– Плевать. Надевай их.
Пока она копошилась в тряпках, я вышел в прихожую и прислушался к стонам. На вешалке висели дублёнка и пуховик этих парней. Я обшарил карманы и сразу нашёл то, что искал. Ключи от машины лежали во внутреннем кармане пуховика. Я подбросил их на ладони и сжал в кулаке.
Когда я вернулся на кухню, Марика всё ещё пыталась натянуть джинсы. Она надела их до колен, а дальше не получалось. Штанины переплелись. Марика вяло шевелила ступнями, пытаясь их распутать. Я нагнулся, расправил штанины, потом приподнял Марику и одним рывком натянул на неё джинсы. Внезапно она сорвалась с места, подбежала к раковине и согнулась. Её стало рвать. Я включил холодную воду и побрызгал ей на лицо.
– Де дадо, – простонала она, подняв на меня мокрое, измазанное соплями лицо.
– Умойся, – сказал я. – Приведи себя в порядок. Нам нужно идти.
– Куда? Дай мне похмелиться, плиз.
– Да ты же, блядь, ещё не протрезвела!
– Я не блядь! – пробормотала она.
У меня сжалось сердце.
– Конечно, ты не блядь. Это я просто для связки слов. Одевайся, ладно?
– Хорошо.
Она качнула взлохмаченной головой.
Я пошёл в комнату. Ирада и её ёбари курили, развалившись на кровати.
– А где вторая? – спросил Славик.
– Ей плохо, – ответил я. – Надо сходить проветриться.
Я подобрал свою одежду, которую оставил на кресле – штаны, рубашку и джемпер. Сумка лежала под одеждой. Я заглянул внутрь. Деньги на месте.
– Мы скоро, – бросил я через плечо и вышел из комнаты.
Неожиданно Равиль соскочил с кровати и догнал меня в коридоре.
– Слушай, короче, – сказал он. – Ну, мы тут поту-сили, да? Хорошо. Вы там сейчас погуляете, пропердитесь, да? А потом она вернётся, а ты не возвращайся, да? Ты тут не в тему совсем.
Он сунул мне в руку деньги и подмигнул. Я пересчитал. Шестьсот пятьдесят рублей сотками, полтинниками и десятками.
– Не вернусь, – сказал я и вернул ему деньги. – Я и так собирался…
– Без обид, да?
Он пожал мне руку своей маленькой крепкой ладонью с разбитыми костяшками.
Я вышел на кухню. Марика, развесив сиськи, сидела за столом.
– Смотри, как это надо делать.
Я стал одеваться, но тут же запутался в своих маленьких штанах и чуть не приложился головой о подоконник. Послышался треск. Брюки лопнули по шву на заднице и в промежности.
– Ах ты ж блядь! – сказал я.
Марика хихикнула. Я оглядел штаны со всех сторон, а потом надел. Выбора не было. Ничего, завтра другие куплю.
– Слушай, я не могу, – сказала Марика неожиданно внятно.
– Что не можешь? Идти не можешь?
– Ничего не могу. Мне надо выпить.
– Ладно. А ты пойдёшь, если я дам?
– Неси, – сказала Марика. – Потом можешь делать со мной, что захочешь. Хоть в окно выбросить.
Мне пришлось возвращаться в комнату. Там Славик и Равиль по новой месили пьяную Ираду. Воняло спермой и потными телами. Меня затошнило.
– Ты чего забыл? – спросил Равиль.
Он был снизу.
– Бутылка нужна, – ответил я, стараясь не дышать.
– Ну так бери, хули.
Я взял бутылку водки и вернулся на кухню. Налил в чашку и дал Марике выпить. Она закашлялась.
– Ой, нет, здесь пепел…
Она забрала бутылку и соснула из горла. Я сделал то же самое, стараясь не думать о том, как поведу машину. Лет восемь я не сидел за рулём.
В конце концов она оделась. Я помог ей с обувью, завязал шнурки на её маленьких ботинках. Мы вышли из квартиры и спустились по лестнице, тараня телами стены и перила. Метель продолжала мести. Я достал ключи и нажал кнопку. Во дворе стояло около десяти машин, одна гаже другой. На мой вызов откликнулась праворульная «японка». Я запихнул Марику назад и сел за руль.
– Поехали, – подбодрил я себя, снимая машину с ручника.
И действительно мы каким-то чудом поехали.
20
Выруливая со двора, я снёс все цветочные клумбы, разломал оградку детской площадки и круто процарапал бок «Тойоты», стоявшей на выезде. Она завыла и замигала всеми своими огнями. Я дал по газам, вылетел на дорогу и погнал.
– Мы куда? – спросила Марика.
– В Артём. Мы улетаем, – ответил я, сбавляя скорость.
– О, – сказала Марика. – Это круто. Куда же мы улетаем?
– Начинать новую жизнь. Я тебя люблю.
Она хрюкнула. И больше не издала ни звука.
– Не бери в голову, – сказал я. – Просто поедем, а на месте разберёмся, что и как, ладно?
Я оглянулся и увидел, что Марика спит. Меня это устроило.
На вихляющей и дергающейся машине мы добрались до окраины. К этому времени я уже немного приноровился, вспомнил старые навыки. Правда, мешала водка и всё остальное, что я выпил за последнее время. На выезде из города стало оживлённее. Но я кое-что придумал. Сбросил скорость насколько это возможно и пристроился в хвост грузовика. Часа за четыре доберёмся в Артём. Вскоре я почувствовал, что клюю носом. Кузов грузовика то надвигался всей своей громадиной, то отдалялся. Пару раз я вскинулся от воплей клаксонов. Надо было что-то с этим делать. Я включил радио, проморгался и расправил плечи. Но в следующий момент подскочил от толчка. Всё-таки я догнал этот грузовик, но удар получился слабым. Тот водила, похоже, ничего не заметил. Или ему было всё равно. Во всяком случае он никак не отреагировал на мой внезапный таран.
Проснулась Марика.
– Что это такое? – сказала она. – Где мы?
– Скоро будем, – ответил я.
Мы как раз ехали по трассе. Грузовик впереди свернул на просёлочную дорогу, и я почувствовал себя беззащитным. Сзади какая-то скотина загудела клаксоном. От неожиданности я запутался в педалях газа и тормоза. Тачка резко встала и спустя мгновение с визгом рванула с места. Господи, скорей бы всё это закончилось. Чтобы успокоиться, я попытался представить нас в креслах самолёта, летящего… Куда?
– Будем? – сказала Марика. – Погоди, а где мы будем? Мы куда вообще едем?
– Ты забыла, что ли?! – заорал я.
– Погоди, я ничего не соображаю. А выпить есть?
– Потом, хорошо?
– Почему потом?
Я не ответил. Марика ненадолго умолкла. А дальше опять начала гундеть:
– Нет, стой. Останови. Куда мы едем-то?
Я сбросил скорость, за спиной тут же раздался визг, вой, всё затопило светом, но удара не последовало, и я дал по газам.
– Мы едем в Артём. Без остановок, понятно?
Мне было страшновато, что если остановимся, то машина больше не поедет.
– Я хочу тебя спасти, – сказал я. – И себя тоже. Но спасаться одному нечестно, когда есть возможность спасти кого-то ещё.
– Чего спасать-то? – сказала Марика. – От чего?
Я не ответил. Всё было слишком смутно.
– У меня есть деньги, не волнуйся. Нам хватит. Возможно, как-то получится удвоить или утроить. Не знаю. Надо просто уехать.
– Хуйня какая-то, – вздохнула Марика и умолкла. На этот раз надолго.
Мы всё ехали и ехали, и, казалось, получалось всё лучше и лучше. Я даже решился закурить и откинуться на спинку сиденья. До этого сидел, чуть ли не всем телом навалившись на руль. Метель закончилась. За окном была сплошная темень, в которой смутно различались очертания кривых и низкорослых деревьев на обочине. Дорога слабо освещалась фарами. Я скинул скорость километров до двадцати, чтобы не впилиться в кювет или лося, выскочившего из кустов. Встречные машины попадались редко. Вдруг Марика взвизгнула и подскочила.
– Ой, ой! Что это?
«Белая горячка», – подумал я.
– У меня в кармане что-то шевелится. Мышь! Мышь! А, нет, ой, блядь, это телефон на вибраторе.
Она засмеялась.
– А что так темно? Дальний свет не работает, что ли?
– Дальний свет? Тьфу, мать его!
Я зажёг дальний свет, и всё стало намного проще. Я прибавил газу. Марика достала мобильник.
– Алё, я слушаю, – сказала она.
В ответ послышалось кудахтанье, оно усиливалось и постепенно переросло в крик. Я отчётливо различил в этом вопле целую гамму эмоций – злость, ненависть, готовность жестоко убить. Правда, я не разобрал ни одного слова, но догадался, о чём идёт речь.
– Ну, мы едем, – сказала Марика. – Не помню, башка трещит. Ай, не знаю. Спроси сам у него.
Она приложила телефон к моему уху.
– Да? – сказал я.
– Где тачка?
Крик ворвался мне в ухо. Я поморщился. Славик или Равиль – кто-то из них.
– Я тебя кончу, понял? Тебе пиздец!
– Убери.
Я дёрнул плечом. Марика убрала мобильник в карман.
– Так что, ты машину угнал?
– Ну как бы да.
– Клёво. И что дальше?
– В смысле?
– Куда мы едем?
– Да ты что, издеваешься, что ли?
– Нет, просто интересно.
Не то чтобы я вдруг пожалел, что затеял всё это. Скорей, у меня возникло чувство как у канатоходца, который дошёл до середины верёвки, увидел бездну под ногами и внезапно испугался. Если вовремя не взять себя в руки – конец. Поэтому я взял себя в руки. Худо-бедно, получилось.
– Слушай, а они тебя не убьют за машину? – спросила Марика.
– Пусть сначала догонят, – ответил я.
Она замолкла, а меня грызло предчувствие, что когда она снова заговорит, то в первую очередь спросит, где мы находимся, куда едем и зачем.
– Тебе нельзя столько пить, – сказал я. – У тебя от такого количества бухла все мозги набекрень съезжают.
– Я всегда такая, – ответила Марика.
– Если бы ты была всегда такая, то не сидела бы здесь.
– А я разве просилась? Вообще, останавливай давай… Я возвращаюсь назад.
– Пешком, что ли?
– Остановлю кого-нибудь. За минет меня отвезут.
– Не говори мне этого, сука! – заорал я.
Марика засмеялась.
– У-тю-тю, какие мы!
Я ударил по тормозам. Машина клюнула носом, зад её понесло в сторону и несколько раз развернуло посреди дороги. Меня шибануло лбом о руль и ударило плечом об дверь.
– Повтори, что ты сказала! – крикнул я, колошматя кулаками по приборной панели. – Как ты ведёшь себя, сука глупая?!
Марика провалилась между сиденьями и лежала там, не двигаясь. Злость мигом улетучилась. Стало страшно. Я уже представлял, как в