Я понимаю, чего она не сказала. Мы не хотим массовой паники и распространения неподтвержденной информации. Но мне нужно знать, чего ожидать.
Крис накрывает мою руку своей.
– Мы не спрашиваем у вас детали, офицер, – максимально вежливо говорит он. Крис умеет внушить доверие – с ним всегда разговаривают как со взрослым, хотя всех остальных все еще воспринимают детьми. – Мы лишь хотим знать, где наши друзья и в безопасности ли они.
Сильв
Никогда еще я не слышала стука прекраснее, но вместе с надеждой приходит страх. Томас может помочь нам – но лишь рискуя собственной жизнью. Мы заперты здесь, но мысль о том, что он может подвергать себя опасности – из-за меня, всегда, всегда из-за меня! – приводит в ужас. Лучше бы он бежал не оглядываясь.
С каждым шагом Отем все ближе к Тайлеру. А мне так хочется, чтобы Томас все больше отдалялся от меня. Я не могу потерять их обоих!
Хотя Томас на несколько минут младше меня, он всегда был моим защитником. Брат принял меня под свое крыло, когда Сев ушел в армию, а Феликс уехал работать в Бирмингем. Томас вечно втягивал меня в неприятности, но он же из них и вытаскивал. До последнего лета мне не было страшно, если я знала, что он рядом.
По ту сторону дверей он в безопасности.
В этих стенах не вся жизнь. Тайлеру не разрушить всего. Я должна верить в это. Я могу защитить Томаса, оттолкнув его.
Потому что я больше не могу защитить Отем.
Пальцы мои нащупывают узор на деревянной панели, а взгляд следит за Отем. Она движется плавно, хотя каждый шаг приближает ее к смерти.
Тайлер снова стреляет в зал. Отем вздрагивает, но не останавливается. Таков теперь наш мир: мертвый, потерянный, раненый. Могла ли я что-то сделать? Могла ли я предотвратить это – хотя бы словами?
На выпускном Тайлер подошел ко мне на танцполе. Хотя мы с Отем его почти не видели, а в школе он полностью меня игнорировал, танцевать ему захотелось со мной.
Тайлер потребовал от меня танца.
Он не в первый раз пытался флиртовать со мной, но я не могла танцевать с Отем и не хотела танцевать с ним. Он пугал меня. Сама мысль о нашей близости в танце доводила меня до крайности. Я отказала ему и вышла на улицу глотнуть воздуха.
Тайлер пошел за мной.
– Не притворяйся, что тебе не хочется! Я видел, как ты смотрела на меня, как двигалась. Ты хочешь меня. Не отрицай.
Когда он положил руку мне на плечо, я развернулась и ударила его локтем.
Он поймал меня и прижал к стене.
– Держись подальше от моей сестры.
– Пошел ты, Тай. – Я лягнула его в голень. – Я тебя презираю. Держись от меня подальше.
Тайлер не прислушался. Но в тот раз это удалось мне.
Абуэло часто рассказывал нам о ведьмах и проклятиях. Тайлер, наверное, одержимый. Горе порой выпускает мрак, и мрак этот поглотил его. Сначала его, а теперь и всех нас.
Теперь он использует Отем, чтобы добраться до меня.
План Тайлера – месть, и он этого добьется. Убив не нас, а всех, кто нам дорог.
Отем
Тай стаскивает шапочку и приглаживает идеально подстриженные волосы. Он все еще смотрит на спрятавшегося парнишку, и на губах его играет мягкая улыбка.
– Мэтт, не хочешь выйти поиграть? – спрашивает он. – У меня есть счеты с твоей сестрой. И с моей собственной сестрой, которой сегодня здесь даже не должно было быть.
– Тай, – зову я, чтобы убедиться, что он меня слышит.
Разум буквально вопит: «Опасно!» Нужно бежать, спрятаться и молиться, чтобы он никогда меня не нашел. Но я стою выпрямившись.
Тай кидает на меня взгляд – так отец смотрит на проблемных покупателей, с равной смесью делового интереса и чистого отвращения.
– Ты ждешь, чтобы я стрелял в тебя через весь зал? Разве мать не учила тебя, как нужно себя вести?
Я сжимаю кулаки, но справиться с гневом удается. Медленно делаю шаг. Еще один.
Кто-то гладит меня по руке в знак поддержки.
Еще шаг. Еще. Тай отворачивается от Мэтта и наводит ствол на меня. Он усмехается.
Чем ближе я подхожу, тем дальше от меня Тай – мой Тай.
На нашей застрявшей-в-шестидесятых кухне с тошнотворными зелеными стенами Тай гримасничает над дурацкими шутками отца. Теперь он редко смеется по-настоящему, но когда смеется, глаза его загораются.
– Думаю, мне нужно время, чтобы все обдумать, – говорит Тай своим бархатным голосом. – Я понимаю, что ожидания, связанные с этой школой, были нереалистическими. Надеюсь, мне удастся все исправить.
Он методично режет на тарелке мясо, раскладывая маленькие кусочки аккуратными рядами.
– Рад слышать это, сын, – произносит отец. Меня он никогда не называет «дочерью», а вот Тай для него «сын». – Твой дед всегда говорил, что в этом городе трудно жить, но за него стоит драться. Когда становится трудно, сбегают мальчишки. Мужчины же встречают проблемы лицом к лицу.
Потому что он сам именно так и поступает. Он встретился со своим горем. Нет, он вовсе не прячется за спиртным и злостью, отпугнув половину покупателей своим ужасным настроением. Пугая меня. Нет, это не так. Только не мой отец. Я бы закатила глаза, если бы не боялась, что он увидит.
– Есть, сэр, – шутливо салютует Тай.
Я не отрываю взгляда от тарелки и не говорю ни слова.
Оглядываясь назад, я понимаю, что ни отец, ни я не поняли, что имел в виду Тай.
Я думала, что он решил помириться с Томасом и Клер, и была рада. Наконец-то он станет больше похож на себя прежнего. Я ошибалась.
Выстрел над головой вырывает меня из потока мыслей.
Я смотрю на чужого человека. Это совсем не тот, кто показал мне заброшенный сарай у хлопковых полей, где я могла бы танцевать тайком. Это совсем не тот, кто купил мне пуанты, когда мои слишком истрепались. Он похож на Тайлера и говорит как Тайлер, но это другой человек.
Это совсем не он.
– Шагай живее, или я пристрелю мальчишку.
Это чужой.
Сосредоточившись на проходе, я делаю два шага, еще шаг. Я закусываю губу, перешагивая через тело девушки чуть старше меня. Когда я дохожу до сцены, ужас охватывает меня. Я сгибаюсь почти вдвое. Я вижу тела полудюжины учителей. За тремя ранеными ухаживают коллеги. Новичок привалился к стене. Лицо его пожелтело, кровь хлещет из раны на плече. Безжизненное тело Ниа лежит в нескольких футах от него.
Я замираю. Я не могу подойти ближе, даже если это необходимо. Я с трудом сглатываю.
– Зачем, Тайлер?
Не отрывая от меня взгляда, он подходит ближе. Все, кто находится рядом, видят то же, что и я. В его взгляде нет чувств и эмоций – нет ничего человеческого.
Он подходит, хватает меня за волосы и тащит на сцену.
– Почему ты не могла просто послушаться меня? – шипит он так, что это слышу только я.
Я спотыкаюсь, но Тайлеру нет до этого дела.
– Думаешь, ты особенная? – рычит он. – Ты когда-нибудь думала о ком-то еще? О своей семье? О своей такой особенной подружке? Или ты способна думать только о себе?
Он наводит ствол на мою ногу.
– Пожалуйста, нет!
Щеки мои пылают так жарко, что слезы испаряются. Но я собираюсь и смотрю прямо ему в глаза.
– Я люблю тебя, – шепчу я.
И тогда он улыбается. Глаза его искрятся. Это Тай, которого я знаю.
И это убивает меня.
Кому: Сестра
Приди и забери меня. Я хочу домой. Я хочу домой.
Пожалуйстапожалуйстапожалуйстапожалуйста.
Глава двенадцатая10:25–10:27
Клер
Впереди показались ворота школы. Мы съезжаем на обочину. Мимо нас проносятся полицейские машины. Женщина-офицер поворачивается и смотрит на нас:
– Сейчас мы подъедем к школе. За линию оцепления не заходить. Это понятно? – Она ждет нашего согласия. – Один из наших сотрудников придет поговорить с вами. Ему нужно знать, что вы видели и слышали, все, что может быть полезно. Мы рассчитываем на ваше полное содействие, да?
Крис смотрит на меня. Мне становится больно при мысли, что придется говорить о Тайлере. О Тайлере, которого я знала. И которого не понимала. Я не хочу, но как можно промолчать?
– Да, мэм.
– В городе создается центр экстренного реагирования, так что вам будет куда пойти.
На этот раз ее улыбка чуть кривовата. Впервые в ее голосе звучит что-то человеческое. Она больше похожа на встревоженную старшую сестру, а не на полицейского, следующего протоколу.
– Ребята, я понимаю: вы хотите знать, что происходит. Я бы тоже хотела, если бы мои друзья оказались заперты в аудитории. Но пока мы не можем делиться информацией. Полагаю, вы не станете мешать нам выполнять свою работу?
Крис кивает первым. Я выдавливаю из себя:
– Нет, мэм. Мы не станем… – Умолкаю, потом добавляю: – Мы можем помочь. Мы можем нарисовать схемы. Показать вам…
– Нет, это слишком опасно, – перебивает она. – У нас есть поэтажные планы. Мы сделаем для ваших друзей все, что только сможем. Мы постараемся, чтобы все были в безопасности, но вы участвовать в этом не должны.
Она хмурится, и лицо ее темнеет, а голос дрожит.
Она резко кивает и поворачивается к лобовому стеклу. Потом оглядывается через плечо и выезжает на дорогу, оставляя нас на заднем сиденье в полной тишине.
Заперты в аудитории. Похоже на правду. Стрельба началась как раз тогда, когда должна была закончиться речь директора Трентон, но почему-то я об этом не подумала. Паника. Люди кидаются в коридоры. Это понятно. Но чтобы вся школа попала в заложники, а Тайлер пришел с оружием? Я не могла представить это даже в самом кошмарном сне. И не хотела знать сейчас. Аудитория – не охотничьи угодья, это простой тир.
Это морг.
Я сплетаю пальцы с пальцами Криса и прижимаюсь к нему. Нам повезло гораздо больше, чем я думала. Если бы не Мэтт, сейчас я мечтала бы только об одном: оказаться дома, в безопасности. Я бы забилась в норку, позвонила Трейси и ждала, когда этот кошмар закончится.