Сцена первая
Поле близ Фрогмора. Входят сэр Хьюго Эванс и Симпль.
Эванс. Прошу вас, слуга доброго мистера Слендера, друг мой, Симпль по имени, скажите, с которой стороны высматривали вы мистера Каюса, титулующего себя доктором медицины?
Симпль. Право, сэр, и со стороны поля, и со стороны парка, и по всем дорогам: по старой виндзорской дороге и по другим, кроме дороги к городу.
Эванс. Наинастоятельнейше прошу вас посмотреть и с этой стороны.
Симпль. Слушаю-с, сэр. (Уходит.)
Эванс. Господи, помилуй! Как преисполнена душа моя гнева, как мятежен дух мой! Я был бы рад, если б он обманул меня! Какая меланхолия овладела мною! Я перебью об его негодную голову все его горшки с мочой, как только представится удобный случай. Господи, помилуй!
(Поет.)
У ручеечков, про чьи скалы[51]
Слагают птички мадригалы,
Себе из роз устроим ложе,
И сто совьем букетов тоже.
У ручеечков…
Господи, помилуй! Я ощущаю великое желание плакать!
(Поет.)
Слагают птички мадригалы,
Когда у вавилонских вод
И сто совьем букетов роз.
У ручеечков…
Симпль возвращается.
Симпль. Вот он идет, с этой стороны, сэр Хьюго.
Эванс. Милости просим.
(Поет.)
У ручеечков, про чьи скалы…
Да защитит небо правое дело!.. Какое оружие несет он?
Симпль. Никакого, сэр. Идет мой хозяин, мистер Шеллоу и еще какой-то джентльмен из Фрогмора, – через склон, сюда.
Эванс. Пожалуйста, подай мне платье или, лучше, подержи его у себя на руках.
Входят Пэйдж, Шеллоу и Слендер.
Шеллоу. А, господин пастырь! Доброго утра, почтеннейший сэр Хьюго! Увидеть игрока не за костями, а хорошего ученого не за книгами – удивительное дело.
Слендер (в сторону). Ах, милая Анна Пэйдж!
Пэйдж. Здравствуйте, добрейший сэр Хьюго!
Эванс. Да пребудет благословение Божье с вами всеми!
Шеллоу. Как! Меч и слово вместе? Так вы владеете и тем, и другим, господин пастырь?
Пэйдж. И какой моложавый! В жилете и коротких штанах в такую сырую, простудную погоду!
Эванс. Этому существуют причины и поводы.
Пэйдж. Мы пришли к вам, господин пастырь, чтобы сделать доброе дело.
Эванс. Очень хорошо. Какое же?
Пэйдж. Один весьма почтенный джентльмен считает себя оскорбленным кем-то и до такой степени ссорится со своею солидностью и терпением, что и представить себе нельзя.
Эванс. Кто же это?
Пэйдж. Вы, я думаю, его знаете: это – доктор Каюс, известный французский доктор.
Эванс. Господи, спаси и помилуй! Уж лучше бы вы стали говорить мне о горшке с кашей.
Пэйдж. Отчего же?
Эванс. Он не больше знает о Гиппократе и Галене, чем этот горшок, и, кроме того, он – прохвост, самый трусливый прохвост, какого только носит земля.
Пэйдж (Шеллоу). Ручаюсь вам, это он должен был драться с доктором.
Слендер (в сторону). Ах, милая Анна Пэйдж!
Шеллоу (Пэйджу). Да, судя по его оружию, вы правы. Не допускайте их друг к другу. Вот идет доктор Каюс.
Подходят хозяин таверны, Каюс и Рэгби.
Пэйдж. Вложите в ножны вашу шпагу, добрейший пастырь.
Шеллоу. И вы сделайте то же, добрейший доктор.
Хозяин. Обезоружим их и заставим объясниться; пусть они сохранят невредимыми свои члены и рубят наш английский язык.
У противников отнимают оружие.
Каюс (тихо, Эвансу). Давай ты мне сказаль секрет: зачем ты не пришель мне на дуэль?
Эванс (тихо). Пожалуйста, потерпите: всему свое время.
Каюс. Чьорт! Ты – трюс, собак и обезьян!
Эванс (тихо Каюсу). Пожалуйста, не выставляйте нас посмешищем для присутствующих здесь господ. Я желаю мира с вами и обещаю, что так или иначе дам вам удовлетворение. (Вслух.) Я перебью ваши горшки с мочой на вашей фатовской маковке за то, что вы не явились на свидание по условию.
Каюс. Diable! Жак Рэгби и вы, хозяин jarrettiere, скажи: я ждаль его, чтобы убиль? На свой времья и мьесто ждаль, скажи!
Эванс. Вот это место было назначено, пусть подтвердит уважаемый хозяин «Подвязки».
Хозяин. Молчать, говорят вам, Галлия и Валлия, французский пластырь и валлийский пастырь, целитель брюха и целитель духа.
Каюс. Себьен, ошень хорошо! Леликолеп!
Хозяин. Да уймитесь вы наконец. Слушайте, что скажет хозяин «Подвязки». Политик я или нет? Хитрый я человек или нет? Макиавелли я или нет?[52] Захочу я потерять моего доктора? Отвечаю: нет, потому что он дает мне промывательное, полоскательное, травы и отравы. Захочу я потерять моего пастыря, моего священника, моего сэра Хьюго? Отвечаю: нет, потому что он дает мне поучения, нравоучения, наставляет и обставляет. Дай же мне твою руку, муж земной! Вот так. Дай же мне твою руку, муж небесный! Вот так. Питомцы науки, я обманул обоих вас: я каждого направил не на то место. Ваши сердца мощны, ваши кожи целы, и пусть горячий херес венчает развязку этой ссоры. Возьмите в залог их мечи!.. Следуйте за мной, о люди мира! Следуйте за мной! Следуйте за мной!
Шеллоу. Совсем сумасшедший человек, честное слово! Следуйте за ним, джентльмены! Следуйте!
Слендер (в сторону). Ах, милая Анна Пэйдж!
Все уходят, кроме Каюса и Эванса.
Каюс. А! Я понимаю! Он сделаль нас des sots[53]. Се бьен!
Эванс. А! Он сделал нас своими игрушками, выставил на посмещище! Прошу вашей дружбы. Соединим наши мозги, чтобы придумать мщение этому мерзкому, паршивому, гнусному прощелыге – хозяину «Подвязки».
Каюс. От мон души готов, дьябль побери! Он обещаль меня, где Анна Пэйдж; но обмануль, надуль, дьябль побери!
Эванс. Да я раздроблю ему череп. Прошу вас следовать за мной.
Уходят.
Сцена вторая
Улица в Виндзоре. Входит миссис Пэйдж и Робин.
Миссис Пэйдж. Нет, ступай впереди, маленький франт; ты привык следовать, но теперь должен вести[54]. Что тебе нравится больше: руководить моими глазами или смотреть на пятки своего хозяина?
Робин. Конечно, мне приятнее идти впереди вас, как человек, чем следовать за ним, как карлик.
Миссис Пэйдж. О, ты изрядный льстец; видно, из тебя выйдет придворный.
Входит Форд.
Форд. Доброго здоровья, миссис Пэйдж. Куда вы направляетесь?
Миссис Пэйдж. В гости к вашей жене. Она дома?
Форд. Дома, и ничего не делает, потому что ей не с кем заняться. Думаю, если бы ваши мужья умерли, вы обе вышли бы замуж.
Миссис Пэйдж. Уж, конечно, – за двух других.
Форд. Где вы взяли этот хорошенький флюгер?
Миссис Пэйдж. Право, забыла даже, как зовут господина, у которого мой муж получил его. (Робину.) Как, бишь, зовут твоего господина?
Робин. Сэр Джон Фальстаф.
Форд. Сэр Джон Фальстаф?!
Миссис Пэйдж. Да, так, так. Я никак не могу запомнить это имя… Он такой близкий приятель моего мужа… Так ваша жена в самом деле дома?
Форд. В самом деле.
Миссис Пэйдж. С вашего позволения, сэр… Я просто больна, когда не вижу ее. (Уходит с Робином.)
Форд. Что это у Пэйджа – мозгов нет? глаз нет? соображения нет? Наверное, все это спит, и он этим не пользуется. Этот мальчишка снесет письмо за двадцать миль так же легко, как пушка попадет в цель на двести пятьдесят шагов. Пэйдж потворствует всем прихотям жены, дает ей свободу исполнять все ее дурачества, и вот теперь она идет к моей жене, да еще с пажем Фальстафа. Каждый услышит, как в этом ветре свищет гроза. С пажем Фальстафа! Недурной заговор, и уже подстроен, и наши взбунтовавшиеся жены вместе предают себя черту. Хорошо! Я поймаю его, проучу мою жену, сорву с лицемерной миссис Пэйдж ее заемное покрывало скромности, докажу Пэйджу, что он – самоуверенный и добровольный Актеон, и все мои соседи будут приветствовать гром моей бури!
Бой часов.
Часы подают мне сигнал, и уверенность приказывает отправляться на поиски. И найду там Фальстафа. Этим я заслужу скорее похвалы, чем насмешки. А что Фальстаф там, это верно, как то, что земля не движется. Иду.
Входят Пэйдж, Шеллоу, Слендер, хозяин таверны, Эванс, Каюс и Рэгби.
Все. Доброго здоровья, мистер Форд!
Форд. Славная компания, честное слово! У меня сегодня вкусный обед, и я прошу всех пожаловать ко мне.
Шеллоу. Я прошу у вас извинения, мистер Форд.
Слендер. Я тоже. Мы обещали отобедать с мисс Анной, и я не хотел бы изменить ей ни за какие деньги на свете.
Шеллоу. Мы устраиваем брак Анны Пэйдж с моим племянником Слендером и сегодня должны получить ответ.
Слендер. Надеюсь, у меня есть ваше согласие, батюшка Пэйдж?
Пэйдж. Есть, мистер Слендер. Я целиком за вас, но моя жена всецело за вас, доктор.
Каюс. Да, чьорт побери! Мадемуазель влюблен в меня. Так мне пообещаль мадам Квикли.
Хозяин. А что вы скажете о молодом мистере Фэнтоне? Он порхает, он пляшет, он смотрится настоящим юношей, он пишет стихи, он говорит по-праздничному, он пахнет апрелем и маем. Он победит, он победит – уж ему так на роду написано, он победит!
Пэйдж. Но не с моего согласия. За это я ручаюсь. У этого джентльмена нет ни гроша за душой; он водил дружбу с нашим беспутным принцем и Пойнсом; он – птица слишком высокого полета; он чересчур уж много знает. Нет, пальцами моего состояния он не завяжет ни одного узелка в своей участи. Коли хочет взять мою дочь, пускай берет без приданого. Мое богатство зависит от моего согласия, а мое согласие сюда не идет.
Форд. Убедительнейше прошу, чтоб хоть кто-нибудь из вас пожаловал ко мне отобедать. Кроме вкусного стола, вы найдете у меня и забаву: я покажу вам чудовище. Пожалуйста, не откажите, доктор; и вы тоже, мистер Пэйдж, и вы, сэр Хьюго.
Шеллоу. Ну так прощайте. Тем свободнее будет нам сговориться с мистером Пэйджем.
Шеллоу и Слендер уходят.
Каюс. Стюпай домой, Жак Рэгби. Я повернусь скоро.
Рэгб и уходит.
Хозяин. Прощайте, драгоценные мои: я отправляюсь к моему честному рыцарю Фальстафу и дерну с ним канарского.
(Уходит.)
Форд (в сторону). режде, пожалуй, дерну я его самого так, что он запляшет. (Громко.) Прошу пожаловать вас, господа!
Все. Идем, посмотрим на ваше чудовище.
Уходят.
Сцена третья
Комната в доме Форда. Входят миссис Форд и миссис Пэйдж.
Миссис Форд. Эй, Джон! Роберт!
Миссис Пэйдж. Скорей, скорее! А корзина с бельем?
Миссис Форд. Все готово. Эй, Роберт. Да где же ты?
Входят слуги с корзиной.
Миссис Пэйдж. Живей! Живее! Торопитесь!
Миссис Форд. Поставьте ее сюда.
Миссис Пэйдж. Распорядитесь скорее: нам нельзя терять ни минуты.
Миссис Форд. Так вот. Джон и Роберт, ждите там, в пивоварне, и, как только я позову вас, бегите сюда и, не медля ни минуты, хватайте эту корзину на плечи; затем во всю прыть несите ее к валькам на Дэтчетском лугу и там опорожните ее в грязный ров у Темзы.
Миссис Пэйдж. Сделаете все, как сказано?
Миссис Форд. Я уж им это толковала и перетолковала; больше нечего объяснять. – Ступайте и приходите, когда вас позовут.
Слуги уходят.
Миссис Пэйдж. Вот маленький Робин.
Входит Робин.
Миссис Форд. Ну что, мой соколик? Что нового?
Робин. Мой хозяин, сэр Джон, стоит у вашего заднего крыльца, миссис Форд, и желает увидаться с вами.
Миссис Пэйдж. Ты не проговорился, маленький проказник?
Робин. Клянусь, что нет. Мой хозяин не знает, что вы здесь, и пригрозил, что, если я расскажу вам обо всем этом, он обречет меня на вечную свободу, – поклялся, что прогонит.
Миссис Пэйдж. Ты – славный мальчик. Молчаливость будет тебе портным и сошьет тебе новые штаны и камзол. Пойду спрячусь.
Миссис Форд. Идите. (Робину.) Ступай, скажи твоему хозяину, что я одна.
Робин уходит.
Миссис Пэйдж, помните вашу роль.
Миссис Пэйдж. За это ручаюсь. Коли не сыграю, как следует, ошикайте меня. (Уходит.)
Миссис Форд. Ну, теперь за дело. Угостим мы эту зловредную сырость, эту грубую водяную тыкву, научим мы его отличать горлиц от сорок.
Входит Фальстаф.
Фальстаф. «Сокровище небес, ужели ты моя?»[55] Теперь я могу умереть: я видел в этом мире все. В этой встрече – предел моего честолюбия. О, блаженнейший час!
Миссис Форд. Милый сэр Джон!
Фальстаф. Миссис Форд, я не умею льстить, я не умею много говорить, миссис Форд. Согрешу я теперь помыслом: о, если б твой муж умер – я скажу это хоть перед главным судьей, я бы сделал тебя моею леди!
Миссис Форд. Меня – вашей леди, сэр Джон? Ах, жалкая леди вышла бы из меня!
Фальстаф. Пусть французский двор предъявит мне подобную тебе! Слепну, глядя на тебя, ведь твои очи соперничают с алмазом. У тебя такое прекрасно изогнутое лицо, что к нему идет и шляпка-кораблик, и шляпка-амазонка, и всякая шляпка венецианского покроя[56].
Миссис Форд. Простой платок, сэр Джон, – больше ни к чему не идет мое лицо, да и тот слишком хорош для меня.
Фальстаф. Клянусь Богом, это измена, что ты так говоришь. Нет, из тебя бы вышла форменная придворная дама, и твердая поступь твоей ноги придавала бы удивительную прелесть твоей походке в полукруглых фижмах. Не будь судьба твоим врагом, я знаю, чем была бы ты, когда природа – такой друг тебе. Нет, этого не скроешь.
Миссис Форд. Поверьте: ничего подобного нет во мне.
Фальстаф. За что же я полюбил тебя? Убедись хоть этим, что в тебе есть нечто необыкновенное. Я не умею льстить, не умею говорить, что ты и такая и этакая, как умеют сюсюкать эти франтики, вроде женщин в мужском платье, пахнущие, как аптекарская кладовая во время сбора трав. Я не умею льстить, и я люблю тебя, одну тебя, и ты заслуживаешь этого.
Миссис Форд. Не обманывайте меня, сэр; боюсь, что любите вы миссис Пэйдж.
Фальстаф. Ты точно так же могла бы сказать, что я люблю прохаживаться мимо долговой тюрьмы, которая мне противна, как запах известковой печи.
Миссис Форд. Небо знает, как я люблю вас, и когда-нибудь вы убедитесь в этом.
Фальстаф. Чувствуй так и дальше; я заслужу твою любовь.
Миссис Форд. Я должна сказать, что вы уже заслужили, иначе бы я так не чувствовала.
Робин (за сценой). Миссис Форд! К вам пришла миссис Пэйдж; она вся в поту, страшно запыхалась и совсем растерянна; ей необходимо сейчас же поговорить с вами.
Фальстаф. Она не должна видеть меня; я спрячусь за занавески.
Миссис Форд. Да, спрячьтесь, пожалуйста: она такая болтливая женщина.
Фальстаф прячется. Входят миссис Пэйдж и Робин.
Миссис Форд. Что такое? Что случилось?
Миссис Пэйдж. Ах, миссис Форд, что вы наделали? Вы осрамлены, вы уничтожены, вы погибли навеки!
Миссис Форд. Да в чем дело, добрейшая миссис Пэйдж?
Миссис Пэйдж. Ну и ну, миссис Форд: когда у вас такой честный муж, разве можно давать ему повод к подозрению?
Миссис Форд. Какой повод к подозрению?
Миссис Пэйдж. «Какой повод к подозрению?» Стыдитесь! Как я ошиблась в вас!
Миссис Форд. Да в чем же дело, господи боже мой?
Миссис Пэйдж. Ваш муж идет сюда со всеми виндзорскими полицейскими: он ищет одного джентльмена, который, по его словам, теперь здесь, в доме, с вашего согласия, чтобы воспользоваться отсутствием супруга. Вы погибли!
Миссис Форд. Надеюсь, это все не так.
Миссис Пэйдж. Дай Бог, чтобы глаза меня обманули. И все же несомненно, ваш муж идет сюда его отыскивать чуть не с половиной Виндзора. Я примчалась предупредить вас. Если вы уверены в своей невиновности, я, конечно, очень рада; но, если в самом деле у вас здесь спрятан возлюбленный, спровадьте его, спровадьте его поскорее. Не теряйте присутствия духа, придите в себя – защитите вашу репутацию, иначе вам придется навеки проститься с вашей счастливой жизнью.
Миссис Форд. Что мне делать? Здесь спрятан мой дорогой друг, и я своего позора боюсь меньше, чем опасности для него. Я не пожалела бы тысячи фунтов, чтобы только его здесь не было.
Миссис Пэйдж. Стыдитесь! Бросьте ваши стоны: «Я не пожалела бы». Ваш муж в двух шагах отсюда; придумайте, как устроить побег. Здесь, в доме, спрятать его невозможно. О, как вы обманули меня! Постойте: вот корзина; если он умеренного роста, то как-нибудь поместится; потом вы навалите на него грязное белье, как будто отправляете в стирку, а сейчас как раз стирают, – так пусть двое ваших слуг снесут его на Дэтчетский луг.
Миссис Форд. Он слишком толст, чтоб поместиться в ней. Что мне делать?
Фальстаф (выходит из-за занавески). Покажите, покажите мне! О, покажите скорее! Помещусь, помещусь! Последуйте совету вашей подруги, я помещусь! (Выбрасывает из корзины белье и влезает в корзину.)
Миссис Пэйдж. Как! Это вы, сэр Джон Фальстаф? (Тихо.) А как же ваши письма, рыцарь?
Фальстаф (тихо). Я люблю лишь тебя. Помоги мне удрать. Скорее в корзину! Нет, я никогда… (Влезает в корзину.)
Миссис Форд и миссис Пэйдж заваливают его грязным бельем.
Миссис Пэйдж. Мальчик, помоги хорошенько прикрыть твоего хозяина… Зовите ваших слуг, миссис Форд!.. О лицемерный рыцарь!
Робин уходит.
Миссис Форд. Эй, Джон! Роберт! Джон!
Входят слуги.
Берите скорее это белье. Где шест для корзины? Да живее! Что мешкаете? Несите его прачке на Дэтчетский луг. Живее, живее!
Слуги забирают корзину.
Входят Форд, Пэйдж, Каюс и Эванс.
Форд. Пожалуйте, пожалуйте сюда. Если мои подозрения безосновательны, смейтесь надо мной, сделайте меня посмешищем: я буду стоить этого… Это что такое? Куда вы это несете?
Слуги. Прачке, а то куда же?
Миссис Форд. Да тебе какое дело, куда они несут это? Недостает еще, чтоб ты вмешивался в стирку белья.
Форд. Стирка! О, как я хотел бы с себя самого смыть пятно. Пятно, пятно, пятно! Да, пятно – поверьте; и сейчас для него сезон.
Слуги уносят корзину.
Сегодня, джентльмены, мне снился сон. Я расскажу вам этот сон. Вот, вот, вот вам мои ключи. Идемте ко мне в комнаты; ищите, обыскивайте, переройте все; я вам ручаюсь, что мы загоним лисицу. Но прежде я отрежу эту дорогу. Вот так. Теперь начинайте травлю.
Пэйдж. Добрейший мистер Форд, успокойтесь, вы несправедливы к самому себе.
Форд. Правда, мистер Пэйдж. Идемте, господа; сейчас вы потешитесь. Следуйте за мной, господа! (Уходит.)
Эванс. Ревность лишает людей остатков рассудка.
Каюс. О, дьябль, о бьен, у нас во Франс, фу, нет такой фасон, нет мода ревновать.
Пэйдж. Пойдем, однако, за ним, посмотрим, чем кончится его облава.
Все, кроме миссис Форд и миссис Пэйдж, уходят.
Миссис Пэйдж. А это оказалось вдвойне здорово.
Миссис Форд. Я уж не знаю, что мне больше нравится: что взбеленился мой муж или что струхнул сэр Джон.
Миссис Пэйдж. Каково ему пришлось, когда ваш муж спросил, что в корзине!
Миссис Форд. Я почти уверена, что ему помыться не мешает. Выходит, мы ему окажем услугу, раз окунем его в воду.
Миссис Пэйдж. Чтоб ему, мерзавцу, пропасть там! Желаю всем ему подобным такой же участи.
Миссис Форд. У мужа, очевидно, была особая причина подозревать, что Фальстаф здесь; по крайней мере, до сих пор я никогда не видела у него такого грубого припадка ревности.
Миссис Пэйдж. Я найду средство узнать это. А с Фальстафом мы сыграем еще несколько штук. От одного этого лекарства не пройдет его распутная болезнь.
Миссис Форд. Не послать ли нам к нему эту глупую гусыню Квикли извиниться от нашего имени за то, что его бросили в воду, и подать ему другую надежду, чтобы еще раз его проучить.
Миссис Пэйдж. Хорошо. Позовем его завтра в восемь часов, чтобы вознаградить за сегодняшнюю неудачу.
Входят Форд, Пэйдж, Каюс и Эванс.
Форд. Не могу найти его. Может быть, бездельник только хвастал тем, чего не смог.
Миссис Пэйдж (тихо, миссис Форд). Слышали?
Миссис Форд. А хорошо вы со мной обращаетесь, мистер Форд, а?
Форд. Да, хорошо.
Миссис Форд. Дай Бог, чтоб вы сделались лучше, чем ваши мысли!
Форд. Аминь.
Миссис Пэйдж. Вы несправедливы к себе, мистер Форд.
Форд. Да-да, я должен искупить свою вину.
Эванс. Если кто-нибудь спрятан в доме, или в комнатах, или в сундуках, или в шкафах, пусть простит небо мои прегрешения в день Страшного суда!
Каюс. Чьорт побери, и мне! Я тоже не видаль здесь никого.
Пэйдж. Ох, мистер Форд! Как вам не стыдно?! Какой злой дух, какой демон внушил вам эти бредни? За все сокровища виндзорского замка не хотел бы я себе вашей болезни.
Форд. Это – моя вина, мистер Пэйдж, и я терплю за нее.
Эванс. Вы терпите за нечистую совесть; ваша жена – честная женщина, какую я желал бы обрести между пятью тысячами и еще пятьюстами.
Каюс. Черт побери, я вижу, что она – честная женщина.
Форд. Итак, я обещал вам обед. Пойдем, прогуляемся в парке. Пожалуйста, извините меня, после я объясню вам, почему сделал это. Пойдем, жена, пойдемте, миссис Пэйдж. Пожалуйста, простите меня; убедительно прошу: простите.
Пэйдж. Пойдемте, господа; но, ей-богу, мы посмеемся над ним. Я приглашаю вас к себе утром на завтрак, а потом поохотимся на птиц; у меня отличный сокол для леса. Идет?
Форд. К вашим услугам.
Эванс. Ежели будет один, я составлю пару.
Каюс. Ежели будет один или пара, я составлю тройку.
Форд. Пожалуйте, мистер Пэйдж.
Эванс. Прошу вас не забыть завтра об этом вшивом негодяе – хозяине таверны.
Каюс. Это правда, чьорт побри. Охотно.
Эванс. Вшивый негодяй! Позволять себе такие издевательства и насмешки!
Уходят.
Сцена четвертая
Комната в доме Пэйджа. Входят Фэнтон и Анна Пэйдж.
Фэнтон.
Согласья не дает нам твой отец.
Поэтому о нем довольно, Нэн.
Анна. Что ж делать?
Фэнтон.
Действуй ты теперь сама.
Он говорит, что слишком знатен я,
Что, расточительством дела попортив,
Хочу их починить его добром.
Препятствия другие выдвигает:
Беспутства прежние, дурных друзей,
И говорит, что невозможно мне
Тебя любить, когда не из-за денег.
Анна. Быть может, прав он…
Фэнтон.
Нет, или пусть мне небо не поможет.
Но признаюсь, отцовское богатство
Меня к тебе сначала приманило.
Но увидал в тебе цены я больше,
Чем в слитках золотых, мешках монеты,
И за богатством, что в тебе самой,
Теперь стремлюсь я.
Анна.
Милый мистер Фэнтон,
Добейтесь все же у отца согласья.
А если ни покорность, ни удача
Нам не помогут – что же…
Давайте отойдем…
Разговаривают в стороне.
Входят Шеллоу, Слендер и миссис Квикли.
Шеллоу. Прервите их беседу, миссис Квикли, мой родственник будет говорить сам.
Слендер. Пущу одну иль две стрелы, так, для попытки.
Шеллоу. Не пугайся.
Слендер. Нет, она не пугает меня. Это-то меня не беспокоит, но только я боюсь.
Миссис Квикли. Послушайте, мистер Слендер желает потолковать с вами.
Анна. Иду.
(В сторону.)
Вот кто отцом моим в мужья мне выбран!
О, сколько гадких, безобразных свойств
Прикрашены доходом в триста фунтов!
Миссис Квикли. А как вы поживаете, добрейший мистер Фэнтон? Позвольте сказать вам словечко.
Шеллоу. Она подходит. Начинай, кузен. Вспомни, дитя мое, какой у тебя был отец!
Слендер. У меня был отец, мисс Анна… Мой дядюшка может рассказать вам о нем много смешного. Пожалуйста, дядюшка, расскажите мисс Анне, как мой отец украл однажды с насеста двух гусей.
Шеллоу. Мисс Анна, мой племянник любит вас.
Слендер. Совершенно так – люблю, как любую женщину в Глостершире.
Шеллоу. Он будет содержать вас, как настоящую королеву.
Слендер. Совершенно так, что бы там ни случилось, по положению не ниже эсквайра.
Шеллоу. Он запишет на ваше имя полтораста фунтов.
Анна. Добрейший мистер Шеллоу, дайте ему свататься самому.
Шеллоу. Благодарю вас за это; благодарю вас за такое одобрение. (Слендеру.) Она зовет тебя, племянник. Я оставляю вас… (Отходит в сторону.)
Анна. Итак, мистер Слендер…
Слендер. Итак, мисс Анна…
Анна. В чем же ваша последняя воля?
Слендер. Моя последняя воля? Вот это потеха! Вот уж, по правде, шутка! Да я еще, с Божьей помощью, не думал о последней воле: благодаря Господу, мое здоровье еще не так плохо.
Анна. Вы меня не поняли: я хочу сказать, мистер Слендер, чего вы от меня желаете?
Слендер. Да, извольте видеть, для себя-то я не желаю ничего или весьма мало. Ваш отец и мой дядюшка закрутили дело. Если дело мне удастся – хорошо, не удастся – пусть повезет тому, кто счастливее меня! Они лучше меня могут сказать вам, как идет это дело. Вы можете спросить у вашего отца. Вот он идет.
Входят Пэйдж и миссис Пэйдж.
Пэйдж.
А, мистер Слендер! Дочь, люби его.
А это что? Зачем здесь мистер Фэнтон?
Зря продолжаете сюда ходить:
Сказал я: все об Анне решено.
Фэнтон. Прошу, не гневайтесь так, мистер Пэйдж.
Миссис Пэйдж. Прошу оставить Анну, мистер Фэнтон.
Пэйдж. Не пара вам она.
Фэнтон. Послушайте же, сэр!
Пэйдж.
Нет, мистер Фэнтон.
Идемте, мистер Шеллоу; сын, идем.
Вы, мистер Фэнтон, ходите напрасно.
Пэйдж, Шеллоу и Слендер уходят в дом.
Миссис Квикли. Поговорите с миссис Пэйдж.
Фэнтон.
Так вашу дочь люблю я, миссис Пэйдж,
Так искренне, и чисто, и серьезно,
Что, вопреки отказам и манерам,
Я от любви своей не отрекаюсь
И не уйду. Жду вашего согласья.
Анна. Меня с болваном этим не венчайте!
Миссис Пэйдж. И не подумаю: есть лучше муж.
Миссис Квикли. Это – мой хозяин, господин доктор.
Анна.
Так лучше пусть живой зароют в землю!
Иль насмерть забросают репой![57]
Миссис Пэйдж.
Ну, не волнуйся. Милый мистер Фэнтон,
Я ни врагом не буду вам, ни другом.
Как дочь моя вас любит, расспрошу
И поступлю так, чтоб ей было лучше.
Пока прощайте: мы должны уйти.
Ее отец рассердится.
Фэнтон.
Прощайте, миссис Пэйдж! Прощайте, Нэн!
Анна и мать уходят.
Миссис Квикли.
Это ведь я так устроила. «Неужели, – говорю я, – вы бросите вашу дочь этому болвану или какому-нибудь лекарю? Посмотрите-ка на мистера Фэнтона…» Да, это я устроила.
Фэнтон. Спасибо. Передай сегодня Нэн
Вот этот перстень. А это – за труды.
Миссис Квикли. Пошли тебе Господь премногого успеха!
Фэнтон уходит.
Доброе у него сердце; за такое доброе сердце любая женщина пойдет в огонь и воду. Но все-таки мне хотелось бы, чтоб мисс Анна досталась моему хозяину, или чтоб она досталась мистеру Слендеру, или уж, право, пусть бы досталась и мистеру Фэнтону. Я буду всячески помогать всем троим, потому что всем троим обещала и – сдержу слово. Но особенно стану хлопотать за мистера Фэнтона. Да ведь мне нужно еще с поручением от моих двух миссис к сэру Джону Фальстафу; а я-то, дура, болтаюсь здесь.
Уходит.
Сцена пятая
Комната в таверне «Подвязка». Входят Фальстаф и Бардольф.
Фальстаф. Эй, Бардольф!
Бардольф. Что прикажете, сэр?
Фальстаф. Принеси мне кружку хереса да не забудь поджаренного хлеба.
Бардольф уходит.
Для того ли я жил, чтоб меня понесли в корзине, точно негодные остатки из мясной, и швырнули в Темзу? Ну если меня еще раз так разыграют, пусть у меня вырежут мозги, намажут их маслом и отдадут собаке в подарок на Новый год. Экие подлецы! Ведь швырнули меня в реку без всякого угрызения совести, точно слепых щенят бродячей шавки. А по моему объему видно, как быстро я способен погружаться на дно. Будь дно так глубоко, как сама преисподняя, я и до него бы добрался. Да, потонуть бы мне непременно, если бы река не была на том месте мелка и с каменистым дном. А для меня такая смерть просто ненавистна: ведь от воды человек раздувается. Какая же фигура вышла бы из меня, если б меня еще больше раздуло! Стал бы горой-мумией!
Бардольф возвращается с хересом.
Бардольф. Там пришла, сэр, миссис Квикли. Она хочет говорить с вами.
Фальстаф. Ну, подбавим немного хереса к воде из Темзы. В брюхе у меня такой мороз, точно я глотал пилюли из снега для освежения внутренностей. (Выпивает кубок.) Теперь зови ее сюда!
Бардольф. Иди, женщина!
Входит миссис Квикли.
Миссис Квикли. С вашего позволения, сэр… Простите, пожалуйста! Доброго здоровья вашей милости.
Фальстаф (выпивает второй кубок, Бардольфу). Тащи прочь эти сосуды и вскипяти мне бутылку хереса.
Бардольф. С яйцами, сэр?
Фальстаф. Без всякой примеси: я не желаю видеть у себя в питье зарождающегося цыпленка.
Бардольф уходит.
Ну, что скажешь?
Миссис Квикли. Да пришла к вашей милости от миссис Форд.
Фальстаф. Миссис Форд! Довольно с меня фортелей; бросили меня фортелем; у меня все брюхо полно фортелей.
Миссис Квикли. Ах, горе, горе! Да ведь она, голубушка, ни в чем не виновата. Уж она ругаларугала свою прислугу: они все напутали.
Фальстаф. Как и я запутался в своих мыслях и положился на обещание глупой бабы.
Миссис Квикли. Ах, сэр, она так горюет об этом, что у вас сердце бы разорвалось, глядя на нее. Но сегодня утром ее муж идет на охоту, и она просит вас снова к себе между восемью и девятью часами. Мне велено как можно скорее принести ей ответ. Уж поверьте мне: она вознаградит вас за неудачу.
Фальстаф. Хорошо, я посещу ее. Так ей и скажи. Да пусть обдумает, что есть человек; пусть обмозгует непостоянство человеческой натуры и должно оценит мои достоинства.
Миссис Квикли. Слушаю. Все скажу.
Фальстаф. Да, скажи. Так между девятью и десятью?
Миссис Квикли. Между восемью и девятью, сэр.
Фальстаф. Ну, хорошо. Ступай. Буду непременно.
Миссис Квикли. Да хранит вас Бог, сэр! (Уходит.)
Фальстаф. Удивительно мне, что Брука не видно; он послал мне сказать, чтоб я ждал его здесь. Мне его деньги очень по сердцу. А! Да вот и он.
Входит Форд.
Форд. Доброго здоровья, сэр!
Фальстаф. Ну, мистер Брук, вы пришли узнать, что произошло между мною и женой Форда?
Форд. За этим я и пришел, сэр Джон.
Фальстаф. Мистер Брук, я не хочу лгать вам: я был у нее в доме в назначенный час.
Форд. И успели?
Фальстаф. Весьма неблагополучно, мистер Брук.
Форд. Как же, сэр? Или она изменила свое решение?
Фальстаф. Нет, мистер Брук; но чахлый рогоносец – муж ее, мистер Форд, который живет в вечном смятении от ревности, явился в самую минуту нашей встречи, после того как мы не успели и обняться, и поцеловаться, и уверить друг друга в любви, и, так сказать, сыграть пролог нашей комедии. А по пятам у него – целая свора его друзей, которых он собрал и науськал своим бешенством. И все это затем, чтобы обыскать дом, чтобы обнаружить любовника его жены.
Форд. Как! В то время как вы там были?
Фальстаф. В то время, как я там был.
Форд. И он искал вас и не мог найти?
Фальстаф. А вот послушайте. На наше счастье, приходит некая миссис Пэйдж. Она нам дает знать о приближении Форда, и тут, по ее совету, жена Форда, совсем потеряв голову, спрятала меня в корзину с бельем.
Форд. В корзину с бельем?
Фальстаф. Клянусь Богом, в корзину с бельем. Запихала меня вместе с грязными рубахами и сорочками, носками, грязными чулками, засаленными салфетками. И там, мистер Брук, стояла такая зловонная смесь сквернейших запахов, какая только когда-нибудь оскорбляла человеческие ноздри.
Форд. И как долго вы пролежали там?
Фальстаф. Нет, вы послушайте, мистер Брук, сколько я вытерпел, чтобы склонить эту женщину к злу для вашего блага. Когда я таким образом был запихнут в корзину, миссис Форд позвала двух мерзавцев, лакеев своего мужа, и велела нести меня под видом грязного белья на Дэтчетский луг. Они подняли меня к себе на плечи. В дверях встретился с ними ревнивый мерзавец, их хозяин, который спросил раза два, что у них в корзине. Я трепетал от страха при мысли, что этот сумасшедший мерзавец станет осматривать корзину; но судьба, которая обрекла его на звание рогоносца, удержала его руку. Ну, хорошо! Он отправился дальше, как остервенелый охотник, а я отправился прочь, как грязное белье. Но замечайте, что было дальше, мистер Брук. Я терпел муки трех различных смертей: во-первых, невыносимый страх, что ревнивый гнусный баран обнаружит меня; затем, что лежу на пространстве какого-нибудь наперстка, согнутый, как добрый клинок, концом к рукоятке, головой к пяткам; наконец, что плотно укупорен, точно крепкая настойка, вонючим бельем, которое разлагается от собственного сала. Представьте вы себе человека моей комплекции… представьте себе это… на меня жар действует, как на масло: я начинаю таять. Просто чудо, что я не задохнулся. И вот, в самом разгаре этой бани, когда я, точно голландское кушанье, наполовину сварился уже в собственном жиру, – меня вдруг швырнули в Темзу, докрасна раскаленного охладили в этой влаге, как лошадиную подкову. Представьте вы себе только это – раскаленный так, что шипел, – представьте себе, мистер Брук!
Форд. По совести говорю, сэр, мне весьма прискорбно, что из-за меня вы вытерпели все это. Стало быть, мое дело совсем проиграно. Вы теперь уже к ней не приступитесь?
Фальстаф. Мистер Брук, пускай лучше меня швырнут в Этну, как швырнули в Темзу, чем чтобы я так легко отказался от нее. Ее муж сегодня утром отправился на охоту, а я получил от нее приглашение на новое свидание – именно между восемью и девятью часами, мистер Брук.
Форд. Восемь уже било, сэр.
Фальстаф. Уже? Ну так я отправляюсь на свидание. Приходите ко мне, когда найдете удобным, и я сообщу вам об успехах. Дело все-таки увенчается тем, что она будет ваша. Прощайте! Она будет ваша, мистер Брук. Мистер Брук, вы украсите рогами Форда. (Уходит.)
Форд. О, что это такое? Видение? Сон? Сплю я, что ли? Мистер Форд, проснись, проснись! Мистер Форд, в твоем праздничном платье прореха, мистер Форд. Вот что значит быть женатым! Вот что значит иметь белье и корзину для белья! Хорошо, теперь я покажу всем, что я такое. Я поймаю этого мерзавца: он у меня в доме; он не увернется от меня, ему невозможно увернуться, не спрятаться же ему в кошелек для мелких монет, не забиться в перечницу! Но чтобы руководящий им дьявол не выпутал его из беды и теперь, я обыщу даже невозможные места. Хоть я и не могу избегнуть моей участи, но эта ненавистная мне участь не покорит меня себе. Если мне достались рога, доводящие до бешенства, то я оправдаю поговорку. Я буду бешен, как рогатый зверь.
Уходит.