Политика сталинского руководства привела к тому, что на сторону Германии в 1941-м и последующих годах перешло множество способных и хорошо подготовленных кадров Красной Армии. Тот же Трухин, по его собственным словам, не мог простить Сталину уничтожение военных кадров в 30-е гг. Кононов потерял трех братьев в результате «расказачивания» на Дону.
Боеспособность «восточных» батальонов вермахта была неоднородной. Тем не менее в истории остались, например, свидетельства отчаянной смелости, проявленной власовцами в боях против англо-американских частей после открытия второго фронта – в том числе в районе Лемана или у крепости Дориан. Большинство старших офицеров Вооруженных сил Комитета освобождения народов России оказались в конечном итоге выданы англо-американскими оккупационными властями советской стороне. В 1945–1946 гг. они были казнены «за измену Родине».
Фашистские рейдеры на советском Севере
Немецкие рейдеры называли «странными судами». Появляясь из «ниоткуда», они уничтожали корабли противника и бесследно исчезали.
Военный план немецкого командования предусматривал переоборудование двадцати шести торговых судов в крейсеры для осуществления рейдерства. Первые из них вышли в море еще в 1939 г., остальные – в первой половине 1940-го.
Активное использование рейдеров нанесло весьма значительный экономический ущерб странам антигитлеровского блока. О его масштабах можно судить даже по отдельным эпизодам. В марте 1940 г. рейдер-пароход «Атлантис» потопил 22 торговых судна союзников. Апрель того же года – крейсер «Орион» потопил 10 английских судов, поставил минные заграждения у портов Новой Зеландии. Рейдер «Тор» уничтожил 12 судов. Самый результативный рейдер – «Пингвин». Им захвачено и потоплено судов общим тоннажем 180 тыс. т, включая 2 плавбазы и 12 китобойных. Германский рейдер «Михель» уничтожил судов общим тоннажем 60 тыс. т.
Торговые суда использовались фашистами в качестве военных рейдеров
Сбор данных о рейдерах был «головной болью» для многих разведок.
Во-первых, потому, что рейдеры соблюдали строгое радиомолчание, прерывая его только на время «рандеву» с судами снабжения или при возвращении на свои базы. Во-вторых, потому, что они тщательно планировали свои перемещения в морском пространстве, обходя места, где ими могли заинтересоваться. Успешной «работе» рейдеров в значительной мере способствовала прекрасная маскировка. Даже если рейдер был опознан или вызывал обоснованные подозрения, пользы от этого было мало. Экипажи быстро перекрашивали судно, устанавливали ложные надстройки, дымовые трубы, мачты, и уже через два-три дня информация не соответствовала действительности.
Рейдеры использовали жесткую тактику, ни в коем случае не допуская того, чтобы настигнутая жертва передала в эфир сигнал бедствия или сообщение о нападении. Они либо открывали огонь без предупреждения, либо предупреждали настигнутое судно, что любая передача в эфир грозит ему гибелью. Часто пираты нападали ночью. На борту большинства морских разбойников находился небольшой гидросамолет типа «Арадо», который позволял и избегать встреч с военными кораблями, и обнаруживать в море очередные жертвы…
Здесь надо сказать подробнее о рейдере «Комат». Его командиром стал опытный офицер – капитан l-ro ранга Роберт Эйссен, хорошо знавший Арктику. Корабль вмещал до 300 человек личного состава, в автономном плавании мог находиться в течение года, а по вооружению превосходил лидера эсминцев того времени. В июне 1940 г. «Комет» оказался в Норвегии, где пришлось приостановить его «секретную миссию» – у пролива Скагеррак появились английские эсминцы. Проведя дозаправку ГСМ и пресной водой в Бергене, он двинулся дальше, замаскировавшись под советский ледокольный пароход «Дежнев». В ожидании ледокольной проводки в Баренцевом море «Комет» ушел севернее, подальше от трассы арктического судоходства. Эйссен занимался отработкой боевой подготовки корабля и экипажа.
Под видом германского грузового судна «Донау» «Комет» в середине августа, не дождавшись каравана и ледокола, с большой долей навигационного риска начал движение по проливу Маточкин Шар, где в одной из глухих бухточек подобрал двух советских лоцманов, специально оставленных ледоколом «Ленин» для проводки германского судна, и двинулся было дальше на восток. Но плавание без ледокола было очень опасно, и кораблю пришлось вернуться в Маточкин Шар и встать на якорь в ожидании сообщения с ледокола «Ленин», который уже двигался навстречу от острова Диксон. За это время лоцманы сумели разобраться, что это судно является военным кораблем. Так рейдер был «засвечен»…
Первого сентября, войдя в чистую воду, ледокол «Каганович» в районе острова Айон передает на «Комет» приказ Москвы вернуться обратно на Запад – откуда он и пришел. Р. Эйссен в полном недоумении отказывается от такого предложения и, сделав официальное заявление о личном решении продолжать самостоятельное движение на восток, высаживает советских лоцманов в Чаунской губе и следует дальше уже без проводки и обеспечения.
Все дело в том, что разрешение на проводку немецкого корабля Севморпутем дал лично Сталин. Про это «пронюхали» англичане. Чтобы сохранить статус нейтрального государства, советское правительство попыталось уйти от конфликта с Англией, но сохранить довоенные дружеские отношения с Германией. Однако все получилось иначе.
«Комет» преодолел последний рубеж многолетних льдов у мыса Шелагского и, пройдя ночью Берингов пролив, 6 сентября 1940 г., замаскировавшись «под японца», вырвался на оперативный простор.
Расстояние от пролива Маточкин Шар до Берингова пролива в 3300 морских миль (включая 720 во льдах) было пройдено за 23 дня.
Севморпуть выставил Германии счет за комплекс услуг по ледовой проводке в сумме 950 тыс. рейхсмарок, который был незамедлительно оплачен.
В ноябре 1942 г. вспомогательный крейсер «Комет» попытался выйти во второй рейд по судоходным коммуникациям, но уже при прохождении пролива Ла-Манш был атакован и потоплен английским самолетом «Каталина».
В дальнейшем ни одному крейсеру не удавалось больше прорваться из Германии в Атлантический океан…
Операция «Эдинбург»
30 апреля 1942 г. английский крейсер «Эдинбург» находился в 170 милях от Мурманска. Он возглавлял боевую охрану каравана транспортных судов, доставивших военную технику и снаряжение для Советской армии. Суда возвращались в Англию. Это был самый опасный район Баренцева моря, где на англо-американские морские конвои фашисты организовали самую настоящую охоту.
На этот раз не повезло «Эдинбургу». Первая торпеда, выпущенная с немецкой подлодки, попала в левый борт, унеся жизни нескольких десятков моряков. Через две минуты взрыв второй торпеды в корме лишил крейсер хода. На горизонте замаячили фашистские эсминцы.
Из охраны конвоя к крейсеру спешно подошли два английских эсминца и советские военные корабли «Гремящий» и «Сокрушительный». Сторожевой корабль «Рубин» взял на буксир «Эдинбург» и пошел с ним обратно в Мурманск.
Британский крейсер «Эдинбург»
Завязался морской бой. Четыре эсминца союзников не могли противостоять атакам фашистской эскадры и подводных лодок. Командир конвоя контр-адмирал Картер отдал приказ о затоплении крейсера. Советские эсминцы сняли оставшихся в живых членов экипажа боевого корабля – 750 человек и направились в Мурманск, английский эсминец дал залп торпедами по правому борту «Эдинбурга». Крейсер ушел на дно. А вместе с ним ушло на дно и 465 слитков золота, которым СССР оплатил часть военных поставок.
Несмотря на то что крейсер вместе с погибшей частью экипажа покоился в нейтральных водах, в соответствии с международными нормами он считался английским военным захоронением и без согласования с Великобританией ни одна страна не имела права вторгаться на его территорию. Советский Союз полностью признавал этот статус крейсера, поэтому в 1980 г. были начаты переговоры с английским правительством о совместном поиске крейсера и извлечении из его трюмов советского золота.
В апреле 1981 г. было заключено советско-английское соглашение и подписан контракт с английской частной компанией «Джессоп марин рикавериз». В соответствии с соглашением английская сторона фактически за разрешение на проведение работ на их морском кладбище получала треть поднятого на поверхность золота.
«Операция “Эдинбург”» по своей блестящей организации и четкости проведения по праву может быть признана классической. После уточнения местонахождения «Эдинбурга» был разработан детальный план проникновения в пороховой погреб, где рядом с золотыми слитками располагались десятки тысяч взрывоопасных артиллерийских снарядов и других боеприпасов.
В глубину ушел подводный колокол, который доставлял смену из двух водолазов непосредственно к крейсеру. Колокол был оборудован специальным механизмом для компенсации вертикальных перемещении спасательного судна «Сгефанитурм» при волнении моря, так что он постоянно находился на одной и той же глубине. В сутки колокол обеспечивал доставку на дно и подъем трех смен водолазов. На судне колокол пристыковывался к барокамере, в которой жили свободные от подводных работ водолазы все время проведения операции. Первый же выход аквалангиста из колокола показал, что достичь золота через пробоину в правом борту крейсера не удастся: проход загораживали металлические конструкции рухнувшей палубы, заносы ила и песка завалы из артиллерийских снарядов.
На ходу руководителям экспедиции пришлось применять план проведения работ: было решено пробиваться к золоту через соседний трюм – резервуар для хранения топочного мазута. Несколько дней подводники потратили на то, чтобы прорезать новое отверстие в борту и проникнуть через массу загустевшего мазута, перемешанного с илом и песком, в пороховой погреб. И вот наконец 16 сентября австралийский водолаз Джон Россиер нашел гладкий плоский брусок. Видимость была нулевой, и Джону пришлось поднести брусок вплотную к стеклу водолазной маски, чтобы увидеть на его поверхности порядковый номер КРО-620. Советское золото найдено!