у было легче общаться с журналистами?
– Тут опять возникает вопрос, а зачем ему развивать эти навыки?
Когда идешь на интервью с кем-то, а особенно с ученым – прочитай его биографию, как минимум. Хотя бы не ошибайся в его имени-отчестве. Если есть возможность – узнай о его хобби. Очень хорошо начинать беседу с разговора о погоде, о рыбках, а если ученый – коллекционер, что очень часто бывает, можно о коллекции расспросить. Искренне интересуйся своим собеседником, вот и все!
– Чтобы знали о его достижениях.
– И что он от этого будет иметь? Ну, конечно, есть такие энтузиасты просвещения, которые за бесплатно просвещают. Но их единицы – на пальцах одной руки, наверное, можно сосчитать. Ведь просвещение – это работа, и, как сейчас выясняется, даже некоторая наука. Популяризация науки становится тоже областью научного исследования. Это отнимает время от твоих основных исследований, допустим, если ты химик или физик. И при этом, если это никак не оплачивается, никакой отдачи нет – ученый в России не видит смысла этим заниматься. На Западе понятно, почему они все время рвутся на экраны и ленты информационных агентств: там, если общество не знает о твоей работе, ты денег не получишь на свое исследование. Есть такое замечательное высказывание одного американского физика: «Если общаться с журналистами, то они все переврут. Но если не общаться – денег на исследование не получишь». Это универсальный двигатель прогресса.
А у нас в стране что общайся, что не общайся – денег не получишь. Такова экономическая ситуация. Может быть, это исправится. Интересный исторический факт: после революции 1917 года, ну, представляете, какая ситуация в стране была? Так вот, самые большие гонорары платили за научно-популярные статьи и за переводы иностранных научных изданий на русский язык. В то, казалось бы, насквозь политизированное, военное, время, когда страна – в разрухе, государство ценило выше всего научные и научно-популярные сведения, и шла борьба между издательствами за авторов. Сейчас, к сожалению, этого нет.
Поэтому я предлагаю каждому читать побольше, причем совершенно разных, но именно бумажных книг: и беллетристику, и специальную литературу, и философскую, и публицистику. Чтобы выработать хороший стиль, я могу посоветовать каждый день читать 15 минут на ночь ранние рассказы Бунина. Вы не заметите, как через 2–3 месяца вы начнете говорить другим языком, а соответственно, и писать другим языком.
– Какие советы Вы может дать начинающим научным журналистам?
– Прежде всего, я бы сформулировал так: выбрать область специализации. Это выбирается легко: у кого к чему склонность больше. И начать специализироваться в этой области. Читать научные, – подчеркиваю, научные, а не научно-популярные, – журналы, книги, изучать историю этой области, вести свой архив ссылок, цитат, библиографию, даже собирать архив картинок, которые вдруг тебя заинтересовали.
Второй совет – писать, писать и писать заметки. Пока ты не перелопатишь весь объем информации, пока не пройдешь какой-то свой внутренний порог. Потом легко это будет происходить, но просто так изучать теорию научной журналистики и не делать научно-популярных текстов – не пытаться, по крайней мере, делать – ничего не получится.
И третий момент. Есть такая шутка: чем хороший журналист отличается от очень хорошего? У хорошего журналиста вот такой толщины записная книжка (примечание: показывает жестом очень тонкую книгу), а у очень хорошего – вот такой толщины записная книжка (примечание: показывает жестом толстую книгу). То есть, необходимо постоянно заводить знакомства с людьми. Общаться, пить с ними чай, кофе, коньяк, поздравлять с праздниками. То есть, повторяю, поддерживать контакты.
Но главное, конечно, – выбрать специализацию и начать писать тексты. Еще совет банальный, но абсолютно беспроигрышный – читать как можно больше книг. Причем книг бумажных, не в Интернете, не читалки электронные. Это отдельный разговор, но мне кажется, давно уже прояснилась ситуация, что при чтении бумажной книги и электронной – разные участки мозга включаются у человека. Поэтому я предлагаю каждому читать побольше, причем совершенно разных, книг: и беллетристику, и специальную литературу, и философскую, и публицистику.
Чтобы выработать хороший стиль, я могу посоветовать каждый день читать 15 минут на ночь ранние рассказы Бунина. Вы не заметите, как через 2–3 месяца вы начнете говорить другим языком, а соответственно, и писать другим языком. Это раз. И потом, еще золотое правило журналистики: информация лишней не бывает. Неважно: ты собрал информацию, а она не вошла в твою ближайшую статью. Не забывай ее, зафиксируй где-то, веди свой архив, электронный, а еще лучше – бумажный. Удобнее карточного бумажного архива человечество, по-моему, еще ничего не придумало. Я уже в своем компьютере не могу найти файлы: я знаю, что они где-то есть, но в какую папку я их там запихнул, уже не знаю. В карточном архиве все очень легко ищется. Информация лишней не бывает, рано или поздно она всплывет.
При подготовке какой-то статьи ассоциации иногда возникают совершенно неожиданные. Мы же научные журналисты, а не ученые, поэтому можем в свой текст вставлять кусочки художественных произведений, отрывки стихотворных, философских произведений. Только не забывайте ставить кавычки, когда цитируете кого-то. У молодых журналистов часто такая болезнь: я, я, я, личное местоимение «я» и очень мало цитат других авторов. Они думают, что его, молодого журналиста, читают – ничего подобного! Вот сейчас спроси любого читателя – он ни одной фамилии журналиста не назовет, пишущего, по крайней мере. Ну, назовут может быть, тележурналиста, но это не пишущий журналист. А попросите назвать фамилию научного журналиста – тем более не назовут. Поэтому не нужно себя тешить иллюзией, что все сразу кинутся на твою фамилию. Бывают, конечно, исключения, но такой авторитет зарабатывается десятилетиями. Мы можем сходу назвать Сергея Петровича Капицу. Но все – больше никого мы не можем сходу вспомнить, хотя очень много хороших журналистов. Поэтому, чем в твоем тексте будет больше ссылок на другие источники, на других людей, как ни странно, тем твой текст будет более запоминающимся и более выигрышным. Это очень важно. И главное – побольше читать, от Библии, кто осилит, и до рассказов Бунина, и все-все-все подряд. Это обязательно пригодится.
Владимир Губарев
Владимир Губарев – научный журналист и редактор («Комсомольская правда», «Правда»), телеведущий (цикл передач «Реальная фантастика», канал «Культура»), писатель, драматург.
В соавторстве с В. А. Аграновским, Д. А. Биленкиным, Я. К. Головановым, В. Комаровым и художником П. Л. Буниным под коллективным псевдонимом Павел Багряк публиковал фантастическую прозу.
Автор всемирно известной пьесы «Саркофаг», написанной под впечатлением от Чернобыльской аварии. В. С. Губарев был первым журналистом, оказавшимся на месте трагедии. В Великобритании пьеса отмечена театральной премией имени Лоуренса Оливье.
Лауреат Государственной премии СССР, премии Ленинского комсомола, премий Союза журналистов и Союза писателей СССР, Академии наук СССР и России, а также множества зарубежных премий.
– Как Вы пришли в научную журналистику?
– Вопрос простой, но ответ будет сложный. Вот вы догадываетесь, в какую эпоху мы живем? Мы живем в космическую эпоху. А я пришел в научную журналистику, когда заканчивалось то время, которое называется «до нашей эры» и пришла новая эра – космическая. Это был переломный момент, и журналистика казалась тогда бессильной, потому что не было профессионалов, которые могли бы писать о космосе, о ядерных вещах, о том переломе в истории цивилизации, о принципиальных направлениях в обществе, которые начали развиваться после 1957 года. И вот тогда было принято мудрое решение – бросить в журналистику специалистов. А как их найти? Очень просто. Посмотрели, кто пишет стихи, рассказы, очерки. И вот нас набралось 15 человек. Мы все кончали технические вузы, а поскольку жили на стипендию, не гнушались литературной подработкой: писали стихи, рассказы, и это баловство привело к тому, что наши публикации появились в «Юности», «Московском комсомольце» и других изданий. Будучи студентом, я ездил каждый год на целину (даже первая правительственная награда у меня за освоение целины) и писал какие-то очерки, которые печатались в «Московском комсомольце». Кроме этого, я писал стихи. Мы читали свои стихи со сцены, выступали в том числе и в Политехническом, в других залах. И однажды меня попросили помочь, пойти в газету и помочь журналистам в освещении космической темы. Дело в том, что практически у нас у всех была первая форма допуска, это допуск к секретным работам, к которым относилась и космическая техника, и ядерная техника. Я работал в одном закрытом институте. На целый год несколько человек отправили в газету – в «Комсомольскую правду» для того, чтобы помочь с освещением космоса. Помню, как я встречал из космоса собачку Чернушку, но она не долетела до земли, погибла.
Это было 1 декабря 1959 года. Второй пуск был неудачный – это было 24 декабря, и собачка Жулька упала в тайге, ее Сергей Павлович Королев приказал доставить, найти этот корабль до того, как он будет взорван. Специально делали, чтобы корабли взрывались, если они упадут на территорию другого государства. В общем, у нас была эпопея, но в итоге мы эту собачку вытащили. Я даже потом сделал фильм такой «Корабль-пришелец». Почему такое название? Потому что Георгий Гречко, будучи инженером, летал туда, и когда он докладывал Королеву, что нашли и доставили эту собачку, то спросил: «Что отвечать, если будут спрашивать, куда мы летали, что мы делали в тайге?» Королев ответил: «Да скажите, что вы искали корабль-пришелец!» Вот с тех пор и пошла такая легенда.
В общем, начинался космос, нужны были специалисты. И многие многие ученые пришли в журналистику на год, а остались навсегда. Среди блестящих журналистов того времени были такие, как Слава Голованов, Боря Коновалов, Дима Биленкин, Леня Репин, которые кроме этого были и прекрасными писателями. Вот так мы к научной журналистике и «прикипели» – мы создавали новую газету. В «Комсомолке» был молодой коллектив, мы делали эту газету (тогда начинался космос по-настоящему, с полетами, с Гагариным и т. д.), которая была одной из самых крупных и интересных газет в течение 10 лет. Там работали Вася Песков и Юра Рост – целая плеяда блестящих журналистов. Ну, во-первых, это интересно – раз, а во-вторых, мы попали, конечно, в перелом эпох, когда интерес к космосу был феноменальный, когда знали всех, кто пишет о космосе и кто с ним связан, и это время во многом определило лицо научной журналистики нашей страны. Хотя я должен сказать, что до начала 60-х годов было две школы научной журналистики. Это была школа Михаила Васильевича Хвастунова, он же Васильев, он же редактор «Комсомольской правды» по науке. А вторая школа была Болховитинова, в которой начинали Остроумов и Владимир Орлов – они создали «Науку и жизнь» в том виде, в котором журнал выходит до сегодняшнего дня. И если говорить о «Комсомольской правде» начала 60-х годов, из нее позже многие журналисты перешли в «Известия».