— Твоему отцу нужны мои деньги, — продолжает он. — Наша сделка, которую мы долго готовили.
— Простите, что сорвала вашу сделку века…
Не могу заставить себя молчать. У меня не хватает сил сопротивляться его рукам, но хоть молчать не буду. Мне тошно быть покорной, когда меня втаптывают в грязь. С Дитмаром было совсем по-другому — я не чувствовала себя грязной и у меня не дрожали пальцы от отвращения.
— Не сорвала, глупышка. Мне она тоже нужна, но я дам твоему отцу меньшую долю, — он обхватывает пальцами мой подбородок и заставляет посмотреть на себя. — Ты больше не стоишь тех денег, которые я обещал за тебя. И ты не станешь мне женой, но для клуба сгодишься.
— Нет, — я мотаю головой, не веря, что слышу это. — Отец не позволит!
— Ну позови его, — Леонид замолкает на мгновение и я слышу, как тихо в доме, будто никого больше нет вокруг. — Стас мне всё позволил в тот момент, когда разрешил приехать к тебе.
Он поднимается с дивана. Оглядывает мой сгорбленный силуэт, достает сотовый из кармана и звонит кому-то из охраны. Отдает короткий приказ, в котором значится адрес, куда меня отвезти.
— Я освобожусь к вечеру, Кариночка, — бросает он, поправляя воротник рубашки. — Приведи себя в порядок и поговори с другими девочками в клубе. Они тебе объяснят, как я люблю развлекаться.
Он распоряжается мною как рабыней.
От его спокойного и учтивого тона не осталось ни следа, он разговаривает со мной как с грязной шлюхой, которая должна быть рада, что он вообще выбрал ее. Я закрываю лицо ладонями и просто жду, когда он уйдет. Мне нужна передышка, хотя бы минутная, чтобы осознать, что вообще происходит и почему моя жизнь с каждой секундой становится страшнее.
Я до сих пор не могу поверить, что моему отцу по-настоящему плевать на меня. Что он допустит не только вынужденный брак, но и роль клубной девки для меня. Я как будто повторяю судьбу сестры Кати, только с другим мужчиной. Но тоже при участии моего отца.
Когда за мной приходит охранник, я сама поднимаюсь на ноги. Лишь бы он не дергал меня и не дотрагивался. Мне плохо от чужих мужских прикосновений. И что-то происходит с моей психикой, я то и дело вижу представляю волевое лицо Дитмара. Его сильные руки, длинные пальцы, обаятельную усмешку… Словно это и есть та передышка, я думаю о нем, чтобы выдержать всё, что происходит сейчас. Мне легче от этого, и я молюсь, чтобы он остался жив.
— Карина, — бросает охранник.
— Не надо, — я выставляю ладонь и первой делаю шаг к двери. — Я сама, только не надо трогать меня.
— Тише, — он все же ловит меня за плечи и приближается, заглядывая в лицо. — Послушай…
— Хватит, хватит!
— Я не человек твоего отца, — произносит он по слогам, пытаясь поймать мой взгляд.
Он надавливает пальцами сильнее, но мне трудно понять, о чем он.
Он человек Леонида?
Зачем он лезет ко мне и заговаривает? Он же должен выполнить приказ и только.
— Я человек Дитмара, — говорит он тише. — Ты слышишь меня?
— Что?
— Я не буду повторять, ты услышала, — он кивает и переносит ладони ниже, обхватывает меня за талию и дает опору. — Только не шуми и ни о чем не говори со мной. Не смотрит в мою сторону, ты выдашь нас обоих.
— Хорошо, — у меня заплетается язык.
— Я попробую вытащить тебя.
— А что с ним? Что с…
Охранник грубо зажимает мой рот огромной ладонью.
— Иди, куда сказал! — выкрикивает он как на публику. — Разжаловали тебя из принцесс! Делай, что говорят, и быстро!
Глава 26
Меня сажают в черный седан. Он сразу срывается с места и поворачивает к городской трассе, которая залита неоном. Человек Дитмара сел спереди, рядом с водителем, он недовольно хмыкнул, когда к нам подсадили еще одного охранника, но спорить не стал. Квадратный амбал в кожанке сидит справа от меня и страшно меня нервирует. Их больше, даже в машине их больше, а в клубе еще до фига парней Леонида.
И что тогда сможет сделать один охранник?
У него вообще есть план?
Но он шепнул мне “ничего не бойся, всё будет хорошо”, когда мы подходили к машине. И я почему-то верю ему.
Клуб оказывается крутой. Из тех, что обслуживают самые толстые кошельки и самые грязные грехи. Передо мной распахивается дверца и я попадаю в руки незнакомого парня. Из его уха торчит наушник, а на лацкане пиджаке блестит бейджик.
— В темпе, — командует он, оттесняя меня от остальной охраны. — У нас мало времени, красотка.
Я не успеваю за ним, да и не стараюсь, я то и дело оборачиваюсь и пытаюсь понять, куда делся охранник Дитмара. Где он? Мне страшно без него!
И я не понимаю, как себя вести? Мне сопротивляться или лучше быть тихой и послушной? Не привлекать к себе лишнее внимание и ждать, когда он сможет забрать меня? Он же сказал, что постарается вытащить меня. А если я начну брыкаться, ко мне могут приставить лишнюю охрану и она точно не поможет ему спасти меня.
Я нервно сглатываю, когда мужчина с наушником кладет ладонь мне на спину и подталкивает к проходу. Черный вход в царство порока, по другому и не скажешь. Доносится клубная музыка, полумрак и горьковатый воздух, в котором смешался табак, алкоголь и травка. Я веду плечами и рывком выбираюсь из-под руки мужчины, едва не падаю на стенку коридора, но не могу терпеть его касание.
— Я могу сама, — бросаю, заметив, как чернеет его взгляд. — Я же иду.
Он качает головой, недовольный моим тоном. А в его глазах полыхает что-то из разряда “я тебя еще жизни научу, еще будет время”. Я же решаю пока не спорить, буду терпеть, стиснув зубы, и дам человеку Дитмара время. Он должен что-то сделать, и его появление вселяет в меня детскую надежду, что с Дитмаром всё в порядке. И с Катей тоже. Они выбрались. Выжили.
— Направо, — командует мужчина. — С девочками поговоришь потом, у хозяина отменилась встреча и он скоро будет. Вывезешь сегодня на природном таланте, только прическу с платьем поменяешь.
— Леонид скоро будет?
— Где-то через час.
И мы так торопимся?
С ума сойти, они безумно его боятся.
Хотя чему я удивляюсь, я же видела, как боятся в клубах моего отца.
Он проводит меня в гримерку, которая выглядит стандартно для таких мест. Множество напольных вешалок с цветастыми и блестящими нарядами, тонны косметики на полках и зеркала с театральным освещением. Я делаю всего шаг и оглядываюсь по сторонам, не успеваю опомниться, как оказываюсь под прицелом высокой блондинки.
Она оглядывает меня как товар, указывает ладонью на стул, а потом вовсе хватает за запястье и тянет на себя.
— Сядь! — приказывает она. — Капризничать будешь, когда я разрешу.
— Не трогай меня.
Вырываю ладонь, но прохожу к чертову стулу. Пусть делают, что надо, ужасный макияж и платье стриптизерши можно вытерпеть, если это выиграет человеку Дитмара необходимое время. Мной занимаются сразу две девочки, одна из которых не может молчать и сыпет то ужасными историями о своих клиентах, то дает мне советы.
Я стараюсь не слушать ее, чтобы не устроить тут истерику. Мне хочется переломать каждый сантиметр комнаты, я до сих пор не верю, что оказалась в ней и что моему отцу плевать, что меня вот-вот подложат под его партнера.
Как он может быть мне отцом после такого?
Он точно мне отец?
— Сережки не надо, он их не любит, — комментирует блондинка. — Белье черное, кружевное, чулки с поясом и соберите ей волосы в хвост.
Она говорит еще что-то, командует и отпускает фразы насчет моей внешности. Я чувствую себя вещью, которой она выбирает правильную упаковку.
Когда подготовка заканчивается, за мной приходит тот же мужчина. Он напряженно смотрит на часы и выдыхает с облегчением, когда замечает, что я готова.
— Нужны еще две, — бросает он блондинке. — Он приехал не один.
— Стелла и Милена, — блондинка указывает ладонью на двух девушек и те выходят из гримерки вслед за мной.
— Там шумная вечеринка будет, две машины приехало, — до меня доносится голос мужчины, который говорит с блондинкой. — Празднуют что-то.
Мы поворачиваем к следующему коридору и поднимаемся на второй этаж. Он для випов, это сразу видно — зеркальные поверхности, ковровая дорожка, вентиляция работает на максимум и выветривает неприятные запахи молниеносно, а вся правая стенка сделана из тонированного стекла.
Через него видно еще один коридор. Я оборачиваюсь и замечаю, что с той стороны тоже идут люди. Высокие мужчины, среди них я узнаю кого-то из охраны моего отца, а стоит повернуть голову еще правее… я едва не спотыкаюсь. Всего секунда и девушка скрывается за широкой мужской спиной, но мне показалось, что это Катя!
Боже!
Зачем она здесь?!
Это же она…
— Не спи, — ледяным тоном бросает одна из девушек, подталкивая меня.
Дверь в вип-ложу уже раскрыта, осталось только войти. Я двигаюсь в прострации, не в силах перестать думать о Кате, потом просыпаюсь толчком и кручу головой, оглядывая охранников. Мне нужно увидеть человека Дитмара, пусть это будет его план, пусть всё будет хорошо…
“Ничего не бойся, всё будет хорошо”.
“Ничего не бойся, всё будет хорошо”.
Я произношу чужие слова, как молитву, когда вхожу в полутемную комнату с кожаными диванами и подиумами для стриптиза. Делаю пару шагов и встречаюсь глазами с Леонидом. Он расплывается в довольной улыбке, обводя мое полуголое тело голодным взглядом, и красноречиво проводит ладонью по бедру, приглашая.
— Иди сюда, крошка. Развесели меня.
Он откидывается на спинку дивана и широко расставляет ноги.
Глава 27
— Подойди, — отдает приказ Леонид. — Ну же, девочка. Сейчас подруга твоя придет. Уверен, вместе вам будет веселее.
Подруга?
Следует щелчок двери, после чего в комнату входит Катя. Или не Катя? Девушка безразлично окидывает взглядом помещение и не обращает внимания на меня. Это всё же не Катя, а ее сестра? Что она делает здесь, ведь Катя сказала, что она в безопасности. Она эту безопасность имела ввиду?