Пытать и не получается, потому что вскоре в комнате появляется сам Дитмар. Он бросает телефон на стол, одними глазами отвечает Кате, что с братом всё хорошо, и переводит взгляд на меня.
— Катя, — зову девушку. — А можно мы поговорим с Дитмаром наедине? Пару минуток?
— Хоть всю ночь. Я все равно собиралась спать.
Катя подмигивает мне, а по плечу Дитмара мягко проводит ладонью. Она уходит, оставляя нас вдвоем в уютной кухне с приглушенным светом. Дитмар молчит, хотя не стесняется разглядывать меня. Мне же с каждой секундой начинает сильнее казаться, что это всего лишь маска. Маска уверенного в себе холодного самца, который не показывает, что у него творится на душе.
И о своем прошлом тоже не рассказывает, даже если там случилась авария, из-за которой он иногда кривится. Это же из-за этого? Я же видела, что ему больно…
— Почему ты привез меня к Кате?
Не самый очевидный выбор после секса.
— Вы отлично ладите, — Дитмар пожимает плечами. — И ты же просила увидеться с ней.
— Но не после же клуба и того, что случилось между нами. Я думала, ты отвезешь меня в отель или к себе.
— В отеле ты бы хлопнула дверью и осталась одна. А у меня… что-то в том же духе.
Ах, вон оно что.
Он решил, что я пожалела о сексе с ним сразу же, как кончила. Поэтому он так отстраненно вел себя, не дотрагивался лишний раз, даже на руки не взял, когда выходили из машины. И нашел мне “сиделку”, против которой я не буду. Решил, пусть Катя присмотрит, пока я перестану злиться после клуба, и удержит меня от новых глупостей.
— Ты такой молчун, — выдыхаю устало. — Не пробовал говорить со мной?
— Мы говорим, Карина.
— Ничего не хочешь рассказать мне?
— Ты о чем?
— О том, что ты кривишься от боли иногда, — я выставляю ладонь, чтобы он не отводил глаза. — Думал, я не замечу?
— Глупости.
Он отмахивается. Тогда я резко поднимаюсь на ноги и подхожу к нему, с силой обхватываю его плечи и начинаю сдирать с него пиджак. Дитмар недоуменно смотрит на меня, а потом не сдерживает наглый смех. Его откровенно веселит, что хрупкая девушка решила потягаться с ним в физической силе. Я сама прекрасно знаю, что стоит ему отмахнуться и меня отнесет в другой конец дома, если вообще не к соседям, но я упрямая и распаленная его непробиваемостью!
— Да дай! — шиплю на него, когда он сгибает руку в локте, мешая мне. — Не зли меня, Дитмар!
— Божечки, — он изображает девичий испуганный возглас. — Я сейчас позову охрану.
— Зови!
— Сразу всю смену, — Дитмар не перестает веселиться.
Но я отвоевываю у него пиджак. Когда он падает на пол, Дитмар поднимается на ноги, нависая надо мной высоченным ростом. Не знаю, с чего он решил, что это остановит меня! Я снова тяну к нему ладони и хватаюсь за рубашку.
— Всё, заканчивай, — Дитмар стирает улыбку и звучит серьезно. — Карина, хватит.
— Что я там не видела? Ты же снимал рубашку в машине.
— Вот именно. Что на тебя нашло?
— Хочу проверить кое-что.
Дитмар рывком обхватывает мои локти и отрывает меня от пола. Он с легкостью усаживает меня на сто и придвигается сверху, не давая вырваться. Он дышит жаркими толчками мне в лицо и вглядывается в мои глаза с такой жадностью, что я испытываю миллион эмоций разом. Есть и злость, и обида, и нежность, и нежелание сдаваться, и тонкий голосок, который говорит, что он сильный мужчина и ему трудно признаться в своей слабости. Показать ее мне.
Но ведь в этом и заключается доверие…
Зачем мне идеальный мужчина, который будет прятать свои слабости и живые черты характера, чтобы казаться мне непогрешимым? А ему зачем девушка, рядом с которой надо изображать супермена двадцать четыре часа в сутки?
— И долго мы будем прятаться друг от друга? — произношу ему в лицо. — Разъедемся в разные страны еще на год?
— Я не прячусь.
— Тогда сними рубашку.
Я отпускаю ее ткань, понимая, что он должен сделать это сам.
— Я во всем тебе призналась еще год назад, Дитмар. Да, я тогда была слабой и запутавшейся, но прошел год и я снова рядом с тобой.
— Я хочу, чтобы ты была рядом, — он хрипит, вырывая слова откуда-то из самого сердца. — Я год прятался от самого себя, меня уже тошнит от этого…
— Тогда не продолжай больше, — я снова провожу по вороту его рубашки. — Сними ее, пожалуйста.
Его жесткий характер сталкивается с моей просьбой. Происходит борьба, но он все-таки расстегивает пуговицы и скидывает рубашку на пол. Смотрит мне в глаза, и говорит мне столько откровенных мелочей одним взглядом, что у меня перехватывает дыхание. Всё, что скопилось за год разлуки, прорывается и обрушивается на меня. В его глаза тоже миллион эмоций.
Ярких, искренних, подлинных.
— Мой внедорожник снес грузовик, — говорит Дитмар.
— Боже, Дитмар…
— Уже всё в порядке. Я потянул спину на прошлой неделе и поэтому сейчас херово, но это пройдет. Я не инвалид.
Я обхватываю его запястье и тяну в сторону. Он противится пару секунд, но потом все же разворачивается и позволяет увидеть свои шрамы. Я наклоняюсь к ним и веду губами по жестоким полоскам, которыми покрыта его спина. В сердце отдается глухая боль, мне трудно дышать, представляя, какой ужасной должна была быть авария. И то, что он мог погибнуть…
Я крепко обнимаю его со спины.
— Отлично, ты плачешь, — бросает Дитмар. — И зачем это было нужно?
— Замолчи ради всего святого и дай мне спокойно поплакать.
Эпилог
Дитмар все-таки увез меня к себе. И в тот вечер, и вообще.
Он вдруг отпустил себя и сказал то, что я хотела услышать еще в самолете. Еще год назад, если быть совсем честной. Совсем коротко — “Я люблю тебя, Карина” — но он целовал и ласкал меня, не выпуская из рук, и мне не хотелось больше играть в слова. Я чувствовала его так, как никогда не чувствовала в жизни. Он словно впервые по-настоящему расслабился рядом со мной, забыв все игры, маски, статусы, и купался в моей взаимности.
Он ухаживал за мной, словно у нас только начался конфетно-букетный период и я видела, что это впервые в его жизни. Я первая женщина, которой он дарит милые мелочи, постоянно заказывает цветы и каждый вечер разжигает камин, чтобы лежать рядом и рассказывать глупые истории. Он открывался с новой стороны и я проникалась к нему всё сильнее с каждым днем. Вдруг оказалось, что для доверия не нужны подвиги и клятвы, нужна теплота и обычное присутствие. Каждый день, каждую ночь.
Рядом. Вместе.
Я перевезла вещи в его квартиру и осталась в России, мы некоторое время просто жили вместе, не загадывая наперед. Дитмар не требовал от меня обещаний, что я не полечу в Италию, и только проверял мои финансовые дела. Он убрал своих юристов от меня подальше, хотя обещал отцу обложить меня ими и не давать шагу ступить без их ведома. Он тоже решил довериться мне, дать больше свободы, лишь попросив советоваться перед важными сделками.
Он понимающе кивнул, когда я сказала, что хочу избавиться от клубов и других злачных мест. Это я точно хотела оставить в прошлом, чтобы не иметь ничего общего с темной стороной жизни моего отца. Я отдала большую часть денег на благотворительность, подумав, что иначе это будет лицемерием. Осуждать отца за его грехи, но пользоваться его деньгами. Я выбрала несколько фондов, получив одобрение Дитмара. Я незаметно привыкла советоваться с ним и это не вызывало во мне никакого протеста. С другой стороны, он не давил больше, а я умею быть мягкой и податливой, если меня не заставляют выпускать коготки.
Остальные деньги я вложила в проекты, которые подсказал Дитмар. Он показал мне свой офис, где мне пришлось ловить челюсть, я не ожидала, что он так успешно обжился в легальном бизнесе и стал респектабельным игроком белого рынка.
Этот новый мир шел ему больше.
Но меня больше всего радовало, что он безопаснее. И что здесь действительно можно создать семью, не вздрагивая за судьбу малышей и не боясь вечных предателей. Моя прошлая жизнь, когда я переезжала из дома в дом, попадала в руки Леонида и слушала посыльных моего отца, показалась мне такой далекой и дикой. И я лишний раз поблагодарила судьбу, что вырвалась из нее. Сперва в Италию, в которую отправил меня отец и из которой не стал вырывать меня Дитмар раньше времени, а теперь в мирное настоящее.
— Ты отлично подготовился к моему приезду, — шепчу Дитмару на ухо, когда он заводит меня в свой кабинет большого босса.
Он закрывает дверь и ослабляет галстук.
— Ох, а какой вид! — вскрикиваю, замечая панорамные окна.
Они смотрят на шумный успешный город, который гудит где-то внизу. Да уж, это точно не прокуренные стены клубов, где зарабатывают исключительно на людских пороках.
— Нравится? — Дитмар подходит ко мне.
Мой мужчина кладет ладони на мою талию и притягивает к себе. Он опускает голову, вдыхая аромат с моих волос, и проводит пальцами сильнее, заводясь.
— Очень, — киваю. — Дух захватывает, так высоко… Италия начинает казаться деревней на этом фоне.
— Так и есть, — Дитмар довольно кивает. — Я только поэтому тебя туда и не отпускаю, что делать в этой отсталой стране?
Я смеюсь, но быстро собираюсь и поворачиваюсь к нему с серьезным видом.
— Только поэтому? — я обхватывает его пальцы на своей талии, пытаясь их расцепить, но сукин сын не поддается. — Других причин значит нет?
— Есть, — он кивает, смотря с хитрым прищуром.
— И какая?
— Есть одно мероприятие, на которое я хочу тебя сводить. Сможешь красиво одеться?
— Что? — я встряхиваю головой. — Хочешь похвастаться мной?
— Именно.
Он как ни в чем не бывало тянется ко мне за поцелуем. Словно сказал приятный комплимент и заслужил награду.
— Одна причина хуже другой, — шиплю. — Я, пожалуй, обменяю билеты в Италию на ближайшую дату.
— Ты даже не спросила, что за мероприятие.
— Открытие ресторана?
Я скептически смотрю на него, намекая, что шутка затянулась.