— Молодец, — кивнул Зак и растопырил пальцы, перечисляя: — Начни с Гринфеста в Сан-Франциско, потом поедешь на Аризону Андеграунд, потом Мунфест, Квир Сити, Глобал НонВайолент, Экофест, Инди Фест. Это все на сентябрь. На октябрь…
— Подожди. Квир Сити?.. Там же ЛГБТ-тематика, а у меня…
— А у тебя лесбийская пара с ребенком, — Зак кивнул на экран. — И ты называл героя асексуалом. Чем тебе не квир?
— Ну, на нем же не написано… — начал Майкл.
— А вот это — стереотипы, — сурово сказал Зак. — Ни на ком не написано. И не должно быть написано, люди должны иметь право быть теми, кто они есть, никому ничего не объясняя.
Майкл невольно раскрыл глаза. Уж от кого, но от Зака такой риторики он не ждал. Тот сменил строгий взгляд на снисходительный, дотянулся, потрепал Майкла по голове.
— Учиться тебе еще и учиться, — вздохнул он. — Запоминай, это будет ваш лозунг на всех фестивалях для педиков.
Майкл с облегчением выдохнул.
— Я чуть не подумал, что тебя кто-то подменил.
Зак пренебрежительно фыркнул.
— Насчет фестивалей, — сказал Майкл, — мы мало куда попадаем. У них дедлайны были весной, летом…
Зак покровительственно похлопал его по руке.
— Я послал заявки от твоего имени на все, — сказал он. — Еще зимой.
— Ты?.. Ты же меня отговаривал вообще это снимать!..
Зак пожал плечами.
— Да, я бы предпочел, чтобы ты снимался в крупных проектах, а не высасывал из пальца что-то свое, но я всегда думаю о будущем. Раз тебе так приспичило снять свой фильм — я твой агент, я работаю для тебя. Покатаешься по стране, поговоришь с людьми. Не вздумай обниматься! — строго сказал Зак, когда Майкл качнулся к нему. — Я это ненавижу.
— Ладно, — сказал Майкл, улыбаясь. — Хорошо. Так какой у нас план?
— Я пришлю тебе пару хороших сценариев от симпатичных ребят, — сказал Зак. — Прочти. Выбери, пока я буду шептать нужным людям на ушко, что ты думаешь, чем бы заняться. Я надеюсь, ты никому не говорил, что хочешь уйти от Ларри?
Майкл помотал головой.
— Вот и хорошо. Пусть они думают, что тебя нужно переманивать — пусть предложат хорошие условия, а мы посмотрим на них и пошевелим пальцами.
— Так ты считаешь, их заинтересует фильм? — Майкл кивнул на погасший экран.
— Больших денег на нем не сделать, — честно сказал Зак. — Но это хорошо повлияет на репутацию студии, которая его выпустит. Темы ты затронул хорошие.
Он помолчал, явно сомневаясь в чем-то, потом добавил:
— И затронул их на удивление грамотно. Для новичка. Так что — да. Их это заинтересу… Что ты так ухмыляешься? — резко спросил Зак.
— Ну, — протянул Майкл, улыбаясь, — я все-таки снял фильм о своем глубоком внутреннем мире. И он все-таки кому-то да интересен.
Зак пару мгновений смотрел на него с таким видом, будто готов был запустить попкорном ему в голову.
— Сукин ты сын, — наконец сказал он. — Хитрый, упрямый чертов сукин сын. Чтоб я еще когда-нибудь согласился работать с ирландцами! — возгласил Зак, уставившись в потолок. — Ты слышишь, Господи?.. Больше никогда!
Когда Майкл наведался в «Саншайн Серенити», ему сказали, что Уизли уехал. Но он оставил ему адрес, будто знал, что однажды Майкл спросит, где его найти.
Оказалось, он жил в Санта-Монике, в тихом зеленом районе, застроенном белыми виллами. Вдоль дороги поднимались старые каштаны и платаны, затеняя улицу. Белые почтовые ящики тянулись вдаль через равные промежутки, разбавленные мусорными контейнерами, выставленными к обочине. Не было слышно ни лая собак, ни голосов — только шум редких машин. Майкл подумал, что в такой тишине, наверное, жутковато живется — особенно по ночам. Того и гляди, из-под идеальных газонов начнут откапываться зомби и ломиться в дома.
Он оставил машину у края дороги, по извилистой каменной тропинке дошел до двери. Пологий подъем к порогу выглядел не новым — Уизли, видимо, жил здесь уже давно.
Майкл постучал в дверь. Пришлось ждать почти минуту, прежде чем она распахнулась. Уизли, придержав дверь рукой, чуть склонил голову набок, разглядывая Майкла. Он прошелся медленным взглядом от лица к ногам и обратно, заинтересованно дернул бровью.
— Привет? — спросил он.
В его глазах что-то странно поблескивало, будто искры в зрачках.
— Привет. Я Майкл, помнишь меня? Мы вместе были в рехабе.
— А, — удовлетворенно сказал тот и оглядел его с ног до головы еще раз. — Парень с китом.
— Ты теперь видишь? — улыбнулся Майкл.
— Мне заменили хрусталики, — пренебрежительно сказал Уизли, будто это была не его идея и он согласился на операцию под чьим-то давлением. — Да. Теперь вижу, — он скривил губы, будто возвращение зрения доставляло ему неудобство. — Зайдешь?
— Если не помешаю.
Уизли раздраженно фыркнул и откатился в сторону, пропуская его в дом. Подняв руки, снял с запястья резинку и перетянул волосы. Он был в серой хлопковой футболке и штанах цвета хаки. Под футболкой проступали бицепсы и грудные мыщцы, в широком вороте виднелись крепкие ключицы.
— Где пропадал? — спросил Уизли, укатываясь в глубину дома.
— Я снимал фильм, — сказал Майкл. — Та история про кита — я снял фильм.
Уизли обернулся через плечо.
— Ух ты, — равнодушно сказал он. — Поздравляю. Налить тебе что-нибудь?
— Нет, я в порядке. Спасибо.
Он укатился дальше, Майкл следовал за ним, шаря глазами вокруг. Дом был светлым, просторным и по-уютному обжитым. Стеклянные двери его задней части смотрели на зеленый газон двора, залитый солнцем. Желтый пол блестел гладким лаком, по стенам висели семейные фотографии в цветных пластиковых рамках. В гостиной лежал восточный ковер, диван был закидан подушками с африканскими принтами. Между огромными окнами стоял комод с фотографиями. Майкл никак не мог определить характер этого дома, понять, что за люди живут здесь. Ему казалось, Уизли не соответствует этому дому, хоть и ловко катается по нему, огибая мебель, и даже бар за стойкой, смотрящей в гостиную, переделан на удобную ему высоту. Это было странное ощущение, и Майкл все смотрел, пытаясь понять, что не так. Уизли налил себе тоника, щедро плеснул в него джина.
— Ты живешь один? — спросил Майкл.
— Сейчас да, — кратко ответил Уизли. Потом добавил: — Мне стало скучно сидеть в Малибу. Если хочешь спросить, как у меня дела, то у меня все хорошо. Ты точно не хочешь выпить?
— Нет, спасибо.
Уизли пожал плечами и отъехал от стойки, остановился посреди гостиной. Он не выглядел, как человек, у которого все хорошо — несмотря на уютный дом и милый район вокруг. Он выпил джина, выжидательно посмотрел на Майкла, прокручивая стакан на ладони. Будто его оторвали от какого-то занятия, и он ждал, чтобы Майкл сейчас выложил цель своего визита, чтобы Уизли мог побыстрее ему отказать и попросить уйти. Но Майкл молчал, Уизли тоже не спрашивал, зачем тот пришел. Молчание было странным. Недружелюбным.
— Я точно не помешал?
— Я ничем не занят, — резко сказал Уизли. Кинул быстрый взгляд на комод, заставленный фотографиями, опустил глаза.
— Это твои? — спросил Майкл, подходя ближе. Как он и ожидал, там был Уизли. На двух ногах, улыбчивый, веселый, коротко стриженый. Там, на фото, Уизли казался счастливым. И у него была короткая военная стрижка. И он был в камуфляже. С оружием, в обнимку с другими парнями в форме. На фотографиях мелькали одни и те же лица, а на фоне — пустыня, палатки, военная техника.
— Ты служил? — спросил Майкл, оглянувшись. — Где?
— В Йемене, — сказал тот.
— Не думал, что ты был военным.
— А кем, по-твоему, я был? — недовольно спросил Уизли. — Фотомоделью?
— Вообще я думал про музыканта, — признался Майкл.
Уизли пренебрежительно фыркнул.
— Нет. Это неинтересно. Я всегда хотел спасать мир.
Майкл снова повернулся к рамкам.
— Значит, это случилось там?..
— Да, — скупо сказал Уизли.
— Расскажи, кем ты был, — попросил Майкл.
Уизли громко вздохнул, выпил джина. Майкл ждал, что тот опять сейчас скажет «не лезь не в свое дело», но тот ответил:
— Я был в антитеррористическом отряде. Вел переговоры, учил техникам допроса на всех уровнях, помогал находить угрозу извне.
— Какую угрозу?
Уизли пожал плечами.
— Любую. Знаешь, люди не рождаются с навыками работы с агентурой. Я оценивал информаторов, свидетелей, искал чужих агентов. Контролировал психологическое состояние команды, их лояльность.
— Ты был психологом?
— Если тебе так проще — да, я был психологом.
— Ты этого не говорил, — сказал Майкл, неприятно удивленный такой новостью.
— А должен был?..
— Мы же общались! Ты не должен был предупредить, что что-то делаешь с моими мозгами?..
— Если бы ты был моим клиентом, а я был твоим психоаналитиком, — едко сказал Уизли, — конечно, ты был бы в курсе. Но мы были всего лишь приятелями, а тебе как приятелю я не хотел говорить о своем прошлом.
— Но ты же использовал на мне свои штуки!
— А ты использовал на мне свои, когда пытался прилепиться ко мне, как анемон к раку-отшельнику, — Уизли недовольно сложил губы скобкой. — Майкл, все люди используют друг на друге свои штуки.
— Но ты использовал свои намеренно!
— Да? И какое же у меня было намерение?..
— Не знаю, — признался Майкл после короткой паузы. — Но какое-то было же?
— Господи, ты так боишься за свои мозги, будто они у тебя из золота и каждый мечтает до них добраться. Ты сам меня выбрал — там было полно народу, с кем ты мог общаться, но ты выбрал меня! Это мне нужно спрашивать, какое у тебя было намерение, когда ты отчаянно пытался со мной дружить.
— Никакого! — сердито сказал Майкл. — Просто ты мне нравился.
— Ну прости, что в умении выстраивать социальные связи я умнее тебя, — язвительно сказал Уизли.
— Сказал человек, который обходится без друзей!
Уизли резко помрачнел, и Майкла вдруг осенило. Они погибли там. Или остались там. А он, человек, который мечтал спасать мир — вынуж