ит. Так же?
С целью мы определились. У нас настолько люди прикованы к насиженному месту. Как червяк – залез в яблоко и не видит дороги. Особенно это плохо в маленьких городках. Они говорят: если я уволюсь, то куда я устроюсь на работу? Не могут понять, что можно поехать в Ростов или Москву.
Алена:
– У нас городок не маленький, но такие мысли есть.
Литвак:
– В городах живут низшие классы. А высокие классы все живут в деревне.
Алена:
– Почему?
Литвак:
– Медсестры живут в городе. А главные специалисты города по медицине живут у нас в деревне. У нас тех, кто наверх пробрался, 150–200 человек, мы друг друга знаем. Есть такая медицинская деревня. А медсестры, санитарки живут в городе. Чем выше поднимаешься, тем больше приближаешься к деревне, где все свои. Как подумаешь, все получается иначе. И так же наша верхушка правительства – та же деревня из 100–200–300 человек. Я был главным специалистом области много лет, иду по городу, и меня никто не узнает. Один специалист-психотерапевт, один в городе, попробуй с ним поссориться, другого не найдешь. Вот так… Итак, мы определились с целью. Тогда путь – через аудит. Надо встать во главе аудита.
Алена:
– Немножко не так. По-другому. Надо посоветоваться.
Литвак:
– Фирма советов не дает.
Алена:
– Примерно год назад я с вашими книгами познакомилась и поняла, что шла этим путем. Я даже на дискотеки не ходила. Ставку делала на рост, на приобретение навыков. И получилось, что к 27 годам я оказалась замкнутым человеком. У меня абсолютно маленький круг общения. Я очень застенчивый человек. Мне сложно, но поскольку работа предполагает постоянное общение с клиентами, даже в этом плане мне зачастую сложно общаться.
Литвак:
– Застенчивая и даже несколько гордится этим.
Алена:
– Я хочу избавиться от этого.
В городах живут низшие классы. А высокие классы все живут в деревне.
Литвак:
– На уровне сознания. Застенчивая. Еще чего доброго, объявит себя скромной. Давайте выясним причину застенчивости. Внешняя застенчивость, а внешне в своей компании ты себя хорошо чувствуешь, а в незнакомой – плохо?
Алена:
– Плохо.
Литвак:
– Где у тебя минус? В системе они. Правильно? У меня есть упражнения по искоренению застенчивости. Купи несколько рулонов бумаги, навесь как ожерелье себе на шею и походи по своему городу. Ты увидишь, что до тебя никому дела нет. А если и говорят, чего ты боишься, что в этом такого? Тебе жалко? Пусть человек поживет за твой счет немножко, если он обратит на тебя внимание. Мои ученики и не то делали: объявляли остановки в автобусе и метро, пели песни на улице, просили милостыню, искали на помойках пустые бутылки.
Один у нас начал шарить по помойкам, но выяснилась интересная вещь. Оказывается, все мусорники уже распределены между местными бомжами. И его прогнали.
Другая у нас милостыню просила. Кандидат наук. Замглавврача по эпидемиологии. Она интересно рассказала. Она вышла утром, по пути стала просить милостыню. Выпросила рублей 50. У нее сразу классификация. Она – умный человек. Она уже поняла, к кому нужно обращаться за помощью – надо обращаться к мужчине, который идет рядом с женщиной. Она заработала рублей 50 и, конечно, сбросила с себя очень много дерьма. Хочу рассказать результат. Она сейчас доктор наук, живет уже в Москве, квартира есть.
Другая моя ученица риелтором работала. Работает сейчас в министерстве РФ, я был у нее в кабинете – шикарно. И ничего с ней не случилось. Походила, милостыню попросила. От тюрьмы и от сумы не зарекайся. Лучше всеми профессиями заранее овладеть.
Конечно, по большому счету, все комплексы и неприятности идут от идеи величия. Застенчивые люди – это люди очень тяжелые. Особенно если ты их полюбил, то вокруг них надо на кривой козе скакать.
Боязнь неудачи всегда от мании величия. Думаешь: а вдруг не получится? Но когда ты ничего не делаешь, то и не приобретаешь нового навыка.
И боязнь неудачи всегда от мании величия. Думаешь: а вдруг не получится? Но когда ты ничего не делаешь, то и не приобретаешь нового навыка. Правда, я не могу сказать, что сразу все у всех получается. Все равно где-то нужно преодолеть себя. Когда будешь преодолевать себя, обращай внимание на тех, кто будет над тобой смеяться – не все будут смеяться. Некоторые будут смотреть на тебя сочувственно. Это как раз будут твои друзья. А когда будет успех, все будут аплодировать!
А вообще, успех – это застой. А когда приходят неудачи, то ты сможешь оценить, что ты не так делаешь. И в следующий раз сможешь сделать правильно. И вдобавок это очищает твое социальное окружение. Так ты думаешь: когда успех, тебе все аплодируют, а когда неудача, ты увидишь действительное положение дел, друзей найдешь. Это нужно уметь.
Застенчивость, робость, трусость, в принципе, идут от величия. Другим можно, а мне это несчастья ни в коем случае нельзя.
Я преодолевал свою застенчивость, многие слышали. Сейчас у меня застенчивость на нуле. Потому что это очень опасно – быть застенчивым. Во-первых, ты многие вещи не пробуешь хотя бы раз сделать. Во-вторых, это просто смертельно опасно. Рак половых органов женских и мужских очень хорошо лечится. Но почему блестяще лечится? Потому что если обратиться вовремя, то все лечится. Но застенчивые люди оттягивают обращение к врачу и погибают.
Разговор с Лизой о материальной независимости
Лиза:
– Меня зовут Лиза. Мне 34 года. Пока не замужем. В разводе. На вашем семинаре я была в Питере в прошлом году. Назывался «Королевский двор». Я приехала из Калининграда для того, чтобы решить свою проблему. Я вчера просилась к вам на индивидуальную беседу.
Литвак:
– По ее манере поведения можно судить, что она уже привыкла преодолевать препятствия. Поэтому можно предположить, что у нее есть какие-то бизнес-успехи. А может и нет, кто ее знает. Сейчас выясним. Вообще надо понять, как человек растет. Сейчас чем занимаешься?
Лиза:
– Я сейчас являюсь учредителем управляющей компании ЖКХ.
Литвак:
– Хорошие достижения. То есть она уже учредитель. То есть первое лицо в некотором роде. С чем она приехала? Может, ей сейчас уже немножко поднадоело. Работа кормит? Не насчет денег – их всегда будет не хватать, а сколько тебе не хватает?
Лиза:
– Сейчас полмиллиона рублей.
Литвак:
– Вот богатый человек! Мне и то не хватает несколько миллионов долларов. Я даже скажу, для чего: мне пора уже иметь свое собственное помещение, а не арендовать. Для этого и нужны деньги. Я их заработаю. Поэтому я беднее тебя. У меня есть 500 000 рублей, но я тебе не дам. Потому что мне еще тогда переживать за тебя придется: отдашь – не отдашь… Хотя в принципе не такая уж бедная: всего 500 000 рублей не хватает. А в чем мы с ней похожи? Мы с ней относимся к той категории людей, которыми все недовольны. У нас медициной недовольны. Сейчас формируется ненависть к врачам в народе. Ну, а ЖКХ – так те еще хуже.
Зато очень хорошо в этих отраслях отрабатывать приемы психологической защиты. Я проводил учебу с сотрудниками ЖКХ в Екатеринбурге. Но они мне предложили такую унизительную сумму, что я провел бесплатно. Я им сказал: раз вы не в состоянии заплатить мне, я готов вам давать, что сам имею. И я побеседовал с ними. У вас со своим ЖКХ то же самое. Когда на вас нападки сыпятся – вы ни при чем. Особенно те, которые обслуживают население: от них вообще ничего не зависит, но они всю ненависть на себя оттягивают. Все на них летит. И я все это рассказывал работникам ЖКХ, хорошо они меня слушали, пока я у них не спросил: а что ж вы сами не научитесь отбиваться или, по крайне мере, не доводить дело до недовольства населения? А для них получается, что всегда клиенты виноваты. Видишь, что философия дает? Конечно, ЖКХ и медицина – разные отрасли, но проблемы у них одни и те же. Там связка «клиент – коммунальщик», а у нас – «пациент – врач». Кстати, а кто у нас виноват? Виноват, конечно, врач, если что-то пошло не так. Я поэтому хочу познакомить вас с нашими трудностями.
В чем мы похожи – врач и работник ЖКХ? Мы с ней относимся к той категории людей, которыми все недовольны. У нас медициной недовольны. Сейчас формируется ненависть к врачам в народе. Ну, а ЖКХ – так те еще хуже.
Например, в годы застоя у нас не было дефицита лекарств. Я знал, чем лечить. Но мне запрещали выписывать рецепты. Сейчас стало еще хуже. Вы знаете, врачи знают, как лечить. Но чем? Вы не представляете, какие мы испытываем муки: я знаю, что его можно вылечить, а он у меня умирает. Почему? Ведь я точно знаю, что могу вылечить. Я назначаю лекарство. Лекарство, вообще, помогает. Я его отправляю в аптеку, а в аптеке ему продают халтуру. И я не знаю: или я ошибся в диагнозе, или ему продали халтуру. Совершенно невозможно стало работать. А без лекарств уже нельзя. Некоторые болезни нельзя без лекарств вылечить: диабет, эпилепсию… На одной психотерапии не выедешь. Или заняться психотерапией, тогда эти лекарства, в принципе, не нужны. Или уйти из медицины. Вот так мне создали «условия», и я ушел. Если мне сегодня даже сто коек в клинике дадут, я не вернусь. Хотя раньше просил всего-то десять коек.
И у ЖКХ те же проблемы, я уверен… Когда, конечно, я работаю с сотрудником ЖКХ, я беспокоюсь о нем и о его судьбе, а не о ЖКХ. Ну ладно, давай шпарь отчет теперь.
Лиза:
– Сегодня я опоздала на семинар к Михаилу Ефимовичу, и с этого все началось. Надо всегда приходить вовремя. Села на задний ряд, послушала Михаила Ефимовича. А в голове – проблемы, которые, по моему мнению, нерешаемы вообще. Вот настал перерыв. Я поняла, что мне умные мысли так и не приходят. Думала, раз Михаил Ефимович отказал, значит свои проблемы уже не решу…
Литвак:
– Вы обратите внимание: она дожила до 34 лет, но до сих пор обращает внимание, что все мысли должны быть умными! А глупые мысли – еще не мысли? Глупой ее мысль назвать нельзя. Это не мысль, потому что, по ее мнению, все мысли бывают только умные. А это просто не мысль, это глупость! Ладно, нужно обязательно разобраться и понять, что в тебе что-то есть хорошего. Раз ты жива, значит, много мыслей умных тебя посетило до 34 лет, и даже однажды умудрилась замуж выйти. А дети есть?