Послание Хрущева было переломным в урегулировании кризиса. В послании 25 октября впервые признавалось, что на Кубе есть советские ракеты. Советский лидер предлагал договориться, и в Вашингтоне это встретили со вздохом облегчения. Но на следующий день поступило новое послание Хрущева, в котором выдвигалось дополнительное условие: уберите ракеты из соседней с нами Турции, и мы вывезем ракеты с Кубы.
Умолчав о турецких ракетах в ответ на послание Хрущева от 27 октября, американская сторона взяла на себя негласное обязательство убрать их из Турции.
После того как 28 октября Хрущев ответил согласием на письмо Кеннеди, обошедшее молчанием вопрос о турецких ракетах, и начался вывоз советских ракет с Кубы, самая острая, чреватая войной фаза кризиса миновала. Предстояли еще трудные переговоры с Фиделем Кастро и другими кубинскими руководителями, которые были недовольны, что Советский Союз договорился с США за их спиной. В Гавану с дипломатической миссией послали одного из самых авторитетных советских руководителей А.И. Микояна, которому с большим трудом удалось уговорить кубинских лидеров, что достигнутая с американцами договоренность выгодна Кубе и гарантирует ее от интервенции. СССР пришлось пойти еще на одну уступку – вывезти с Кубы бомбардировщики Ил-28. Согласие на это поступило за несколько часов до пресс-конференции президента Кеннеди 20 ноября, на которой он должен был рассказать о состоянии советско-американских отношений. Незадолго до начала пресс-конференции, на которой Кеннеди заявил о снятии блокады, президент просил передать Хрущеву, что им отдан приказ об отмене наивысшей готовности в войсках. Аналогичный приказ последовал и с советской стороны. Так закончился Карибский кризис, хотя его отголоски слышались еще долгое время.
Гибель «К-129»
Дизельная подводная лодка «К-129» под командованием капитана 1-го ранга В.И. Кобзаря с экипажем более 100 человек и тремя баллистическими ракетами на борту вышла на патрулирование в Тихий океан 24 февраля 1968 г. и… исчезла!
Взрыв от разрушения корпуса лодки на глубине был зафиксирован донными акустическими системами ВМС США. Затопление «К-129» около острова Гуам было замечено с орбиты американским спутником-шпионом.
Среди версий о причине гибели «К-129» заслуживает внимания возможность ее столкновения с американской подводной лодкой слежения. Это могла быть «Суордфиш» (типа «Скейт»), которая через три дня после гибели «К-129» прибыла на базу в Йокосука (Япония) с повреждением ограждения боевой рубки.
Лодка была обнаружена американским научно-исследовательским судном на глубине 5000 м на каменистом грунте. К удивлению американцев, внешне она почти не пострадала от взрыва и удара о дно.
Строительство огромного сооружения американцами с мощными гидравлическими лапами для захвата лодки, корабля-базы для осуществления подъема, а также подготовка в условиях строжайшей секретности необходимого персонала заняли более шести лет. Настоящая цель длительных приготовлений была известна лишь троим – президенту Ричарду Никсону, директору ЦРУ Уильяму Колби и финансирующему работы миллиардеру Ховарду Хьюзу. Стоимость операции составила более полумиллиарда долларов.
Операция по подъему затонувшей лодки с помощью поискового судна «Мизар» и судна «Гломар Эксплорер» началась в мае 1974 г. СССР было достаточно опубликовать в служебной печати или в открытой прессе сообщение о гибели лодки с примерным указанием района, чтобы ни одна другая страна не имела юридического права поднять лодку.
Однако в СССР гибель подводников официально не была зарегистрирована. Даже список личного состава, выходящего в море, не был заверен, поэтому родственники погибших до сих пор не могут добиться назначения пенсий.
ПЛ К-129
В октябре 1992 г. директор ЦРУ Р. Гейтс во время встречи с Б. Ельциным передал тогдашнему президенту России материалы, касающиеся гибели «К-129». Гейтс информировал президента, что летом 1974 г. специально построенное американское судно водоизмещением в 36 тыс. т подняло носовую часть советской подводной лодки, которая затонула в марте 1968 г. в северном районе Тихого океана. В лодке были обнаружены останки шести погибших, трое из них имели удостоверения личности Виктора Лохова, Владимира Костюшко, Валентина Носачева. Этим ребятам в момент гибели было по 20 лет. Остальных троих опознать не удалось.
Церемония погребения была снята на пленку на тот случай, если русские попытаются обвинить американцев в неуважении к погибшим. Погребение соответствовало нашему ритуалу.
По книге Л. Осипенко, Л. Жильцова и Н. Мормуля «Атомная подводная эпопея»
Засекреченный подвиг
21 августа 1963 г. из Таллина в Москву, как обычно, вылетел рейсовый самолет Ту-124 с 60-ю пассажирами на борту. Через несколько минут стало ясно, что он не сможет вернуться обратно на землю. Во время отрыва от взлетно-посадочной полосы у самолета разрушилась передняя стойка шасси. Дефект был настолько серьезным, что исключал безопасную посадку.
О ситуации в воздухе тут же сообщили службам «Аэрофлота». Из Москвы поступила команда – оставаться в зоне аэродрома и попытаться исправить поломку вручную. На беду летчиков погода ухудшилась, и пришлось лететь в Ленинград. Синоптики передавали, что в аэропорту Шоссейная (ныне Пулково) погода безоблачная.
Летчики разбили смотровое окошко в пилотской кабине и пытались вручную исправить поломку шасси. Командир экипажа Виктор Мостовой (Быковский авиаотряд) сидел за штурвалом, наблюдая за датчиками топлива. Вдруг внезапно заглох один из двигателей. Мостовой решил не рисковать и направил судно прямиком на Пулково. И когда они пролетали на центром города, случилось самое ужасное – отключился второй двигатель. Самолет с большой высоты стал стремительно падать, бесшумно, как гигантский планер. Кажется, не было ни одного шанса спасти людей.
Выполнив последний поворот, Мостовой начал планировать на воду сразу же за Литейным мостом. Счет времени шел уже на секунды. И тут экипажу уже в третий раз за последние несколько минут довелось пережить сильнейший стресс. Впереди, прямо по курсу показался буксир с бревенчатым плотом на хвосте. Мостовой резко потянул на себя штурвал. 40-тонная махина взмыла вверх и, преодолев длинное препятствие, снова заскользила по воде. Самолет остановился буквально в 30 м от бетонных опор ближайшего моста. Когда обезумевшие от страха пассажиры открыли глаза, то увидели сквозь стекла иллюминаторов тихие невские воды.
Капитан буксира, через который только что проскочил воздушный корабль, отцепил плот и бросился на помощь собратьям. Но при развороте он нечаянно задел кормой окно штурманской кабины. В салон хлынула вода. Через разбитое окошко он передал летчикам канат и начал подтягивать лайнер к бревенчатой связке. Правое крыло ушло под воду, приблизив выход прямо к краю плота. По воспоминаниям свидетелей, пассажиры покинули самолет, даже не замочив ноги. Ни один человек не пострадал. А самолет через 15 мин. затонул у самого берега Невы.
Не слишком удачно сложилась и судьба экипажа. Разбором полета занималась комиссия Министерства гражданской авиации. Что интересно, проверяющие не нашли ничего героического в действиях летчиков. Напротив, посчитали, что экипаж вел себя «безграмотно и в полной растерянности». Когда подняли самолет, выяснилось, что у него баки абсолютно пустые. Топливомер «обманывал» на те самые 2,5 т, которые показывал датчик в момент остановки двигателей. И с таким дефицитом топлива экипаж летал несколько лет, с самого начала эксплуатации. Кто-то из членов высокой комиссии предложил лишить всех личных свидетельств и убрать из авиации. Но за них заступился знаменитый конструктор Туполев. А после коллективного письма пассажиров летчиков даже наградили орденами.
С годами эта история стала забываться. Спросите сегодня у любого авиационного работника средних лет, что он знает о единственном в мире случае удачной посадки пассажирского самолета на воду, случившемся в Ленинграде. В ответ лишь пожмут плечами. Где летчик и что с ним стало, не знают.
После публикации очерка «Засекреченный подвиг» («Новые Известия» № 200 от 22 октября 1998 г.) в редакцию позвонил москвич Евгений Голымкин. Он сообщил, что был знаком с неизвестным автором документальной хроники, которому удалось заснять редчайшие кадры стремительного падения лайнера на Неву. Это сотрудник Ленинградской студии кинохроники Николай Иванович Виноградский. В молодости они тесно общались. Чем оператор занимается сейчас и жив ли вообще, Голымкин не знал. Столько лет минуло…
Остается добавить, что уникальное событие запечатлел на пленку Н.И. Виноградов со студии кинохроники. Ему удалось сделать неплохие кадры, как испуганные пассажиры ступают на плот, не промочив ноги, как самолет, набрав в салон воды, уходит вниз и т. д.
Через месяц в студии появились люди в штатском, произвели обыск и забрали оставшуюся пленку.
Подвиг пилотов Ту-124 в свое время не был оценен по достоинству. Ни один из них так и не был награжден.
В 1989 г. Мостовой вместе с женой, дочерью и внуком уехал в Израиль.
На чужбине все пришлось начинать заново. Попали в небольшой и очень жаркий городок для социально нуждающихся. Виктор Яковлевич был уже болен. Местные власти не торопились давать ему инвалидность, что обеспечило бы семье какие-то социальные гарантии. Пришлось пойти на завод. По словам жены, он трудился в тяжелых условиях, отрезая кончики рулонов ткани на текстильном комбинате и получая за это гроши. Через четыре года получил второй инфаркт. Умер он от рака поджелудочной железы.
По материалам С. Бицоева
Зигзаги советской лунной программы
Один из космонавтов рассказывал, как в самом начале 60-х гг. главному конструктору космических кораблей Сергею Павловичу Королеву показали график наивыгоднейших по срокам стартов к другим планетам и к Луне. Сергей Павлович провел рукой вдоль графика и мечтательно произнес: «Хорошо бы пройтись по всему этому фронту и везде оказаться первыми!»