная Россия. Его статьи публиковались в самых популярных журналах. Книгами зачитывались гимназистки, студенты и седобородые ученые. Идеи повергали в шок и побуждали к действиям инженеров, авиаторов, конструкторов летательных аппаратов.
Но вскоре грянула революция и о Циолковском забыли. Забыли… Но не все.
Рассказывает писатель Б. Сопельняк:
– В ноябре 1919 г. с Константином Эдуардовичем случилось огромное несчастье – он оказался на Лубянке.
Начато дело 20 ноября 1919 г. и открывается весьма странным и, я бы сказал, загадочным документом. Называется он: «Точные пополнения к докладу сотрудников Особого отдела 12-й армии т. Кошелева и т. Кучеренко». Эти чекисты не рядовые армейские «особисты», они разведчики, засланные в стан врага. Им удалось глу
боко внедриться в ряды противника и стать сотрудниками деникинской разведки. Рассказав о том, что они видели и с кем общались, Кучеренко далее пишет:
«В г. Киеве мне и Петрову было сказано начальником разведки князем Галицыным-Рарюковым, чтобы не ходить и не собирать сведения по фронтам и не подвергать себя опасности, а обратиться по адресу: г. Калуга, ул. Коровинская, 61, спросить Циолковского. Пароль “Федоров – Киев”».
К.Э. Циолковский
Что должны делать в этой ситуации сотрудники ЧК? Прежде всего они навели справки о Циолковском. Ученый с мировым именем. Авторитет, особенно среди интеллигенции, высок. К его словам прислушиваются. Не раз выступал против Гражданской войны, категорический противник смертной казни. Вожди учат, что без крови революции не бывает, а он призывает прекратить кровопролитие. Но раз он против крови, значит, против революции – это факт!
К проверке методом подставки были подключены разведчик Молоков и комиссар Поль: Молоков должен изображать деникинского офицера, а Поль в нужный момент арестовать Циолковского.
16 ноября провокатор явился к Циолковскому, назвался Образцовым и сказал, что он приехал из Киева по рекомендации его давнего знакомого Федорова. Константин Эдуардович обрадовался, полагая, что Образцов интересуется проблемами воздухоплавания, но тот перебил старика, заявив, что он деникинский разведчик и послан князем Галицыным-Рарюковым с целью сбора информации о Красной Армии и получения явок в Москве.
Бедный Циолковский ничего не понимал, одну за другой вставлял в ухо свои знаменитые слуховые трубки, уверял, что сношения у него с Москвой сугубо научного характера, что в Киеве произошла какая-то путаница… На следующий день в соответствии с предварительным планом Циолковского арестовали и отправили в Москву. 19 ноября Константин Эдуардович уже на Лубянке. Первый допрос состоялся через 10 дней, и проводил его следователь Ачкасов.
– Почему? Я не знаю, почему. Видимо, потому что я состоял в переписке с Федоровым, а они были знакомы… Я усомнился, что молодой человек, назвавшийся Образцовым, деникинский офицер – он всего лишь играл роль деникинца. А когда он явился и на следующий день и продолжал настаивать на том, чтобы я указал лиц, которые бы дали сведения о Восточном фронте, убедился в этом окончательно… После всех произнесенных мною показаний больше показать ничего не имею и виновным себя в чем-либо по отношению каких-либо антисоветских действий не признаю, в чем и расписываюсь.