Он подходит ближе, надвигаясь высоким ростом.
— Я не просто так держал тебя от всей грязи подальше. Тебе нужно учиться и строить нормальную жизнь. А ты тратишь свое и мое время на то, что переживаешь за мудака, который первым втянул тебя во всё это. Да, я о Дитмаре. Он промыл тебе мозги, я вижу. Он был бы счастлив, если услышал наш диалог сейчас. Ты готова рисковать ради него, ругаешься с родным отцом и не гнушаешься шантажом, — отец усмехается. — Его месть удалась. Ты даже в глаза мне не смотришь.
Отец поворачивается к двери, отгоняя охранника, который пришел с докладом.
— Зайди через две минуты, — бросает ему отец. — И приготовь машину.
Я отступаю в барной стойке, запечатанной в упаковку, и радуюсь, что еще две минуты и отец отстанет от меня. Хотя его фразы звучат в моей голове, отдаются там и задевают живое. Я уже чувствую, что буду крутить их потом, снова и снова, на повторе.
— Я жестокий человек, Карина, но я разделяю работу и семью. А ты моя семья, если ты забыла.
— Я устала, я не хочу сейчас разговаривать…
— Тебя сейчас отвезут в аэропорт. Я договорюсь, будет частный самолет, на месте тебя встретят.
— Что? Боже, о чем ты?!
— Ты уедешь, Карина. Тебе нужно отойти в сторону, ты совсем запуталась, заигравшись.
Я мотаю головой, пятясь назад.
— В Италию хочешь? У меня там есть свой дом, а как придешь в себя, снимешь квартиру в городе и найдешь, где будешь учиться.
Отец говорит уверенно и без тени сомнения, словно делится планом, который давно созрел в его голове. Наверное, он всё это придумал, пока я была далеко от меня. Решил, что увезет меня и придумает мне мирную чудную жизнь, которой будет все завидовать. А, самое главное, я буду подальше и не увижу грязные дела, в которых он участвует. Ведь меня уже не удасться так легко дурачить, как раньше, когда я считала его рисковым бизнесменом, а не бандитом.
— Ты снова приказываешь, папа. Не прошло и минуты. Ты только делал вид, что готов слушать меня. Надеялся, что я соглашусь сама и не придется давить?
— Да, — отец неожиданно легко соглашается. — Я знаю, как будет лучше для тебя, и делаю. Точка.
Отлично.
— Узнаю своего отца, — я до боли закусываю нижнюю губу. — Никаких сюрпризов.
— Я думал провести время с тобой в этом доме, но ты не готова меня слушать. Может, потом… Через полгода.
— Когда я приду в себя, да?
Отец кивает.
В комнате снова появляется охранник, которого выгнали на пару минут. Он не приходит не один, а с напарником, и тут же переводит взгляд в мою сторону. Отец же достает сотовый из кармана пиджака и вскоре я слышу обрывки его разговора. Он договаривается о частном самолете и необходимых разрешениях.
Мне не верится, что всё так просто. И абсолютно решено. Он не дал мне даже провести здесь ночь, попробовав снова поговорить утром. Увидел, что я готова на всё, чтобы не дать ему разобраться с Дитмаром, и ответил силой. Я пытаюсь вырваться и найти в комнате укромный уголок, но ничего не могу против двух натренированных мужчин. Они ловко подхватывают меня, не обращая внимания на мои рывки, и несут к двери.
— Нет! — кричу об беспомощности. — Папа! Нет!
— Тебе нужна своя жизнь, — отрезает он. — А здесь ты обречена жить моею. Здесь вокруг тебя всегда будут мои враги.
Он со злой усмешкой произносит имя Соколовского, которая видимо стала последней каплей. Я произнесла ее, не зная, что еще противопоставить воли отца, а сделала только хуже.
Через пару мгновений я вновь оказываюсь во внедорожнике, охранник садится рядом и держит меня до тех пор, пока я не затихаю. Я выбиваюсь из сил и соскальзываю по кожаной спинке вниз, закрываю лицо ладонями и просто жду. Машина идет плавно и на большой скорости, я не смотрю в окно и только после переговоров охранников по рации поднимаю голову.
Мы уже в аэропорту.
В частном крыле, где обслуживают бизнес-авиацию. Здесь платят огромные деньги и не задают лишние вопросы. Меня сейчас просто-напросто затолкают в нужный джет и увезут в любую точку, которую выбрал для пилота мой отец.
Глава 42
— Тебе кофе заказать? — Сильвия останавливается рядом со мной и тянет руку вверх, одновременно привлекая бармена.
Мы зашли в кафе после учебы и сейчас я отчаянно хочу чего-нибудь холодного.
— Нет. Закажи мне холодный апельсиновый фреш, — прошу у подруги и иду к столику.
В этом кафе мы бываем довольно часто. Оно открылось всего несколько месяцев назад и все студенты из приевшейся пиццерии перебрались сюда: в тихое, уютное, привлекательное место. Мы с Сильвией тоже выбрали его и приходим чаще только сюда.
— Фух, — подруга кидает сумку на другую сторону дивана и приземляется напротив меня. — Ну и жара. А я кофе заказала, — обречённо произносит она.
Впрочем, ее тяга к кофе обусловлена только тем, что в этом кафе очень привлекательный бариста. И именно сейчас она пыталась его закадрить, но судя по обречённому виду лица, операция провалилась.
— Что, снова не то?
— Да ну его, — машет рукой подруга. — Я уже устала.
Наш заказ приносят через десять минут. Перед Сильвией ставят ее кофе, а передо мной холодный фреш. Я с удовольствием отпиваю ледяной напиток и отмечаю небольшой листочек на блюдечке подруги, когда она поднимает чашку.
— Что это? — интересуюсь у нее.
Сильвия удивленно округляет глаза и берет в руки листочек. Осматривается по сторонам, особенное внимание уделяя баристе, после чего разворачивает бумажку и бегло просматривает содержимое.
— Боже, — на ее лице расплывается счастливая улыбка. — Я не могу поверить.
— Что?
— Андреа пригласил меня на свидание.
— Ну, наконец-то.
Я искренне радуюсь тому, что у подруги всё хорошо. Она так долго добивалась его внимания, что сейчас, кажется, не верит, что ей это всё же удалось.
— Боже, я не знаю, что надеть.
Сильвия начинает причитать, а я невпопад вспоминаю Дитмара. Почему-то именно сейчас его образ всплывает в воспоминаниях. Тогда, когда не ждёшь, я уже привыкла к подобному. Первые полгода он настигал меня буквально каждый день, я видела его в прохожих, вспоминала его руки на своем теле и не могла перестать думать о том, что он сделал это сам. Отправил меня к отцу и подарил другую жизнь.
Благодарна ли я ему?
Да.
У нас бы все равно ничего не получилось. Правда, я все же не понимаю, кто конкретно убедил меня в этом: отец или же я сама. Просто внутри сидит уверенность, что мы друг другу не подходим. Его мир не для меня, а он не сможет жить в моем. Просто Дитмар стал моим первым опытом. И любовью.
Я долго не могла понять, что это любовь, а не банальная привязанность к человеку, воспоминания о том, кто стал первым. Я убедилась, что люблю, когда у меня случилась задержка. Как сейчас помню, насколько тогда было страшно. Месячных не было несколько недель, но я откладывала поход в клинику. Боялась, что отец узнает.
А потом месячные начались, оповестив о том, что я не беременна, что у меня всего лишь эмоциональный всплеск и задержка на фоне гормонального сбоя. Не знаю, почему тогда так расстроилась. Просто плакала весь вечер и ела мороженное. Хотела списать это на первые дни, но состояние не прошло и спустя месяц. Я почему-то вдруг начала думать о том, каким был бы наш ребенок. А ещё втайне мечтала о том, что Дитмар обязательно бы приехал, раскаялся.
Эти мечты были глупыми и чаще я не позволяла себе подобного, но подсознание все равно говорило о том, что я бы этого хотела. Его раскаяния, извинений, хотела бы, чтобы он приехал.
— Эй, — обиженно тянет Сильвия, — ты замечталась?
— Извини.
Я виновато улыбаюсь и утыкаюсь носом в тарелку. Я не просто замечталась, я грезила о нормальных отношениях. Хотела, как и все, ходить на свидания, встречаться с парнями и заниматься с ними сексом, но у меня не получалось. Каждый раз, когда я пыталась, начинала сравнивать найденного парня с ним. Смотреть на поведение, слушать слова. Они все были другими. Не им.
Закончив посиделки с подругой и допив свой фреш, собираюсь домой. Набрасываю рюкзак на плечи и прошу Сильвию обязательно мне всё рассказать после встречи. Мы познакомились с ней почти сразу после моего приезда. Подружились не сразу, но она стала моей поддержкой. Я больше не тонула в боли, потому что она скрашивала каждый мой день. Так, как могла.
Добравшись до дома, не сразу понимаю, что именно не так. Только когда вижу чёрный внедорожник, разворачиваюсь и начинаю идти в противоположном направлении. Не хочу никого видеть.
— Карина!
Знакомый голос врывается в сознание и делает там огромную дыру, которую с таким трудом удалось залатать только недавно.
Год прошел, а я всё так же реагирую на него.
Сердце болезненно сжимается и хочется одного: убежать. Спрятаться, чтобы не слышать и сделать вид, что на самом деле его не было. Он не приезжал, я не слышала. Наверное поэтому я делаю пару уверенных шагов дальше. Это мираж. Мне показалось.
Увы, не показалось. Дитмар возвышается надо мной так резко, что я не успеваю подготовиться. Одно дело слышать его голос, другое, видеть его рядом, чувствовать его запах и видеть лицо, которое слишком быстро стало смыслом жизни.
— Что ты здесь делаешь? — рывком поднимаю голову, чтобы встретиться с ним взглядом.
— Твой отец погиб, — коротко говорит он.
Я только киваю. Мы так и не стали близки. Я не понимала его действий, а он не давил. И я знала, что рано или поздно это произойдет. Кто-то из них выиграет.
— Почему ты сообщаешь мне об этом?
— Потому что не я его убил, Карина, и потому что за год многое изменилось.
— Правда?
— Да.
— И что же?
— Стас переписал на меня всё своё состояние.
Глава 43
За год изменилось слишком многое, я не в силах понять это сразу. Я сижу в машине, в которую усадил меня Дитмар, и слушаю его слова. Он говорит об отце, повторяя некоторые фразы по два раза, но мне все равно трудно усвоить их. Кажется, он намекает, что он с братом отошел в сторону, решив выждать, и мой отец за это время сцепился с другим серьезным игроком. Новую войну отец не вытянул и, когда понял это, обратился к Дитмару.