Полунин, работавший в Фонде императрицы Марии Федоровны при Международном Красном Кресте в Женеве, много знал о голоде в Советской России. В Пугачевском уезде жарили тела умерших. На родине Ленина – в Симбирской губернии – крестьяне собирали речные водоросли и ели их, смешивая с навозом. Многие родители убивали своих детей, а потом и себя.
А в это самое время эмиссары советского правительства разъезжали по Европе, соря деньгами на ускорение мировой революции. И одним из самых видных таких эмиссаров был Вацлав Боровский.
С 1920 г. Боровский находился в Скандинавии в роли полномочного представителя советского правительства. Заключает и там, и в Италии (как полпред РСФСР, а затем СССР) сомнительные соглашения о поставках российских музейных ценностей. Пятьдесят процентов денежных поступлений от реализации этих сделок остаются в тайном фонде, созданном для финансирования коммунистической пропаганды, создания легальных и нелегальных организаций Коминтерна и компартий.
После отъезда Воровского из Швеции на счетах советского представительства в местных банках находилось около 10 млн крон, а на личном счете Воровского – почти 1,8 млн крон. Имел он и другие личные счета в европейских банках, но под вымышленными именами.
Как раз в то время в Риме арестовали багаж советского эмиссара, одного из сподвижников Воровского. В его чемодане обнаружили большое количество драгоценных и золотых вещей с разными инициалами: перстни, кольца, часы, портсигары. Все это предназначалось для организации подрывных акций против отдельных европейских стран.
У Полунина, уроженца Кубани, была личная ненависть к Воровскому. Тот, будучи полпредом в Риме, подписал сомнительный договор об аренде итальянской фирмой большого участка кубанской земли для грабительского вывоза сырья. Решению убить Воровского способствовало и то, что, как партийный публицист, он писал кощунственные статьи против Русской православной церкви и патриарха Тихона.
Все эти страшные показания обвиняемых поставили швейцарскую Фемиду в непростое положение.
Возникла мысль, что убийство могло произойти под влиянием сильной провокации со стороны потерпевшего. Поднаторелые юристы привели эту статью из уголовного права. И подсудимые были оправданы!
Решение лозаннского суда вызвало негодование в Советском Союзе. Присяжные в советской печати были названы «тупыми мещанами, которые пытались изображать суд истории», а Полунин и Конради – фашистами. «Мы доберемся до негодяев!» – сказал Феликс Дзержинский на митинге протеста. И эта угроза не была пустым звуком. Аркадий Полунин внезапно скончался 23 февраля 1933 г. во французском городе Дрэ, где обосновался после Лозаннского процесса и старался вести незаметный образ жизни. Но перед смертью бывший ротмистр начал посещать в Париже своих боевых друзей из Русского общевоинского союза (РОВС). Ему было всего 40 лет.
У Альфреда Сенни в его известной книге «Боровский» (1981) о Конради сказано следующее: «Сильно пил и умер затворником в 1947 г.». Однако, судя по всему, ближе к истине слух, что он умер в октябре 1946 г. в Швейцарии.
Конради всю жизнь жил затворником, опасаясь мести чекистов. Место его захоронения неизвестно.
Материал С. Тюлякова
Спецназ Рагиб-бея
Когда в декабре 1979 г. политическим руководством СССР обсуждался вопрос о вводе советских войск в Афганистан, одним из принципиальных противников этого шага был начальник Генерального штаба Н. Огарков. Огарков напомнил о плачевных итогах первого «афганского рейда», предпринятого Сталиным в 1929 г., – настолько засекреченного, что многое из сказанного оказалось в новинку и для руководителей страны.
Рассказывает А. Пронин, полковник:
– Отрядом командовал человек, называвшийся «турецким офицером Рагиб-беем». На самом деле это был герой Гражданской войны, атаман Червонного казачества Украины Виталий Примаков, с 1927 г. занимавший пост советского военного атташе в Афганистане.
И Рагиб-бей, и все остальные формально подчинялись генералу Гулам-Наби-хану Чархи – послу Афганистана в СССР. В марте 1929 г. этот дипломат вместе с министром иностранных дел своей страны Гулам-Сидик-ханом имел сугубо конфиденциальную встречу с Иосифом Сталиным.
Красный командир Виталий Примаков, он же Витмар и Рагиб-бей
Очевидно, существовал согласованный между Москвой и представителями Амануллы план его возвращения к власти путем захвата столицы ударом с двух сторон. Во всяком случае рейд отряда Рагиб-бея совпал с начатым в марте 1929 г. продвижением оставшихся верными прежнему эмиру войск от Кандагара на Кабул.
Глава туркменских эмигрантов-басмачей спешно сформировал отряд из 2 тыс. человек. Собрал своих людей и другой лидер басмачей – Ибрагим-бек.
22 апреля разгорелся бой за Мазари-Шариф. Примаковские подразделения ворвались на окраину города, но встретили упорное сопротивление. Сражение продолжалось весь день. Примаковцы убедились, что идеи «мировой революции» чужды жителям афганской провинции. Население относилось к пришельцам большей частью откровенно враждебно.
…Через день гарнизон соседней крепости Дейдади предпринял первую попытку выбить пришельцев из Мазари-Шарифа. С религиозными песнопениями солдаты и ополченцы шли плотными цепями на орудийно-пулеметный огонь. Несмотря на огромные потери, такие атаки повторялись несколько раз. Примаков направил шифрограмму в Ташкент с просьбой о помощи. 26 апреля аэропланами в Мазар были доставлены 10 пулеметов и 200 снарядов.
Чтобы заставить Рагиб-бея сдаться, прибегли к допотопному, но всегда эффективному способу – оставили Мазари-Шариф без воды, перегородив арыки, по которым поступала живительная влага.
На этот раз Примакову была оказана более действенная помощь.
В последних числах мая стало известно, что Аманулла-хан решил прекратить вооруженную борьбу и вместе с родственниками, захватив изрядную сумму государственных средств в иностранной валюте, золото, драгоценности, бежал в Индию, а оттуда выехал на Запад (он умер в Швейцарии в 1960 г.). В этой ситуации продолжение экспедиции становилось бессмысленным и даже вредным, поскольку приобретало отпечаток прямой агрессии против суверенной страны. Сталин приказал отозвать отряд.
Так бесславно закончился тот первый рейд. Но что интересно – в 1930 г. афганское правительство разрешило советскому отряду перейти границу. Местное население оказывало нашим бойцам помощь. А все дело в том, что в данном случае у советской стороны была праведная цель: помощь соседу в разгроме басмачей, которые терроризировали афганское население.
20 июня 1930 г. сводная кавалерийская бригада Среднеазиатского военного округа (САВО) под командованием Якова Мелькумова форсировала Амударью и после стремительного марша с ходу обрушилась на Алиабад – главную базу Ибрагим-бека. Предупрежденный разведкой, тот скрылся в горах.
В январе 1931 г., оправившись от удара, Ибрагим-бек возглавил мятеж на севере страны. Афганское правительство направило туда войска. Ибрагим-бек вынужден был прорываться в Таджикистан. Сформированная Таджикская группа войск под командованием заместителя командующего САВО Ивана Грязнова провела антитеррористическую операцию, в результате которой к концу июня было уничтожено 1550 басмачей, 1750 сдались в плен. Ибрагим-бек был пленен.
30 июня факт его захвата рассматривался на заседании Политбюро ЦК ВКП(б), созванном Сталиным. Суд приговорил бывшего «главнокомандующего армией ислама» к расстрелу. Приговор привели в исполнение в том же 1931 г.
Он первым открыл Америку с воздуха
Весной 1943 г. в районе Сухиничей на Брянском фронте завязался воздушный бой. Одинокий краснозвездный истребитель оказался в кольце гитлеровских «мессершмиттов», был подбит, пилоту пришлось выброситься с парашютом. И немцы начали расстреливать его с воздуха.
Изъяв находившиеся при смертельно раненном летчике документы, немцы были поражены, какой «подарок» упал к ним с неба: это был командир экипажа, совершившего полтора десятка лет назад один из первых сверхдальних трансокеанских перелетов! Германские газеты сообщили с гордостью: в плен взят русский ас с мировым именем.
Кто же это был?
В августе – октябре 1929 г. из Москвы на восток, с посадками в Омске, Красноярске, Хабаровске, на Камчатке, Алеутских островах, над всей Америкой – от Сиэтла до Нью-Йорка, – пролетел новейший по тем временам цельнометаллический моноплан Ант-4 со звучным именем «Страна Советов». Пилотировали его Семен Шестаков и специально приглашенный для океанской части маршрута морской летчик Филипп Болотов, в состав экипажа входили аэронавигатор (штурман) Борис Стерлигов, механик Дмитрий Фуфаев.
Первая попытка была предпринята 8 августа, но закончилась неудачей. В Красноярске забарахлил один из двух двигателей знаменитой фирмы «БМВ». Через несколько дней летчики выбрались из тайги, дали о себе знать в Москву, получили команду срочно возвращаться. Была выделена другая машина, и 23 августа маршрут продолжился. В Иркутске опять три дня ушло на замену забарахлившего и на новой машине двигателя – хорошо, что по трассе загодя развезли запасные моторы, а два даже в Сиэтл морем отправили. В Хабаровске поменяли колесное шасси на гидропоплавки – 10 дней вытягивали трактором по бездорожью тяжеленный Ант к Амуру. Еще неделю пережидали шторм в Николаевске…
Избежать конфликтов со стихией не удалось. 18 сентября над Охотским морем попали в снежный заряд и пришлось пробиваться вслепую на бреющем полете над штормовыми волнами. И здесь, и дальше на трассе не было радиоориентиров, а на самолете – радиокомпаса, не говоря о локаторе, автопилоте. Тут-то и пригодился опыт Филиппа Болотова – большую часть из восьми тысяч морских километров он управлял машиной с левого командирского сиденья.
Сокращался световой день. До первого же острова Атту в Беринговом море надо было преодолеть от Петропавловска-Камчатского 1100 км и точно сесть в маленькой бухте этого потухшего вулкана. На следующем острове – Уналашке – пришлось-таки садиться в штормовое море. Здесь на помощь пришел американский сторожевой корабль «Чилен» и отбуксировал самолет в бухту. А дальше, когда до столицы Русской Аляски Ситки оставалось 400 км, вышел из строя левый двигатель и почти 5 ч. «Страна Советов» висела на одном моторе над огромными океанскими валами.