На ум пришли слова: «Как смеешь ты навязывать ей свою личность. Радуйся тому, что вы разные!» Эта вспышка прозрения длилась считанные секунды, но во мне все перевернулось.
Я наполнилась чувством благодарности, признательности. А мои отношения с дочерью стали прекрасными как никогда.
Эта женщина первоначально предполагала, что дочь должна быть похожа на нее. И из-за этого предубеждения она терзалась чувством разочарования и была слепа к уникальным достоинствам своей дочери. И только когда она научилась принимать ее такой, какая она есть, отношения между ними стали теплыми, дружескими и доверительными.
Однажды для одной компании во Флориде я проводил семинар под названием «Управляй слева, руководи справа». Во время перерыва президент этой компании подошел ко мне и сказал:
– Стивен, то, что вы говорите, очень интересно. Но, откровенно говоря, я мысленно старался применить услышанное не к бизнесу, а к своим семейным отношениям. Дело в том, что у нас с женой возникла серьезная проблема в общении. Скажите, не могли бы вы пообедать с нами и понаблюдать, как мы разговариваем друг с другом?
– Давайте, – согласился я.
Итак, мы втроем сели за столик и обменялись любезностями, после чего этот человек обратился к жене:
– Дорогая, я пригласил Стивена пообедать с нами. Может быть, он поможет нам с тобой наладить отношения. Я знаю, ты бы хотела, чтобы я был более внимательным и заботливым мужем. Не могла бы ты сказать, что я, по-твоему, конкретно должен делать? – Его доминирующее левое полушарие требовало фактов, цифр, конкретики, разложения целого на части.
– Но я ведь уже говорила тебе: ничего особенного. Просто у меня такое ощущение, будто нам не хватает чего-то важного. – Доминирующее правое полушарие жены ориентировалось на чувства и на гештальт, на целое и взаимосвязи между его частями.
– Что значит «ощущение, будто чего-то не хватает»? Говори конкретно, чего ты от меня хочешь? Выразись определенней, чтобы я понял и смог что-то предпринять.
– Это не более чем чувство. – Ее правое полушарие имело дело с образами и интуитивными ощущениями. – В общем, мне кажется, что наш брак не так важен для тебя, как ты об этом говоришь.
– Так что же мне сделать, чтобы ты убедилась в его важности для меня? Скажи что-нибудь определенное, от чего я мог бы оттолкнуться.
– Это трудно выразить словами.
Тут президент закатил глаза, а затем взглянул на меня, как бы говоря: «А вы, Стивен, смогли бы терпеть в своей супружеской жизни такую глупость?»
– Просто у меня такое чувство, – сказала жена, – очень сильное чувство.
– Дорогая, – сказал муж, – это твоя проблема. Такая же проблема есть и у твоей матери. В сущности, этим страдают все женщины, которых я знаю.
И тут он учинил ей настоящий допрос.
– Тебя устраивает дом, в котором ты живешь?
– Не в этом дело, – отвечала жена, – совсем не в этом!
– Я знаю, – сказал муж, с трудом сдерживаясь. – Но поскольку ты не говоришь конкретно, в чем проблема, мне кажется, наилучший способ выяснить это – узнать, в чем проблемы нет. Итак, тебя устраивает дом, в котором ты живешь?
– Наверное.
– Дорогая, у Стивена есть всего лишь несколько минут, чтобы попробовать нам помочь. Поэтому отвечай четко: «да» или «нет». Тебя устраивает дом, в котором ты живешь?
– Да.
– Отлично! С этим определились. Есть ли у тебя все, что тебе нужно?
– Да.
– Хорошо. Занимаешься ли ты тем, чем хочешь заниматься?
Так продолжалось еще некоторое время, и никакой пользы от моего присутствия пока не было. Поэтому я вмешался и спросил:
– Вы так и общаетесь между собой?
– Да, Стивен, ежедневно! – ответил мой знакомый.
– В этом проблема нашего брака, – вздохнула его жена.
Я посмотрел на них обоих, и мне пришло в голову, что передо мной сидят два человека, каждый из которых мыслит лишь одним полушарием мозга и которые при этом живут вместе.
– Скажите, у вас есть дети? – спросил я.
– Да, двое.
– Неужели? – изумился я. – Как у вас это получилось?
– Что значит «как получилось»?
– Вы смогли достичь синергии! – воскликнул я. – Один плюс один обычно равно двум. А у вас получилось четыре! Это же и есть синергия! Целое больше, чем сумма его частей. Так как вы это сделали?
– Сами знаете! – отозвался муж.
– Должно быть, вы оценили различия, существующие между вами! – воскликнул я.
А теперь сравните эту ситуацию с аналогичной, в которой оказались наши знакомые (только там роли поменялись). Рассказывает жена:
У нас с мужем очень разные стили мышления. Я мыслю более логично и последовательно – больше в режиме левого полушария. А у мужа сильнее развито правое полушарие, и ему свойствен более холистический взгляд на вещи.
Когда мы только поженились, эти различия создавали проблемы в общении между нами. Он всегда словно вглядывался в даль, постоянно высматривая на горизонте новые альтернативы, новые возможности. Ему было легко резко поменять курс на середине пути, если он думал, что нашел лучшую дорогу. Я же всегда старалась быть дисциплинированной и настойчивой. Когда у нас была ясная цель, я прорабатывала детали и старалась всеми силами сохранить избранный курс.
В наших отношениях возникали большие сложности, когда дело доходило до принятия решений по любым вопросам, начиная от постановки целей и заканчивая покупкой подарков для детей. Мы были всецело преданы друг другу, но каждый из нас мыслил по-своему, и нам приходилось затрачивать очень много усилий, пытаясь совместно принимать решения.
Какое-то время мы стремились разделять сферы ответственности. Например, занимаясь семейным бюджетом, муж брал на себя долгосрочное планирование, а я вела бухгалтерию. Такой подход оказался весьма эффективным. Каждый из нас вносил свою лепту в той части, в которой был силен.
Обнаружив это и поняв, как использовать различия между нами для создания синергии, мы вышли на новый уровень в наших отношениях. Мы открыли для себя, что можем слушать друг друга по очереди, постоянно держа глазами открытыми, чтобы совершенно по-новому взглянуть на суть проблемы. Мы научились подходить к решению проблем не с «противоположных» сторон, а с гораздо большим взаимопониманием.
Это позволило нам найти новые решения для застарелых проблем. И кроме того, открыло радость истинного сотрудничества. Когда мы наконец поняли, что различия между нами являются частями большего целого, мы начали изучать новые способы сложения этих частей воедино.
Мы обнаружили, что у нас очень хорошо получается писать вместе. Муж придумывает широкие концепции, подает холистические идеи, а я критически их обсуждаю, уточняю содержание и облекаю их в слова и фразы. И нам это нравится! Мы поднялись на совершенно новый уровень взаимодействия и обнаружили, что хорошо быть вместе именно благодаря различиям между нами, а не вопреки им.
Обратите внимание, что обе пары, о которых шла речь в этих примерах, имели различия в образе мышления: один из партнеров мыслил преимущественно левым полушарием, а другой – правым. В первом примере эти различия приводили к взаимному непониманию и отчуждению, а во втором – к новому уровню сплоченности и насыщенности взаимоотношений.
Как вторая пара смогла прийти к столь позитивным результатам?
Они научились ценить различия и использовать их для создания чего-то нового. В результате они вместе добиваются большего, чем поодиночке.
Как уже было сказано в главе, посвященной Навыку 5, каждый человек уникален. И эта уникальность, индивидуальность, непохожесть на других является основой для синергии. Более того, сама возможность рождения новых членов семьи базируется на физических различиях между мужчиной и женщиной. И эта физическая детородная сила служит метафорой для всех других благ, рождающихся вследствие различий между людьми.
Недостаточно просто терпеть различия между членами семьи. Недостаточно просто принимать их как что-то неизбежное. Чтобы чудо творения, о котором мы говорим, стало возможным, вы должны ценить и прославлять эти различия. Вы должны иметь возможность совершенно искренне сказать: «В том, что мы смотрим на вещи по-разному, – сила, а не слабость наших взаимоотношений».
Парадокс в том, что при знакомстве людей притягивают друг к другу как раз различия в характере и образе мышления, возбуждающие интерес, чувство новизны и необычности. Однако по мере углубления отношений взаимное восхищение зачастую сменяется раздражением, и некоторые из этих различий становятся источником напряжения и причиной для ссор.
Когда мне приходилось уезжать из дома на пару дней, я чувствовал себя немножко виноватым за то, что мои маленькие дети все это время остаются без отца. И, чувствуя себя виноватым, я становился излишне снисходительным.
Поскольку это случалось довольно часто, Сандре приходилось компенсировать мою снисходительность повышенной строгостью к детям. Ее строгость побуждала меня быть еще мягче. А это, в свою очередь, вынуждало Сандру быть еще строже. Таким образом, система поддержания дисциплины в нашем доме иногда основывалась скорее на «политических играх», чем на неуклонном применении принципов, на которых строится всякая высокая семейная культура.
Как-то, вернувшись вечером домой после одной такой поездки, я сразу поднялся на второй этаж с возгласом: «Мальчики, где вы там? Как поживаете?» Самый младший выбежал из своей комнаты, посмотрел на меня, после чего крикнул брату: «Эй, Шон, он добрый!» (Подразумевалось: «Он в хорошем настроении!»)
В тот момент я не знал, что мальчишкам было приказано лечь спать под угрозой самого сурового наказания. До этого они использовали любой предлог, чтобы встать с кроватей и еще немного поиграть. В конце концов они вывели мать из терпения, и она отправила их в постель с последним предупреждением: «Ложитесь спать, а не то…»