И тут меня будто стукнуло. Гениальное озарение! Всё-таки бандит во мне не окончательно умер. Помню, Костя-Топор учил от всего отказываться, если попадёшь в ментовку. И стоять на своём. А тут даже не ментовка. Балаган!
– Я ничего не получал, – сказал я. – У меня украли карту. И паспорт.
Они никак не отреагировали. Даже не переглянулись. Лишь Дубинок зашевелился у меня за спиной, будто чесал в подмышке.
– Как это гнусно! – вздохнул моль. – Врать такой женщине, пффф.
– Во-первых, камера видеонаблюдения, установленная в магазине, зафиксировала, как вы получаете денежные средства, – сказала Юля. – Во-вторых, камера видеонаблюдения, установленная в банкомате, зафиксировала то же самое.
– Видел бы ты там свою рожу, – хмыкнул Дубинок.
– А можно показать, – ответила Юля. – Нет проблем.
Она выдвинула ящик стола и достала лист А4, протянула мне. Это была фотография, распечатанная на принтере. Моя вытянутая рожа, вытаращенные глаза, выдвинутая вперёд челюсть. Внизу стояла дата: время, число, месяц, год. Они меня сцапали, стреножили, выкрутили яйца. Называй как угодно. А смысл от этого не изменится.
– Вы что-то побледнели, – сказала Юля, то ли ласковым, то ли издевательским тоном. – Может, воды хотите?
– Лучше водки, – ответил я, разглядывая свою физиономию на снимке.
Они засмеялись. Все трое.
– Нет, нет, – покачала головой Юля. – Это плохое решение проблем.
– Тогда хоть покурить.
– Здесь нельзя курить, – сказал моль.
– А что можно?
– Можно выпить воды.
Хоть какая-то поблажка. Я отложил снимок и огляделся. Может, удастся тут что-нибудь стащить?
– Так вот, вернёмся к нашему делу. Чтобы не было никаких эксцессов, вы прямо сейчас возвращаете нам всю сумму, которую получили в банкомате. И мы расстаёмся друзьями. Можем даже открыть вам вклад в нашем банке. Процент хороший. Будете довольны.
У меня вдруг разболелась голова. И похмелье тут ни при чём. Тем более водка, которую мне налил Денисов, уже давно улетучилась.
– Что вы молчите, как рыба? – разозлилась Юля. – Язык проглотили?
Я откашлялся.
– Деньги будут через несколько дней. Это точно. Дайте мне несколько дней, я со всем рассчитаюсь.
Нужно было как-то отложить это всё на потом. Отсрочить. Возможно, я наберусь решимости и покончу с собой. Все умоются. Тут я подумал о Марике. Потом о Ларе. В детстве я мечтал, чтобы у меня было много женщин и я мог бы выбрать любую, какую захочу. А теперь что? Кажется, что и две – слишком много.
– Он, походу, просадил всё, – сказал Дубинок.
– Два миллиона за три дня? – лениво удивился моль, почёсывая кончик носа.
– Может, долги раздал. Или на баб спустил. О, бабы сосать умеют!
– Александр, что вы несёте? – спросила раздражённо Юля.
– Я имею в виду, деньги сосать умеют, – ответил Дубинок. – Я всё, молчу.
– Очень правильно решение.
Пока они пререкались, у меня была возможность подумать. И что же? Вместо этого я разглядывал титьки Юли, колыхавшиеся под блузкой. Мне показалось, что она без лифчика.
– Всё ясно, – пробормотал моль. – Надо оформлять.
– Через несколько дней, говорите? – сказала Юля. – Так не пойдёт. Надо сейчас. Но если не можете…
Она сделала паузу, внимательно поглядела на меня. Боже, ну и глазища!
– Мы дадим вам на возврат суммы десять месяцев.
– Да вы что! – закричал я. – Золотые люди!
Или лохи?
– Упокойтесь. Мы оформляем кредит на два миллиона. Срок возврата – десять месяцев. Первый взнос двенадцать процентов примерно. Вторая выплата через две недели. Переплата тоже примерно двенадцать процентов.
– Да вы охуели! – заорал я. – Кровососы!
– А ты как хотел? – спросил Дубинок. – Соскочить? Когда чужое бабло грёб лопатой, не думал, что отвечать придётся?
– Откажетесь оформлять кредит, мы прямо сейчас пишем заявление в милицию по факту мошенничества, вас прямо отсюда отвезут в тюрьму. До суда посидите в изоляторе. А там свои пять лет получите, можете не сомневаться, – сказал моль. – Думаете, шучу? Ничуть.
– Так-то! – Юля щелкнула язычком.
– Мне надо подумать, – сказал я. Зачем? Всё равно в голове шумел ветер.
– Подумать? Александр, звоните майору Капитонову, пусть выезжает. А мы пока составим заявление.
Я уже чувствовал холод от наручников у себя на запястьях. Наверняка этот майор Капитонов такой же козёл, как Денисов.
– Ладно, – сказал я. – Оформляйте кредит. Нет, стойте, у меня паспорта нет. Помните, я говорил? Когда восстановлю, тогда и оформим.
– Какой ты шустрый, – хлопнул меня по плечу Дубинок. – Будто у тебя очко скипидаром намазано.
– Это не важно, – сказала Юля. – Паспорт, шмаспорт. У нас все ваши данные есть. И паспортные, и всякие. Что там у вас в собственности? Я забыла.
Она заглянула в бумаги.
– Ага, квартира. Приватизирована вами три года назад. Замечательно. Вот её в залог и оформим, да?
Опять этот ласково-издевательский тон. Мне стало жарко. Захотелось отхлестать эту стерву по щекам. Так чтобы голова болталась.
– Давайте тогда не будем тратить время на пустые разговоры.
– Вставай, – сказал Дубинок.
Мы вдвоём вышли из кабинета и зашли в соседний. Там сидела кучерявая толстуха. Она подготовила документы и дала мне на подпись.
– Не шали с автографом, – прошептал Дубинок. – Образец у нас есть, если что.
И откуда вы такие берётесь? И всё время лезете, лезете…
Я подмахнул все документы, даже не читая. Через три дня нужно было занести в банк двести тысяч. И столько же в конце месяца. Ну и потом как по накатанной. Эти банковские кровососы своё дело знали хорошо, все схемы опробовали и отполировали. Сколько людей осталось под забором по их милости?
– Вот и всё, – сказал Дубинок. – Вы свободны. Пока что.
Он мне даже подмигнул своим весёлым глазом. Хотелось плюнуть в него.
Я вышел на улицу и зашагал на север. В голове так и билось: три дня, три дня, три дня. Была небольшая надежда, что за это время всех нас накроет японская радиация и всё сущее утратит смысл. Но я не особо на это рассчитывал.
28
Ноги сами привели меня к дому, где жила Марика. На это ушло почти полтора часа. Мне было необходимо срочно её увидеть. И, если всё удачно сложится, не только увидеть. Потом я подумал о Ларе. Опять стадо стыдно. Мне это чувство не нравилось. Стыд делает человека слабым. Или сильным? В этом ещё предстояло разобраться. А пока нужно было убедиться, что с Марикой всё в порядке. Я поднимался по лестнице и представлял, как она кинется мне на шею. В голове крутилась мелодия из какого-то детского фильма или мультфильма, но я никак не мог вспомнить, из какого, это нервировало. Марика должна обрадоваться. Должна ли? Возможно, не всё ещё потеряно. Мы всё-таки сбежим куда-нибудь вдвоём. И пока будем скрываться, Лару и Владика выселят из квартиры.
Я поднялся и нажал звонок. Кто-то подошёл к двери и стал глядеть на меня в глазок.
– Это ты? – раздался голос. – Жив?
– Да, милая, – сказал я. – Это я. И я жив. Было не просто, но теперь всё замечательно. Открой дверь, хочу посмотреть на тебя.
– Я тебе не милая.
– Как так? Ты что говоришь, Марика?
Дверь открылась. Это была Ирада. Вернее, Люба. – Её здесь нет, – сказала она. – Вагиз увёз на другую квартиру.
– Куда? Адрес знаешь?
– Не будь дураком. Слушай, как тебе удалось?
– Что?
– Ну, как бы это сказать…
Она оглядела меня с головы до ног.
– Просто я думала, ты будешь в другом состоянии. Более изувеченном.
– Плохо меня знаешь.
– Ладно. Я не в курсе, где Марика. У Вагиза три квартиры. И ещё агентство. Там девочки на выездах работают.
– Так ты одна сейчас?
– Одна, а что?
– Да так, ничего.
Усилием воли я отогнал грязные мыслишки. И спросил:
– Можешь дать мне её номер телефона?
– А у тебя нет?
– Откуда?
С номером телефона я, конечно, сглупил по полной программе. А с чем не сглупил? Ну, вот ботинки новые. Пальто ещё. Не так уж всё плохо.
– Нет, не дам. Без её разрешения не могу. Сам понимаешь. И вообще. Не хочу неприятностей.
– Да какие тут могут быть неприятности?
– Просто ты не знаешь Вагиза. Он злой, кровожадный.
– И?
– Раньше жил в Казани.
– Мне что с того, где он жил?
– Говорят, он убил какого-то местного авторитета. Воткнул ему в глаз вязальную спицу. Средь бела дня, в ресторане. А потом вытащил автомат и расстрелял ещё семнадцать человек. Вот он какой!
– Ладно, ладно. Мне эти сказки некогда слушать. Ты сама видишь, я с ним проблемы решил.
– А когда тебя уводили, ты был зелёного цвета.
– Это всё похмелье, разве не ясно?
– Слушай, я вот что предлагаю. Оставь свой номер, а я его скину Марике. Захочет, позвонит.
Я не помнил наизусть свой номер. Полез в карман за телефоном. Там его не оказалось. В других карманах тоже. Чёрт, потерял где-то.
– Чуть позже скажу. Я решил поменять симку, – сказал я. – Запиши мне свой номер. Я тебе потом скину.
– Ладно, зайди.
Ирада впустила меня в квартиру. И тут опять эти грязные мысли. Я напомнил себе, как её трахали вдвоём. Но это только всё усугубило.
– Слушай, записывай скорей, мне надо идти, – сказал я.
– Подожди, сейчас ручку найду.
Я не удержался, схватил её за зад и прижал к себе. Ирада не сопротивлялась. Мы зашли в комнату и легли на кровать. Я задрал ей юбку, стащил трусы и раздвинул ноги. Скоро придёт смерть. Я ввёл. Ирада подмахивала, держась за мою поясницу. У меня быстро замелькало в глазах, застучало в висках, запульсировало и забилось. Я успел вытащить…
– Слушай, у меня нет денег сейчас.
Ирада надела трусы, подошла к серванту и достала водку.
– Будешь?
– Грамм сто, не больше.
Она налила в две стопки.
– У меня есть деньги, – сказала Ирада. – Двести пятьдесят тысяч. Удалось кое-что отложить. Я тебе их отдам.
– Вот как?